Читать книгу Сила или комфорт: выбор судьбы - Дмитрий Николаевич Новиков, Дмитрий Николаевич Димов, Дмитрий Николаевич Таганов - Страница 2

«Плохой» или «хороший» тот или иной человек? Такая оценка предполагает наличие ясных и незыблемых критериев. Однако, представляется, что такие критерии не найдены, судя по разнообразию противоречащих друг другу этических теорий и религиозных нравственных учений.

Начнем с примера. Джордж Флойд (George Floyd), чернокожий американец, трагическая смерть которого послужила детонатором расовых беспорядков, погромов, поджогов, протестов против существующих порядков в полиции не только в США, на его родине, но мгновенно распространилась по всему миру (май – июнь 2020 г.). Он умер в результате применения к нему полицейским допустимого по правилам удушающего приема – давления коленом на шею.

При жизни Джордж Флойд уличался в торговле наркотиками, вооруженном бандитизме, шесть раз был судим, отбывал сроки лишения свободы, в том числе за ограбление, в котором он приставил пистолет к животу беременной женщины. Плохой человек? Но после его трагической смерти при задержании полицейскими за попытку расплатиться в магазине фальшивой купюрой, его близкие родственники и друзья в один голос заявили репортерам, что Флойд был очень хорошим человеком, «нежным гигантом».

Богатейшие и уважаемые представители американской элиты участвовали в его похоронах. Чемпион в профессиональном боксе Мэйуэзер (Mayweather) оплатил похороны Флойда, включая золотой гроб. На церемонии пышных похорон один из выступавших, священник и правозащитник Эл Шарптон (Al Sharpton) говорил: «Твоя нация всегда будет помнить тебя, твоя шея – это та, которая представляет всех нас; как страдал ты, так страдаем и мы все».

Кандидат на предстоящих выборах в Президенты от Демократической партии Джо Байден (Biden) говорил: «Дамы и господа, мы имеем здесь неисполнение нашего обещания, данного нацией большому числу людей, и такого затянувшегося».

Золотой гроб с телом Джоржа Флойда везли последнюю милю до мемориального кладбища на белой карете, запряженной четверкой белых лошадей.

Всем понятно, что трагическая смерть Джоржа Флойда сыграла лишь роль спускового крючка толчка, случившегося очень вовремя для давно назревавшего протестного «обвала». Сотни тысяч преимущественно цветных, но и белых американцев, обездоленных жителей других стран моментально психологически идентифицировали свои личные несчастные судьбы (возможно, только субъективно несчастные) с трагической судьбой этого человека. Примкнувшие к ним во множестве политиканы также внешне вполне искренне оплакивали его гибель – буквально в случае мэра Миннеаполиса, рыдавшего перед камерами СМИ над золотым гробом. Высшая политическая элита США, в первую очередь от демократической партии, коллективно и поодиночке припадали на колени в разных политических шоу, демонстрируя извинения не только за правящий класс, но и как представители белой расы. Таким путем политики получают в условиях либеральной демократии поддержку дополнительных сотен тысяч избирателей, лишь демонстрируя свое «сочувствие». Заняв даже нейтральную позицию, не говоря о поддержке порядка и полиции, как это сделал президент страны, такие политики вместо поддержки получили бы на свои головы протест.

Однако протесты позже стали принимать более глубокую и неожиданную форму, затрагивая теперь даже американскую историю. Начали уродовать и сносить памятники основателям нации, которые действия или высказываниями когда-то содействовали порабощению или унижению цветного населения Америки. Снесли даже статую Колумба, за то, что он открыл Америку, куда потом везли и везли из Африки черных рабов. Бунтующие массы «Черных» (теперь политкорректно писать это слово с большой буквы!) возмущены уже тем, что Иисус Христос изображается только как «белый».

Перебор? Но хаос восстания всегда перебор. Тем ни менее, народные восстания двигают историю человечества. Но, к сожалению, никогда не в сторону благополучия и «счастья», как надеются протестующие, а всегда в противоположную. Лишь позже, после периода хаоса и разрухи, могут наступить улучшения в жизни такого общества.

Разумеется, многие игроки на политической сцене США старались использовать эту ситуацию в свою пользу, и это нормально. Однако эти беспорядки имеют глубокие корни, они естественны по своей природе, и не могли быть первоначально режиссированы, наподобие «майдана».

Поэтому если судить жизнь и смерть Флойда на весах, где с одной стороны его моральный образ и неоднократные нарушения закона, а с другой значение его судьбы для американского общества и миллионов обездоленных во всем мире, то перевес будет явно в пользу второго. Неожиданная ценность его жизни, и еще большая – его смерти, неоспорима для пользы объединяющей Личности всего американского народа, и особенно американского цветного меньшинства. Неоднократно судимый преступник Джордж Флойд неожиданно превратился в новоявленную американскую икону и символ расовой бури.

Поток жизни Америки, ее цветного меньшинства, неожиданно получило необходимое объединяющее начало, что сделало сильнее все высшие Личности, объединяющие отдельных граждан. Так получилось, что выиграло все американское общество, все государство, потому что теперь оно неминуемо подвергнется разнообразным сдвигам в ментальности и законодательной практике, что сделает, в конечном счете, сильнее Личность всего американского народа.

Предварительный итог этих событий таков: через несколько дней после похорон президент США подписал указ о начале реформ в полиции. Однако чрезмерная заносчивость цветного населения, продолжение ими разрушительных беспорядков, мародерство, снос исторических памятников и публичное унижение полицейских отталкивает от них белое население, а это еще более углубит социальную пропасть между ними. Это будет тупик, так как «выселить» потомков черных рабов из Америки не удастся, надо жить вместе. Но как? При жестко конкурентных капиталистических отношениях такое не получалось сотни лет, и уже не получится. Поэтому это может склонить социальную чашу весов США в сторону «социализма» в их понимании, к чему призывают некоторые влиятельные члены Конгресса. Возможно, США, поиграв с «социализмом», в отвращении от него отвернутся. Но то будет через десятки лет, и тогда эта страна станет совсем иной.

Однако, «черные» и «белые» в США – это разные субэтносы, которые за несколько сот лет так не сумели смешаться в единый сплав. «Плавильный котел», которым с гордостью именует себя Америка, оказался дефектным в отношении афроамериканцев.

Этносам и этногенезу посвящено ниже много страниц, а пока только заметим, что «черные», как субэтнос, демонстрируют значительно большую пассионарность, т.е. страстность в противостоянии и борьбе, чем «белые». «Белым» такое различие не предвещает ничего хорошего. Пассионарность этноса или субэтноса – это явление подсознательного уровня, его не изменить сознанием или рассудком. Поэтому в перспективе для США маячит усугубление черного расизма и вражды. Однако спасительная мирная и полная метисация (смешение) этих двух враждебных субэтносов, как показывает история человечества, может закончиться только общей деградацией североамериканской цивилизации.

Так что же, плохой или хороший был человек Джордж Флойд? На это можно ответить только, что до тех пор пока мы не понимаем роль и значение каждой личности или особи в общем Потоке жизни, о его скрытых возможностях и об ее пользе для Потока в целом, до тех пор ясного и определенного вывода быть не может.

Великий философ Иммануил Кант полагал, что у человека имеется естественная склонность ко злу («Религия в пределах только разума», раздел «О склонности ко злу в человеческой природе», 1793 г.). Под «злом» имеется в виду совершение по отношению к другому человеку не доброго, а наоборот, злого поступка. При этом философ полагал, что человек может быть вполне согласен с основными принципами человеческой морали. Он может быть убежден в полезности для общества библейских заповедей («Не убий», «Не укради» и т.д.), представляя, в частности, при этом себя в роли жертвы. Однако одновременно он может чувствовать себя не обязанным лично соблюдать ту или иную заповедь, особенно в чрезвычайных обстоятельствах.

Иными словами, у каждого человека может иметься в «душе», т.е. в сознании и подсознании, целый ряд максим, высших принципов морального поведения, часто противоречивых. Это – как колода карт, уложенная первоначально в соответствии нравственными обычаями и требования общества. Однако спонтанный или сознательный их выбор и применение в реальных обстоятельствах может резко отличаться от их первоначального порядка в такой колоде, уложенной по высоко моральной иерархии в его «душе». Каждая уникальная жизненная ситуация диктует человеку особый выбор того или иного образа поведения и действия, и любая высоко нравственная максима может быть легко отставлена в сторону в пользу «злой» и «безнравственной». Мужчины и женщины, кроме того, имеют отличающиеся наборы и порядки нравственных принципов, более соответствующие и свойственные добродетелям каждого пола.

Безусловно, воспитание, образование, религиозная вера оказывают влияние на моральную «стойкость» человека в его поведении и выборе «нравственного» пути в жизненной ситуации. Однако, бесспорна и существующая в человеке отмеченная И. Кантом «прирожденная, естественная склонность ко злу», которая почти всегда берет верх над внушенными человеку моральными принципами. Как сказал апостол «Здесь все грешники, нет никого, кто делал бы доброе, даже не одного человека» (Посл. к Римл., III, 12).

Но это не есть ни плохо, ни хорошо. Так устроен человек, так он создан, так он функционирует в общем Потоке жизни. Обвинение его в нарушении выдуманной людьми нравственности, желательных правил общежития, при нашем непонимании действующих в Природе сил и ее целей, не имеет под собой твердых оснований. Поэтому представляется, единственное, что «отрезвляет» человека, принуждает его к «добропорядочному» поведению – это страх или опасение неминуемой или хотя бы вероятной расплаты за содеянное зло. Но часто и это не действует – однако, как ни странно может показаться, не всегда в ущерб обществу.

К несчастью, среди людей по статистике один процент относится к психопатам. Это индивиды, проявляющие жестокость к своим ближним, ничем не оправданную агрессивность и т.п. То же наблюдается и в стаях обезьян шимпанзе. Зачем это нужно Потоку жизни, почему такой «порок» не исчезает с естественным отбором? Мы не знаем. Поэтому нам не достаточны увещевания и проповеди, а нужны законы, власть и жесткое принуждение к «нравственному» общежитию.

Размышляя о людях, их поведении и судьбах, всегда полезно помнить, что каждый человек это процесс. Человек только внешне выглядит как нечто вполне определенное, плотное, установившееся, но на самом деле перед нами протекает процесс – одновременно физиологический, биологический, химический, физический, и под одеждой человека все меняется каждую секунду. Человек «течет», и поэтому как процесс он не есть материя.

Для понимания причин волн, бурь и припадков коллективной ненависти, прокатывающихся ныне по всем миру – религиозной, расовой, классовой, идеологической, вернемся вновь к взглядам И. Канта о склонности ко злу в человеческой природе. Он выделял в человеке 3 вида «задатков», или элементов состава природы человека.

1. Задатки животного в человеке, как просто живого существа, стремящегося жить и выживать.

2. Задатки собственно «человека», т.е. одновременно и животного, и вместе с тем разумного.

3. Задатки личности человека как существа, «способного отвечать за свои поступки».

Задатки животности можно подвести под рубрику общего себялюбия, троякого вида: стремления к самосохранению, к продолжению рода через влечение к другому полу, «влечение к общительности», т.е. объединение в группы. Из этих задатков могут возникать пороки «естественной грубости, и при наибольшем отступлении от целей природы они становятся скотскими пороками: обжорства, похоти, дикого беззакония по отношению к другим людям».

Задатки «поднявшегося» над животным человека «можно подвести под рубрику сравнительного себялюбия». Это – «наклонность судить о себе как о счастливом или несчастном только по сравнению с другими. Отсюда влечение добиваться признания своей ценности во мнении других», или как минимум «как ценности своего равенства с другими: никому не позволять превосходства над собой. Отсюда прямо возникает несправедливое желание добиться превосходства над другими. Именно ревности и соперничеству могут быть привиты величайшие пороки тайной и открытой враждебности против всех, на кого мы смотрим как на чужих для нас». Прочие широко распространенные пороки из этого корня – «зависть, неблагодарность, злорадство и т.д.». Поэтому «хорошим нам кажется уже и человек, злое в котором не выходит за обычные рамки».

Тритий задаток человека – это «способность воспринимать уважение к моральному закону». По мнению автора настоящей книги – это есть «совесть» человека, орган, сообщающийся с Жизнью-внутри индивида и общим Потоком жизни. Нельзя сказать, что такой орган имеется исключительно в человеке. Многие хищники, даже в состоянии голода, избегают нападения на беззащитную молодь своих обыкновенных жертв. Возможно, они подсознательно приберегают их для будущего, но здесь главное, что не обязательно для себя, а для своего рода в целом. Взаимодействие высших животных в группах (волки, обезьяны и др.) демонстрирует сложное коллективное поведение, установление иерархии, выработку табу и т.п. что также не соответствует нашему пониманию их «животной природы».

Описанная выше буря беспорядков на расовой почве, распространившаяся из США по другим богатым странам Запада, это протест меньшей части населения, посчитавшей себя незаслуженно «обездоленной». Однако они законно получают при необходимости разнообразные пособия, талоны на бесплатное питание и т.д., то есть они вполне сыты, никто из них не голодает, особенно по сравнению с почти миллиардом действительно голодающих в Африке и Азии. Более того, при несчастном случае больницы примут их даже без страховки, государство обеспечивает пищей и кровом матерей-одиночек, как и любого гражданина-инвалида. Однако «обездоленных» подтачивает червь указанной выше склонности человека судить о себе как о счастливом или несчастном только в сравнении с другими. То есть они фундаментально «сыты», но жаждут «комфорта», который ежедневно видят в ярких рекламах, среди аккуратных лужаек богатого чужого жилья, и выставляемой напоказ роскоши зажиточных классов. У них нет всего этого, и никогда не будет – они это точно знают, и потому несчастны. Культивируемая столетия «великая американская мечта», материальный успех и свобода, для них недостижима.

Надо помнить и о дурной наследственности, доставшейся человеку от далеких предков – обезьян, а именно, от ближайших к нам шимпанзе. Это агрессивность, как между отдельными индивидами, преимущественно мужского пола, так и между группами, т.е. Личностями следующего ранга, включающими и самок. Среди шимпанзе непрерывно идут смертельные стычки и войны не только между особями, но они всегда группируются и в банды, которые воюют за территорию, кормовые угодья, самок, «власть».

Люди, объединенные в племена, с доисторических времен и поныне воют почти так же, как шимпанзе, непрерывно, повсеместно. Антропологами установлено, что кости скелетов и черепа ископаемых предков человека почти всегда имеют следы тяжелых ранений орудиями – каменными топорами, ножами, копьями, стрелами и т.д. Это явные следы убийства, а не гибели во время охоты. Вероятность раннего человека быть убитым членом соседнего племени или соплеменниками достигала тогда 100%, то есть никто не умирал «естественной смертью». Средняя продолжительность жизни составляла менее 30 лет.

Племенные войны по-прежнему непрерывно сотрясают отсталые регионы Африки и Азии. Стороны могут называть иные цели и причины своих войн, но движитель тот же – врожденная агрессивность. Подростковые банды в «неблагополучных» районах западных городов, населенных, чаще всего, нацменьшинствами, вооруженные холодным и огнестрельным оружием, ведут между собой непримиримую смертельную борьбу.

Однако с распространением миролюбивых религиозных учений, образования, либеральных идей эпохи Просвещения, прорывающаяся повсеместно агрессивность человека несколько укротилась. Число крупных регистрируемых войн в «цивилизованном» мире также значительно уменьшилось.

По мнению автора, снижение числа войн во многом связано с переходом от экстенсивного хозяйствования, в котором урожайность зависят, прежде всего, от площади угодий, к интенсивному, в котором площадь уже не имеет решающего значения, а связана, в основном, с применяемой агротехнологией и «культурой» производства. Развитие же этих технологий лежит вне поля воздействия агрессивности в ее первобытном виде. Хотя конкуренция, сокрытие технологических секретов тоже есть проявление агрессивности. Но это теперь несравнимо более легкий и «жидкий» ее вариант, т.е. соперничество в рамках хорошо развитого и, в основном, соблюдаемого законодательства.

Возникший и развившийся за несколько веков капитализм, как социальный строй и способ производства, значительно умиротворил массы затронутых им людей. Бизнес, здоровая конкуренция, соперничество за рынки сбыта товаров и услуг, от которых зависит выживание производства и рост богатства собственников, ведет не к агрессивному, а, наоборот, к миролюбивому взаимодействию, хотя бы внешне. «Покупатель всегда прав», «Клиент – король» – вот девизы потребительской эпохи. Для достижения делового успеха требуются улыбки, вежливость, учтивость, готовность помочь и услужить, но отнюдь не враждебность, и даже не безразличие к интересам покупателя. Требования менеджеров к работникам в сферах услуг и торговли это – вежливость, доброжелательность, помощь. Не выполняющие эти требования не задерживаются на современных и успешных предприятиях.

Успех потребительского общества и его привлекательность для населения стран, еще не вступивших на этот путь (как это было в распавшемся СССР), заключается и в том, что там негласно выработался следующий «общественный договор». Все согласны с этим принципом и считают его справедливым: «с 9 до 17 часов на работе я слуга и раб, но с 17 и до утра следующего дня я гордый господин, все покупаю, и меня обслуживают за мои деньги. И так каждый день…». Все внутренне согласны с таким порядком, потому что это выгодно, «сытно» и, в общем, справедливо. К сожалению, в странах, позже вступившие на путь «рынка» и общества потребления, (Россия, например), работники сферы услуг еще не могут внутренне принять такой образ общественного взаимодействия. Грубость и обман в магазинах по-прежнему не искореняются. Каждый никак еще не может принять и сделать нормой, что на работе – он слуга, и этого не нужно стесняться, противиться, это нормально в современном обществе. Но когда рабочий день заканчивается, тогда и он становится богатым господином, и все ему служат. Это своего рода еще одно современное «разделение труда», по времени суток.

Капитализм с его конкуренцией, не выходящей преимущественно за рамки закона, и потребительское общество с требованием вежливости и услужливости, во многом сдерживают и канализируют врожденную агрессивность человека. Речь здесь не о достижения потребительского «счастья» и мира, а лишь о снижении враждебности между людьми. С другой стороны, наблюдаемый рост психических и нервных заболеваний, самоубийств, возможно, как-то связан с этими новыми требованиями и ограничениями, давящими на личность.

Но даже в «старых» странах классического капитализма не все население смогло принять новые правила делового взаимодействия и через него уйти от примитивной агрессивности. Среди некоторых национальных меньшинств «цивилизованных» стран деловой успех до сих пор не может широко прижиться как замена врожденной агрессивности, имеющей корни в способе естественного отбора. Негативные последствия двойственны: и более высокая преступность, многократно превышающая среднюю по стране, и одновременно относительная материальная бедность из-за внутреннего неприятия деловых и производственных отношений.

Проще говоря, «отсталые» этносы ограничивают у себя естественный отбор по-прежнему физическим соперничеством. Отбор «по уму», «по квалифицированному труду», для большинства по-прежнему чуждо, или недостаточно. Поэтому высока степень насилия как непосредственно среди них самих, так и общая преступность. Та же причина лежит в основе экономической отсталости многих африканских народов, и непрекращающихся там племенных войн. Эти народы по своему развитию вполне способны к современным производственным отношениям потребительского общества, но им «не интересна» такая цивилизованная жизнь.

Здесь лежит некоторый раздел между «цивилизованными» этносами и «отсталыми». Необходимо признать, что «отсталые» этносы значительно превосходят «цивилизованные» по талантам интуитивного порядка и по физическим возможностям, о чем можно судить по их доминированию в профессиональном спорте, о признанной гениальности в эстрадной и импровизируемой музыке. Это доказывает, что их способ естественного отбора достаточно успешен и развивает большие таланты, хотя по методам «старомоден» и жесток. Однако любому этносу важна только его выживаемость, а не мнение со стороны.

Тем не менее, в странах, где уже столетия культивируются отношения «потребительского общества», т.е. где личный успех зависит от рыночного успеха производимых товаров или услуг и от способности удовлетворить чужие запросы, выработалось также соответствующее отношение между всеми людьми, даже не связанными торговыми или деловым отношениями. Все люди в целом там заметно более вежливы как между собой, так и с «каждым встречным». Они более доброжелательны, во всяком случае, внешне, это проявляется и в мимике и в языке тела. Для иностранца, приехавшего из страны, только вступающей на путь, здесь уже пройденный, они на удивление кажутся, как «уважающие друг друга, а не то, что мы».

Это заметно и по культурной продукции таких стран. Как бы ни остросюжетен был кинофильм, сколько бы убийств и насилия он не демонстрировал, отношения между действующими лицами всегда вежливы и уважительны. Этого нельзя сказать о нашей кино-продукции. Всегда там избыток грубости, склоки и невежливости. Как-то на вопрос японскому кинокритику, почему в его стране не нравятся советские кинофильмы, он ответил: в них слишком чувствуется неуважение и грубость между героями.

Однако эти национальные особенности во многом только внешние, и никак не влияют на реальные взаимопомощь, взаимовыручку и даже жертвенность, что, как показывает наша история и быт, во многом превосходят в этом «западные» отношения.

Оставив в стороне характеристики человека «хороший» или «плохой», как совершенно неясные и неприемлемые для оценки его роли и пользы для более высокой по рангу общественной Личности, отметим следующее его основное и важное свойство. Человек в любых обстоятельствах стремится распространить свою силу, влияние, могущество как можно шире вокруг себя, захватывая и попирая часто интересы окружающих его людей – своей властью, деньгами, влиянием, физической силой и т.д. Для него личные амбиции часто оправдывает любые средства. Границей захвата чужой «территории» становится только сопротивление столь же амбициозных соседних личностей, или действенное вмешательство закона.

Это есть естественный процесс не только среди людей, но и в обществах животных, живущих группами, сообществами, стаями. Так избирается естественный лидер группы работников на производстве, среди животных выдвигается вожак стаи, доминантный самец, и т.п. Это необходимо сообществу, и поэтому естественно. «Свято место пусто не бывает», и в любом обществе обязательно «сам собой» появляется уважаемый, «авторитетный» лидер – в государственном управлении, в политической партии, в бизнесе, в криминальном сообществе и т.д.

Расширяя свою власть и влияние, человек может идти на любые нарушения, включая попрание собственных моральных принципов. Его воля к власти, врожденная нравственность или, наоборот, безнравственность определяют, в конечном счете, становится ли этот человек при удачно сложившихся для него обстоятельствах кровавым и проклинаемым диктатором или любимым и прославляемым в веках правителем. Наполеон Бонапарт заявлял: «Я не такой человек, как другие. Законы морали и обычаи для меня не обязательны». Своим воинам он заявил перед боем: «Солдаты, мне нужна ваша жизнь, и вы обязаны дать мне ее».

Принимая во внимание приведенное выше, сделаем следующие выводы.

1. Человек по своей природе ни «плох» ни «хорош», ни «зол» ни «добр», он таков, каким его создала Природа, точно так же, как и любое животное или растение. Мы ведь не предъявляем им претензий в этом отношении. Все мы соседи по живой природе, включены во всеобщий Поток жизни и несемся на его волнах к недоступной для нашего понимания цели. А понятия «хорошо» или «плохо» – лишь потребительские качества.

2. В своих поступках и мыслях, человек, как коллективное существо, склонен руководствоваться выработанными его обществом правилами общежития, т.е. сложившимися в этом месте и в это время нравственностью и моралью. Однако обстоятельства, воспитание, образование, характер могут неожиданно для самого индивида, или вполне им осознанно, менять порядок и подчиненность признанных им моральных принципов, или поступать вопреки им. Но это нельзя огульно считать за присущую человеку склонность ко «злу». Так создан человек, и в этом отношении, как и все в природе, это полезно и нужно Потоку жизни.

3. Каждый человек, как коллективное существо, включен с рождения в Личность более высокого порядка. Это семья, общность по вере, спортивная команда или группа болельщиков, племя, воинский полк, этнос, нация, государство. Эти Личности, естественно, могут пересекаться, т.е. индивид может входить одновременно в несколькие, и в каждой чувствует себя как «дома», разделяет общие для каждой группы интересы и обязанности. Важно то, что каким бы ни был человек индивидуалистом, он всегда подсознательно, поступками или мысленно включен в более общую Личность, получает от нее блага, признает свои обязанности, как равноправный член, и воспринимает ее как «родную».

Важнейшее значение в жизни и судьбе человека имеет его подсознание, область психики, не только не контролируемая рассудком, но полностью скрытая от него. В чрезвычайных обстоятельствах именно это область управляет человеком, как это происходило на заре его эволюции, и как это есть у животных. У человека есть веские причины опасаться своего подсознания. Философ и психолог К. Юнг писал («Психология и религия»): «Мы никогда не можем быть уверены в том, что какая-нибудь новая идея не захватит нас целиком – или наших соседей. В итоге мы получаем сожжение заживо или рубку голов всем инакомыслящим, сколь бы благонамеренными и рассудительными они ни были; а сегодня в ход идет более современное, автоматическое оружие. Мы даже не в силах успокоить себя той мыслью, что подобного рода вещи принадлежат отдаленному прошлому. К сожалению, они принадлежат не только настоящему, но и будущему. Homo homini lupus (лат. «Человек человеку – волк») – это печальный, но все же вечный трюизм». «Стоит людям собраться вместе и образовать толпу, как высвобождается динамика коллективного человека. Звери или демоны, сидящие в человеке, не проявляют себя, пока он не сделался частью толпы. Там человек бессознательно нисходит на низший моральный и интеллектуальный уровень. Тот уровень, который всегда лежит за порогом сознания, готов прорваться наружу, стоит подействовать стимулу совместного пребывания в толпе».

Однако одно дело изучать человека отвлеченно, как это делают ученые, философы, социологи, религиозные авторитеты. Тогда их выводы – «зол» человек или «добр», – остаются лишь выводами кабинетных мыслителей. Если они имеют последствия, то лишь для интересующихся этим вопросом. Причем читатели могут иметь на этот счет и собственное мнение, часто противоположное.

Другое дело, если решение «зол человек по своей природе или добр» принимается как доктрина для целого государства. Причем государство принимает это на вооружение как практический инструмент для внутренней и внешней политики. Естественно, последствия этого могут быть не только исторически грандиозны, эпохальны, но они приносят либо успех и процветание, либо приводят государство к полной катастрофе. Можно привести в качестве примера этих последствий историю только двух стран.

Соединенные Штаты Америки на заре своей более чем трехсотлетней истории, приняли в лице отцов своей демократии, революции и независимости, концепцию, что человек, при всей его приверженности Богу, при его очевидном стремлении к добру и благу, несмотря на его молитвы, пока очень слаб и немощен в этом в похвальном продвижении. В текущем же историческом периоде человек крайне эгоистичен, «зол», переполнен опасными страстями, и вообще «человек человеку – волк».

Это мнение или решение основателей государства обрело со временем великую силу. С учетом этого создана Конституция государства, принимались в течение последующих столетий тысячи законов, регулирующих как хозяйственную деятельность, так политическую и семейную жизнь. В результате появилась прагматическая и эффективная правовая среда, в которой «злые» стороны характера человека, его эгоизм, его задиристость, его вечная склонность к соперничеству и «волчьему поведению» разумно обуздывались, но, главное, очень эффективно направлялись в новую сферу в истории человечества – к материальному успеху, к производительности, к благосостоянию «для всех». Это стало «Американской мечтой». Провозглашалось: труд, труд и еще раз труд, и тогда эта «мечта» обязательно сбудется для каждого! Иное дело, что это происходило еще при рабовладельческом строе, в условиях неравенства и «диктатуры кольта». Однако здоровые, жизнеспособные и прагматические начала привели впоследствии страну к невиданному в истории благосостоянию населения, мощи государства, к культурному и политическому лидерству в мире.

Теперь рассмотрим историю катастрофы другого великого государства – из-за ошибочно воспринятых идей о благостной природе человека, неразумно возведенных в основополагающие принципы государства. Речь пойдет стране, ставшей впоследствии именоваться СССР.

Большевистская революция 1917 года провозгласила: «человек человеку – друг и брат», всеобщее равенство, долой эксплуатацию человека человеком, «кто был никем – станет всем». Индивиды, не согласные с этим, подлежали принудительному перевоспитанию или ликвидации. Предполагалось, что убери только проклятых эксплуататоров, «кулаков», и тогда все люди в мире могут быть вскоре перевоспитаны и развиты в соответствии с новыми революционными идеями. О генах, наследственности тогда еще не имели современного понимания. Позже эти знания, просочившиеся из-за рубежа, были объявлены даже контрреволюционными, вредоносными, а ученые, их разделявшие, были репрессированы, некоторые погибли в заключении.

В советской стране поверили, что будет создана совершенно новая общность людей – свободных, счастливых, лишенных эгоистичных эксплуататорских замашек. Тогда общество попросит каждого вносить свой трудовой вклад «по способностям», а получать блага каждый сможет «по потребностям». Эту утопию называли «коммунизмом», это провозглашалось как нечто несравнимо лучшее, чем библейское «царство Божие на земле». Заметим, все это происходило в тяжкие десятилетия репрессий, когда десятки миллионов томились и «перевоспитывались» в концентрационных лагерях, а миллионы просто подвергались жестоким пыткам, без правого суда расстреливались. Позже очередной генеральный секретарь партии коммунистов Никита Хрущев даже наметил год наступления коммунизма и счастья – 1980.

Был составлен «Моральный кодекс строителя коммунизма», некая «нагорная проповедь» новой веры и нравственности, где закреплялись благостные мнения о природе человека и о его победоносном пути к всеобщему счастью. «Моральный кодекс» переиначивал библейские заповеди, но шел гораздо дальше в практике их применения. В соответствии с Конституцией и этим моральным Кодексом было развито законотворчество, затрагивающие также экономику страны. Поскольку по принципиальным, моральным соображениям запрещалась эксплуатация человека человеком, то запрещалось и частное предпринимательство. Всякий посягнувший на незаконное частное предпринимательство признавался судом преступником и направлялся в места лишения свободы. Оставались лишь редкие «кустари», чистильщики обуви, сапожники, фотографы – вполне невинные в отношении эксплуатации человека человеком. Вся же сфера производства и предоставления услуг была национализирована, и система вскоре превратилась в государственный капитализм с неслыханной эксплуатацией работников и подневольным трудом.

Оставив пока в стороне оправданность и своевременность тех жестких мер, отметим, что выживание государства тогда зависело от ускоренного создания в стране тяжелой промышленности, угольных шахт, металлургических заводов, гидроэлектростанций, заводов по производству примитивных тракторов и грузовиков и т.д. Это не требовало большой «креативности», вполне достаточно было тяжелого, в основном, физического, труда, принуждения, энтузиазма и массовости. Принудительный государственный капитализм вполне отвечал этим условиям. Рост производства первых «пятилеток», ускоренная индустриализация отсталой страны действительно впечатляли, пропаганда умело использовала это для всеобщего народного ликования и подъема населения на еще большие трудовые подвиги. Громадная страна, казалось, на первых порах, замечательно обходилась без частной инициативы.

Разумеется, о голоде, принимавшем порой страшные масштабы, умалчивалось, как и о трагической судьбе обманутого крестьянства. Как позже выяснилось, накормить страну крестьяне способны лишь на основе личной, т.е. частной заинтересованности. Только так земля, посевы и урожай могут получить от земледельца необходимую заботу и труд. Выдуманные же коммунистами «коллективные» хозяйства (колхозы) были лишь сельским вариантом принудительного трудового лагеря. Страна, которая до революции кормила пшеницей всю Европу, позже, через полвека начала побираться у нее. А ведь борьба с «кулачеством» на селе, организация «общего» коллективного хозяйства, в которое отбирались личные скот, инвентарь и, разумеется, земля, провозглашались как высшее социалистическое достижение, способное защитить бедного крестьянина от «кулака», освободить его от наемного и подневольного труда. Примитивное понимание природы человека, возведенное в государственный принцип, имело позже трагические последствия в виде голода, гибели или истощения миллионов человек.

Так социалистическое государство, основанное на мечтах о всеобщем коммунистическом счастье, на ошибочных доктринах о природе человека, о возможности его перевоспитания, запрещении личной инициативы, необходимой человеку для его существования, на примитивном «безбожии» и догматическом понимании «прогресса» человечества, добралось до конца прошлого века.

В окружении высокоразвитых стран, с которым из-за идеологических разногласий СССР после Великой Отечественной войны принципиально не прекращал «холодной войны», страна стала надрываться в тщетных усилиях сохранения военного паритета с ними, и защиты своих надуманных идеологических принципов, быстро увядавших во мнении народов всего мира.

О возможности догнать капиталистический Запад по производительности труда, по благосостоянию, по «потребительскому счастью» можно было забыть. О лозунге «ДиП» (Догоним и Перегоним Америку), которым даже называли новые мощные токарные станки, лучше было не вспоминать: он вызывал теперь саркастическую усмешку. Хуже того, с появлением новых и «высоких» технологий, проникновения информации и пропаганды через наглухо запертые границы, при небывалом развитии и разнообразии потребительских товаров и услуг, о которых в СССР имелось лишь завистливое и искаженное представление, ни о каком «соревновании» капиталистической и социалистической систем уже речи всерьез быть не могло. С частной инициативой, на которой была основана производительная сила капиталистических стран, социалистическая система, по-прежнему искоренявшая в народе ту же частную инициативу, в новых условиях соперничать не могла.

Во всем проигрывая капиталистическому Западу, первое в мире социалистическое государство потерпело крах и вскоре распалось на части: из-за своих основополагающих ложных принципов, бывших полвека назад гордостью СССР, из-за хромающего «планового» хозяйства, неспособного насытить население не только по ассортименту, но даже «по валу», из-за развалившегося «коллективного» сельского хозяйства.

Главная причина такой судьбы – в принятых за научную истину ошибочных идеях о природе человека, его склонностях, о «назначении» человека, в гордом заявлении, что человек «создан для счастья». Государственная машина, не готовая и не сумевшая вовремя «поступиться принципами», двигалась, скрипя и мучаясь всем на удивление, пока у нее не отвалились колеса.

Сомнения в решающей роли именно этих основных причин коллапса СССР поможет развеять новейшая история Китайской Народной Республики. КНР начинала строить социализм по сталинским лекалам. В надеждах на «Большой скачек», желая войти в круг Великих держав, эта страна прошла через принуждение и репрессии, отъем риса у земледельцев для осуществления необходимых инвестиций, вызвав голодную смерть 40 миллионов китайцев, через «Великую культурную революцию», с десятками тысяч казненных и миллионами сосланных на перевоспитание в сельские районы и т.п., Но в начале 80-х годов эта страна неожиданно «одумалась». Партийный функционер Дэн Сяопин вдруг провозгласил: «Неважно какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей». Это был призыв к многоукладности в экономике и, главное, к высвобождению частной инициативы во всех отраслях хозяйства.

Так началось китайское «экономическое чудо», сочетание коммунистической идеологии и свободного частного предпринимательства. С тех пор экономика страны росла по 10-12% в год. Сюда хлынул поток инвестиций, привлеченных нетребовательными к зарплате работниками и привитой им с детства жесткой дисциплине. Сюда потекли сотни миллиардов долларов и новейшие технологии, строились заводы крупнейших мировых производителей, страна превратилась во «всемирную мастерскую», и, наконец, стала второй в мире по объему производимой продукции.

Волшебство? Нисколько, только частная инициатива и впряженные в государственную упряжку природный эгоизм человека, его «жадность», «корысть», непомерные амбиции, то есть природные «злые» свойства человека, нетерпимые в утопическом социалистическом обществе. Конечно, этому способствовало и открытое новым идеям руководство страны, решившееся на принципиальные перемены в своей идеологии. К несчастью, в СССР правящая элита не сумела вовремя осознать свои коренные ошибки и сделать что-либо подобное.