Читать книгу Гильдия Злодеев. Том 1 - Дмитрий Ра - Страница 1

Мне снится малиновый пудинг. Никогда его не пробовал и вообще не люблю сладкое. Но знаю, что проснувшись, обязательно его закажу.

Вот только рингтон будильника меня не будит.

Зато будит голос, от которого пудинг в голове мигом превращается в мясное и склизкое месиво:

– Я выколю тебе глаза, черепушка!

– Не получится, мастер. Вы сами прекрасно проанализировали мое физиологическое состояние. Я черепушка. А значит не имею глаз с момента их полного разложения. Желаете, чтобы я похвалил ваши анатомические познания, о Великий?

Первая мысль – вскочить с кровати и, ухватившись за что-нибудь тяжёлое, размахивать этим во все стороны. Вот только у меня не получается. Я обездвижен и, судя по всему, лежу голым на холодном камне…

Какого… хрена…

Я еще не проснулся?..

С трудом открываю слипшиеся глаза. Они быстро привыкают к темноте, и я различаю силуэт. Человек в черном и рваном балахоне разговаривает с кем-то, кого я не вижу. С тем, кого он называет «черепушка».

Где я? Что я? Почему я?

Заставляю мозг ориентироваться.

Та-а-ак, я нахожусь в каком-то помещении… нет… больше похоже на пещеру.

Усилием воли затыкаю мандраж куда подальше. Страх убивает чаще, чем геройство.

Верчу глазами по сторонам. Следующее, что вижу: какие-то банки на полках и стеллажах. Сотни и сотни маленьких и больших. В них плавает что-то омерзительно напоминающее змей, крыс и эмбрионов. Но надеюсь, что это мое воображение, а там просто соленья.

Так, Денис. Ты точно еще спишь. Просыпайся…

Просыпайся, Ден! Не дай этой неприятной действительности шанса стать реальностью!

– Почему это тело такое неподатливое? – недобро скрипит старик голосовыми связками, стоя ко мне спиной и гремя за столом чем-то непонятным.

Какое тело? Моё?!

– Кто-бы знал, о Великий… Может, вы очередной раз сделали что-то не то?

– Заткнись, черепушка! Должно быть что-то не так в плетении… Хм…

– Конечно, не так, мастер. Но не в плетении. Вы сцапали кого-то важного. На нём родовая печать.

Старик резко оборачивается, а я закрываю глаза. Лишь на секунду, но у меня получилось рассмотреть этого урода. И как он выглядит мне чертовски не понравилось. Как зомби. Бледный, морщинистый и… хоть убей, добрые старики так выглядеть не могут и не одеваются в черные мантии.

Просыпайся, Ден. Ну же… Тебя ждет пудинг. Твою мать… Не верю. Просто не верю. В жизни такого дерьма не случается…

Слышу шаги. Похоже, старик подходит к тому, кто находится позади меня и зовётся «черепушкой». Глаза не открываю. Первое правило в таких ситуациях: притвориться, что ты всё еще без сознания. Я уже попадал в подобные ситуации, когда меня накачивали транквилизаторами, но… тогда всё выглядело логичнее и вписывалось в моё представление реальности. Сейчас же всё иначе. Атмосфера, антураж. Это не койка в какой-нибудь палате, а грязная пещера. Человек – не доктор или наёмник, а страшный, как сам дьявол, старик, вылезший из какого-нибудь хоррора.

Так, Ден… пора начинать осознавать, что это не сон… Самообманом делу не поможешь. И не забывай – главное не паниковать. Всему есть своё объяснение.

– Я откуда знал!!! Он лежал в конюшне! Пьяный! В лошадином навозе!

Если бы не паралич, я бы выдал себя, вздрогнув от неожиданности. Настолько визг старика бьет по нервам.

Голос черепушки просто сквозит ехидством:

– О Великий, я уверен, что вы ни на секунду не засомневались, что в дерьме можно найти подходящего голубокрового! Они же постоянно там валяются. Так сказать, их естественная среда обитания.

– Ты нарываешься…

– Что вы, о Великий? Как я могу? Хотите дам совет? Если обойдете еще парочку людских деревень, то найдете в дерьме более подходящее тело… – голос прерывается глухим звуком удара о пол. – О, больно… – равнодушно продолжает «черепушка». – …шучу, не больно. Но я знаю, как вы любите, когда кому-то больно, поэтому решил подыграть…

Теперь звуки рычания и топота. Похоже, старик решил растоптать своего собеседника. Да что там происходит-то? Какая еще «черепушка»?

– Ой. Ой. Ой. Боюсь. Страшно. Больно. Может хватит, мастер?

Судя по звукам, старик что-то бьёт об пол и стену. Это напрягает своей неестественностью. Ощущение, что он пинает пластмассовый мяч.

– Ну, начинается… – спокойный голос «черепушки» звучит уже в другой стороне пещеры.

Старик шипит змеей:

– Когда-нибудь я найду способ от тебя избавиться! Верну тебя туда, откуда ты явился!

– Конечно-конечно, мастер. До вас же никто не пробовал.

– ЗАТКНИСЬ! МНЕ НУЖНО ПОДУМАТЬ!!!

– Так я молчу, мастер. Вы разве не слышите? Уже два часа молчу, как вы приволокли этого толстяка. Кстати, он жутко воняет. Могу предложить подогреть вам ванную. Омоете ему лодыжки и… не только их.

В ответ лишь рычание старика.

Стоп. Приволокли толстяка? Это они вообще про кого? Про меня? Что за цирк происходит?!

Так, отставить истерить, Ден. Не позволяй себе паниковать. Вспомни, как ты когда-то был прикован наручниками к обычной кровати Нью-Йорксого лофта. Таким отчаянным коллекционерам, как ты, не привыкать к… странностям.

Вот дрянь… Утешениями делу не поможешь. Мне охренеть как страшно. И чертовски странно. Может меня чем-то обкололи, пока я спал? Не может быть… Я уснул в своем хранилище. Туда даже муха без моего ведома не проникнет. Может та девка вчера что-то подсыпала в мой «Лонг Айленд»? Тоже нет. Бармен получает от меня нехилую прибавку к зарплате. Скорее он ей что-нибудь подсыпает по моему знаку, чем наоборот…

Осторожно приоткрываю глаз.

Старик ходит туда-сюда, бурчит под нос:

– Родовые печати я снять не смогу… Что же делать… По его следу уже идут… Это точно…

– Предлагаю его убить, о Великий.

– Заткнись, костяная падла! Ты специально это предлагаешь! Знаешь, что выплеск привлечет ко мне внимание!

– Ну, выбор у вас невелик. Либо вы его убиваете, тем самым показывая, где мы находимся. Либо… нас и так найдут. Только попозже.

– Надо его вытащить отсюда… связать…

– Замечательная идея, о Умнейший! Парень видел вас, знает про Анклав. Даже если его сожрут волки, по останкам всё поймут и доложат в Аббатство. Вопрос времени, когда нас обнаружат. Мне-то, конечно, плевать, но вот вы… Кстати, напоминаю, что в Аббатстве таких как вы медленно отваривают в масле до хрустящей корочки. Как думаете, о Великий, вы на вкус ничего?

– Хватит нести чушь!!!

– Прошу прощения, о Орущий. Забыл, что вы предпочитаете еще живое мясцо. С кровью. О, что с вами?..

Приоткрываю второй глаз. Старик пошатывается, хватает ртом воздух и рвет с себя одежду в области груди.

– О мастер! – слышу в голосе «черепушки» неприкрытую радость. – Неужели болезнь сердца наконец-то вас добьёт?

– Укх-к… Оу-м-м…

Старик ковыляет, спотыкается и наваливается на меня всем весом, вдавливая в холодный камень. Одновременно с этим чувствую, как возвращается контроль над телом. Я могу двигаться!

– Эй, парень. Это твой единственный шанс, – лениво бубнит черепушка. – Твоя правая рука… Чуть левее…

Повторять дважды мне не надо. Богатый жизненный опыт, адреналин и инстинкты делают свое дело. Я нащупываю холодную рукоять и понимаю, что это подобие скальпеля. Пока чувство реальности ко мне не вернулось окончательно, резко сажусь, размахиваясь. С чавкающим звуком насаживаю скальпель на удачно подставленное глазное яблоко старика.

Вопреки ожиданиям, что он просто упадет и умрет, старик с ором отшатывается, вцепившись в рукоять скальпеля.

– Парень, в ногах у тебя железная штука.

Все мысли отключаются. Ощущение, что, если я быстро не сделаю того, что нужно сделать – мне конец. Вскакиваю со своей «каменной кровати» и не видя ничего, кроме «железной штуки», похожей на статуэтку Грэмми, хватаюсь за нее и с мерзким звуком выбиваю из головы орущего старика остатки жизни. Он падает и больше не двигается…

«Статуэтка» выпадает из рук…

Стою, тяжело дышу, не в силах оторвать взгляд от истекающего кровью уродливого старика.

Мысли понемногу возвращаются…

– Кх-м, парень, я бы посоветовал потоптаться на его башке, пока из нее не вытечет что-то серое…

Медленно поворачиваю голову в сторону говорящего:

Сердце забилось еще сильнее.

– Ты… – еле двигаю онемевшим языком.

– Да-да, я череп. Говорящий. Опасности тебе не представляю. Так что, будешь его топтать? Не сомневайся, он бы с тобой так и поступил.

Сглатываю мерзкий ком. Глаза меня не обманывают. В углу пещеры нет ничего, кроме человеческого черепа. И голос исходит из него, хотя он не шевелится.

Это… какая-то… хрень… Может это пранк? В черепе динамик? Вот только кто рискнул так со мной шутить?

Втягиваю носом воздух.

Нет. Не пранк.

Я точно знаю, как пахнет настоящая кровь. Да и поздно об этом думать, после того, как размозжил голову актеру.

Та-а-ак, ладно. Главное не показывать эмоций. Никакого страха, никаких сомнений. Покажешь слабину – сожрут.

Киваю на старика:

– Зачем его топтать? Он разве ещё жив?

– Не-а. Но мне бы полегчало.

Что с этим черепом не так? Ну кроме того, что он вообще череп.

Спокойно, Ден. Ты знаешь, что в такие моменты главное спокойствие. Это только в кино кажется, что «я бы вот так сделал» и «какие-же они дебилы». В реальности всё иначе. И не дай никакая высшая сила начаться зомби апокалипсису. Потому что любители этой темы сдохнут первыми. Именно потому, что «в кино я бы сделал как профи».

Делаю глубокий вдох, выдох…

Как же тут мало света…

Подхожу к старику, проверяю пульс. Коньки он точно отбросил. Жалости никакой не испытываю. Какой-то некромант, похищающий людей – такой себе предмет жалости. Да и кроме жалости у меня сейчас достаточно геморроя.

– А вдруг не помер? Ты бы потоптался, парень…

Не обращаю внимания на череп. Он слишком фантастический, поэтому оставлю его на потом, когда психика окрепнет на новую реальность. Нужно адаптироваться. Как дайвер, понемногу задерживающийся на разных глубинах, чтобы не словить кессонную болезнь.

Вторым делом осматриваю себя, так как ранее заметил что-то странное. И…

Твою же… мать…

Тут уже пранком не отмажешься…

Я и правда толстяк. Жирный живот свисает складками, пальцы как сосиски. Щеки пышные, как поролоновые яблоки.

А я-то еще подумал, чего мне так тяжело даются любые движение. Думал затекло что или просто устал. А тут сто пятьдесят килограммов жира…

Осматриваюсь в поисках зеркала… Не нахожу. Зато бутылки с эмбрионами точно оказались бутылками с эмбрионами, а с не с бабушкиными соленьями. Подхожу к одной из самых больших. Стараюсь фокусироваться не на плавающем в формальдегиде нечто, а на отражении себя.

– Ну, здравствуй, пятачок, – грустно приветствую я нового себя.

Какое-то время молчу, вздыхаю, всматриваясь в отражение.

– Могло быть и хуже, – профессорски комментирует череп. – Например, бездомный с гангреной обеих рук. Или портовая проститутка с виноградной лозой между ног. А тут всего лишь откормленный окорок…

Отреченно перевожу взгляд на череп, валяющийся в углу:

– Где я? Кто я? Кто ты? Как можешь разговаривать? Что вообще происходит?

– Сколько вопросов. Сначала подбери меня и поставь во-о-он на ту штуку, которой ты убил моего бедного хозяина.

Вот ведь…

Подхожу к статуэтке, оказавшейся подставкой для черепа. Подбираю, осматриваю. На вид ей пару миллионов лет. Штырь сверху насаживает на дыру в черепе, где должна быть шея у «здоровой головы». Пищевод, вроде. Или трахея.

Нервно усмехаюсь:

– Ты меня не укусишь? Может проклянешь там? Или еще чего?

– Нет, что ты, парень. Я вообще-то очень добрый.

Разумеется, череп я в руки не беру. Подцеплю подставкой и ставлю на стол, заваленный свитками и какими-то алхимическими приблудами. Тут же какие-то мисочки и баночки с ингредиентами, состав которых я узнавать пока не готов.

– Вообще-то, парень, это некультурно. В нашем мире не принято прикасаться друг к другу с таким омерзением.

– Я тебе не доверяю. Меня можно понять, согласись.

– Можно. Я бы на твоем месте тоже не доверял говорящим черепам.

– Ты обещал ответить на вопросы.

– Вообще-то не обещал. Я лишь попросил, чтобы ты поставил меня на эту штуку.

Хм, а черепушка и правда не самый приятный собеседник. Кстати, это он или она? По сухому голосу хер поймешь.

– Как ты разговариваешь? Это… магия? Или типа того?

– «Типа того». В твоем мире такого нет, я знаю.

В моем мире?

Так, ладно. Болтающая кость будто больше тянет время, чем помогает. Попробую разобраться сам…

Игнорируя черепушку, обхожу пещеру и понимаю, что выхода из нее нет. Повсюду только голые стены, грубые столы, стеллажи с макулатурой, валуны и непонятные маринованные хреновины, разглядывать которые совсем нет желания. Так и кажется, что какая-нибудь медуз оживет и выпрыгнет, если долго в нее всматриваться.

Язвительность в голосе черепа прибавляется:

– Вижу ты в замешательстве, парень…

Хмыкаю. Это мягко сказано. Сердце до сих пор выламывает ребра, а мозги путаются. Но, в целом, мне уже легче. По крайней мере, чувствую себя реальным, а не пациентом-психопатом.

– Есть такое дело, – соглашаюсь я, вглядываюсь в потолок.

Не вижу ничего, кроме сталактитов, грозящихся свалиться на голову. Странно. И неприятно. Ощущение, что я огромном гробу. Будто без этого проблем мало…

Череп не унимается:

– Давай поздороваемся, как у нас принято и я всё тебе расскажу.

Заговаривает зубы. Неспроста.

– Привет, – сухо отвечаю я, проводя рукой по влажному мху на камне. Нюхаю пальцы.

Гуано? Дерьмо летучих мышей? Значит выход отсюда все-таки есть?

– Э-э-э, нет. Подойди и погладь меня.

Перевожу взгляд на череп:

– Не понял?

– А ты недалекий, да? Подойди, погладь меня. У нас так принято. Знак уважения. Если откажешься, можно и нарваться. У меня терпение скоро закончится.

Хм. Подозрительно.

– Значит, ты хочешь, чтобы я до тебя дотронулся, верно?

Если бы черепа выражали мимику, то сейчас он «закатывает глаза»:

– Какой догадливый. Ты верно понял. Трогаешь меня всюду, и мы становимся лучшими друзьями.

Что за фигня?

– Пожалуй, откажусь.

– Ну и зря. Тогда сгниешь тут, парень. Я бы лучше выбрал меня погладить.

Подхожу к черепу, наклоняюсь, осматриваю его со всех сторон. Вроде человеческий, но…

– Ты случаем не череп тролля? – выдавливаю сухую улыбку.

– Тролля? Нет, конечно. Что за бред? Я череп повелителя этого места. Повелителя анклава.

Повелитель? Анклав? Это он так пещеру называет? Звучит слишком пафосно для засранной летучими мышами дыры.

– Ты – повелитель анклава? А показалось, что повелителем был он, – киваю на труп старика.

– П-ф-ф-ф, не смеши меня. Мне просто не повезло заключить с ним контракт.

Кстати, надо бы старика оттащить. С огромным нежеланием хватаю тело за подмышки, оттаскиваю подальше, прислоняю к стене. В голову сразу лезут дурацкие мысли, что отсюда я могу и не выбраться. Останусь с говорящим черепом и… разлагающимся трупом.

Заключить контракт? Хм…

– А-а-а, вот оно что, – оттряхиваю руки. – Значит, я тебя коснусь, и мы заключим какой-то контракт, верно? Раз уж твой предыдущий хозяин помер. Знаешь, это звучит паршиво. Поэтому иди-ка ты в баню…

– Ты и правда догадливый. Ну как хочешь. У меня много времени. А вот у тебя не очень.

Так. Эти слова мне совсем не нравятся:

– Поясни.

– Не хочу. Посмотрю, что ты дальше будешь делать. Знаешь ли, мне очень много лет и последнюю тысячу я развлекаюсь с такими, как ты.

Провоцирует, сволочь. Заставляет нервничать. Чтобы я принял поспешное решение.

Ладно, посмотрим, что еще можно сделать…

По ощущениями добрых минут тридцать я хожу вдоль стен, нащупывая каждую щель. И ничего. Обычный камень. Ни одного дуновения ветерка. Если тут и есть какой-то скрытый проход, то он… очень хорошо запрятан. Или наверху, куда добраться невозможно.

Череп периодически подкалывает меня, но я быстро учусь меньше обращать на него внимания.

– Ты бы прикрыл срам, парень. Понимаю, что ты за пузом ЕГО не видишь, но мне от этого зрелища не по себе.

Смешно. Вот только одеться мне не во что. Разве что старика раздевать, но это… такое себе.

– Почему мне не холодно? – спрашиваю я, рассматривая непонятные письмена на одном из свитке, лежащем на столе. Нихрена не понятно. Какие-то китайские иероглифы.

– Тюленям тоже не холодно.

– То, что я стал жирным, не значит, что я тюлень. Мне должно быть холодно…

И это правда. Ступнями чувствую холод, но при этом он меня это совсем не волнует. Это как руку засунуть в дробленный лед, но неприятно холодно становится только через секунд десять. Но сейчас эти десять секунд у меня не наступают.

Череп не отвечает, а я откладываю свиток, беру случайную книгу. Картинка с распятым полукозлом намекает, что смысл написанного тут не из приятных. Какие-нибудь жертвоприношения, ритуалы…

Замечаю на столе кулон в виде пентаграммы. Выглядит ценным. Это что, черное золото? Хм, какая роспись. Поработал мастер. Уверен, стоит огромных денег…

– Не трогай! – орёт череп, и я отдергиваю руку. – Он проклят…

Что-то в голове черепа меня настораживает:

– Гонишь же?..

– Мое дело предупредить. Хочешь – проверяй.

Вот ведь засранец пустоголовый. Хоть чутье и говорит, что череп врет, инстинкты отказываются проверять его слова.

Так, ладно, Ден. Ты уже понял, что произошла какая-то лютая хрень. Она реальная и из неё нужно выбираться. В идеале, я хочу вернуться домой, в мускулистое тело и мягкую кровать. Но какая-то часть меня убеждена, что это пока невозможно.

Поэтому…

Адаптируйся, приспособляйся! Ты всегда так делал!

Подхожу к одному из источников света. Факел на шесте горит довольно давно. Дым уходит вверх…

– Почему я еще не задохнулся? Откуда тут берется воздух? Огонь без него гореть не будет.

– Отличные вопросы, парень. Конечно же… я на них не отвечу. Кстати, я бы на твоем месте поторопился. Вон тот дилетант, которого ты убил С МОЕЙ ПОМОЩЬЮ, понимал, что он облажался. Как думаешь, когда явятся шавки Аббатства, что они с тобой сделают?

Понять бы еще, кто это такие. И как они сюда попадут.

– Даже не знаю… Может, помогут мне? Вытащат отсюда.

– Ха. Наивный. Ты пропитался этим местом. Тебе прямая дорога на костер.

– Вообще-то я жертва обстоятельств…

– Ну-ну. Расскажешь это ИМ. Я послушаю, как ты будешь объяснять почему ты – это не ты. Знаешь ли, в этом мире энтропия под запретом. А уж манипуляции с душами – высшее преступление. За убийство трех королей тебя бы осудили мягче.

– Объяснить им всё как есть точно не получится?

Предполагаю, что череп врёт, чтобы поторопить меня, но от этого не легче.

– А им твои объяснения не нужны. Сам понимаешь, парень. Некрома-а-антия. В лучшем случае тебя признают плодом ужасной магии и предадут очищающему огню.

– Звучит хреново.

– А то.

Какое-то время молчим. Я смотрю в пустые глазницы и никак не могу понять, как череп разговаривает. Может, проецирует мысли прямо в мозг?

Сажусь на грубый стул, с огромный трудом закидываю ногу на ногу. Итак, я в полной жопе. Почти буквально. От черепа нет никакого толка, он только развлекается. А мне надо как-то выбираться. В идеале, захватить отсюда что-нибудь ценное, потом продать и затаиться, изучая новую реальность…

Ух-х-х… мозг отказывается нормально думать… Слишком все нереально и он до сих пор пытается проснуться.

Кстати… Говорящий череп… Вот бы заполучить такой в свою закрытую коллекцию. Закрытую, потому что есть вещи, которые не продаются и не показываются миру. Проклятые куклы Вуду, кости тварей с другой планеты, сушеные головы, прикасаясь к которым слышишь непонятные голоса. Наукой этого не объяснить. В лучшем случае за это дело меня убьют, коллекцию разберут по лабораториям и она испарится из истории. И да, все это находится в моем хранилище, в Москве. Таких коллекционеров, как я, очень мало, но все мы закрыты от мира и общества, торгуем друг с другом, обмениваемся… Говорящий череп был бы алмазом моей коллекции. «Коллеги по ремеслу» отдали бы за него все накопленное за сотни лет их поколений. И почку в придачу.

– Ты чего на меня так смотришь, парень?

– Я же не смогу вернуться, верно? Обратно… из этого, – обвожу руками свое разжиревшее тело.

Череп сверлит меня пустыми глазницами. Как бы странно это не звучало.

– Нет. Привыкай. Этот новый мир теперь твой дом.

Надеюсь, он имеет в виду не этот гроб.

– Я… в новом мире?

– Верно. В другом. Ином. Не скажу каком. Если не будешь ломаться и мы договоримся – сам увидишь.

Недолгая пауза.

– И что, вообще нет никаких вариантов?

– Мне семь тысяч лет, парень. Я многое знаю. Очень многое. Но вот как вернуть выдернутую из каналов Вселенной душу, не знаю. Это как вырвать волос из головы и прирастить его обратно – на то же самое место. А еще голова размером с планету и в постоянном движении. Да ты не переживай по этому поводу. Тебе все равно некуда возвращаться. Ты в своем мире умер в неудачный момент времени и событий, поэтому оказался здесь. Бывает…

Вот сейчас мне становится действительно не по себе.

– Да ну. Я же просто спать пошел и уснул…

– Значит, умер во сне. С людишками такое бывает. Сочувствую, – лениво усмехается череп.

Кладу локти на колени, опускаю голову, прикрываясь ладонями. Я умер… Но я потерял кое-что важнее, чем просто жизнь…

– Ну-ну, парень, не плачь, – ехидничает череп. – Во имя гнили, был бы у меня желудок, вывернуло бы… Э-э-э, ты чего там бормочешь?

О, нет, черепок. Ты неправильно меня понимаешь. Совсем неправильно.