Читать книгу Борьба с коррупцией: философский, исторический и правовой аспект в рамках национального и международного подхода - Дмитрий Сергеевич Кузнецов - Страница 3

История борьбы с коррупцией берет свое начало в законах царя Хаммурапи (Древнее Междуречье, около 4 тыс. назад), где предусматривалось наказание за взяточничество.

Термин «коррупция» применительно к политике употребил Аристотель, определяя тиранию как коррумпированную (неправильную, испорченную) форму монархии. Далее коррупцию упоминали Макиавелли, Руссо и многие другие мыслители прошлого, которым в своих трудах не раз пришлось затрагивать данную проблему общества и государства. Необходимо отметить, что на ранних этапах истории античных обществ (древнегреческие полисы, республиканский Рим), когда не было профессиональных государственных чиновников, коррупция почти отсутствовала. Однако со времен упадка античности, стали появляться такие государственные чиновники, о которых говорили: «Он приехал бедным в богатую провинцию, а уехал богатым из бедной провинции». Параллельно с этим в римском праве появился специальный термин (портить, подкупать), который служил для обозначения любых должностных злоупотреблений. В эпоху раннего средневековья в Европе использование служебного положения для личных поборов становилось общепринятой нормой.

Коррупция в России имеет не менее глубокие корни. Так, существует версия относительно того, что появлению коррупции в нашей стране мы обязаны Византии, где и была заимствована система, названная «кормлениями». Давайте представим себе такую ситуацию, где глава государства, отправляя своих представителей в провинции, наделяет их огромными полномочиями, не выдавая при этом из казны оплаты. Предполагалось, что обеспечение будет осуществляться за счет населения. Поэтому заинтересованные граждане щедро одаривали тех, от кого зависела их судьба. В результате в сознании как верхов, так и низов формируется понимание того, что любое обращение к сановнику должно быть подкреплено чем-то ценным. Поэтому «кормления» воевод и присвоение ими платы за разрешение конфликтов считались обычным доходом служилых людей наряду с жалованием из казны или получением поместий. Первые письменные упоминания о «посулах» встречаются в летописях XIV века. В Двинской уставной грамоте 1397—1398 года в статье 6 говорилось: «А самосуда четыре рубли; а самосуд, то: кто изымав татя с поличным, а посул собе возмет, а наместники доведаются по заповеди, ино то самосуд; а опрочь того самосуда нет»47. Иными словами, речь идет о незаконном присвоении потерпевшим от кражи судебных полномочий (самосуде).

При этом самосудом признается незаконное получение денежной компенсации, причитавшейся наместнику, на которого возлагалось осуществление правосудия. Тем не менее, большая часть исследователей истории российского законодательства полагает, что понятие посула начинает употребляться в смысле взятки, начиная с Псковской Судной грамоты 1397 года. Так статья 4 Псковской грамоты гласила: «А князь и посадник на вече суду не судять, судити им у князя на сенех, взирая в правду по крестному целованью. А не въсудят в правду, ино Бог буди им судиа на втором пришествии Христове. А тайных посулов не имати ни князю, ни посаднику»48. Упоминания о посулах также можно встретить в Новгородской Судной грамоте и в Судебнике 1497 года, где в статьях 33 и 34 запрещалось неделыцикам брать посулы с тяжущихся для судей и лично для себя. В свою очередь, в статье 68 говорится о запрещении взимать посулы и давать ложные показания на суде по всем городам и волостям русского централизованного государства, что указывает на стремление великокняжеской власти бороться с бесчисленными проявлениями мздоимства. Традиционно в царской России взяточничество разделялось на «мздоимство» и «лихоимство». Чиновник считался «мздоимцем», если получал взятку за исполнение своих обязанностей. «Лихоимцем» считался чиновник, совершающий незаконные действия за взятку. «Лихоимство» считалось более тяжким преступлением и каралось более строго.

С открытием Сибири в конце XVI века, коррупция в России приобретает невиданный размах. Воеводы нередко присваивали денежные средства, направленные из Москвы в качестве жалования. Самым распространенным злоупотреблением было подмена пушнины. Среди ярких коррупционеров того времени можно выделить воеводу Михаила Лодыженского и Ивана Голенищева-Кутузова, которые «сколотили» завидное состояние. Так, за Лодыженским числилось расхищение государевой казны. В целом чиновники постоянно вымогали у местных жителей специальные подарки – «поминки». Необходимо отметить, что они Сибири относись к таким нарушениям терпимо, однако когда градус лихоимства накалялся, они решались на выступления. Так, в 1626 году обитатели Енисейского острога обвиняли своего правителя Ошанина в грабеже и торговле пушниной в обход государственного бюджета. Такие недовольствия чаще всего заканчивались массовыми бунтами. Примером может служить сибирский бунт XVII века, вошедший в историю, как «Красноярские шатости». Страдали от чиновничьего беспредела и инородцы, которые жаловались на сборщиков ясака. Выяснилось, что ясачные люди спешат скрыться в безвестных местах, в связи с этим было разрешено выплачивать ясак деньгами, однако, это привело к еще большему ухудшению российской казны. В результате Сибирь была охвачена коррупцией. Несмотря на то, что иногда власть наказывала нечистых на руку чиновников, в большинстве случаев на взятки закрывались глаза. В 1648 году в Москве случился народный антикоррупционный бунт (Соляной бунт), который закончился пожарами и гибелью мирных жителей. Для усмирения волнений царем Алексеем Михайловичем были казнены два высокопоставленных коррупционера – глава Земского приказа Плещеев и глава Пушкарского приказа Траханиотов49. Однако, коррупция процветала даже несмотря на это. Замена Иваном Грозным порки за лихоимство смертной казнью не остановила взяточников. Со временем, в Соборном уложении 1649 года были отражены уже новые варианты преступления: подлог при переписке судебного дела, утайка пошлин при регистрации дел, притеснение населения, здесь особо выделяется такой вид преступления, как вымогательство. В результате до 1715 года сложилась такая практика, когда чиновники обеспечивали себя материально с помощью системы «кормления» (дача взятки со стороны заинтересованных лиц), так как не имели фиксированного жалования.

Только при Петре I с 1715 года государственным служащим начинают выплачивать фиксированное жалование, а получение взяток становится преступлением. Тем не менее, из-за проведения частых войн денег в казне порой не хватало, поэтому практика подношений продолжала существовать (для многих чиновников получение взяток являлось вопросом выживания).

В эпоху Петра I можно выделить четырех крупных коррупционеров: чиновников Меньшикова, Виниуса, Гагарина и Шафирова. Однако сильнее всего в коррупции погряз Александр Меншиков. Во время описи его имущества, выяснилось, что Меньшикову принадлежали девяносто девять деревень, восемьдесят восемь сел, волость и четыре города в Малороссии, кроме того были конфискованы четыре миллиона рублей наличными и т. д. Карьера Меньшикова началась еще с назначения его Петром I первым губернатором Санкт-Петербурга (1703 год). «Система», выстроенная Меньшиковым, была достаточно проста: он брал деньги у всех, кто предлагал их, включая шведов и даже Мазепу.

Со временем против взяточников стали применяться жесточайшие меры наказания: ссылки, казни, битье батогами, клеймление. Однако после смерти Петра I из-за постоянной нехватки средств происходит возвращение к прежней системе обеспечения государственного аппарата (канцелярским служащим без жалования дозволялось «брать акциденцию от дел»).

Попытки преодолеть проблему коррупции в России в XVIII были сделаны и Екатериной II. При вступлении на престол Екатерина вынуждена была признать, что «в государстве нашем лихоимство возросло» и что «судящие место своё в торжище превращают». Одним из первых законов императрицы стал Указ «Об удержании судей и чиновников от лихоимства» от 18 июля 1762 года. В конце XVIII – начале XIX веков ассигнации – бумажные деньги, введенные на Руси, – обесцениваются, из-за чего чиновникам становится все сложнее прожить на одно жалование, поэтому коррупционные преступления снова начинают набирать свой оборот.

В XIX веке взяточничество и лихоимство прочно обосновалось не только в центре, но и в губерниях, и даже в судебной системе. Чтобы решить данную проблему Николай I в 1826 году создал особый Комитет. В том же 1826 году появилось третье отделение Комитета для борьбы со злоупотреблениями должностных лиц и контролем за их деятельностью.

Следующим этапом в борьбе с взяточничеством и лихоимством было издание Свода Законов50 (в 1832, 1842, 1857 гг.). Так, глава 6, раздел 5, том 15, статьи 336 содержала следующий перечень видов лихоимства: вымогательство вещами, деньгами или припасами; взятки с просителей по делам исполнительным и судебным; незаконные поборы под видом государственных податей. Согласно Своду Законов под взятками следовало понимать различного рода подарки и т. п. Кроме того, анализ Свода Законов показал, что взяточничество было составной частью лихоимства. При вынесении наказания за подобное правонарушение принимались во внимание три фактора: учитывалась степень преступления и происшедшие от того последствия; если обвиняемый докажет, что взятки были приняты на его имя без его ведома, то наказывался тот, кто принял взятку.

Но на этом борьба с лихоимством не заканчивается и уже в 1845 году основным законодательным актом, регулирующим ответственность государственных служащих за мздоимство и лихоимство, стало «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных»51 (необходимо подчеркнуть, что законодательное определение этих понятий отсутствовало). Согласно Уложению, «если действие, за которое получен дар, не составляло нарушения обязанностей службы, то получение вознаграждения являлось мздоимством, если же обязанности были нарушены – лихоимством». За такие действия со стороны чиновников предусматривались как денежное высказывание, так и отрешение от должности. В частности, за лихоимство наступала более серьезная ответственность, чем за мздоимство: заключение в исправительные арестантские отделения на срок от 5 до 6 лет, лишение особых прав и преимуществ. При наличии отягчающих вину обстоятельств виновный мог быть приговорен к каторжным работам на срок от 6 до 8 лет.

В XIX веке взяточничество среди городской полиции не считалось большим грехом. Такое отношение объяснялось прежде всего недостаточным жалованием, учитывая тот факт, что даже форму страж порядка покупал за свой счет. Взятки давались в форме различного рода преподношений. Подарки можно было поделить на «узаконенные» и «праздничные». К примеру, полицейские рангом пониже, а также служащие и городовые дважды в год (на Пасху и Рождество) обходили домовладельцев и принимали от них подношения. Терпимость граждан была вполне объяснимой, взятки давались для того, чтобы лишний раз задобрить околоточных надзирателей, частных приставов, да и в целом начальство. Таким образом, владельцу доходного дома было легче заплатить полицейскому, чем содержать свое имущество в чистоте и порядке. Свидетельством таких «отношений» является запись, сделанная в расходной книге «частному приставу в день его имени». Таким образом выстроилась коррупционная система, которая вполне устраивала большую часть населения и правоохранительные органы. Необходимо отметить, что полицейские особо не пренебрегали такой привилегией, как собирать денежные средства со своих граждан. Городовые старались брать по чину, не обирать бедных до нитки. Взятки стали настолько нормальным явлением, что со стороны граждан сложилось недоверчивое отношение к тем, кто не брал мзду (однако если взяткополучатель переступал невидимую черту, граждане могли пожаловаться в вышестоящие органы). В XX веке полицейским стали задерживать зарплату, в результате чего так называемые «праздничные» деньги шли на оплату труда стражей порядка. Доходило до того, что полицейские начали заниматься торговлей. Так, в 1916 году о высокопоставленном полицейском сообщали: «Когда Жичковский, расплодив в своем участке всюду тайную торговлю вином и нажив на этом деле состояние, купил для своих двух содержанок автомобиль, пару лошадей и мотоциклет двухместный, то его, четыре месяца тому назад, перевели в 3-й Пресненский участок…». Помимо этого, полицейские «крышевали» различные увеселительные заведения, давая им возможность закрываться позже обычного. Граждане в свою очередь шли на различного рода ухищрения, к примеру, московский обер-полицмейстер Николай Ильич Огарев приезжая на обед, расплачивался десятирублевой купюрой, в ответ же ему давали восемь трехрублевок и рубль, который он оставлял на чай. В итоге прибыль полицмейстера составила четырнадцать рублей. Необходимо подчеркнуть, что борьба с коррупцией велась в полиции начиная с 1880-х годов. В частности, ей плотно занимался обер-полицмейстер Александр Власовский. Несмотря на это москвичи невзлюбили начальника полицейской службы, которому нельзя было «дать на лапу» и после Ходынской трагедии 1896 года он был отправлен в отставку. К началу XX века честный полицейский стал скорее исключением, чем правилом. Ситуация с коррупцией в Российской Империи становилась все хуже. Размер взяток со временем стал расти в геометрической прогрессии. Даже на таможне стали слагать легенды о нечистых на руку служаках. К примеру, за досмотр автобуса с челноками, народ без лишних разговоров скидывался деньгами, только для того чтобы избежать многочисленные проверки багажа.