Читать книгу Помешанный - Дмитрий Роюк - Страница 10

Пока я болел, Максима по-прежнему мучил большой и бесчувственный Аид. Каждый день Макс, обдумывая план нападения на Аида, получал все новые и более изощренные порции издевательств. Плевок в лицо стал уже обычным и даже безобидным методом Аида. А вот нырок головой в школьный унитаз смотрелся очень кстати. Когда все задиры в классе, как обычно рассыпались в стороны, Макс остался с глазу на глаз с Аидом. Сжимая крепко в правой руке заточенный гвоздь, Максим понимал, что если сейчас он не проткнет этой жирной скотине живот, он превратится в лепешку, в настоящее посмешище. Хотя о последнем он уже давно перестал думать. Куда важнее было сохранить собственное здоровье. Кстати Аид умудрялся грамотно бить по затылку, чтоб на лице не оставлять синяки. А выкрученные пальцы могли еще долго ныть, но следов ссадин на них не было. А вот с ушами он переигрывал, на чем собственно и попался. Но отец Максима узнав, что над его сыном потешаются в классе, решил, что сам вмешиваться не будет. Еле вытянув эту информацию у сына, отец Макса, перебирая варианты помощи, обратился ко мне. Вот так и родилась группа «Пилигрим».

Ну а пока, Максим пересиливая собственный страх, отходил на шаг назад от надвигающейся туши Аида. Потирая толстые лопасти-руки Аид, противно улыбался, разрисовывая в красках новую изощренную казнь, в общем туалете. Макс отступал назад до тех пор, пока не уперся в книжный шкаф, и Аид с лютой ненавистью кинулся на тонкого и щуплого Макса. На какой-то миг весь класс, стоящий позади, замер. Когда Макс издал неимоверный крик: класс засуетился, зашумел. Кто-то побежал за учителем. А сам Аид отпрыгнул в сторону, держась за живот.

Макс решился на серьезный поступок, который должен был вернуть ему место фаворита, борца за свои права. Возможно, оно все так и было бы, не будь у Аида на животе толстой жировой ткани. Укус комара только подогрел ненависть слона к противным насекомым. Аид наполнился праведным гневом и, замахнувшись, снес пару толстых книг с полки. Деревянный шкаф наклонился и упал на школьную парту, разнесся в щепки.

Учитель английского языка появился тогда, когда Максим, скрученный в три погибели, лежал рядом со шкафом. Не желая вставать, он отмахивался на все просьбы одноклассников. Аид, затерявшись в классе, тут же притих. Прозвенел звонок и все сели на свои места. Максим чувствуя боль в спине от шкафа и полное поражение перед Аидом, прикусив нижнюю губы, смирился с тем, что нужно будет пожаловаться отцу. Наябедничать, расплакаться, расхныкаться – не важно. Не важно, как это будет выглядеть, но Максим больше так не мог.

Вечером этого же дня, меня выписали из больницы, и я помчался зарабатывать деньги на мойку, к отцу Макса. Альберт Викторович был высок и статен. В любую погоду носил черный кожаный плащ с поднятым воротником, что говорило о его причастности к определенной касте. Но ко мне он относился дружелюбно.

После тяжелых девяностых Альберт Викторович сумел сам встать на ноги и открыл мойку на Ленинградском шоссе. Всю историю я знаю только понаслышке, но то, что Альберт Викторович был человек, который не боялся рэкетиров, это я видел сам.

Как-то на мойку зашли высокие и рослые ребята, в кожаных куртках, как у Альберта Викторовича. Я как раз домывал черный тонированный Мерседес Альберта Викторовича и услышал, как разбили стекло на кассе. Я, недоумевая, что произошло, кинулся сразу туда. Обойдя машину, я услышал угрозы в адрес Альберта Викторовича.

– Падаль, если ты сейчас же нам не выложишь заработанные бабки за прошлый месяц, считай, что ты потерял всю прибыль за год. Усек?

– Мальчики, – спокойно отвечал Альберт Викторович. – Когда в девяносто втором вы ходили в школу, таких быков, как вы, называли рэкетирами. Сейчас ваша профессия начинает тускнеть. Москва преобразовывается, и пора начать честно работать. Я предлагаю стать моей личной охраной, – он обвел их взглядом. Но не найдя в глазах согласия, тем не менее, сказал: а что работа не пыльная. Ломать головы почти не надо. Ну, так что, приступите к должности?

В кабинете Альберта Викторовича наступила резкая тишина. Я нащупал правой рукой монтировку и подкрался к входной двери. Не знаю, что мной тогда руководило, но я хотел помочь Альберту Викторовичу.

Не прошло и минуты, как дверь со звоном вылетела с петель. Я стоял, как пораженный молнией, на месте. Первым выпал громила поменьше, а за ним тот, что больше.

– И впредь, запомните, – наставляя пистолет на вымогателей, – пригрозил Альберт Викторович. – В узких кругах Бутырки меня называют Алик. Запомнили? А теперь проваливайте!

Увидев меня, Альберт Викторович, подмигнул мне и жестом показал, чтоб я быстро прошмыгнул в его кабинет. Я перепуганный до смерти кивнул головой и прошел в его кабинет. Когда все утихло, я принялся воспевать отцу Макса оды, но Альберт Викторович сказал:

– Денис, каким бы ты сильным не был, тебе придется считаться с тем, что ты слаб и ограничен.

Потом он поведал свою трагическую историю о сыне. И что он, как отец обязан его защитить. Но как человек, который сам мог идти на таран, и знает, что у Макса есть эти качества, усвоенные генами по наследству, он не хотел помогать напрямую сыну.