Читать книгу Никон. Поэзия XXI века - Дмитрий Немельштейн - Страница 5

Сцена четвёртая

1617 год. Осень. Келья Жёлтоводского Макарьева монастыря. На лавке сидит игумен отец Авраамий. Листает книгу. Стук в дверь. Входит келейник.

К е л е й н и к

Прости мя, отче: малостью тревожу…

В обитель новый просится жилец

Престранный.

А в р а а м и й

Кто быть это может?

К е л е й н и к

Безусый отрок, от семьи беглец.

Как братия мальчонку подкормила

И до ворот спровадить собралась,

Тут он, нежданно закусил удила,

Пал на колена, к братии взмолясь.

Твердит, что знатно грамоте обучен;

Твердит, что не поднимется с колен

Покуда он, коль этот выпал случай,

Не будет в сей обители призрен.

А в р а а м и й

Так Бог же с ним! И впрямь предивный малый.

Возьми его и приведи сюда.

Он из семьи скорей не захудалой,

Коль так смыслен в столь юные года.

Келейник выходит. Игумен идёт к полке с книгами. Перекрестившись, достаёт псалтырь. Листает. Кладёт раскрытый псалтырь на столик. Садится на лавку. Ждёт. Стук в дверь. Келейник вводит Никитку. Тот падает на колени и целует руку игумена. Игумен благословляет его, берёт раскрытую Псалтырь и даёт в руки мальчику.

А в р а а м и й

Ты, сказывают, выучен ко чтенью.

Н и к и т к а

Да, выучен ко чтенью и письму.

А в р а а м и й

Так окажи мне старому почтенье

Чти гласно и отсель (указывает пальцем)…

Авось пойму.

Н и к и т к а (читает с чувством)

…Се бо истину возлюбил еси, безвестная и тайная премудрости твоея явил ми еси. Окропиши мя иссопом и очищуся, омыеши мя и паче снега убелюся. Слуху моему даси радость и веселие, возрадуются кости смиренныя.

А в р а а м и й

Прочувствованно, сыне мой, читаешь.

Иной монах поплоше бы прочёл.

Ты в грамоте, гляжу, изрядно знаешь,

И крепок глас, и слог твой не тяжёл.

Кажи же нам, откуда ты явился,

Почто оставил, сыне, отчий дом.

Проведаем, что не во всём открылся —

Тотчас назад к родителям сведём.

Ведь ты не сирота, то видно сразу.

Посадский, чаю, будешь? Али как?

Купецкий сын, по первому показу —

Чай грамоте учён не за пятак.

Н и к и т к а

Всё расскажу, как на духу, свят отче…

А в р а а м и й (келейнику)

Василий, выдь. Коль надо – кликну я.

Келейник выходит.

Н и к и т к а

Два дня тому, дождавшись тёмной ночи,

Себя крестом трекратно осеня,

И помолясь, я бросил двор отцовский…

А в р а а м и й

То ведомо. И не о том мой спрос.

Н и к и т к а (взволновавшись от воспоминаний)

По дозволенью тяти, скибу воска

Я батюшке во храм наш сельский снёс.

А мачеха о том тотчас прознала,

И била крепко скалкою меня,

И за власы по горнице таскала,

И в печь сажала, подпустив огня.

Да спас Господь и бабка Аграфена —

Отцова матка. В горницу взойдя,

Она схватилась раскидать полена,

Одним лишь этим спасся, отче, я.

А в р а а м и й

Не мачеха, а суща дьяволица (крестится)

И пасека, гляжу, при доме есть.

Н и к и т к а

За кузнею. Отец, как притомится,

Идёт туда. Пчела – его болесть…

А в р а а м и й

Так кто отец твой, отрок, и откуда?

Н и к и т к а

Отец мой в Вельдеманово кузнец

И пахарь вместе…

А в р а а м и й

Истинное чудо

Твоё спасенье, отрок. И конец

Твой, видно, не в пещи огнистой. Дале

Мне сказывай… Кем грамоте учен?

Уж не отец Иван тя взял из жали

В ученье. Он мудрейшим наречен

Из иереев, служит кто в округе.

Н и к и т к а

Он самый, отче. Я ему в дому

И в храме помогал. И без натуги

Входил в ученье. Мне ить самому

В отраду честь Священное Писанье

И Богом освящённую Псалтырь.

А в р а а м и й (с хитрецой)

А к пасеке ходил? Имеешь знанье

О пчёлах? Наш Макарьев монастырь

И мёдом славен от, и воском белым…

Да пасечник – отец Савватий – слёг…

И невдомёк, кто мог бы этим делом

Заняться. Кто управиться бы смог.

Ведь как Савватий слёг, его подручник,

Куда, не знаю, сбёг. Пропал, шельмец.

И к пчельнику приставлен ноне ключник:

Ещё чуток – и пасеке конец?

Н и к и т к а (торопливо, с надеждой)

Я к пасеке ходил, отцом научен.

И пчёл люблю, и норов знаю их.

А в р а а м и й

Сей труд тебе не в тягость, и не скучен?

Н и к и т к а

Готов робить я, отче, за двоих.

Есть и заклад. Коп пятьдесят, наверно.

А в р а а м и й

Где взял, о том не будем поминать.

Вернём отцу. Не с этаких вот терний

Греховных надо, сыне, начинать.

Н и к и т к а

Меня, молю, послушником примите

В обитель!

А в р а а м и й (улыбаясь)

Тут нам не о чем судить:

Ты послан свыше в нужный час в обитель —

И отказать, лишь Бога прогневить.

Послушником при пасеке труждаться

Отныне будешь.

Н и к и т к а

Век за вас молить

Я Бога, отче, стану!

А в р а а м и й

Расстараться

Тебе придётся, дабы впредь не злить.

Кричит:

Василий!

Входит келейник.

Взавтре утром, без вспомина

Пошли-ка в Вельдеманово. Кузнец

Там есть.

Обращается к Никитке:

Как звать-то?

Н и к и т к а

Мина Минов.

А в р а а м и й (келейнику)

Пусть скажет, что в послушниках малец

Его у нас в обители остался.

Возрадуется пусть и слёз не льёт.

Отца Ивана (я с ним крепко знался

Когда-то) пусть, не мешкая, найдёт

И передаст от нас ему в подарок

Ковригу воску и земной поклон

За отрока. И скуфию – в приварок,

Пусть поминает добрым словом он

И нас, и нашу славную обитель.

Он без корысти ночию и днём

За веру православную ревнитель,

И мы его в моленьях помянём.

Сцена пятая

1622 год. Осень. Авраамий на коленях перед образами в своей келье. В дверях, на коленях же, стоит келейник. Авраамий, закончив молиться, встаёт с колен и оборачивается к келейнику.

А в р а а м и й

Готовится ли к постригу Никита?

К е л е й н и к (поднимаясь)

Он, отче, весь в моленьях и трудах.

А в р а а м и й

Душа его ко Господу открыта;

И многомудр, и ведом Божий страх

Его душе.

К е л е й н и к

И пасека в порядке.

И два монаха трудятся при нём.

А в р а а м и й

И строг, и памятлив, и речи гладки,

А вместе с тем, сердечным жгут огнём.

Подходит к маленькому зарешёченному оконцу.

Не он ли это там с широким брылем

У входа в храм челом бьёт до земли?

А ну-т-ко, призови его, Василий —

Спрошу его: не передумал ли.

Келейник выходит. Игумен садится на лавку. Спустя какое-то время в келью входит статный юноша – послушник Никита. В руках широкополая соломенная шляпа пасечника – брыль.

А в р а а м и й

Поди сюда, сын мой. Садись-т-ко рядом.

Тебя аскетом, право, не сочтёшь.

Ты статен и румян. Тебе ли надо

Чернечество? Что в нём ты обретёшь?

Иное дело – белое священство:

Приход, жена, детишек полон дом,

Сад, пасека – ну разве не блаженство?

Не мне в твоём быть выборе судом.

Священников, столь знающихся в книгах

Богослужебных, проще сосчитать,

Чем тех, кто изъясняется на мигах…

В иных церквах и этих не сыскать…

Монахи, коих дал тебе в ученье,

За пасекой, я чаю, приглядят…

Н и к и т а

Нет, отче, нет! Моё твердо решенье.

Принять мне постриг ангелы велят.

Они, сияя, в снах ко мне слетают,

Осанну Богу радостно поют.

И словно от меня чего-то чают…

И знаю я чего. Здесь мой приют.

А в р а а м и й

Ну что ж… Коли решил, претить не стану.

Иди, готовься к постригу. Хотя…

Скажи, как ты относишься к смутьяну,

Что ко греху пристрастен пития,

И в монастырь митрополитом прислан

Для исправленья нрава?

Н и к и т а

Говорлив

И боек, отче. Чаю, наша пристань

Ему не впрок. Уж больно он строптив.

Поколебавшись, продолжает:

Меж нашими монахами намедни

Диковинный случился разговор.

И всяк был прав, и даже посередний

Не мог меж ними разрешить тот спор.

А в р а а м и й

В чём диспут сей, мне кажется, я знаю.

Всё мних тот, что принять мне довелось

Средь братьи баламутит без потаю.

Как дожил только до седых волос?

Монахов молодых зело смущает

Крамольным словом этот паладин.

Бог милосерд. Он грешников прощает…

Хоть и таких, как этот сукин сын.

А вот прощу ли я – то неизвестно.

Так в чём был спор?

Н и к и т а

Сей пришлый мних твердит

Что средь властей духовной и телесной

Духовная превыше состоит.

А в р а а м и й

Ну, в том и я не усмотрю крамолы.

Н и к и т а

Он из того выводит, что мирской

Властитель пасть обязан, отче, долу

Перед духовным чином…

А в р а а м и й

Воровской

Тут умысел. Ведь знаемо от века:

Власть кесарей превыше на земле

Любой другой. Духовная опека

Лишь в том, чтоб кесарь не погряз во зле.

Земная власть не надобна священству.

Кто вправе власть над кесарем вершить

Телесную? То – гибель. От младенства

То надо всем и строго вразумить.

Н и к и т а

В латинских странах, отче, папа правит

Над кесарями власть.

А в р а а м и й

Так да не так.

Сей дерзкий мних намеренно лукавит…

Ужо найдётся на него кулак.

Смотри, Никита, не привети ересь,

Не огорчай больного старика.

Нам православным к старине примерясь

Пристало жить. Иди, иди пока.

Никита становится на колени под благословление, после чего выходит.

Сцена шестая

1623 год. Зима. Никита и его наставник монах Арсений прогуливаются за пределами монастыря.

А р с е н и й

Не впору за тобой сей муж приехал.

Знать, постриг твой придётся отложить,

Ведь, отъезжаешь, брат, не для потехи,

А мать отцову к Богу проводить.

Судьбы своей никто, мой сын, не знает —

Вишь, как перевернулся постриг твой.

Един лишь Бог, лишь Он располагает…

Ну что поник, разумник, головой.

Гляди, как пышно пали белы снеги.

Как ярко светит солнце, как легки

Те санки, что коньком влекутся пегим

К воротам монастырским от реки.

Покой и радость по земле разлились,

Как правит Русью православный царь.

И Филарет в великой ныне силе —

Наш патриарх – при сыне государь.

Царь Михаил без ведома отцова

Большого дела знамо не зачнёт.

Ничто в Москве без Филарета слова

Не деется – всё по его течёт.

Меняет тему разговора:

А что мужик сей? Видно, пахарь справный,

Коль за тобой приехал не в лаптях.

Н и к и т а

Дружок отцов он с малу. Тиха нраву,

А двор велик… Мя, отче, гложет страх:

А вдруг не возвернусь я с тех поминок.

А р с е н и й

Езжай, езжай, старушку проводи.

Какой же ты, Никита, будешь инок,

Коль не имеешь жалости в груди.

Н и к и т а

Она одна меня в семье жалела.

Подкормит мя от мачехи тайком,

И гладит по головке… А как пела!

Я с пеньем русским от неё знаком.

А р с е н и й

Езжай, езжай… Проводишь в путь последний,

А там и возвернёшься в монастырь

И примешь постриг. Мне сказал намедни

Игумен: подарили, де, потир

Златой монастырю купцы. Вот чудо!

Вернёшься – полюбуешься.

Н и к и т а

Едва ль.

Вещует сердце: ухожу отсюда

Я навсегда.

А р с е н и й

Не жаль себя, не жаль.

Н и к и т а

Мне нынче, отче, сон какой приснился:

Мне встречь мужик шёл справный с батогом.

И тут с небес преясный свет пролился…

Один лишь свет… А дальше тьма кругом.

Пред мужем тем смиренная отара

Овчей. И вдруг раздался сильный гром,

И стадо раздвоилось, стало яро.

Я-то похолодевшим зрел нутром.

И так силён стал свет тот, так преярок,

Что поглотил на миг весь Божий мир…

И тут из света я… В руке огарок

Свечи. В другой руке златой потир.

А вкруг меня святые, словно свита;

И все как будто кажут на меня,

И речат: Ты един должон, Никита,

Спасти наш храм от адова огня.

И стал тот свет помалу отдаляться,

Я шёл за ним, смысленности лишён,

В душе почал шар огнен раскаляться,

И всё в ушах: должон, должон, должон…

А р с е н и й

То вещий сон, Никита!

Н и к и т а

Да! Я знаю.

А р с е н и й

И мёд и горечь будешь, сыне, пить?

Н и к и т а

Я грамоте учусь и не дерзаю

Людей вперёд святой водой кропить.

А р с е н и й

Твой светлый разум быстро постигает

Божественной премудрости азы,

Как будто кто невидимый стегает

Тебя и гонит.

Н и к и т а

Имя той лозы,

Свет отче, ты. Меня ты вразумляешь

Ко Божьей правде. Был бы я смыслен,

Кабы не ты? То ты меня стегаешь,

С очей стирая множество пелен.

А р с е н и й

Мир христианский, отроче, устроен

Не просто. Коли хочешь вызнать что —

Корпи всю жизнь над книжною горою.

Крепи и память, чтоб не решето

Она являла. Для сего же надо

Жалеть людей и быть среди людей.

И чернь и знать – все, все стоять мы рядом

Пред Богом будем: чистый и злодей,

И пахарь добрый, и гордец боярин,

Ревнивый пастырь, и седой мудрец —

Кто б ни был ты, быть должен благодарен

За всё, что даровал тебе Творец.

Все мы придём на этот суд великий,

И там воздастся каждому из нас.

Езжай, езжай… Не майся, поелику

То Божья воля. Сон же – Божий глас.

Не знаем наперёд, что с нами будет.

Когда ж, Господь нам шлёт такие сны,

Он нам надежду дарит или будит

В нас жажду чуда: что там? Но косны,

Косны, мой сын, в невежестве мы нашем.

Не смертным Божий промысл разуметь…

В чём чей удел? Мы нашу ниву пашем,

Чтоб оправдать сей краткий миг успеть

Пред Богом. Так езжай же и не думай

О том, что ждёт тя. Долг сыновний свят.

Мир, сын мой, право, не такой угрюмый.

Крепись. К вечерне, кажется, звонят.