Читать книгу Пепел удачи - Дмитрий Политов - Страница 5

Они висели в самом сердце вражеской системы, укрытые, помимо сверхудачного месторасположения у самого дальнего спутника Лазаруса, маскирующими полями и потому практически недоступные для обнаружения. Нет, конечно, при условии вдумчивого и целенаправленного поиска в данном районе их рано или поздно обнаружили бы, но только кому придет в голову прочесывать здесь космическое пространство? Ведь практически рядом пролегают самые оживленные космические трассы, глубокий тыл – кого бояться-то?

Строго говоря, на этом и был выстроен план, предусматривающий проникновение ударной эскадры в Русский сектор. По возможности скрытно миновать приграничный район активных боестолкновений, разделиться, пройти по своим маршрутам, подобраться к основным планетам Империи, затаиться и ждать сигнала к атаке.

С одной стороны, вполне изощренное самоубийство, учитывая количество снующих туда-сюда боевых патрульных кораблей, судов снабжения, курьеров и прочей шушеры, но с другой… война со всей отчетливостью выявила сильные и слабые качества противоборствующих сторон. И если флот русских славился своими системами вооружения, которым практически не имелось равных, то всевозможные устройства, призванные маскировать, обнаруживать, передавать информацию, были у них весьма и весьма среднего уровня. Образно говоря, увидеть и разорвать врага в клочья русские корабли могли значительно позже того момента, когда противник уже вовсю любовался ими на экранах радаров. Правда, дотянуться до них при этом и нанести хоть какой-нибудь вред мало кто мог.

Так что, на самом деле, разыскать соединение было довольно сложно – передач корабли не вели, каких-либо маневров старались избегать. А недостаток огневой мощи, по задумке штаба, с лихвой компенсировался бы внезапностью нападения. Собственно, командующий группировкой должен был сам определить наиболее предпочтительный для этого момент – ему разрешалось действовать в режиме «свободного охотника», и он не собирался размениваться по мелочам. Пожалуй, наиболее достойной целью являлся караван транспортов обеспечения, но они-то как раз шли исключительно в сопровождении мощного охранения, не спускающего глаз со своих подопечных. Вторым по предпочтительности стоял вариант с атакой подраненного линкора, авианосца или другого корабля рангом не ниже первого, но они, как правило, следовали к Фарскэйпу, где размещались основные орбитальные верфи Империи и где пострадавшим в сражении производили необходимый ремонт. А находившийся сейчас возле Лазаруса гигант-суперлинкор, идеально подходивший по своему нынешнему состоянию на роль жертвы, добрел туда чуть раньше, чем они просочились через боевые порядки русских.

Вообще, стоит заметить, что не все прошло так гладко, как хотелось бы, – все же само понятие войны трудноотделимо от всевозможных случайностей и самых невероятных совпадений. Ну кто мог заранее предугадать, что сбившийся с курса пилот-кадет на полной скорости влетит на учебном истребителе в самую гущу маскирующихся кораблей неподалеку от столичного Церебруса? То, что он сгорел, попав под удар одного из линкоров, было слабым утешением по сравнению с тем, что отслеживающие пространство у центральной планеты станции наблюдения моментально просканировали мнимую пустоту и дали целеуказание силам обороны. А уж для них лишенные подвижности и отражающих щитов корабли стали просто неподвижными мишенями, и потренировались изнывающие от скуки комендоры и «пускачи» орбитальных крепостей на славу! Когда к месту бойни подоспели патрульные крейсера, также желающие поучаствовать в потехе, то там только разлетался во все стороны мелкий мусор.

Или вторая часть рейдерской эскадры, что должна была подкрасться к Фарскэйпу и напасть на верфи. Она натолкнулась на караван десантных судов, перевозивших несколько пехотных дивизий, успешно разгромила его и на пике своего триумфа была атакована сразу тремя «Миротворцами» – остальные корабли свиты меркли на их фоне, – поймавшими сигнал бедствия. Распаленные жаждой мести за погибших товарищей, экипажи линкоров оказали врагам единственную милость, сделав их смерть быстрой и не слишком мучительной. Они прошли сквозь боевые порядки противника разъяренными демонами, щедро расплескивающими вокруг себя содержимое многочисленных ракетных пеналов, орудийных погребов ионных и плазменных пушек и энергетических батарей лазерных скорострелок ближнего боя.

Таким образом, группировка у Лазаруса осталась в гордом одиночестве, но ее командир, контр-адмирал Гарольд Марш, ничего уже не мог изменить. И хотя в душе он немного пожалел, когда чуткие сенсоры поймали донесения победителей, о столь скором завершении карьеры и жизненного пути своих сослуживцев, менять разработанные заранее планы он не собирался. Имелось для этого одно очень весомое обстоятельство, выгодно отличавшее его от ситуации с другими командирами: секретная частота, известная только ему, которую отслеживал – в числе многих других, разумеется, – особо доверенный офицер-связист. Марш не знал, да, в общем-то, и не хотел знать о том, каким образом разведке флота удалось заполучить этот источник поистине бесценной информации, но адмирал искренне надеялся, что он не подведет. Адмирала заверили, что в нужное время он получит данные, которые позволят ему не только с честью выполнить задание, но и благополучно убраться после этого восвояси.

Пока что от неведомого союзника на Лазарусе поступил только один зашифрованный информпакет, где были подробно указаны орбиты охранявших планету крепостей и платформ, схемы их радиусов боевого поражения, график патрулей и многое-многое другое. Офицеры-аналитики набросились на эту информацию, точно стая голодных волков, изучали ее почти два дня, но вынуждены были отступиться – все варианты, которые моделировал центральный мозг, однозначно свидетельствовали, что пробраться на расстояние прямого, ставшего бы смертельным для планеты и ее обитателей залпа к Лазарусу не удастся.

Но все равно Марш не один раз восхищенно присвистнул, когда изучал эти материалы, отметив, правда, что в них отсутствовало самое главное – не было даже косвенных указаний на то, когда от Лазаруса или к нему пойдут суда со стратегически важными грузами. Впрочем, источник обещал постараться обязательно добыть эту информацию. И теперь оставалось только ждать…

Фрегаты и эсминцы русского флота стартовали стремительно и неожиданно, настолько резко поменяв досконально изученные за эти несколько дней маршруты патрулирования, что наблюдатели флотилии-рейдера едва не прозевали этот маневр. В первое мгновение БИЦ флагмана едва не отдал общий сигнал тревоги, заподозрив, что противник их обнаружил и теперь пытается выйти на расстояние ракетной атаки.

Но уже в следующую секунду мощный компьютерный мозг обработал данные, собранные чуткими сенсорами дальнего и ближнего действия, и с девяноста пятипроцентной точностью выдал прогноз: русские просто-напросто выступают в поход и выполняют рутинную процедуру, принятую во всех флотах. Сначала малые корабли проверяют сектор, где должны пройти основные силы, на предмет скрытых ловушек, засад и тому подобных «подарков», затем корабли ракетной и артиллерийской поддержки выдвигаются на позиции охранения, а уж за ними важно шествуют гиганты: линкоры, авианосцы, ударные крейсера и прочие тяжеловесы.

Контр-адмирал так же, как и другие офицеры, подключенные к сети, облегченно перевел дух и быстро проглядел варианты действий, услужливо выведенные на экран главным корабельным мозгом БИЦ. В принципе, даже несмотря на имплантаты, которые устанавливались людям для увеличения быстродействия при работе с новейшими компьютерами, человек все равно не мог сравниться быстротой реакции с машиной, и та вполне могла обойтись и без операторов, но тяжкое бремя принятия последнего решения всегда оставалось за офицерами космофлота. Являлось ли это отголоском подспудного страха перед вышедшим из-под контроля искусственным интеллектом, данью традициям или просто желанием маленькой букашки, засевшей в железном чреве корабля, лишний раз насладиться подчиненной ему мощью, адмиралу было глубоко наплевать. Он не забивал себе голову этими философскими проблемами, а просто выполнял работу, составлявшую смысл его жизни. И точка!

Вот и сейчас он привычно отдал мысленный приказ, подтверждая выбор одного из вариантов, и командиры подчиненных ему кораблей увидели на своих терминалах уже соответствующим образом оформленные распоряжения. Требовалось усилить наблюдение и быть готовым перейти к атакующим действиям – Марш твердо решил, что выползшего из берлоги русского медведя следует примерно проучить, отомстив попутно за недавнюю гибель других частей их эскадры.

Реакторы кораблей, дремавшие до этого времени, стали быстро разогреваться, набирая, согласно заложенной в искусственном интеллекте программе, необходимую мощность, по направляющим побежали к пусковым площадкам гравитележки с хищными рыбинами протонных ракет, провернулись элеваторы подачи снарядов, операторы групп управления занесли последние данные по намеченным целям… в общем, русских ждал неприятный сюрприз! На руку играло и то обстоятельство, что противник производил проверку очень торопливо, наспех, его эскадра – если только этот сброд можно было назвать эскадрой! – явно куда-то торопилась. Марш моментально ухватил главное: у него появлялся отличный шанс ударить неожиданно, подпустив неприятеля вплотную. А если учесть, что суммарный залп его кораблей на данную минуту практически равнялся тому, чем могли ответить русские, то становилось ясно, что при условии уничтожения хотя бы нескольких вражеских единиц дивизия Демократического Союза в один миг получит значительный перевес. Просто следовало сосредоточиться на наиболее мощных кораблях – линкорах и тяжелых крейсерах, использовав по максимуму фактор внезапности, оставив более слабые на десерт.

Ну и самое приятное должно произойти далее – разбив русских в космосе, можно будет заняться оставленным практически без защиты Лазарусом. Конечно, там еще крутились орбитальные крепости, но адмирал предполагал, что особых осложнений с ними не предвидится – полученные от агента сведения вполне позволяли нейтрализовать эту угрозу без особых проблем. Сначала Марш решил позволить эскадре противника уйти как можно дальше, а уж затем напасть на планету, но по здравому размышлению пришел к выводу, что неожиданный удар в спину – это не самый приятный подарок во время атаки. Кто его знает, куда торопятся эти «медведи»? Может быть, у них просто очередные идиотские учения и они скоро вернутся обратно? Нет, пусть уж лучше на обреченной планете узнают о присутствии противника – все равно они ничего не смогут противопоставить удару с орбиты. Несколько эскадрилий истребителей наземного базирования, пяток батарей ПКО да небольшой флот, бороздящий просторы единственного на Лазарусе океана, не в счет – это сущая чепуха! Его линкоры просто разомнутся на них. Хотя нет, лучше отправить на подавление планетарной обороны те две бригады эсминцев, что пришли в последнюю минуту перед походом, и пусть новички понюхают пороха. В конце концов, солидные «боевые» на личный счет надо еще заслужить!..

Егор как раз завершал внесение поправок в таблицу огня плазменной батареи главного калибра, когда слух резанул сигнал системы наблюдения по общему каналу с одного из прикрывавших эскадру эсминцев «Наблюдаю противника по вектору 25-4-7!», а следом страшное «Подвергся нападению, вступил в бой!» и, спустя пару секунд, последнее «Погибаю, но не сда…».

Звонарев еще только осмысливал происходящее, вслушиваясь в рев тревожных сирен, а пальцы, повинуясь натренированным бесчисленными учениями рефлексам, уже вовсю порхали над консолью, перенацеливая управляющие системы орудий и ракет. Умные машины отреагировали как надо, и крейсер после едва уловимой заминки открыл ответный огонь по врагу, сумевшему подобраться так непростительно близко!

Краем глаза Егор глянул на экран, показывающий состояние и местонахождение кораблей эскадры, и содрогнулся: минимум треть значков исчезла, как будто их никогда и не было. За эти несколько секунд они лишились трех из четырех линкоров, одного авианосца, двух тяжелых крейсеров и десятка эсминцев и фрегатов! «Московиту» в этом смысле откровенно повезло – в момент нападения он оказался случайно прикрыт мощными отражающими полями мобильной базы и отделался легкими царапинами.

Да, «демократы» знали свое дело – в первую очередь они постарались лишить противника основной ударной силы, и это им вполне удалось. Оставшиеся в строю и получившие многочисленные повреждения русские корабли не представляли в данную минуту серьезной опасности для вынырнувших из-за полей отражения трех с лишним десятков боевых единиц неприятеля.

– Наблюдаю корабли Демсоюза, – равнодушно сообщил БИЦ, – головным «Аризона», за ним «Оклахома», «Калифорния» и «Бретань». – Звонарев скрипнул зубами – это были линкоры новейших модификаций, вполне сопоставимые с последним из оставшихся у них. Нет, по отдельности они были значительно слабее, но вот сворой… – А также «Силезия» и «Пруссия»… Тяжелые крейсера – две бригады. Класса «Гнев». – Час от часу не легче – это ж близнецы-братья «Московита», только под другим флагом!.. – Четыре крейсера спецназначения, – понятно, нас сейчас накрыли таким колпаком, что никто и не услышит, как мы здесь погибнем, – и две бригады эсминцев, предположительно серии «Окинава», – ну, эти нанесут нам coup de grace, «удар милосердия»[3], когда их более тяжелые дружки спустят с нас шкуру!

– Егор Владимирович, – услышал Звонарев спокойный, будто вокруг не кипело тяжелейшее сражение, а они всего лишь обсуждали просмотренный в Доме офицеров фильм, голос командира, каперанга Надежина, – а почему я еще наблюдаю этих «засланцев» в целости и сохранности? По моим ощущениям, как минимум два из них уже находятся в нашем боевом радиусе, так что извольте соответствовать должности и продемонстрируйте нам наконец свои навыки… А то я уже просто заждался! – В последних словах сквозила столь откровенная насмешка, что Егор почувствовал, как загорелись у него от стыда уши.

– Принято! – прохрипел он, желая очутиться сейчас где-нибудь далеко-далеко и чтобы рядом не оказалось никого из свидетелей его нынешнего позора.

Пальцы забегали по клавишам с еще большей, просто немыслимой скоростью. Крейсер, механически обстреливающий до этой минуты цели, согласно заложенной программе – то есть практически не учитывая специфики развернувшейся схватки, – словно бы подобрался и начал действовать, как и полагается прошедшему круговерть отчаянных пограничных сражений ветерану-гвардейцу, – дерзко, расчетливо и по-хорошему нагло. Это послужило отличным примером и для остальных кораблей русской эскадры – они будто вышли из состояния растерянности и вспомнили о том, что тоже кое-что умеют. В конце концов, даже понеся серьезнейшие потери, имперцы оставались весьма грозной силой. И «демократы» сразу почувствовали это на своей шкуре.

– Шалишь, братец, – приговаривал Звонарев себе под нос, загоняя выполняющий маневр уклонения крейсер противника в перекрестье прицела. Тот, исходя из общего количества всех калибров, числился в справочниках как более мощный по классу, но у «Московита» на вооружении были десять плазменных орудий, да еще десяток тяжелых турболазерных, да еще… – Ага, получил!

Вражеская отметка мигнула и исчезла с экрана. Почти сразу же взорвались и три эсминца «демократов» – это поработали опомнившиеся фрегаты прикрытия. Правда, при этом и они сами потеряли двоих.

Противник активно маневрировал, стараясь занять наиболее выигрышную позицию для атаки. Сражающихся разделяли сотни и тысячи километров, но по меркам космических просторов это было как на расстоянии вытянутой руки. Ситуация менялась каждое мгновение, электронные мозги управляющих компьютеров разве что не дымились от напряжения, старательно учитывая множество факторов. Ведь, собственно, само время обмена ударами занимало доли секунды, а все остальное уходило на анализ интересных разве что специалисту параметров.

Экраны радаров и голопроекции тактических информационных центров не могли передать картину развернувшегося сражения во всей ее страшной и завораживающей красоте, но кто сказал, что, глядя в иллюминатор обзорной галереи – которой на боевых кораблях, естественно, отродясь не было, – заинтересованный наблюдатель смог бы рассмотреть вообще хоть что-нибудь среди сверкающей россыпи звезд? Так, отметил бы, что какие-то из них вспыхивают на мгновение чуть ярче других, чтобы сразу же исчезнуть, и все. Но и то, что было доступно для человеческих органов чувств, могло вогнать неподготовленного в состояние шока. Трехмерные компьютерные модели разлетались в клочья, реагируя на фактические повреждения, эфир был заполнен многоголосьем, где торжествующий вопль победителя сочетался с предсмертным хрипом побежденного, а равнодушный механический голос машины пытался перекрыть надсадный крик человека.

«Московит», стараясь развить успех, выпустил все имеющиеся у него на борту двенадцать истребителей, подавая пример остальным авианесущим кораблям своей эскадры. Сунувшиеся было им наперерез эсминцы одной из двух вражеских бригад попали под стремительную атаку отчаянных пилотов (которые ни в грош не ставили ни бога, ни черта), поддержанную всеми огневыми средствами «Московита», и тут же драпанули под прикрытие отражающих полей линкоров, оставив позади три облака раскаленного газа вместо своих самых неудачливых коллег.

Спохватившись, начал раскрывать шлюзы своих летных палуб уцелевший авианосец русских, решив опустошить их полностью, и «демократы», оценив угрозу, тут же сосредоточили на нем весь огонь. Еще бы – ведь полторы сотни юрких машин могли переломить ход боя в одно мгновение.

«Торос», на которого никто в начале схватки не обратил особого внимания, бросился на выручку авиаматке, стараясь прикрыть ее своими защитными полями и дать возможность завершить маневр, но – увы! Это несколько десятков лет назад он был красой и гордостью русского флота, недостижимой мечтой всех соседей. А сейчас в его направлении ринулись всего три протонные торпеды, в эфире еще успело плеснуться напоследок наивно-задорное «Иду на выручку!» – и… все…

Крейсера «демократов», пусть и не такие грозные, как противостоящие им корабли русских, брали свое в этом сражении за счет превосходства в количестве. Их тактика не отличалась особой оригинальностью – они просто сосредотачивали огонь на одной цели, наносили ей «несовместимые с жизнью» повреждения и переносили свое внимание на следующего противника.

Вот и сейчас они охватили полукольцом авианосец имперцев и методично принялись громить его всем имеющимся у них на борту арсеналом. Понятное дело, продержаться достаточное для запуска истребителей время тот при таком раскладе не смог. Два десятка машин вылетели наружу, но все остальные превратились в оплавленные, бесформенные обломки вместе со своим несчастным кораблем. «Вот работенки для мусорщиков подвалило, – некстати подумалось Егору. – Это ж сколько кораблей им придется потом задействовать, чтобы очистить этот район? Стоп! Об этом ли сейчас нужно думать?!»

Звонарев, контролирующий работу подчиненных ему постов, обменивающийся через нейроимплантат десятками импульсов разнообразных сообщений с офицерами своей боевой части, коротко чертыхнулся – на так и просившуюся с языка длиннющую нецензурную тираду сейчас попросту не было времени. Положение остатков русской эскадры представлялось теперь совсем уж безрадостным: ну, потрепыхаются они еще маленько, ну, выпустят кишки нескольким «демократам»… А дальше-то что? Вражеские крейсера РЭБ закрыли все диапазоны помехами настолько плотно, что отправить сигнал о помощи через дальнюю связь невозможно. Да и кто, собственно, на него откликнется: ближайшие части русского флота находятся на расстоянии нескольких дней лета на сверхсветовой и в лучшем случае – это если допустить фантастическую мысль, что они уже стартовали к Лазарусу, – успеют разве что отомстить за них, но уж никак не спасти.

Вот и получается, что для русских кораблей впереди маячит только один наиболее вероятный вариант развития событий… с места – и в вечность…

– Внимание по экипажу, – Надежин был по-прежнему невозмутим и спокоен, – сейчас мы и «мухачи»[4] выдвигаемся вперед. Нас будут прикрывать все боеспособные истребители. Наша задача – прикрыть отход линкора, базы и уцелевших эсминцев. Энергию, снаряды и ракеты не экономить…

Егор с холодком понял, что командующий эскадры решил пожертвовать крейсерами и попытаться уйти к Лазарусу. Что ж, не самый лучший, но и не самый худший из вариантов – в конце концов, эсминцы и фрегаты на орбите планеты, при поддержке дальнобойных систем орбитальных крепостей и платформ, вкупе с мощными полями отражения линкора, гораздо полезнее, чем обреченные корабли прикрытия, и могут попытаться сорвать атаку на Лазарус.

…Жаль только, что остающиеся вряд ли узнают, вышло из этого что-нибудь или нет…