Читать книгу Моя жизнь на ферме эхкиля - Дмитрий Щербаков - Страница 2

Дмитрий Щербаков

моя жизнь на ферме эхкиля

Дмитрий Щербаков, автор книги, вырос на ферме и с

ранних лет работал наравне со взрослыми, справляясь со

всеми трудностями сельского быта… Этот рассказ – исто-

рия жизни обычной семьи в непростые перестроечные годы.

1

Жили мы в городе, в 16 километрах от будущей

фермы. Когда я впервые приехал на стройку, мне было

почти 5 лет, это был май 1985 года.

Работа шла полным ходом. Уже закончен первый

этаж, и отец с друзьями доделывали чердак и крышу.

В этот жаркий теплый день отцу было не до меня,

и я был полностью предоставлен сам себе. Я бегал по

стройке, лазил как обезьянка по лесам и стропилам,

постоянно всем мешал и приставал с вопросом, чем

помочь. В конце дня отец окликнул меня и приказал

собираться. В этот момент я осваивал только что по-

строенную крышу и ходил по коньку как канатоходец.

Я поспешил на зов и внезапно понял, что меня

забыли на крыше. Дом закончен, все леса сняты, а я

один на самом верху!

Я испугался, что навсегда останусь на этой кры-

ше, и мне стало страшно. Тогда отец предложил мне

просто скатится вниз, а он меня поймает. Я, несмотря

на страх и дрожь в ногах, так из сделал, но когда пока-

тился по крыше, песок и мусор полетели прямо отцу в

глаза. Он на мгновение зажмурился, а я в этот же миг

просвистел вниз и упал на землю. На удивление, я не

получил ни царапинки, но было ужасно обидно, что

меня не поймали.

2

На тот момент мне исполнилось 9 лет. Был конец

июня, школа позади, и впереди целых два месяца ка-

– 4 —

никул. На ферме нас, детей, было четверо, я, Роман,

Ольга и маленький Толик. У нас у всех были свои обя-

занности на ферме, и плюс мы с Романом по очереди

пасли коров – голов 50. Пасли мы через день, а в сво-

бодный от пастьбы день до обеда занимались уборкой

на ферме. И ура, свобода, можно гулять.

Этот день был мой по графику, и мы все вместе

после дойки пришли на ферму, чтобы выгнать коров

на пастбище. Вскоре все коровы выстроились в ряд на

лесной дороге для перегона на скошенные поля. Даль-

ше каждый занялся своим делом. Я погнал стадо на

выпас, а Роман и Ольга вернулись на ферму убирать-

ся. Пригнав коров на поле, я важно обошел все стадо и

дал понять своим подопечным, что не дам им уйти на

нескошенные поля, ведь за это следовало суровое на-

казание. Объяснив ситуацию, я сел на теплый камень

и, периодический поглядывая на стадо, палкой на пе-

ске принялся рисовать узорчики. Вокруг меня вилось

множество комаров, слепней, оводов, но я не обращал

на них внимания, так как тело мое давно привыкло к

их укусам. В очередной раз взглянув на коров, я уви-

дел, как Зося, вожак стада, решила перейти на другое

поле, которое еще не скошено и манило к себе густой

и свежей травой. А ведь куда она, туда и все коровы.

Быки никогда не принимали решения, где пастись, и

лишь следовали за коровами.

На это поле вела узкая дорожка, с обеих сторон

окруженная лесом. И вот Зося пошла вперед, а за ней

все стадо. Я кинулся наперерез ей через лес, выбежал

на дорожку и стал ждать коров, гордясь своей наход-

чивостью. Появившаяся из-за деревьев Зося увидела

– 5 —

меня, потрясла головой и развернулась назад, а за ней

и другие коровы. Наконец вышли быки. Они тоже раз-

вернулись и пошли назад. Только Мишка, племенной

бык размером намного больше коровы, не собирался

уходить, а решил все же пройти на нескошенное поле

и провести за собой стадо, что было крайне удиви-

тельно, ведь быки только ходят за коровами.

Но я не мог его пропустить, так как охранять

нескошенные поля – это моя главная обязанность. Я

встал посреди дорожки и громко крикнул: «Мишка,

пошел вон отсюда!» – но бык не собирался менять

свои планы, громко заревел, начал качать головой и

рыть копытами землю. Бык очень боялся моего отца,

и чтоб его прогнать, я стал копировать отца – под-

нял высоко руки и громко кричал: «Пошел вон, Миш-

ка, мать твою, я кому говорю, пошел вон отсюда!» – и

при этом медленно двигался в перед, а бык продол-

жал громко реветь и рыть землю. Но внезапно я по —

нял, что пересек красную черту – если бык бросится

на меня, я не успею убежать. На секунду мне стало

очень страшно, от страха появилась слабость в ногах

и задрожал голос, но тут я вспомнил отца и его слова:

быки чувствуют страх и немощь, нужно действовать

уверенно и жестко, а иначе бык возьмет верх.

Я собрался с духом – отступать нельзя, один

лишь шаг назад, и бык бросится на меня. Я спрятал

свой страх глубоко внутри и шаг за шагом стал на-

ступать на быка, еще более копируя отца. Я громко

кричал, бык в ответ рычал, напряжение росло, а я все

продолжал наступать. В это время все коровы и быки

замерли и внимательно наблюдали за нашим проти-

– 6 —

востоянием, ведь мы боролись за лидерство в стаде.

Я медленно шел вперед, крича все громче, а в голо-

ве взрывались мысли типа боже сохрани, боже спаси

и сохрани, я один на один с озверевшим быком. Еще

шаг, и бык замотал головой, посмотрел на меня, раз-

вернулся и ушел. Я гордо крикнул ему вслед: «Вот-вот,

пошел отсюда!» С тех пор бык слушал меня так же, как

и отца, и одного моего слова хватало, чтоб он уходил

либо вставал на свое место в стойле.

3

Когда я был маленький, я ужасно не любил хо-

дить в садик и каждый день рвался на ферму к отцу. А

когда меня оставляли дома, я был очень зол на всех, я

ненавидел нашу городскую квартиру до самой глуби-

ны души. Возможно, это было связано с тем, что мама

в те времена много болела. Однажды ей стало очень

плохо, она прилегла, а мне через какое-то время стало

голодно, и я подошел к маме спросить, что пригото-

вить, ведь я уже умел варить макароны и жарить яич-

ницу. Но мама не отзывалась. Я испугался и побежал

к соседке. Она работала в аптеке, но для всего дома

была как врач.

Тетя Таня пришла, посмотрела и вызвала ско-

рую. Скорая приехала и увезла маму в больницу, а я

остался один дома. Я закрыл дверь, свернулся клубом

на коврике в прихожей и стал ждать отца с фермы. На

ферме царил настоящий рай, там некому было за мной

смотреть, и я был предоставлен сам себе. Я любил бе-

гать под коровами от стены до стены, уворачиваясь

от их копыт. Когда отец замечал это, он хватал меня

– 7 —

за ухо, отвешивал подзатыльник и строго предупре-

ждал, чтоб я больше этого не делал. Но меня хватало

буквально до следующего дня.

Еще одно мое любимое занятие – это кататься

на телятах. Получив оплеуху от отца, я бежал к клет-

ке с телятами, перемахивал через доски, огоражива-

ющие клетку, и залезал на какого-либо теленка. Я был

маленький, и телята меня легко скидывали с себя, я

снова забирался и снова падал. Телят в закутке было

много, они бегали по клетке, топтались по мне нога-

ми, но это было очень весело.

Когда отец проходил мимо, он вытаскивал меня

за ухо из клетки, опять давал оплеуху, отправлял от-

мываться от навоза, потом вручал метелку и застав-

лял подметать проходы. Но через полчаса мне надое-

дало это занятие, и я придумывал новое.

От одной стены фермы до другой тянулась ме-

таллическая труба с крюками, за которые пристеги-

вались коровы, а сверху было бревно под стропила.

Я забирался на трубу, руками держался за бревно и

ходил от края до края. Коровы постоянно пытались

зацепить меня рогами и сбросить, но я уворачивался

и отбивался от них.

Вот однажды, проведя замечательный день на

ферме, я услышал зов отца: «Димка! Сергей уезжает,

мама уже в машине, садись и езжай домой». Я слез-

но молил, что хочу остаться с отцом на ночь, ведь я

ни разу не ночевал на ферме. Отец спросил, есть ли у

меня ингалятор, я сказал, что есть. Отец согласился,

мама уехала, и я вернулся к игре. Уже к ночи отец на-

– 8 —

шел меня спящим в стойле, я лежал рядом со спящей

коровой, а она облокотила на меня свою голову как

теплое одеяло. Батя разбудил меня, отправил мыться

и спать.

В бытовке стоял диван, старая кровать, шкаф,

стол и плита для готовки. Воздух был тяжелый и мне

стало трудно дышать. Всю ночь я плохо спал, и с каж-

дым вдохом раздавался свист. Под утро свист стал

еще громче, а дыхание все труднее. Отец уже готовил

завтрак и напомнил об ингаляторе. Я встал, подошел

к куртке, но ингалятора там не было – я забыл его

у мамы в сумке. Отец отправился доить, а я остался

сидеть на диване, пил чай и ел булку. К концу дойки

дышать стало совсем трудно, я старался делать боль-

шой вдох, но воздух в легкие не поступал, и мне ста-

новилось все хуже и хуже.

Когда отец увидел мое состояние, он очень рас-

терялся и не знал, что делать. Почему-то он решил,

что мне поможет водка, ведь она должна расширить

сосуды. Отец открыл диван, там было полным-полно

водки. Он сам не пил ни грамма, а водка служила в те

времена способом оплаты за халтуру и топливо. Он

поставил на стол стакан, налил до половины и заста-

вил меня выпить. Я схватил стакан двумя руками и

залпом выпил, но дышать легче не стало, а на оборот,

воздух почти не проходил в легкие. Я замахал руками,

упал со стула, начал кататься по полу, бить руками и

ногами, задыхаясь от удушья. Отец окончательно рас-

терялся, схватил меня за ноги и стал трясти вниз го-

ловой. Он кричал: «Дыши, давай, дыши!» Воздух стал

потихоньку проходить, отец меня отпустил, и я по-