Читать книгу Царевич - Дмитрий-СГ Синицын - Страница 10

Крик Василия Ивановича громом разносился по округе. И чем ближе были к его терему, тем больше мной овладевал страх.

Мы вошли за ворота княжьего двора. Все бояре, охрана, подданные стояли напротив центральных дверей и смотрели на окно второго этажа, где находился тронный зал.

– Что произошло? – поинтересовался я у Филимона. Но тот только кинул презренный взгляд в мою сторону. Видать, сильно досталось с утра. Ну, а что делать? Я хоть и добрый, но помню, кто и как со мной обошелся в самом начале.

– Где Царевич! – доносил ветер слова князя из окна. – Почему это произошло? Кто допустил? Всех вздерну! Всех! На кол засранца! Четвертовать! На бочку с порохом! Скормить медведям! Обречь на голодную смерть! Раздеть и голым привязать на ночь в лесу!

Голос Василия Ивановича иногда срывался, а иногда звучал настолько уверенно, что я слегка покрылся холодным потом. Уж не натворили ли мы этим расследованием дел, где был замешан сам княже? А что, все может быть. Князь – лицо неприкосновенное, но с одной небольшой поправкой, кстати, которую он лично подписывал.

Поправка под номером 312, части 2, пункт 3, гласит, что какого бы чина не был подозреваемый, либо обвиняемый, он равен перед законом, как и любой проживающий в Морожкино. Отсюда следует, что раскрытые дела, возможно, прямо или косвенно, указывают на участие его фигуры в каком-либо деле. Хотя, это не точно.

Из центральных дверей показался придворный конюх. Глаза, полные страха, горели в вечерних сумерках красным огнем. Ноги тряслись. Он быстро поправил на себе одежду.

– За Царевичем отправили! – запыхавшись, выдавил он, рассматривая толпу.

– Да здесь я! – подняв руку, ответил ему. Он подбежал ко мне и толкнул в спину.

– Чего стоишь? Дуй к князю!

– Да, что случилось-то? – пытался сопротивляться ему, но толпа тут же недовольно загудела. Пришлось повиноваться.

– Там узнаешь! – ответил конюх и вновь подтолкнул в сторону княжьего крыльца.

Остановившись перед дверями и, выдохнув, сделал уверенный шаг вперед.

Внутри ни одной свечи. Полная темнота. Только легкий свет пробивался из-под слегка приоткрытой двери гридницы4. Неразборчивая брань доносилась именно оттуда.

Ком в горле поджал дыхание. Сердце, глухим отголоском, застучало в висках. Голова слегка поплыла.

– Стой здесь! – сказал испуганный конюх тихим голосом и побежал к свету. Я замер. Конюх приоткрыл дверь, что-то пролепетал и обратился ко мне. – Пошли!

Я неуверенным шагом переступил порог гридницы и увидел Василия Ивановича в ночной рубахе, который ходил по большому столу из массива дуба, где, обычно, разворачивались военные кампании его деревянных солдатиков.

Вокруг стола, на котором нервно выписывал круги князь, сидела пара десятков мощных мужей5, которые следили за каждым его движением.

– Садись! – хладнокровно скомандовал князь и указал на стул. Две свечи тут же потушили, а напротив оставшейся поставили изогнутое зеркало и направили луч света прямо мне в лицо. Я прикрыл его рукой.

В воздухе повисла напряженная пауза. Князь бросил взгляд презрения на конюха, тот все понял и попятился назад, закрыв за собой дверь.

– Плотнее! – гаркнул он. Я от неожиданности вздрогнул. Князь еще некоторое время смотрел на дверь, видимо хотел убедиться, что он не подслушивает. – Ну-с, и долго мы будем молчать? – неуклюже пролепетал он, видимо, хотел вложить в эти слова как можно больше недовольства. А получилось как всегда. – На меня смотри!

– Я не вижу вас! – князь встал напротив луча света расправив ноги и уставив руки в бока. У меня предательски вырвался смех.

Сквозь рубаху просвечивала тень князя, а между ног…

– Молчать! – вдруг завизжал князь. – Скомороха увидели что ли? Я жду ответа на вопрос.

От этой картины смешно стало не только мне, но и мужам, которые предательски пускали смешки друг другу.

– Василий Иванович, извините! – сквозь смех и слезы начал я. – Извините меня!

– Что же ты, скотина, творишь такое? Я тебя приютил, крышу дал, накормил, а ты так подло со мной поступаешь?

– Да что я такого сделал-то, Василий Иванович!

– Скажи мне, любезный, Дмитрий Сергеевич Кожемякин, где ты был вчера и сегодня?

– Это выглядит как допрос! – напрягся я.

– А это и есть допрос, товарищ воевода! Повторяю вопрос: где ты был сегодня и вчера, начиная с обеда? – Я призадумался. – Ага, я так и знал! Виновен! – вдруг воскликнул князь.

– Да в чем виновен-то? – виновато спросил я. – Что не так? Я всего лишь задумался, вспоминая, что было вчера после обеда?

– Ну-с, ждем оправданий, товарищ воевода, Кожемякин Дмитрий Сергеевич. Незнамо как сюда попавший! – сказал князь и в гриднице вновь повисла напряженная пауза.

– Так, – я начал рассуждать вслух, – вчера, после обеда, вроде ничего серьезного не произошло! Ознакомился с делами. Потом, с Ванькой, поехали на обход угодий. А, решали вопрос оброка с двоеданцами. Сделали ревизию военного склада. Все сходится, слава богам. А сегодня, – я призадумался, а глаза князя в несколько раз увеличились, крича «ага, вот ты и попался, раз сказать нечего!». – А сегодня, все пошло само собой. С утра забегала Любовь Петровна с очередным розыском. На этот раз это были очки, которые она утратила.

– Нашли? – не скрывая интереса, перебил меня князь.

– Нашли… на ее голове!

– Надобно бы беседу провести, чтобы попросту княжьи человеческие ресурсы не использовали. Так, что дальше?

– А дальше, – я призадумался, – а дальше был опрос подозреваемых касаемо запроса Любови Петровны, где, я, к слову, поднял вашу статистику на абсолютное первое место по раскрытию преступности в Морожкино и закрыл все дела за один день, княже!

– За это тебе огромная благодарность!

– Так, а что вы тогда пытаетесь узнать? Почему я здесь? Вы же сами мне дали отпуск! Аж два, – я выделил это слово, – два дня!

– Сегодня днем, в процессе ревизии казны, в хранилище не оказалось одной важной части нашего существования – маятника Времени! – деловито начал княже.

– И? – непонимающе сказал я. – Я-то здесь каким боком? Я даже в глаза не видел ваших маятников и уж тем более не представляю как они выглядят!

– А откуда ты знаешь, что их было два? Я не говорил! – прищурился князь. От неожиданности я задержал дыхание и не смог ничего ответить. – Ладно, пойдем дальше! Ты сегодня заходил ко мне?

– Заходил! Это видели вы, охрана ваша. И все, кто был на площади!

– Значит, косвенно, мы можем брать твою кандидатуру в список подозреваемых!

– Но, тогда вы ставите под удар свою репутацию, княже!

– И почему же? – удивился князь, явно не ожидая наступления.

– Допустим, я только предполагаю, примите это во внимание, я замешан в этом воровстве. Значит, мне нужно проникнуть в казну минуя три поста охраны, это, если не брать в счет тех, кто стоит у крыльца. Верно?

– Верно!

– Посты вы меняете ежедневно! Одних и тех же, на постоянной основе, вы не ставите, следовательно, никто не знает, кто и где будет стоять. Верно?

– Верно!

– Пройти к казне, кроме узкого коридора без окон, невозможно. Остается два выхода, а именно, ликвидировать охрану, что, в принципе, невозможно, потому как на шум прибегут другие. Остается быть с кем-то в сговоре, что очень сильно подрывает вашу репутацию как полководца. Отсюда возникает вопрос, а не вы ли сами подстроили это все? Ведь никто не знает вашего тайного умысла! И я могу добавить, что в этом случае может быть замешан аболютно любой подданный вашего двора. Даже охрана!

Было видно, как князь напрягся. Его явно не устраивал такой ход действий. Среди мужей появилось явное недовольство.

– Молчать! – заверищал он. – Молчать, я сказал!

– Но, позвольте вас перебить! – продолжал я. – Тот, кто виноват, будет больше всех возмущаться. Это общеизвестный факт. И не надо быть ученым. А из всех присутствующих, возмущаетесь только вы. А я, в свою очередь, только удивляюсь от недопонимая того, каким боком я сюда был приписан? Ведь никакого доступа в ваш двор я не имею, а архив находится в отдельно стоящем здании и уровнем ниже. Рвов и тоннелей замечено не было, значит и архив ни при чем!

– А ты у нас кто? – пошел в атаку князь. – Чье ты место занимаешь? Ты воевода Морожкино и твоя задача пресекать все эти действия, а не ждать, пока кто-то совершит злодеяние и преступит порог закона. Ясно?!

– Это, априори, невозможно, княже!

– Молчать, я сказал! – топнул ногой князь. – сейчас Я говорю! Если ты утверждаешь, что не виноват, то почему мы должны тебе верить?

– Давайте пойдем от обратного! Если вы утверждаете, что виноват я, то почему мы должны верить, что это на самом деле так, и вы, таким образом, не пытаетесь скрыть свою вину? Ведь, в противном случае, не я должен предоставить улики обвинения, а вы свое алиби!

– Верно Яга говорила, что не стоит тебя оставлять здесь! – стал строить из себя жертву князь. – А я, дурак старый, не послушал ее. Ведь ясно было, что до добра это не приведет! Ладно, не я тебя сюда привел, не мне и выдворять.

– Вот это не понял сейчас. – удивился я. – Кто привел?

– Это неважно!

– Нет, постойте! – хотел было возмутиться я, но князь меня перебил.

– Молчать!

– Но…

– Молчать! – еще громче завизжал князь.

– Я…

– Вон! – закричал князь. – Вон отсюда! – в гридницу вошли два здоровых богатыря. Схватили меня и понесли к выходу. – И чтобы без маятника не возвращался, ты меня понял?

Богатыри вышвырнули меня через порог. Я упал на землю, и ртом, как экскаватор, набрал полный рот земли.

– Мы тебе верили, а ты… – раздался голос кузнеца надо мной. Я резко поднялся и стал отряхиваться, выплевывая землю.

– Да, Господи, ну почему меня все считают здесь виноватым!

– Не нужен ты нам здесь! – продолжал кузнец.

Вокруг меня стала собираться толпа. Их каменные лица давили на меня и только довольная фигура Филимона стояла позади всех и улыбалась во все лицо. Его глаза были наполнены яростью и ему явно нравилось происходящее.

– Верни нам то, что забрал! – сказал кузнец. Я повернулся в его сторону, но его не оказалось на месте. Он как будто исчез. Я повернулся в сторону Филимона, но и того не оказалось на месте. Только колпак лежал на земле. Я обернулся в сторону княжьего терема, где тут же задернулись занавески на окне и пропал свет.

– Да какого черта? – выругался я и направился к воротам острога.