Читать книгу Ренард. Книга 2. Цепной пёс инквизиции - Дмитрий Шатров - Страница 4

Обстановка допускала некоторые вольности, но де Креньян, похоже, увлёкся. От такого нахальства брови наставника поползли на лоб, борода встопорщилась щёткой, на скулах надулись желваки. Но всего на мгновенье. Дидье не стал наказывать дерзкого отрока, решил отыграться иначе.

– Не самое толковое, говоришь? – с усмешкой переспросил он. – Совет хороший, но ты уверен, что этого хочешь?

– Или тогда я палку возьму, – вернул усмешку Ренард, – чтобы по-честному было.

– Ты договоришься сейчас у меня, – погрозил ему кулачищем Дидье и снял со стола первый попавшийся меч.

Развернулся неспешно. Сделал шаг навстречу…

Ренард атаковал стремительно и без предупреждения. Как учил Аим.

Ложный выпад в лицо – Дидье едва увернулся.

Неуловимое смещение в сторону – почти не увидел.

Рубящий удар по ноге – пропустил.

Сталь клинка с грохотом встретилась с латным железом, де Креньян сразу же отскочил, удерживая меч над головой параллельно земле. Отскочил и сжался в испуге – а ну как сейчас влетит от наставника, он же ему чуть ногу не отрубил…

До «отрубил» там было далеко, но попал хорошенько. Настолько, что изумлённый наставник долго рассматривал вмятину на доспехе. Потом дёрнул щекой, сдвинул брови и посмотрел на Ренарда. Тяжело посмотрел. С обещанием.

Тот втянул голову в плечи…

– Продолжим!

Дидье встал в позицию, подобравшись, как бойцовый пёс перед дракой.

Больше он ошибок не допускал.

И скидок не делал, хоть сражался не в полную силу. Ренард крутился волчком, хитрил, рвал дистанцию, уходил от ударов, бил сам, но больше не преуспел. Дидье с лёгкостью парировал каждый выпад, а контратаки наставника то и дело пробивали защиту щенка.

В очередной сшибке де Креньян оплошал и получил по плечу. Плашмя, но очень увесисто. Рука тут же плетью обвисла, оружие чуть не выскользнуло из онемевших пальцев… Но отступать его не учили! Ренард стиснул зубы и потянулся к мечу левой рукой…

– Достаточно! – прогремел Дидье, останавливая бой, и развернулся к общему строю. – Все видели? Запомнили? Именно так вы должны драться!

Ренард не поверил в то, что услышал. Это его сейчас похвалили? Отроки тоже прижухли, оторопев от всего происшедшего. Ну ещё бы. Один из них только что надерзил и осмелился поднять руку на грозного наставника, но тот не наказал охальника, а поставил его в пример.

Тем временем Дидье удивил ещё больше. Он подошёл к де Креньяну, облапил его мощной дланью и по-дружески потрепал. Ренард поразился тяжести его руки. Страшно представить, что было бы, если б старший наставник рубился в полную силу. Де Креньян про себя ужаснулся и притих мышью под веником.

– Кто скажет, что он сделал правильно? – задал вопрос Дидье неофитам, так и не выпустив Ренарда из рук.

– Выбрал меч? – попробовал угадать один.

– Неправильно.

– Применил обманный удар? – предположил второй

– Уже лучше, но нет.

– Атаковал без предупреждения? – высказал догадку третий.

– Верно, – кивнул Дидье на последний ответ. – Другими словами, он использовал преимущество внезапной атаки.

– Ха! Так и я смогу. Если исподтишка! – воскликнул кто-то.

– Скоро тебе выпадет возможность это продемонстрировать, – осадил хвастуна Дидье и снова спросил: – А в чём он ошибся?

– Не развил преимущество, – с досадой ответил сам Ренард и вывернулся из объятий наставника.

– Ба! Так ты знаешь? – деланно удивился тот. – А чего тогда замер столбом? Зачем остановился?

– Да перепугался я, – откровенно признался Ренард. – Думал, ногу вам повредил, да и вообще…

– Перепугался он, – проворчал Дидье. – Кто обучал?

– Отец обучал, старший наставник.

– Кто ещё?

Ренард не торопился с ответом.

«Правду сказать или лучше не надо? Вот так выдашь товарища и накличешь беду. Ему и себе. Кузнеца уже и без того святая инквизиция к рукам прибрала, с тех пор о нём ни слуху ни духу. Так что, пожалуй, незачем тебе, старший наставник, лишнего знать. Обойдёшься».

– Ты чего мнёшься, как девка в первую ночь?! – прикрикнул на него Дидье. – Благородных не учат приёмам подлого боя, тебя точно кто-то из наших натаскивал. И я хочу знать кто.

«Вон оно как. Нет, и раньше было понятно, что Аим не просто кузнец, но чтобы так… „Кто-то из наших“. А „наши“– это, интересно, кто?»

Ренард очень хотел узнать больше, но всё же решил отпираться до последнего.

– Не помню я, старший наставник, – сделал он честные и немного страдальческие глаза. – Меня в последней драке сильно по голове приложили, вот память-то мне и отшибло. Но как только вспомню, то обязательно вам скажу.

– Брешешь же, как собака, – погрозил ему пальцем Дидье, но сделал это без злобы, по-доброму. – Ладно, иди отдыхай. Заслужил.

Напоследок он отвесил отроку подзатыльник – по-отечески, даже не в четверть силы, – но тот чуть не вспахал носом землю. Ренарду пришлось пробежаться, чтобы не упасть.

– К чурбакам? – спросил он, когда восстановил равновесие.

– К чурбакам, – с усмешкой кивнул старший наставник. – Меч только оставь, он здесь ещё нужен.

Было бы сказано.

Де Креньян вернул клинок на стол и с лёгкой душой присоединился к де Лотроку и южанину. Очевидно, что отбор он прошёл, а какой и куда, гадать не хотелось. Ренард уже привык, что все вопросы, так или иначе, проясняются. Со временем, конечно же. Просто нужно немного подождать

– Следующий!

Наставник выдернул из строя хвастуна.

* * *

По завершении отбора образовалось три группы. В первую вошёл Ренард и те, кто отличился в учебном бою. Кто не отличился, вошли во вторую. Ну а совсем уж никчёмные – в третью. Этих набрался неполный десяток.

К ним первым и обратился Дидье:

– Вас, бездари, я бы вовсе прогнал, но командор решил по-другому. Поэтому вас оставят в ордене. Но ваш удел – это кухня, конюшня и прочая работа по замку. Никчёмная, безрадостная жизнь. Вам выпал шанс, и вы его не использовали. Отныне вы поступаете под начало брата-келаря, а он уже скажет, что делать. Всё, Реми, уведи их с глаз долой.

Дидье эти слова не проговорил – выплюнул с брезгливой миной. Словно в дерьмо наступил или падаль унюхал. Но вот ведь какая штука: вроде как и вести он сообщил неприятные, но на лицах «бездарей» проступило несказанное облегчение, а у некоторых и вовсе не прикрытая радость. Крестьянина работой пугать – всё равно что козла – капустой. Одним словом, уходили они в бодром расположении духа и, в свою очередь, сами очень надеялись старшего наставника больше никогда не увидеть. Ну разве что мельком. Издалека.

Дидье с неприязнью сплюнул им вслед и перевёл взгляд на вторых.

– Вы не совсем пропащие. Я научу вас держать меч, стрелять из арбалета и владеть алебардой. Вас распределят по гарнизонам орденских комтурий. Привратная стража, караулы на стенах, ночной патруль – это ваше. Кто проявит себя за время обучения, получит право перейти в первую группу.

Неофиты отреагировали неоднозначно. Никто не знал, радоваться ему или печалиться. И уж точно неясно, стоит ли себя проявлять или нет. Кто-то потянул руку, чтобы задать вопрос, но Дидье уже перешёл к первым.

– Из вас же я выкую настоящих бойцов! Умелых. Безжалостных. Жестокосердных. Несгибаемых искоренителей ереси и защитников веры! Истинных Псов! – вдохновенно загремел он, скрючив пальцы, словно хотел вырвать кому-то кадык. – Чтобы в ожидании сечи вскипала кровь, чтобы кишки врага вызывали радость, а отрубленные чресла – восторг!..

Его ноздри раздулись, глаза сверкнули безумием, губы искривились в хищном оскале, обнажив крупные зубы. Наставник подался вперёд, весь подобрался, ещё мгновенье – и кинется…

Со стороны неофитов послышались характерные звуки. Никто не сблевал лишь потому, что сегодня не завтракали.

– Стезя, достойная воина! Жизнь с мечом в руке и гибель на поле брани! – От переизбытка чувств Дидье выхватил клинок, и тот полыхнул небесной синевой.

Наставник тоже оказался отмечен богами. Ну или Богом, Ренард пока сам толком не разобрался.

– А можно я с ними? – раздалось сразу несколько голосов.

Расталкивая товарищей, из строя выскочили четверо отроков. Трое из будущей стражи и один «настоящий воин», несостоявшийся, правда. Дидье обвёл их мутным взглядом, словно испытал приступ тяжелейшего похмелья, с трудом пришёл в себя и вкинул меч в ножны.

– Уведи, – кивнул он Леджеру.

С этим его решением Ренард был согласен. Не меч и доспехи делают воина. В бою важен дух. А дух, он или есть, или нет – своего не добавишь. Так что всё верно, от таких лучше сразу избавиться. Впрочем, не все разделяли его точку зрения, многие задумчиво притихли, хоть мысли и держали при себе.

– А теперь… – всё ещё хмурясь, продолжил старший наставник, но его перебили.

– Обед? – с надеждой в голосе ляпнул Пухлый.

Жирдяю прилетело сразу со всех сторон.

– Тупоголовый, ты зачем его злишь? Давно палкой не били? – зашипели ему в оба уха не на шутку перепуганные новобранцы.

Впрочем, Пухлый сам же себе и накликал.

– Ты, – поманил его пальцем Дидье. – Ко мне!

Жирдяй понурился и покинул строй под злорадные смешки отроков. Но вместо наказания, подоспевший сержант Брис всучил ему большой арбалет и какую-то непонятную кривулю. Пухлый схватил предметы в охапку и с растерянным видом уставился на Дидье.

– Натягивай, – приказал тот.

Понимания в глазах отрока не прибавилось. Он продолжал смотреть как баран на новые ворота, переводя взгляд с кривули на арбалет и обратно.

– Носком упрись в стремя, «козью ногу» накинь вот сюда и зацепи тетиву, – пояснил Брис затупившему новобранцу.

Пухлый завертел головой.

– Чего потерял?

– Лошадь ищу, – совершенно серьёзно ответил тот. – И козу.

– Ты совсем недоумок?!

– А как же… Сами же сказали: стремя, козья нога…

– Господи наш Триединый, – Дидье с размаху хлопнул себя ладонью по лбу. – Откуда вы такие тупые берётесь?

Вопрос был риторическим, поэтому ответа не требовал, но разозлился даже сержант.

– Это – сюда! Это – сюда! Это – сюда!

Брис цапнул жирдяя за голенище, вбил сапог стопой в стремя, сунул кривулю ему в правую руку, схватил за толстую шею, пригнул:

– Натягивай!

– Так бы сразу и сказали…

Пухлый наконец уяснил, что от него хотят, но на этот раз его озадачило устройство «козьей ноги». Он с сомнением посмотрел на раскладной рычаг и вернул его обратно сержанту.

– Не надо этого, я лучше так… – отрок вцепился двумя руками в тетиву, рванул что было сил и ожидаемо перестарался. – Ой!

Тетива звонко лопнула и повисла разлохмаченными шнурками на распрямившихся плечах арбалета.

– Дери тебя Семеро! – в сердцах воскликнул Дидье. – Сплошная морока от вас.

– Сами виноваты, – обиженно буркнул жирдяй. – Не объяснили толком…

– Да чего тут объяснять! Тут всех дел верёвку на крючок накинуть, а ты и с этим не справился.

– Справился, да она порвалась. Хлипкое оружие дали, а сами ругаетесь.

– Всё, иди уже с глаз долой.

К тому времени вернулись Леджер с Реми и принесли ещё два арбалета. Дело пошло быстрее. Отроки подходили, натягивали и отходили. Ну или не натягивали, но таких было мало.

– Нам это зачем? – с вызовом спросил де Лотрок, когда его вызвали.

– Затем, что я так сказал, – припечатал Дидье. – Или ты возражаешь?

– Оружие черни и подлецов, – брезгливо выпятил губу Аристид, – и не подобает настоящему рыцарю. Я дворянин в девятом поколении и мне не пристало…

Что ему не пристало, никто так и не узнал. Дидье схватил его за шкирку, приподнял над землёй, встряхнул, как щенка, и поставил на место. Де Лотрок лязгнул зубами, прикусил язык и заткнулся. Причём язык он прикусил в прямом смысле слова.

– Ты его натяни для начала, рыцарь, – рявкнул старший наставник ему прямо в ухо. – Не натянешь – в стражу пойдёшь. А если совсем выбесишь, то и в челядь.

Аристид пошёл пятнами – угроза подействовала. Девять поколений предков точно не возрадуются, увидев своего потомка простым стражником, а то и в обслуге. Де Лотрок нервным движением вырвал арбалет у сержанта. Схватил козью ногу, наложил. Потянул. Почти получилось. Потянул ещё раз… Тетива с натугой села на крючок.

Аристид облегчённо выдохнул, предал арбалет следующему новобранцу и ретировался по-тихому. Что удивительно, молча.

– Наставник, а мы стрелять будем? – Ренард сноровисто взвёл оружие и повернулся к мишеням. – Чего они просто так стоят.

– Рано вам ещё стрелять. С вашими кривыми руками вы тут друг друга поубиваете, а мне потом перед командором отчитываться. Нет уж, всему своё время.

* * *

Хоть новобранцев пока не собирались делить, в трапезной они расселись раздельно. Будущие стражники заняли один стол, условные воины собрались за вторым. Благородные бросали косые взгляды на соседей, а те уже вели себя словно выходцы из дворян. В меру своего понимания, конечно.

Сегодня опять кормили кашей, но в каждой тарелке лежал приличный кусок мяса, а хлеб даже на вид казался вкуснее. Всё свежее, с пылу с жару, да с маслицем… Настроение поднялось не только у охочего до жратвы Пухлого.

– Чегось, не повезло вам? – с издёвкой подначил «стражников» курносый мальчишка с круглым конопатым лицом. – Будете теперя стены подпирать да по ночам мёрзнуть. Не то что мы – в блескучих доспехах, верхом на горячем коне…

– Дурак ты, – не задержался ответ. – Мы-то тута будем. В тепле, в добре и к кухне поближе. А ты будешь жопу об седло мозолить да мотаться нежрамши куда пошлют.

– Сам дурак. Тебе просто завидно. – Конопатый мечтательно закатил глаза и хлюпнул носом, втягивая ароматный пар. – Эх, всегда хотел как господарь пожить. Буду теперя как благородный: баклуши бить, белый хлеб кушать, да пухлых девок за титьки мять… Теперя мне, поди, ни одна не откажет… да и откажет – невелика беда. Стану я разрешения спрашивать, снасильничаю – и всего делов. Кто мне што сделает-то теперя, благородному лыцарю-то? Эх, красотища!

Ренард со стуком уронил ложку на стол.

Встал.

Подошёл к рыжему, заломил ему руку за спину, схватил за нечёсаные патлы и макнул конопатым лицом в горячую кашу.

– Не тебе, свинорылый, о благородстве судить, – процедил де Креньян, усиливая нажим с каждым словом. – И дев насильничать – последнее дело! Заруби это себе на носу!

Рыжий булькал, пускал пузыри, фыркал кашей, но вырваться из захвата так и не смог. Орал только что-то невнятное. А Ренард всё не успокаивался.

– Ты можешь жрать белый хлеб, можешь сесть на коня, даже латы можешь носить, – продолжал он, удерживая рыжего в стальном захвате, – но ничто и никогда не сделает тебя благородным.

Выговорившись, де Креньян отпустил охальника, брезгливо вытер руку о его же одежду и вернулся на своё место. Но не сел – забрал тарелку, ушёл за дальний стол и уже там, повернувшись ко всем спиной, принялся за еду. Вскоре к нему присоединился чернявый южанин, потом следующий дворянчик покинул общий стол… Последним пришёл Аристид. Сообразил, наконец, что к чему.

– Оба наказаны! После ужина соберёте и вымоете посуду за всеми, – отмер наконец сержант Леджер, до последнего наблюдавший за сварой.

Ренард только пожал плечами, конопатый же заголосил, утирая покрасневшее лицо рукавом:

– Меня-то за что, наставник? Он же первый начал!

– Тебя – за язык и тупую голову! – отрезал тот.

После этих слов все уткнулись в тарелки и усердно заработали ложками. Посуду мыть никто не хотел.

* * *

Когда Ренард вернулся в казарму, там его встретили перестановки: «стражники» заняли дальние койки, «воины» – ближние, причём дворяне скучковались отдельно. Оба лагеря разделяли опустевшие лежанки «никчёмных», которых уже переселили к челяди.

Де Креньян беглым взглядом оценил изменения, но ничего не сказал, скинул сапоги, да и завалился на свой топчан, с наслаждением вытянув ноги. Переезжать он не стал, его пока всё устраивало.