Читать книгу Жилой комплекс «Курицын» - Дмитрий Петров - Страница 4

Что делает человек, когда ему надо что-то продать в XXI веке? Саша ничтоже сумняшеся поместил объявление на Авито. Конечно, сперва он изучил несколько чужих и сделал своё не хуже. Выбрал самые стреляющие на свой вкус посылы и скомпоновал лучший вариант.

«Продаётся шикарный участок земли 2500 га (Саша немножко напутал с единицами площади) в самом центре, можно строить многоквартирный дом, прямая продажа, срочно, 20 млн».

Про хорошую ауру писать не стал, хотя отметил этот удачный ход во многих объявлениях. Откинулся на спинку и принялся ждать результата. Утро следующего дня выдалось результативным.

– У нас есть покупатели на ваш участочек! Куда можно подъехать? – деловая дамочка прямо с девяти утра взяла Сашу за рога. Договорились встретиться на месте через час.

Каждая минута подкидывала Саше новые вызовы. На участке-то он ещё ни разу не был. Кто бы мог подумать, что это понадобится? Саша вскочил в седло и помчался. По пути ему звонили другие люди, спрашивали детали и подробности, и даже начали раздражать. Саша не предполагал, что ему теперь придётся каждому первому пересказывать одно и то же, а каждому второму – показывать.

Встретились под табличкой «пер. Д. Ушкиной, дом № 1». Дамочка оказалась прыткой, громкой, профессиональной. Отобрала у Саши папку с документами, переворошила и перефотографировала каждый лист. Казалось, у неё в голове была большая анкета, которую она размашисто, но подробно заполняла с Сашиных слов. Самые нервные вопросы касались судьбы участка и личности самого Саши. Кроткое «я не настоящий владелец, я просто продаю» её не устраивало, она решительно требовала телефончик хозяина. Саша даже допустил мысль дать ей тот номер, с которого получал инструкции из тюрьмы, но вовремя понял, что шефа он боится больше, чем этой дамочки, и затаился.

– А где же ваши покупатели? – спросил Саша робея.

– В отпуске! За границей! – не моргнув ответила дамочка. – Но это ничего, у меня их ещё много. Вот, как мы поступим. Чтоб мои труды не оказались напрасными, предлагаю заключить агентский договорчик. Не тем, так другим, мы за месяц ваш участок продадим. Место хорошее, цена на уровне… Вы как насчёт торга?

– Ну…

– Понимаете, тут покупатель профессиональный, не однушку в ипотеку берёт, всё проверит, торговаться будет насмерть.

– Нну…

– Нну вы подумайте! – дамочка передразнила Сашину тормознутость, а чтоб он не успел обидеться, продолжила: – сядем в машинку, у меня там бланк договора.

Саша ощутил неприятную озабоченность. Хотел просто продать, а тут нате, какой-то договор, ответственность. Но и тут дамочка подхватила падающего в нокаут боксёра и потащила в угол ринга:

– У вас будет «А» – профессиональное сопровождение, «Бэ» – юридическая чистота, «Вэ» – активная продажа, а не валяние по задворкам Авито, потому что у нас огромная база покупателей и, как следствие, «Гэ» – гарантированная продажа. Вы что, молодой человек, хотите, чтоб этим кто-то без договора занимался? Просто на словах? Держите ручечку, ставьте закорючечку!

Бедолаге пришлось поставить свою закорючечку, и затем дамочка вытолкала его из машины, и укатила. Саша остался наедине со своим товаром.

И снова звонки, и расспросы, но ни одного покупателя, только риэлторы. Теперь всех желающих Саша отправлял смотреть объект самостоятельно. Звонящие предлагали свои неоценимые услуги, просились заключить договор. Саше, было стыдно сознаваться, что его охомутала первая же дамочка в девять утра, ну и хотелось, чтоб шансов ускорить продажу было больше. Поэтому всем желающим он говорил: «Продавайте, если хотите». Так к концу рабочего дня на Авито появилось ещё четыре объявления о продаже одного и того же участка. Один за двадцать с половиной миллионов, два за двадцать, и один за пятнадцать. Саша повозмущался такой наглости, но решил, что чем больше продавцов, тем лучше.

Неопытный Попов не знал, но дамочка тоже отслеживала все эти объявления, звонила несанкционированным посредникам и отгрызала им ноги по колено. Заодно она позвонила Саше и велела убрать оригинал, потому что она ни с кем конкурировать не собирается. К утру следующего дня в сети осталось только одно объявление:

«Продаётся земельный участок 2500 м2. Исторический центр, удобная транспортная доступность. Назначение участка – многоквартирное строительство. Прямая продажа, 20,5 млн, аргументированный торг. Агентствам не беспокоить. Наталья.»

Прошло две недели. Единственный канал продажи – бойкая тётя-риэлтор, но Саша почему-то стеснялся ей позвонить. Эта мадам была из такой породы продавцов, с которыми сразу чувствуешь себя дураком. Что ты ни спросишь, что ни сделаешь, и вот ты уже дурак, а она говорила. Как такую поторопишь? Решительности Саше придал звонок шефа. Тот не забывал периодически стимулировать своего единственного сотрудника. Ещё не успел погаснуть экран, как Саша звонил дамочке. Поторопить её получилось не очень. Может быть не в продажах, но в аргументации она была сильна:

– Не спешите! Люди ещё думают! Это же не сразу. Такие лоты уходят годами. Ценник свой видели? Там вообще ничего не построить!

Тут Саша понял, что он не выполнит задание шефа и уже может пенять на себя. Страх – двигатель прогресса. Хорошо, когда у тебя есть что-то, чего ты боишься больше всего, чтоб делать то, чего ты боишься меньше. «Пойду к самому большому застройщику и продам» – решил Саша. И пошёл.

Крупнейший застройщик города вырос из робкой попытки автобусных перевозчиков замутить какой-то параллельный бизнес. Похоронив городской трамвай, троллейбус и нормальный автобус, они издевались над горожанами с помощью драных маршруток. Неинтересные маршруты они отключали. То есть, номинально держали, но пускали одну-две газельки в час пик. Беззубая власть ничего не могла, да и не особо хотела сделать. Каждые полгода-год повышались цены на билеты. Всё было оформлено на кучку подконтрольных и, казалось бы, не связанных между собой предпринимателей, поэтому выглядело вполне законно и конкурентоспособно, а на самом деле в чистом виде монополия. Свободных денег куры не клевали, поэтому сам бог велел что-то построить.

Первой пробой стал многоэтажный урод цвета детской неожиданности в центре города. Рынок был голодный, народ хватал любую дрянь и просил ещё. Следующие дома делали по удачно опробованной схеме: точечная застройка, с превышением всех допустимых норм в два-три раза и небоскрёбы лжи (это реклама). Через десять лет было сдано что-то около тридцати поганок без дворов, парковок и инфраструктуры, а ещё штук десять строилось. Город был изнасилован. Землю захватывали, круша памятники архитектуры и сжигая ветхие деревяшки на своём пути. Запустили свои щупальца во власть: в доле депутат, прикормлены высшие чиновники.

К этим-то волкам и направил свои стопы наш нежный агнец. Он именно пошёл, а не позвонил, потому что шеф обычно ругался как-то вроде «Иди и делай», а не «Звони и делай».

Большой стеклянный офис поверг Сашу в трепет. Выстроенные лабиринтом макеты домов сверкали под стеклянными колпаками. Совсем не такие, как в жизни, подумал Саша, тут они ровные и опрятные, а в реальности жалкие и убогие. Саша почти недрогнувшим голосом объявил в приёмной о цели своего визита и был препровождён в стеклянную переговорную. Пока всё шло как по маслу. Саша с удовольствием предвкушал, как он сейчас будет торговать свой сочный пирог.

Богатых Виталий Натанович

Генеральный директор

строительно-инвестиционного холдинга

Такая визитная карточка бесшумно, но очень солидно опустилась на стол перед Сашиным носом. Её владелец, не проронив ни слова, обошёл стол, уселся напротив и уставился на Сашу. Виталий Натанович наклонил голову набок и с тонкой тенью нетерпения чуть вскинул брови, чтоб инициировать начало диалога. Лишь на мгновение Саша загляделся на бешено дорогие часы, как хозяин демонстративно снял их и положил на стол циферблатом к гостю. Саша поспешил начать:

– У нас есть земельный участок…

– Адрес? – Вопрос прозвучал на самой грани невежливости. Не то чтобы собеседник так чётко отдозировал грубость в интонации. Как прозвучало, так и прозвучало. Он вообще не стремился соблюдать деловой тон.

– Переулок Ушкиной, дом один… Между Карла Маркса…

– Знаем этот участок, – снова перебил Богатых безразличным тоном, – бывший Захарченкова. Что, чей он сейчас?

– Ну… – замычал Саша, чувствуя себя голым, – он оформлен на людей…

– Ясно. Сколько хотят люди за него?

И тут в Саше наконец-то проснулся бойцовский дух, или что там в нём спало. Нет, залепить оплеуху запала ещё не хватало, но начать спокойно дерзить вполне.

– Двадцать пять миллионов рублей.

Богатых и не моргнул.

– Пять миллионов даём, деньги сразу. На подумать один день. Рекомендую соглашаться, мы (он нажал на слово «мы») всё равно там ничего не дадим построить.

Потом ещё не раз Саша вспоминал этот эффектный момент. И наглое предложение Богатых, и свой достойный ответ. Ну, как ответ… Саша когда-то слышал, что, где-то в ООН люди встают и выходят из зала в знак протеста. Получается очень зрелищно и дипломатично. Он молча оттолкнулся ногами от пола, откатился на роликовом кресле из-за стола, встал и вышел. Очень молча, очень сильно, очень стильно. Ещё бы не замешкался со стеклянной дверью, она, зараза, непонятно, от себя или наоборот… Но вообще да, очень красиво ушёл.

Заискивающая беготня с этим участком, как с писаной торбой, так опротивела гордому духу Саши Попова, что он решил даже пойти наперекор шефу, даже втирать ему очки, чем дальше заниматься ерундой. Наверх было доложено, что участок никому не нужен, что значимость его преувеличена, а цена завышена. Но не тут-то было. Шеф как с цепи сорвался. Хочешь, я завтра сам найду покупателя за полчаса? Не хочешь? Тогда работай! Повелел продавать за пятнадцать. Сегодня же, срочно. Саша без особого энтузиазма освежил объявления в сети. Был новый всплеск желающих, несколько человек просилось посмотреть. Шеф с ликующим высокомерием, которое не очень сочеталось с местом его пребывания, велел снова поднять ценник до двадцать миллионов. Всем желающим полагалась говорить, мол, нам не к спеху, хотите – берите за двадцать, а то за девятнадцать у нас с руками отрывают. На волне этого успеха Саша поставил на крышу своей машины светящиеся шашечки, потому что комиссии за ответственное хранение шефского миллиона на жизнь не хватало.

Через месяц шеф скомандовал:

– Позвони прямо сейчас Богатых, предлагай участок за десять лямов, последнее слово.

Саша набрался смелости и в следующий сеанс связи солгал, что Богатых просто не берёт трубку.

– Ладно, не бегай за ним. Сам не звони пока больше.

Так прошло ещё несколько месяцев. Шеф давно не звонил и не приставал. Саша свернул свою зависимость от чужого миллиона. Успел побыть таксистом, стал понемногу возвращаться к металлическому бизнесу, восстановил старые связи и подходил к зиме с кое-каким портфелем заказов. Придумал делать из бесполезных обрезков нехитрые финтифлюшки. Приваришь такие по уголкам двери, и невзыскательному покупателю уже кажется, что она стоит на тысячу рублей дороже. Красота же. Это ноу-хау позволило Саше занять на рынке нишу элитных дверей по эконом-цене. Не густо, но для кризиса не так уж и плохо. Вообще он подумывал, а не податься ли в Москву или хотя бы в Крым, но каждый раз с досадой вспоминал о чёртовом миллионе долларов, что якорем держал его на малой родине. Впрочем, жизнь и тут налаживалась. «Есть у меня, наверное, какая-то планка внутри, – рассуждал он, – Всё равно хуже, чем на каком-то уровне я жить не смогу, не буду. Так-сяк, выкручусь. А кто-нибудь другой, наверное, уже бы спился». Самое главное – Саша почти отработал взятые из сумки деньги. Тут-то в его ноябрьскую весну снова ворвался шеф:

– Доллар скачет! Курс растёт! Сумка дорожает! На эти деньги сами будем строить на нашем участке! Пробивай тему, получай разрешение на строительство! Будешь директором!