Читать книгу Мистические записки не мистического человека. 7 историй о необычных событиях - Дмитрий Сидоров - Страница 5

С А.А. я познакомился одним солнечным летним днем, когда решил пополнить свои знания о музыке и зашел в одну из вечерних музыкальных школ столицы с целью узнать как и что. Меня направили в один из классов, который был расположен на втором этаже старенького, чудом сохранившегося в респектабельном районе центра столицы, двухэтажном особняке прошлого столетия. Он так и стоял, этот дом, давно требующий ремонта, от этого еще больше кажущийся диковинным среди дорогого пейзажа красивых домов с парковками с иномарками. Позже А. А. мне объяснила, что если бы его удалось отремонтировать и привести в порядок, его ту же отхватили бы дельцы, для которых такое здание в центре, в котором после работы учат людей музыке (о чем мы?), было бы легкой добычей. Поэтому оно так и стояло, как жалкий выцветавший островок из старого кирпича. В середине все также было дышащим на ладан, как говорится.

При входе в тесной каморке встречал вахтер – бедолашный мужчина лет 50 в поношенном костюме. От этой каморки, где он готовил чай и нехитрые обеды, в обе стороны шли классы. Класс А. А. был на втором этаже, куда вела старая деревянная лестница, на ступеньках которой гвоздями был прибит линолеум, стершийся от давности лет. Но когда я вошел в класс А.А., где на тот момент было пусто, то ощутил, несмотря на тот же убогий пейзаж, что был везде в помещении школы, какой-то простор и чистоту. Это был маленький класс: четыре на четыре метра квадратных. В углу, слева при входе, стояло старенькое пианино, справа на стене висело зеркало, в котором А.А. обычно после занятий поправляла прическу, прежде чем идти домой. Несмотря на то, что идти ей было минут шесть, ее дом был в следующем квартале, все в ее одежде и внешнем виде должно было быть аккуратным. Это одна из черт этой необычной и интересной женщины лет около 70, которая поражала своей энергией и какой-то воодушевленностью. Посреди комнаты стояло несколько рядов старых, изрезанных царапинами и надписями парт еще советских времен. Над ними на неровной стене бело-серого цвета висели несколько портретов композиторов. С одного из них, расположенного прямо напротив входной деревянной двери, покрашенной уже энным количеством слоев белой эмали, смотрел Бетховен, сведя строго брови на лбу. Под портретами находилось окно и дверь на старенький балкон, на который выходить было страшновато из-за его состояния. Но тогда все это не смутило меня, хотя бросилось, конечно, в глаза.