Читать книгу Сокровище - Дмитрий Сафонов - Страница 23

Скворцов сидел на стуле, вперившись в черный экран. Он уже видел, как двойника вывели из здания и усадили в лимузин. Ничего интересного. Потом Ковалев закрыл ноутбук, изображение пропало.

– Скворцов! – прошелестел слабый голос.

Скворцов встал и подошел к кровати.

– Я здесь, – он склонился над Виноградовым. – Можете говорить громче. Сиделка глухая, как вы и приказывали.

Мутно-серые глаза с тоской смотрели на Скворцова из-под немигающих воспаленных век.

– Врачи дают мне месяц, – сказал Виноградов.

Слеза потекла по изъязвленному лицу. Щека задергалась; соль разъедала оголенное мясо, причиняя боль.

– Они врут, – Виноградов попытался улыбнуться, но щека продолжала дергаться. – Две недели, не больше. Видишь? Если Господь решил покарать, ничто не поможет. Ни деньги, ни место в списке «Форбс». Ничто!

– В Израиле есть клиника. Я узнавал. У них – неплохие результаты, – Скворцов приосанился и старался говорить бодро. – Не надо терять надежду.

– Надежду? На что? На чудо? Ты же – атеист.

– Я говорю о вас.

– Надежды у меня не осталось, – слеза доползла до уголка рта; Виноградов слизнул ее языком. – Но есть – вера. Я знаю, что меня спасет. Десница Иоанна Крестителя! Рука, которая крестила Христа и касалась его головы!

Скворцов выпрямился, огладил пиджак.

– Не уверен, что у Иоанна Крестителя было три правых руки. Но даже если так, мы испробовали все.

– Да. Испробовали, – согласился Виноградов. – И ни одна не помогла. Потому, что они – фальшивые.

– Скажите, где искать настоящую. И я ее найду.

Виноградов покрутился на подушке, пытаясь принять наименее болезненную позицию; волосы на затылке вылезли, кожа гноилась.

– Ты слышал про рыцарей Мальтийского ордена?

– Про то, как они перебрались в Санкт-Петербург?

– Они привезли с собой три священные реликвии ордена. Десницу Иоанна Крестителя, Филермскую икону Божией Матери, писанную евангелистом Лукой, и часть древа Креста Господня.

Скворцов кивнул.

– Реликвии хранились в церкви Зимнего Дворца. А после революции были вывезены в Европу, где их следы затерялись. Потом десница якобы нашлась. В черногорском монастыре, в Цетинье. Но мы там уже были.

– У меня только одно объяснение, – прохрипел Виноградов и показал глазами на трубочку. Скворцов помог ему вставить трубочку в рот. Виноградов сделал несколько глубоких затяжек, после чего его голос стал звучать более отчетливо. – Павел Первый был не настолько глуп, чтобы выставлять святыни на всеобщее обозрение. Он заменил их копиями. А подлинники – до сих пор где-то здесь, в Санкт-Петербурге.

– Где именно?

– Если бы я знал, то не мучился бы так! – Виноградов подался вперед, намереваясь подняться. Оторвался от подушки на целых два сантиметра. – Найди мне десницу. Прошу! Я отдам тебе все, что у меня есть.

– Я сделаю все, что смогу, – заверил Скворцов.

По ослабевшим мышцам Виноградова пробежала дрожь. Он без сил рухнул обратно на подушку. Рот искривился гримасой боли. Но в мутно-серых глазах поселилась надежда.