Читать книгу Потопить «Ледокол»! - Дмитрий Николаевич Верхотуров - Страница 1
ОглавлениеПредисловие
Виктор Суворов, его "Ледокол" и другие книги, вот уже почти четверть века не оставляют в покое российскую общественность. За это время его книги много раз пытались опровергнуть, сложились лагеря его сторонников и его противников, выходят все новые и новые книги. Стоило ли добавлять еще одну книгу в эту и без того большую гору полемической литературы?
На мой взгляд, стоило, и вот почему.
Во-первых, книги Виктора Суворова, и этим объясняется столь долгое их нахождение в фокусе общественного внимания, затрагивают важную составляющую исторического мировоззрения – кем был Советский Союз во время Второй мировой войны. Агрессором? Защищавшейся стороной? Прав ли он был в своих действиях или нет? Поскольку Россия так или иначе является преемником СССР, то этот вопрос волнует и всех россиян. По этой причине, проходить мимо столь важного вопроса нельзя.
Во-вторых, к настоящему моменту, несмотря на большое количество книг, статей, выступлений, в которых аргументы Виктора Суворова разбираются и разбиваются, тем не менее, полемика не закончена. Система взглядов Виктора Суворова, а в том, что у него такая система присутствует у меня не было никаких сомнений, не сломлена и не разрушена. Это позволяет лагерю его сторонников не только существовать, но иногда даже продвигать свои взгляды. В этой затянувшейся полемике давно пора поставить решительную точку.
В-третьих, нужно обратить внимание на известную односторонность освещения истории войны, в которой чрезмерное внимание всегда уделялось дипломатическим и военно-стратегическим вопросам, тогда как хозяйственная подоплека войны незаслуженно отодвигалась на второй план. Между тем, внимательное рассмотрение хозяйственных вопросов позволяет понять сущность противоречий в предвоенной Европе, изучить подлинные причины подготовки и начала войны, а также рассмотреть ее внутренний, движущий механизм. Вторая мировая война была войной не только армий, но и заводов, или в более общем смысле, хозяйственных систем.
Если свести главную мысль всей моей книги, а заодно и всю мою аргументацию против Виктора Суворова, в короткую фразу, то можно сказать так: нападение Германии на СССР было нападением отсталой и обанкротившейся хозяйственной системы на передовую хозяйственную систему. Таким образом, германское руководство рассчитывало решить все свои проблемы, захватить господство и заодно устранить своего наиболее опасного конкурента. СССР был самым серьезным конкурентом для германских нацистов, поскольку мог предложить любому европейскому народу, включая и немцев, гораздо более лучшую хозяйственную систему, гораздо более высокий уровень жизни и социальной справедливости, подкрепленные хозяйственной мощью всего Советского Союза.
Наша страна продемонстрировала свои преимущества в Белоруссии – восточной и западной, а также после войны, в Польше и Восточной Германии, добившись в очень сложных и стесненных условиях быстрого восстановления, хозяйственного роста и наделив широкие массы населения средствами к существованию. В довоенной Германии и Польше правящие круги пытались завоевать советские ресурсы, а после войны немцы и поляки получили к ним доступ в рамках торговли и экономического сотрудничества.
В свете всего этого, вопрос о правоте Советского Союза в войне не может даже и ставиться. Советский Союз воевал не только за свою свободу и процветание, но и за свободу других народов, включая даже бывших врагов. Советский Союз пришел им на помощь в самые трудные послевоенные годы, помог в восстановлении и выходе из страшной разрухи и нищеты.
Автор
март-апрель 2012 года
Глава первая
Война с голодухи
Во всем большом и многообразном творчестве Виктора Суворова есть один очень занятный момент. Он старается предстать перед читателем эдаким «книжным червем», просиживающим в библиотеках или в рабочем кабинете над папочками с вырезками и выписками, из которых он складывает историю войны. Все бы и хорошо, если бы не этот занятный момент. Существуют книги по войне, которые он никогда не цитирует, никогда не упоминает, и вообще делает вид, будто бы их не существует.
Примеры? Пожалуйста! «Совершенно секретно! Только для командования! Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы»1, составленная полковником В.И. Дашичевым под редакцией генерал-майора Н.Г. Павленко. Это сборник трофейных документов высшей категории секретности, в которых излагалась стратегия гитлеровской Германии в войне против СССР. В предисловии к сборнику рассказывается увлекательная история, как эти особо важные документы гитлеровцы пытались спрятать и уничтожить, как они попадали в руки союзников, и как их потом пыталась комментировать западная историческая литература, при активном участии бывших гитлеровских генералов.
Если кто-то считает себя специалистом по истории Второй мировой войны, а в особенности по войне между СССР и Германией, то эта книга должна быть в его исследованиях на почетном месте, ибо без анализа планов и стратегии воюющих сторон все рассуждения о войне ничего не стоят.
Тем не менее, у Виктора Суворова нет ни одной ссылки на эту работу, нет даже ни одного упоминания о ней. И это не случайно. Материалы этого сборника вдребезги разбивают всю его «концепцию» об «агрессии СССР» и «превентивной войне Германии».
Вот В.И. Дашичев пишет в предисловии, характеризуя гитлеровскую стратегию: «В основном эта концепция сводилась к следующему:
1) Сначала ликвидация малых «буферных» стран Центральной, Юго-Восточной и Северной Европы в целях улучшения стратегических и экономических позиций Германии для борьбы против главных противников на европейском континенте – СССР, Франции и Англии.
2) Нанесение первого удара во Франции и Англии с целью занятия всей Западной Европы и создания решающих стратегических и экономических предпосылок для последующего сокрушения Советского Союза.
3) Разгром Советского Союза как важнейшее условие установления полного господства фашистской Германии в Европе и последующей борьбы за мировое господство.
4) Создание германской колониальной империи путем завоеваний владений в Африке, на Ближнем и Среднем Востоке и в других частях мира и подготовка борьбы против Соединенных Штатов Америки»2.
Уже этого вывода, основанного на изучении совершенно секретных документов руководства гитлеровской Германии, вполне достаточно, чтобы сокрушить «концепцию» Виктора Суворова, который еще в «Ледоколе» открыто солидаризовался с позицией битых немецких генералов: «После того, как Германия начала превентивную войну, Второй стратегический эшелон (как и Первый) использовался для обороны»3. Дальше Суворов в подкрепление своего заявления приводит слова генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля: «Генерал-фельдмаршал В. Кейтель говорит: Германия не готовила агрессию против Советского Союза, агрессию готовил Советский Союз. Германия просто защищалась от неизбежной агрессии, применив упреждающий удар»4.
Ссылкой на Кейтеля, Суворов пытается сделать адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова «свидетелем коммунистической агрессии». Он цитирует слова Кузнецова о том, что в СССР велась подготовка к войне в широких масштабах, и что Гитлер нарушил все расчеты. «Коммунисты сами признают, что руками Гитлера они развязали в Европе войну и готовили внезапный удар по самому Гитлеру, чтобы захватить разрушенную им Европу», – пишет Суворов в предисловии к своей первой книге «Ледокол»5.
По его мнению, ему удалось схватить коммунистов за руку. При этом все, что его мнению не соответствует, в то числе и сборник документов о планах и стратегии гитлеровской Германии, он просто замалчивает. Все сторонники и единомышленники Суворова покупаются на эту дешевую фальсификацию.
В принципе, будь наше общество несколько грамотнее в вопросах истории Второй мировой войны, то никакой дискуссии о «концепции» Суворова просто не началось бы. Ему сразу бы указали на эти грубые ошибки и передергивания и отправили бы его туда, откуда он явился. Но, раз факт невежества нашего общества налицо, то придется, пусть и с опозданием на четверть века, провести просветительскую работу и разъяснить, что война была неизбежной (именно поэтому СССР к ней активно готовился), и ее зачинщиком и поджигателем был именно Гитлер.
Захватнические планы Германии
Виктор Суворов в книге «День М» сделал весьма интересное заявление: «Я не знаю, когда намеревался Гитлер начинать Вторую мировую войну»6. Если он специализируется на истории этой самой войны, то мог бы и прояснить этот вопрос для себя и своих читателей, тем более, что документы переведены и опубликованы на родном для него русском языке. Он мог бы сверить перевод с немецким оригиналом. Если это он не сделал в момент написания первых книг, то мог бы сделать это потом, для чего у него было два десятилетия с лишком. Но нигде, ни в одной из его последующих книг об этом ни слова.
Что же, придется просветить «капитана Ледокола» в этом важнейшем вопросе, тем более, что в сборнике документов «Совершенно секретно! Только для командования!» есть необходимые материалы.
Впервые Гитлер совершенно определенно заговорил о подготовке к войне 3 февраля 1933 года во время своего выступления перед командованием сухопутными и военно-морскими силами на квартире генерала пехоты барона Гаммерштейн-Эквода. Уже тогда Гитлер говорил о борьбе с большевизмом, о колониальной политике, о том, что развитие экспорта для Германии нецелесообразно: «Повышение экспорта в будущем ничего не даст. Емкость рынков мира ограниченна, а производство всюду избыточно»7. Таким образом, Гитлер уже в 1933 году отверг идею мирного развития Германии путем активной внешней торговли и сделал ставку на агрессивную войну: «Строительство вермахта – важнейшая предпосылка для достижения цели – завоевания политического могущества.... Возможно, отвоевание новых рынков сбыта, возможно – я, пожалуй, что лучше – захват нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадная колонизация»8.
Планы захватнической войны против стран Восточной Европы и СССР были уже в этом кратком выступлении изложены с достаточной ясностью. Виктор Суворов считает, что коммунисты якобы начали Вторую мировую войну и пытается «вычислить» решение Сталина. Между тем, Гитлер уже имел ясное намерение начать войну в начале 1933 года, то есть вскоре после своего прихода к власти, и сообщил об этом командованию вооруженных сил, более чем за шесть лет до «вычисленного» решения Сталина. В это время в СССР только что закончилась первая пятилетка, в марте 1933 года был доклад В.М. Молотова об итогах первой пятилетки, началась вторая пятилетка, и все руководство страны, начиная от Политбюро ЦК ВКП(б), было плотно загружено хозяйственными вопросами, преодолением «болезней пуска» многочисленных новых предприятий и выработкой плана глубокой технической модернизации промышленности, которая состоялась в ходе второй пятилетки. Любые документы советского руководства покажут, что в феврале 1933 года оно не строило планов нападения ни кого-либо, а наоборот, активно занималось укреплением обороны против Польши, которая тогда считалась главным вероятным противником.
Летом 1932 года на Правобережной Украине строилась цепь укреплений, позже ставшая известной как «Линия Сталина». Помощник председателя Совнаркома УССР В.Я. Чубаря по Комиссии обороны И.В. Дубинский вспоминал: «Железобетонная гряда охватила западные границы республики непроницаемым поясом. Укрепрайоны заперли тяжелыми замками все узлы дорог и проходы в страну»9. В начале 1933 года в западной пограничной полосе ОГПУ провело масштабную чистку от польских агентов и вооруженных националистов, а также была проведена чистка партийных и советских органов Украины. Все мероприятия были направлены на возможную подготовку к нападению со стороны Польши.
Огромная разница налицо. Гитлер обсуждал с военными планы войны на Востоке, а Сталин готовился к отражению возможной агрессии Польши. Этот факт ясно говорит, кто был инициатором Второй мировой войны.
У Виктора Суворова была идея, что якобы Гитлер пришел к власти в Германии при помощи СССР. Он в «Ледоколе» даже обещал выпустить книгу об этом, но за прошедшие два десятилетия с момента написания «Ледокола» своего обещания так и не сдержал. Видимо, писать не о чем, и все факты говорят против подобной «концепции». Написать такую книгу – это значит совершить самую бесстыдную фальсификацию, которая разрушит все плоды длительных усилий. Так что вряд ли стоит надеяться, что Виктор Суворов выполнит столь опрометчиво данное двадцать лет назад обещание.
Этот документ с изложением планов войны показывает, что Гитлер никаким «ледоколом революции» не был и не мог быть, что он с первых месяцев своей власти стремился к войне, в том числе и против СССР, о чем весьма откровенно говорил в узком кругу.
Более детально планы агрессивной войны были разработаны к августу 1936 года, когда появился «Меморандум об экономической подготовке к войне». Этот документ начинался с многозначительной фразы: «Германия всегда будет рассматриваться как основной центр западного мира при отражении большевистского натиска»10. Зачем Гитлеру нужно было «отражать большевистский натиск»? Затем, что он всерьез считал, что большевики уничтожат немцев, как нацию: «Ибо победа большевизма над Германией привела бы не к чему-либо вроде Версальского договора, а к окончательному уничтожению и истреблению германской нации»11.
Надо сказать, что все эти заявления оказались абсолютно ошибочными и беспочвенными. Советский Союз не только не уничтожил немцев как нацию, но и приложил серьезные усилия к тому, чтобы поднять Восточную Германию из руин и послевоенной разрухи. СССР последовательно придерживался политики, что месть народу за преступления его бывших руководителей абсолютно недопустима. Об этом будет сказано ниже, а пока лишь отметим, что Гитлер придерживался не только этого раздутого мифа о большевизме, но и строил на нем свою агрессивную линию.
Гитлер выводил необходимость войны из чисто хозяйственных причин: перенаселение, ограниченность национального рынка, невозможность удовлетворения потребностей за счет внутренних ресурсов, и ставил цель максимальной подготовки к войне, включая расходы валютных ресурсов на военные цели: «Однако нельзя использовать определенные валютные фонды, предназначенные для закупки сырья, для ввоза продовольствия, если мы не хотим нанести хозяйству Германии тяжелый, быть может, даже уничтожающий удар. Совершенно невозможно также это за счет национального вооружения»12.
В этой меморандуме была с редкой откровенностью сформулирована предвоенная хозяйственная политика, предусматривающая подготовку к войне за счет урезания мирных потребностей. Гитлер говорит: «Но в этом случае было бы все же лучше, чтобы нация начала войну, не имея ни одного килограмма запасов меди, но имея полные склады боеприпасов, нежели имея на склада вместо боеприпасов так называемое сэкономленное сырье»13. Откровеннее некуда – лучше иметь на складах снаряды, чем сырье. Такая политика не может иметь никакого другого исхода, кроме войны, на которой эти снаряды должны быть израсходованы. Гитлер требовал все пускать на вооружения, не оставляя на складах сырья, и не оставляя валютных резервов: «Но значительно более важным является подготовка к войне в мирное время! Кроме того, в этой связи вообще необходимо отметить следующее. Не должно быть никакого накопления запасов сырья на случай войны, как не может быть и накопления валютных фондов»14.
В этом меморандуме были поставлены и конкретные хозяйственные задачи:
наладить в течение 18 месяцев собственное производство горючего,
наладить производство синтетического каучука,
организовать переработку бедных железных руд (тут Гитлер особо отметил, что стоимость сырья не имеет никакого значения),
запретить переработку картофеля на спирт, сократить его посевы и начать выращивать продовольственные и технические культуры,
организовать переработку угля,
организовать добычу и переработку руд цветных металлов, в особенности легких,
организовать использование материалов-заменителей.
По этому меморандуму, Германия должна была достичь самообеспечения по ряду продуктов. Гитлер подчеркивал, что это мобилизация: «Я хотел бы подчеркнуть, что именно в этих задачах я вижу единственную существующую возможность мобилизации хозяйства, а не в сокращении военного производства в мирное время с целью экономии и создания запасов сырья на случай войны»15. Суворов говорит, что мобилизация – это война. Так вот, в августе 1936 года Гитлер уже ясно говорит о мобилизации и ставит конкретные задачи, подготовить армию и страну к захватнической войне.
Меморандум завершается директивой: «Я ставлю следующие задачи:
1) через четыре года мы должны иметь боеспособную армию,
2) через четыре года экономика Германии должна быть готова к войне»16.
Итак, к лету 1940 года Германия должна была на кого-нибудь напасть. Вся политика германского руководства делала войну неизбежной, как и делала неизбежной агрессию Германии. Таким образом, к сведению Виктора Суворова, Гитлер должен был начать войну не позднее конца 1940 – начала 1941 года.
Как сам Виктор Суворов, так и его сторонники одинаково относятся к фактам, которые их не устраивают и не укладываются в их «концепцию». Они их просто замалчивают, будто бы их и не было. Важнейшие материалы о том, что Гитлер ставил задачу готовиться к войне, ставил директивы по мобилизации хозяйства и даже назначил сроки готовности, они просто замалчивали все эти четверть века. Прекрасная иллюстрация к степени «научности» аргументов Суворова и его сторонников. Впрочем, Суворов еще в предисловии к своей книге «Ледокол» заявил, что его задача – разоблачения «преступлений коммунистов». Первая книга Виктора Суворова «Ледокол» начинается с обвинения: «Имею смелость заявить, что советские коммунисты обвиняют все страны мира в развязывании Второй мировой войны только для того, чтобы скрыть свою позорную роль поджигателей»17. То есть, «капитан Ледокола» изначально отрекся от научности и добросовестности исследования, и все его сторонники тут же последовали этому примеру.
Что они теперь сделают? Скорее всего, заявят, что это просто пустые слова. Мол, мало ли что говорил бесноватый фюрер? Тем более, что у Виктора Суворова написана целая книга «Самоубийство» как раз о «бесноватом фюрере» и степени его бесноватости с живописанием того, что и когда Гитлер заявлял на публику, вроде речей о «собаках в безвоздушном пространстве». Все это мы, конечно, читали. Однако, есть доказательства того, что цитированные выше слова и директивы Гитлера были реализованы.
Предвоенный мировой кризис
Один из главных критериев достоверности документов и исторических материалов состоит в том, что они стыкуются с другими документами и материалами без противоречий и несовпадений. Материалы, которые показывают подготовку германской экономики к войне, имеются в достаточном количестве, причем не только на немецком языке. Советские хозяйственники в 1930-х годах огромное внимание уделяли изучению хозяйства зарубежных стран, и в советских публикациях развитие хозяйства ключевых капиталистических стран рассматривалось с большой тщательностью и изобильным использованием оригинальных источников. Послевоенные исследования восполнили многие пробелы, связанные с нехваткой материалов, и теперь мы можем изучить, как германская экономика шаг за шагом шла к войне.
Сам Виктор Суворов и его сторонники уверены в том, что Германия перед войной была мирным государством, и не помышляющим о войне. В ряде книг и публикаций живописуется процветание Германии, выпуск садовых лесенок и женских чулок, строительство автобанов. Это представление стало настолько привычным и распространенным, что его никто не подвергает сомнению.
Между тем, у советских хозяйственников было совершенно иное мнение и они считали, с опорой на немецкие же материалы, что в Германии перед войной разрастался масштабный хозяйственный кризис, из которого выход был только в войне и захватах. У них были цифры и данные, а у сторонников идеи «мирной предвоенной Германии» – только голая убежденность.
Советские довоенные публикации – ценный источник и они используются по двум причинам. Во-первых, они основаны на довоенных источниках, ныне весьма труднодоступных. Во-вторых, они позволяют оценить ситуацию глазами советского руководства, и понять, почему в СССР считали войну совершенно неизбежной.
Одним из главных компонентов этой убежденности были картины мирового хозяйственного кризиса, который разразился в конце 1930-х годов, охватил все мировое хозяйство и был еще более глубоким и острым, чем Великая Депрессия. Об этом кризисе почему-то позабыли и даже в фундаментальных трудах по истории войны он упоминается мимоходом. В капитальной работе «История Второй мировой войны 1939-1945 гг.», этот кризис упоминается почему-то в разделе, посвященном Великобритании, Франции и Польши и применительно к экономике Великобритании: «Со второй половины 1937 г. начался новый экономический кризис. Объем промышленной продукции Англии в 1938 г. сократился по сравнению с 1937 г. на 7 процентов. По темпам развития Англия отставала не только от США и Германии, но даже и от Италии; в 1938 г. индекс продукции обрабатывающей промышленности по отношению к 1913 г. составлял для Англии 117,6, США – 143,0, Германии – 149,3, Италии – 552,0. В результате доля Великобритании в промышленном производстве капиталистического мира сократилась с 14,8 процента в 1913 г. до 11,3 процента в 1938 г. Германия обогнала Англию по общему объему производства и все больше теснила ее на мировых рынках. Однако мощности английской промышленности оставались недогруженными»18. Состояние других стран почти не анализировалось.
Подобное освещение событий приводило к однобокому представлению об одной из ключевых причин начала Второй мировой войны, к представлению, что мировой кризис мучил только Великобританию, а страны Оси (то есть Германию и Италию) он обошел стороной. Этот дефект поздней советской исторической литературы и стал основанием для мнения, что до войны Германия чуть ли не процветала под «мудрым руководством» фюрера. Такая позиция иногда высказывается и теперь. От нее менее полушага до утверждения, что якобы СССР напал на Германию.
На деле же, мировой экономический кризис ударил по всем без исключения капиталистическим странам и обошел только СССР, хозяйство которого бурно и интенсивно развивалось. Причем, этот кризис расширялся и углублялся несмотря на милитаризацию экономики капиталистических стран: «В 1938 году промышленное производство всего капиталистического мира упало на 13,5% по сравнению с 1937 годом. Это падение произошло несмотря на громадный рост вооружений в течение последних нескольких лет и особенно в 1938 году»19.
В отраслях, не связанных с военным производством, произошло настоящее разорение. Так, некогда могучая британская текстильная индустрия претерпела грандиозный крах. В 1938 году экспорт британских тканей был самым низким за 70 лет, то есть упал до уровня 1858 года. За ворота фабрик было выброшено 120 тысяч рабочих, без средств к существованию осталось около полумиллиона человек, а в 1936-1938 году было уничтожено 4 млн. веретен – 40 текстильных фабрик. На момент написания статьи для журнала «Плановое хозяйство» в августе 1938 года, в Великобритании намечалось к уничтожению еще 10 млн. веретен. Экономический кризис был такой силы, что заставлял буквально уничтожать текстильную промышленность в Великобритании.
Причем, это было падение, по сути, с уровня 1913 года, который был достигнут в 1929 году перед Великой Депрессией, и повторно достигнут в 1935 году, хотя и не по всем отраслям. Однако, отставание экспортных отраслей тогда было компенсировано ростом отраслей внутреннего рынка: строительством, автомобильной промышленностью и электропромышленностью. В 1936 году начался спад жилищного строительства, потом спад в тяжелой промышленности и судостроении, и Великобритания рухнула в пучину кризиса20. Падение выработки на июнь 1938 года к наивысшей точке до кризиса составило:
стали – 33%,
чугуна – 33%,
тоннаж заложенных в постройке судов – 58%,
строительство – 19%,
потребление хлопка – 44%21.
Во всем мире, кроме СССР, производство упало ниже уровня 1929 года. В США промышленное производство было в 1937 году на 8% ниже уровня 1929 года, во Франции – на 28%, в Польше – на 15%, в Бельгии – на 6%, в Голландии – на 11%, в Чехословакии – на 4%. Этот кризис был гораздо хуже Великой Депрессии.
Следствием этого был грандиозный рост безработицы: «В 1929 году по данным Бюро труда Лиги наций общее количество безработных по 32 странам составляло 6 млн. человек, «летом 1937 года в начале современного кризиса, по тем же данным, в этих странах насчитывалось 11,5 млн. человек безработных. К началу 1939 года количество безработных уже составляло 21 млн. человек»22. Из них только на Великобританию приходилось около 2 млн. безработных, то есть около 9% всех безработных в мире.
Остановка производства и безработица давила на все остальные отрасли, которые не получали заказов и не могли сбыть свою продукцию. Мировая торговля вошла в штопор: «Обороты мировой торговли в третьем квартале 1938 года упали на 17% по стоимости и на 9% по объему по сравнению с третьим кварталом 1937 года»23.
Данные по Великобритании показательны тем, что это была одна из ведущих мировых держав, на которую приходилось 13,7% мирового торгового оборота. У нее были огромные колонии и возможности экономического развития, о которых Гитлер не мог мечтать даже в самых радужных мечтах. Если уж в Великобритании бушевал такой кризис, то можно не сомневаться, что он отражался на всех капиталистических странах, включенных в мировую торговлю. У всех, в том числе у Германии, Италии и Японии, сокращался экспорт, падали доходы от внешней торговли. В 1938 году у Германии был пассив внешней торговли в 500 млн. марок, тогда как в 1937 году был актив в 440 млн. марок24. Всего за год германская внешняя торговля стала убыточной.
Теперь вернемся к речи Гитлера от 3 февраля 1933 года. Конечно, его заявление об отсутствии особых перспектив расширения экспорта относилось к завершающим аккордам Великой Депрессии. Однако, отметим, что он довольно верно оценил перспективы своей страны в мировой торговле, и это стало одной из отправных точек его подготовки к войне. Капиталистические хищники, конечно, не поделятся с Германией своими сбытовыми рынками, в особенности в период кризиса, и в этом отношении у Гитлера не было иллюзий. В 1938 году, то есть за год до начала Второй мировой войны, его предсказание относительно германского экспорта стало реальностью. Если его предвидение в 1933 году толкнуло Гитлера к подготовке к войне, то сбывшееся предсказание толкнуло его непосредственно в войну, несколько ранее, чем он рассчитывал.
В сборнике «Совершенно секретно! Только для командования!» есть запись беседы от 5 ноября 1937 года, в которой участвовали Гитлер, военный министр генерал-фельдмаршал фон Бломберг, главнокомандующий сухопутными войсками барон фон Фрич, главнокомандующий военно-морским флотом адмирал флота Редер, главнокомандующий военно-воздушными силами генерал-полковник Геринг, министр иностранных дел барон фон Нейрат25.
В этой беседе участники оценивали положение Германии и прикидывали варианты планов войны. Само по себе весьма характерно, что хозяйственные вопросы рассматривались в кругу военных, но к тому моменту Гитлер уже твердо намеревался решать их военным путем. По их расчетам, война должна была состояться в 1943-1945 годах. Однако, быстрое развитие и усугубление мирового хозяйственного кризиса, делавшего внешнюю торговлю Германии крайне ограниченной, в особенности по части закупки продовольствия и сырья для военной промышленности, заставило их вскоре пересмотреть свои планы и вступить в войну значительно раньше, чем Гитлер определял в своих довоенных директивах.
Недооценка мирового экономического кризиса 1937-1939 годов, более глубокого и острого, чем кризис Великой Депрессии, в советской исторической литературе, по существу, распахнула ворота для Виктора Суворова. Обосновать, что СССР якобы готовил нападение на Германию, можно только с позиции представления о том, что хозяйственное положение Германии перед войной было блестящим и чуть ли не великолепным. Это не соответствует действительности, но сторонникам Суворова нет никакого дела до действительности.
Между тем, в наиболее выигрышном положении в этот период находится именно Советский Союз. К 1938 году завершилась решающая фаза индустриализации, прошла и завершалась техническая реконструкция отраслей, народное хозяйство было обеспечено всеми видами сырья и шло интенсивное развитие рудно-сырьевой базы в восточных районах СССР (достаточно упомянуть освоение воркутинского угля, развитие нефтедобычи в Башкирии, освоение медно-никелевых руд в Норильске, бурное развитие цветной металлургии в Казахстане). К концу 1936 года СССР рассчитался по всем кредитам, взятым за рубежом во время первой пятилетки. Внешняя торговля перешла к закупкам отдельных образцов самой передовой техники и оборудования.
Как раз СССР мог свободно переждать мировой экономический кризис, свернув свою внешнюю торговлю до минимума, поскольку от нее практически не зависел. Тогда как капиталистические страны, и Германия в числе первых ждать не могла и не имела хозяйственных возможностей переждать кризис. Кроме того, германское руководство к войне подталкивала угроза голода.
Хозяйство и истинные причины войны
Для сторонников Виктора Суворова все, что будет сказано ниже, станет неприятным холодным душем. Но факты таковы, что перед войной Германия впала в сильнейший хозяйственный кризис, так, что встала реальная угроза голода. Именно голодуха стала причиной вступления Германии в войну в 1939 году.
В многочисленных книгах и публикациях по истории Второй мировой войны, хозяйству уделяется очень слабое внимание. Даже в крупных работах Дж.Ф.Ч. Фуллера, А.Дж. Тейлора или Л. Гарта огромное внимание посвящено дипломатическим маневрам и переговорам, но почти ничего не сказано о хозяйственном положении. В своем обзоре Фуллер уделяет некоторое время идеям Гитлера, в том числе и идее Lebensraum, но не расшифровывает ее и не дает никакого анализа хозяйственной обстановки, толкавшей Гитлера в войну. Желающие могут посмотреть первую главу его книги26.
Советская литература в этом смысле была получше, и в силу марксистской позиции, авторы давали характеристику хозяйственного положения. Но в обзорных трудах она давалась поверхностно и неудовлетворительно, а наиболее интересные сведения оказались рассеяны по малотиражным и труднодоступным научным публикациям.
Виктор Суворов пошел за западными историками, и никакого отдельного внимания хозяйству также не уделял. То, что он заявлял про хозяйство, смехотворно и опровергается фактами. Его стороннники тоже были верны заветам своего учителя. В сборниках их статей писано и переписано про дипломатические ходы, но ни слова не говорится о хозяйстве, не говоря уже о его подробном анализе.
Причина этого лежит на поверхности. В основном, историей Второй мировой войны занимались военные, действительные или бывшие. Чаще всего они имели весьма расплывчатые представления о хозяйственных вопросах, не умели анализировать хозяйство и не считали это важной задачей. Виктор Суворов, судя по его автобиографии, приложенной к книге «Кузькина мать. Хроника великого десятилетия», был всю жизнь именно военным. Родился в семье военного в дальневосточном гарнизоне. Справка об обучении у него была заверена полковой печатью. Потом – Воронежское суворовское военное училище, за ним Калининское суворовское военное училище. Из него – в Киевское высшее общевойсковое командное училище (опущу все его титулы). По окончании назначение в 145-й гвардейский (также опущу титулы) учебный мотострелковый полк 66-й дивизии Прикарпатского военного округа. После службы в полку и в штабе Приволжского военного округа поступил в Военно-дипломатическую академию, откуда попал в ГРУ. Последнее звание перед побегом – майор27.
Полжизни в сапогах, как он сам пишет: «… Владимира Резуна с 11 лет готовили в особых военных учебных заведениях». Это определяющим образом повлияло на его мировоззрение и на его «ледоколовождение». Только в силу своего военного прошлого, в котором не было ни одного дня на производстве, ни учебы на рабочего, он мог избрать свой метод «разоблачения коммунистов». Он всерьез и искренне считает, что достаточно перечитать воспоминания генералов и маршалов, извлечь из них сведения, расставить дивизии, армии и фронты на карте, как «вся правда» о войне будет раскрыта. Это проходит красной нитью через всего его книги.
Будучи всю жизнь потребителем, воспитанный в духе неважности хозяйства, Суворов перенес этот взгляд в книги. Еще бы, если человек не знает, с какой стороны подойти к станку, то вопросами хозяйства он заниматься не будет. Он же не сеял пшеницы, не добывал руду, не плавил металл, не делал машины, и потому не знает, насколько это трудно, сколько это требует сил и концентрации внимания, сколько это требует знаний и навыков. У военного просто – все необходимое для жизни и боя подвезут, и не дело военного задумываться, откуда все это берется и как. Суворов все недостатки исторического мировоззрения военных довел до предельной крайности, до абсурда. Советские генералы писали о войне, стратегии и хотя бы не набивались в знатоки всего подряд, потому им невнимание к хозяйству простительно, а Суворов эту грань перешел.
Меня сторонники Виктора Суворова могут обвинять в том, что дескать, и у меня нет производственного опыта. Действительно, мне не довелось самому поработать на производстве. Однако, я вырос в семье железнодорожников, рядом с железной дорогой. Мой отец работал слесарем КИПиА 4-го разряда и ему помогал ремонтировать весы в Ачинском прибороремонтном цехе, а потом в Ачинском УПК получил удостоверение станочника-деревообработчика 3-го разряда, высшего разряда, который давали в учебном комбинате. Наконец, с 2001 года я изучал историю советского довоенного хозяйства и у меня вышли книги об индустриализации СССР. Так что я вырос совсем в другой среде, чем беглый майор-разведчик, и понимание хозяйства у меня есть.
Так вот, Германия в 1939 году начала войну в первую очередь в силу хозяйственных причин. Гитлер еще в 1933 году строил свою агрессивную политику на хозяйственных трудностях Германии, стремился захватами решить все проблемы, и обострение хозяйственного кризиса в Германии вынудило его начать войну раньше запланированного им срока.
Ни Виктор Суворов, ни его сторонники, этого не знают, этому никакого внимания не уделяют, и потому не могут ответить на самые элементарные вопросы. Например, можно прочитать все книги Суворова и публикации его сторонников, и увидеть, что они нигде не говорят, почему Германия начала войну с нападения на Польшу. Они многословно рассуждают о дипломатии, но коренной вопрос причин нападения Германии на Польшу в сентябре 1939 года остается за кадром. Почему?
Вопрос не столь прост, как может показаться на первый взгляд. Страны не были непримиримыми врагами. В январе 1934 года Польша и Германия подписали «Декларацию о мирном разрешении споров и неприменении силы между Польшей и Германией» на срок до 1943 года. Тогда поговаривали о немецко-польском военном союзе, и Юзеф Пилсудский полностью отказался от военного сотрудничества с Францией. В 1935 году в Варшаве работали 25 немецких офицеров в качестве инструкторов польской армии. В сентябре 1938 года, за год до войны, Польша вместе с Германией делила Чехословакию и оторвала себе Тешинскую Силезию. В общем, отношения Польши и Германии вовсе не были отношениями непримиримых врагов, готовых к смертельной схватке. Обе страны стремились к захватам и колониальным владениям, причем по одинаковым причинам. Между двумя странами было куда больше общего, чем различного, и обе стороны часто приходили к единодушию в целом ряде вопросов.
Почему Германия напала на Польшу? Обычно говорят о Данцигском коридоре, который стал камнем преткновения между Германией и Польшей. Порт, автомобильная дорога, некоторые наиболее проницательные люди делают вывод о том, что Германия тогда бы контролировала польскую экономику. Гордые поляки отказались…
Хорошо, давайте повернем вопрос другой стороной. Какой Германии был прок в этом Данцигском коридоре и автотрассе в Восточную Пруссию? В сущности, никакого. Между Германией и Восточной Пруссией имелось хорошее морское сообщение, и Германия обладала большим торговым флотом, которого вполне хватало на обеспечение перевозок в Восточную Пруссию. Пишут, что Германия в 1938 году имела «только» 4,5 млн. брт торгового тоннажа. Но это "только" – 7% мирового торгового флота, и германский флот был больше французского – 2,75 млн. брт. Для транспортных связей с Восточной Пруссией было более чем достаточно, и Германия могла построить еще торговых судов на своих верфях.
Достаточно очевидно, что Данцигский коридор был надуманным предлогом для столкновения, и появился потому, что Данциг Польша получила по Версальскому миру. Гитлер был, как известно, категорически против Версальского договора и его условий. Более того, есть прямое документальное подтверждение, что не Данциг, а именно систематический грабеж Польши был целью войны: «Данциг – отнюдь не тот объект, из-за которого все предпринимается. Для нас речь идет о расширении жизненного пространства на Востоке и об обеспечении продовольствием, а также о решении балтийской проблемы», – заявил Гитлер на совещании 23 мая 1939 года28.
Тот же самый вопрос – почему Германия напала на Польшу?
Виктор Суворов гнет линию, что нападение на Польшу – это следствие советского-германского договора о ненападении. По его версии, Сталин и Гитлер договорились поделить Польшу, подписали договор и вскоре все завертелось. Но и эта версия не содержит ответа на поставленный вопрос. На момент подписания договора между Германией и СССР не могло быть сухопутной войны, по причине отсутствия общих границ и линии соприкосновения войск. Ввод советских войск в Литву, по соглашению о взаимопомощи от 10 октября 1939 года состоялся только в декабре 1939 года, и в сущности, в обмен на передачу Литве Виленской области, ранее оккупированной Польшей, то есть после всех событий. У Литвы были особо веские причины развивать сотрудничество с СССР. Вильно по литовской конституции считалось столицей Литвы, а до этого, в марте 1939 года немцы оккупировали Мемель – крупный балтийский порт. Иными словами, формирование предпосылок для прямого военного столкновения между СССР и Германией произошло только после нападения Германии на Польшу и ее сокрушения.
Таким образом, советско-германское соглашение от 23 августе 1939 года представляет собой средство для осуществления германской агрессии против Польши, а вовсе не причину. Оно было заключено при уже принятом решении о нападении на Польшу, с явной целью не допустить активного военного вмешательства СССР в перекройку границ Рейха.
Когда же Германия приняла решение нападать на Польшу? Здесь мы сталкиваемся с тем же самым явлением – неудобные факты Виктор Суворов и его сторонники просто замалчивают. Ответ же хорошо известен. 3 апреля 1939 года Генеральный штаб закончил работу над планом «Вайс» и согласно указанию Кейтеля, готовность к операции должна быть обеспечена к 1 сентября 1939 года29. 11 апреля 1939 года Гитлер отдал «Директиву о единой подготовке вооруженных сил к войне на 1939-1940 гг.», к которому был приложен план операции «Вайс».
То есть, вопрос о нападении на Польшу был решен в апреле 1939 года, за четыре месяца до советско-германских переговоров. Более того, сами по себе эти переговоры с германской стороны ставили цели обеспечить свободу рук в Польше, поскольку в плане «Вайс» говорилось: «Политическое руководство считает своей задачей добиться по возможности изолированного решения польского вопроса, то есть ограничить войну исключительно польской территорией»30. Кроме того, Гитлер был уверен, что Польша не примет никакую помощь от СССР: «Содействие России, если она вообще окажется на него способной, Польша никак не сможет принять, поскольку это означало бы ее уничтожение большевизмом»31. Его расчет строился на непреодолимых советско-польских противоречиях, и в общем, он полностью оправдался. Противоречия и в самом деле были таковы, что исключали любую возможность советской помощи Польше. Так что все рассуждения Виктора Суворова, что Сталин должен был броситься на помощь Польше, вообще не имеют никакой ценности и представляют собой чистые домыслы.
Впрочем, только на дипломатические средства Германия не рассчитывала, и план операции «Вайс» ставил задачи германскому флоту вести разведку и выставить охранение против советского флота на случай его возможного вмешательства в конфликт. Такое же охранение выставлялось германским флотом в Северном море и в проливе Скагеррак на случай вмешательства Великобритании и Франции32.
Таким образом, СССР в плане нападения на Польшу рассматривался как вероятный противник, наряду с Великобританией и Францией, вне зависимости от каких-либо дипломатических договоренностей. Договор с СССР ничего не менял в германских планах нападения на Польшу, и оно реально произошло. Так что вся многословная аргументация Виктора Суворова насчет «пакта Молотова-Рибентроппа» и того, что этот пакт якобы открывал Германии возможность начать войну – ничего не стоят. Это домыслы, не более чем. Решение было принято, Германия была готова к разным вариантам, и была уверена в том, что Польша откажется от советской помощи. Все это доказывает, что Германия напала бы на Польшу в любом случае, при любом развитии событий. «Не подписали бы – сидеть Гитлеру связанным. Без пакта не было бы гитлеровской агрессии. Не было бы раздела Польши, не было бы Второй мировой войны, не было бы нападения на Советский Союз. Подписав пакт, Сталин спустил Гитлера с цепи», – пишет Виктор Суворов об этом соглашении33. В этих рассуждениях есть большой изъян – известные документы говорят, что Гитлер вовсе не собирался «сидеть на цепи», и планировал нападение на Польшу вне зависимости от позиции Советского Союза. Виктор Суворов эти факты просто отбрасывает и замалчивает.
Гитлеровские планы говорят, что у Германии была очень веская причина для осуществления нападения, лежавшая в основе этого решения. И причина эта – голод.
Веселое житие немецкого крестьянина
Теперь же перейдем к непосредственным причинам начала войны и нападения Германии на Польшу, и начнем с состояния немецкого сельского хозяйства.
Германское сельское хозяйство до войны, вопреки расхожим представлениям о немецком процветании, было довольно отсталым и неспособным прокормить население страны. В нем господствовало мелкое и мельчайшее землевладение. В 1937 году на долю хозяйств с площадью до 2 га, и с площадью 2-5 га, то есть самых маленьких, способных лишь с трудом прокормить земледельца, приходилось 75% всех хозяйств, а они владели 3,8% всей земли34. То есть, большая часть крестьянских хозяйств вела только потребительское хозяйство. Тяжелое положение крестьян заставило в 1919 году начать наделять землей малоземельных крестьян. За 22 года этой политики было образовано 79116 хозяйств, на площади 960,1 тысяч га, и 183 тысячи хозяйств получили прирезку 296,1 тысяч га. В 1920-е годы земля доставалась, в основном мелким и мельчайшим хозяйствам. В 1919-1923 годах хозяйства до 2 га получили 50,7% всей распределенной земли. Потом пришел Гитлер с его особенной заботой о немецком крестьянине, и земля стала доставаться кулакам и крупным землевладельцам. В 1933-1935 годах хозяйства с площадью 10-20 га, то есть кулацкие, получили 53,3% земли, в 1936-1939 годах – 48%. Хозяйства свыше 20 га в 1936-1939 году получили 33% выделяемой земли, а мельчайшие – только 4,6%35.
Основная часть земли в результате гитлеровской «заботы» о крестьянине досталась не малоземельным крестьянам, а кулакам, имевшим до 20 гектаров земли. Мелкие и мельчайшие землевладельцы в 1930-х годах массово продавали свою землю за долги, в том числе и принудительно (78% принудительных продаж земли приходились на мельчайшие хозяйства), а потом переходили к аренде еще более мелких участков. В 1939 году было 2,9 млн. владельцев мельчайших участков до 2 га, и в то же время было 5 млн. арендаторов, которые в среднем арендовали участок в 0,13 га36. Бывало и меньше. Десять соток арендованной земли. С такого «надела» трудно прокормиться, картофель и немного овощей – это все, чем располагали такие арендаторы. Свои наделы они обрабатывали вручную или же на коровах. И не после разорительной войны, как в СССР, а до нее.
