Читать книгу Тайна острова Уали - Дмитрий Симонов - Страница 3

Две дюжины вооруженных до зубов полуголых головорезов, вымазавшись ружейным маслом и сажей из пушек для устрашения противника, оттого походившие то ли на чертей, то ли на кочегаров, с криками и руганью вскарабкались на бизань-мачту и ринулись оттуда вниз на палубу «Серебряного лебедя».

В начале августа 1689 года, после того как отзвенели пополудни вторые склянки, барк «Серебряный лебедь» покинул бухту Бристоля и взял курс на Лиссабон, чтобы оттуда уже уйти к берегам Новой Англии.

Четвертый день приятного путешествия был уже на исходе. Плавно колтыхаясь на волнах, подгоняемый мягким летним ветерком, барк «Серебряный лебедь» шел согласно намеченному курсу, когда внезапно убаюкивающую тишину прорезал резкий окрик вахтенного матроса:

– Сэр! – закричал он. – Слева по борту корабль!

Катарина оглянулась. И действительно, врезаясь низко посаженным бушпритом в набегающие волны, прямо на них на всех парусах шел приземистый корабль с темными парусами.

Рулевой не сделал ни малейшей попытки уклониться от встречи с небольшим темным судном, встретившимся на его пути, а прямо двигался на него, видимо, небольшой люггер не внушал ему никаких опасений. Но, когда на клотике грот-мачты появился красный флаг, все поняли – это пиратский корабль.

– Дело дрянь, – прошипел капитан. – Если они не свернут, не сносить нам головы! Уйти от их легкого и быстроходного люггера нам не удастся.

Тяжело груженное торговое судно шло на пиратский корабль так смело, что на мгновение пираты, уже бросившиеся подносить запалы к пушкам, чтобы дать предупредительный залп, решили, что их застиг врасплох замаскированный под торговое судно военный фрегат.

– Капитан, они хотят протаранить нас, это военный корабль, – заверещали испуганные пираты. – Надо сваливать на другой галс!

Капитан Ретт долго разглядывал в подзорную трубу шедший на них корабль. Но невооруженные, без пушечных портов, борта, какие обычно бывают на торговых судах, успокоили Ретта. Это было действительно обычное торговое судно.

– Презренные трусы, присмотритесь повнимательнее, и увидите, что это купец! Скотт, готовь абордажную команду! Лево на борт!

Люггер, совершив изящный маневр, приблизился к барку, встав на попутный курс, чтобы постепенно подойти к нему на необходимое для атаки расстояние. До него оставалось не более тридцати ярдов, когда барк «Серебряный лебедь», шедший крутым бейдевиндом, параллельно, но чуть позади, стал забирать вправо, чтобы поменять галс и постараться уйти от пирата.

Шкипер Уилсон, наблюдая в подзорную трубу за работой экипажа преследуемого судна и видя, как на уходящем судне перетягивают стаксель на правую сторону и выстраивают кливер, закричал громким голосом:

– Ретт, они пытаются «привестись к ветру», а затем попытаются уйти на оверштаг и тогда, если они уйдут на левый галс, мы их не догоним, открывай огонь!

Тем временем пираты заняли свои места согласно боевому расписанию. Одни спешно начинали брасопить паруса на другой галс, чтобы вовремя успеть вынести их на ветер, другие натягивали над шкафутом гигантскую, похожую на рыболовную, веревочную сеть, сплетенную из толстых джутовых канатов. Это для защиты от падающих обломков мачт, рей и прочих элементов рангоута в случае столкновения или вражеской атаки, а также как дополнительная помощь абордажной команде, чтобы легче вскарабкиваться на мачты.

– С ядром, бранлкугелем, гранатой! Заряжай! – заорал Ретт, подойдя к одному из орудий и взяв в руку пальник с тлеющим фитилем. Он всегда любил ввязываться в бой самостоятельно, и если не мог из-за своей ноги вскарабкаться на рею и сигануть вниз, то продырявить вражеский корабль метким выстрелом было ему вполне по силам!

Артиллерийское орудие, расчет которого состоял из шести человек, заряжалось следующим образом. Первый левый помощник закладывал в ствол унитарный заряд с ядром или гранатой, как приказывал ему канонир, первый правый прибивал его двумя ударами деревянного прибойника, насаженного на длинное древко. Второй левый помощник прокалывал картуз и вставлял скоропальную трубку, либо насыпал в запальное отверстие пороховую мякоть для воспламенения заряда, второй правый раздувал фитильный пальник, а в этот момент правый и левый канониры наводили орудие на цель.

– Готово! – отрапортовал старший канонир Мелтон Уоррен, осмотрев зорким взглядом батарею. Возле каждого орудия стоял артиллерист, подняв левую руку. Это означало, что орудие заряжено и готово к выстрелу. Вторые левые помощники прикрывали запальное отверстие выгнутой свинцовой пластиной, а ежели таковой не имелось, то просто ладонью, чтобы защитить от ветра и летящих со всех сторон водяных брызг.

– Раздуть фитиль! Фе! – скомандовал Ретт, поднося тлеющий пальник к своему орудию и поджигая порох, насыпанный горкой над запальным отверстием.

– Орудия правого борта, пли! – продублировал команду Мелтон Уоррен.

Огненный столб, вырвавшийся из запального отверстия на высоту трех футов, слегка опалил золотое шитье по краям треуголки Ретта. Раздавшемуся в тишине грохоту пушечного выстрела вторил залп всей батареи, а из каждого ствола вырывался вверх огненный шлейф!

Получив серьезные повреждения рангоута и такелажа, атакуемый барк не смог совершить намеченный маневр и заметно сбавил скорость.

– На абордаж! – рявкнул Ретт. – Не оставлять никого в живых!

Командовал абордажной командой, как было принято у пиратов, квартирмейстер Лайонел Скотт.

– Нас ждет богатая добыча! Вино и женщины, дублоны и пиастры, а если повезет, то и бочонки с ромом! – воскликнул он, поднимая вверх свою зазубренную абордажную саблю. Окидывая пиратов колючим взглядом, завопил победным возгласом: – Вперед, ребята!

Две дюжины вооруженных до зубов полуголых головорезов, вымазавшись ружейным маслом и сажей из пушек для устрашения противника, оттого походившие то ли на чертей, с черными рожами, то ли на кочегаров, закончивших смену и не успевших вымыться, с криками и руганью вскарабкались на бизань-мачту люггера, чтобы ринуться оттуда вниз на палубу «Серебряного лебедя».

В сторону поверженного судна полетели десятки абордажных крючьев, цепляясь за реи, ванты и штаги. Пираты, уцепившись за длинные веревки, привязанные к крючьям, подобные стае визжащих мартышек, перелетали на атакуемый корабль.

Стороннему наблюдателю взятие судна на абордаж могло показаться забавной игрой, но это было не так!

Пираты при подобных атаках получали значительные увечья. Некоторые, не попадавшие в объятия мягких парусов, разбивались о мачты и реи. А случались и падения в воду, откуда выбраться было не всегда просто, а зачастую и невозможно. В воде подстерегали другие опасности!

Поэтому в абордажную команду подбирали наиболее молодых и ловких, но в то же время опытных пиратов, толстые же и неуклюжие, но могучие и сильные увальни оставались на борту своего судна. Они также кидали свои абордажные крюки, напоминавшие маленькие якоря, и, зацепивши их за борта, подтягивали вражеское судно, либо же свое, если оно оказывалось легче.

Пятерых матросов и помощника капитана, которые несли вечернюю вахту, зарубили прямо на палубе; капитан Ретт выстрелом из пистолета тяжело ранил в грудь находившегося на квартердеке капитана барка, а Пит Ренсен, пират из абордажной команды, поднявший свою тяжелую саблю, чтобы заколоть раненого моряка, споткнулся о его ногу и, падая, напоролся на его кортик и затем был выпихнут за борт. Но силы были не равны, и прежде чем команда барка успела понять, в чем дело, чтобы подняться из кубрика на палубу и, вооружившись, дать отпор захватчикам, «Серебряный лебедь» оказался в руках неприятеля.

Пока одни пираты лениво выводили пленников на палубу, другие с вожделением предавались своему излюбленному занятию, тому, ради которого и был захвачен корабль, – грабежу. Они, как голодные волки, рыскали по кораблю в поисках добычи, вытаскивая из кают и трюмов и сваливая на палубу все мало-мальски полезное и ценное, что попадалось под руку. Хотя определение полезности и ценности добычи было на редкость предвзятым! Старинную картину кисти великого итальянского мастера они вполне могли сбросить за борт или изрубить саблями, а с дешевой безделушкой, пришедшейся им по душе, могли долго возиться и восхищаться ею!

Квартирмейстер Лайонел Скотт тщательно осматривал награбленное и передавал на борт «Кортеги» наиболее ценную добычу, где все вещи складывались на шкафут, чтобы потом поделить поровну между собой. Ему же как квартирмейстеру, а также капитану и боцману причиталось по одной доле дополнительно, сверх того, что положено каждому. Так было записано в пиратском договоре.

Торговые суда, плавающие в те сумбурные времена в американских и карибских водах, как правило, перевозили натуральные грузы: сахар и ром с Ямайки, табак из Каролины, дерево из Центральной Америки, мануфактуру из Европы. Другими обычными грузами были меха, руда, хлопок и негры-рабы. Корабли, перевозившие большое количество денег, попадались редко, при этом они всегда имели надежную охрану из одного или двух военных фрегатов.

Груз, находящийся на борту «Серебряного лебедя», лен, пенька и партия хлопчатобумажных тканей, особого интереса не вызывал, хотя его решено было продать, а вот в корабельном сейфе, стоявшем в каюте капитана, обнаружилась небольшая шкатулка с дорогими украшениями и увесистый мешочек, в котором позвякивали монеты. Среди пассажиров нашлись те, кто наивно полагал, что можно купить свободу в обмен на золото. Этих счастливцев, возвращавшихся домой из Европы с туго набитыми кошельками, было человек десять. Пираты проявили истинное благородство. Их не убили сразу, а позволили спуститься в свои каюты и заперли там, чтобы утопить вместе с кораблем.

Незавидная доля оказаться добычей кровожадного капитана Ретта, расправлявшегося со своими пленниками с невиданной жестокостью. Сухопутные пассажиры были для пиратов обузой, но совсем иное дело – моряки.

Корсарами в те времена зачастую становились и не по доброй воле. В морских разбойников превращались обычные моряки, после того, как их корабль был захвачен. Пираты, у которых была постоянная нехватка хороших моряков, как правило, к членам экипажа захваченного судна относились с должным уважением, хотя, надо признать, весьма корыстным, и предоставляли пленным морякам возможность присоединиться к ним в отличие от простых пассажиров, которых или убивали, или высаживали на берег. Многие знаменитые пираты начали свою преступную карьеру именно таким образом, попав в плен и подписав пиратский договор.

Собрав на палубе оставшихся в живых пленников из числа моряков, боцман Том Брэдли стал выяснять, кто из членов экипажа согласен вступить в их шайку и подписать пиратский договор. Пятеро или шестеро из них, чтобы спасти себе жизнь, согласились, их отправили на борт «Кортеги». Тех же, кто не воспользовался столь щедрым предложением, отпускали со словами:

– Попутного ветра! Плыви, братец. Хочешь доплыть до Англии, плыви на северо-восток. – И заставляли нырять за борт.

Кровавое пиршество в бурлящей от десятков голодных зубастых тварей багряной морской воде наводило ужас даже на повидавших всякое пиратов.

Остальных пассажиров захваченного судна отвели на бак, откуда по приказу капитана Ретта отправляли обратно в Европу. Вплавь! Тех, кто сопротивлялся, с полным равнодушием выталкивали за борт.

– Попутного ветра, передай от меня привет Бристолю, – говорил он каждому.

Из толпы израненных и обезумевших от страха пленников вышел, опираясь на палку, статный седовласый старик. Старый слуга лорда Бедфорда. Стефан Уизли, так его звали. Голубые лучистые глаза его горели благородным гневом, но тем не менее он по-старомодному, с достоинством поклонился.

– Позволь поговорить с тобою с глазу на глаз, капитан? – обратился он к Ретту. – Мне хочется кое-что шепнуть тебе на ухо.

– Пощады ищешь, старый негодяй? – прохрипел Ретт. – Не тут-то было! Будь ты помоложе, может, ее заслужил бы. Отправили бы тебя в кандалах на невольничий рынок Марокаибо. А сейчас увольте, нет!

– Я стар и не боюсь смерти, капитан Ретт, – отвечал старик. – Я знаю, рано или поздно постигнет тебя участь твоих же пленников. И доведется корчиться тебе в адских мучениях, терзаясь угрызениями совести.

– Безумный старик, угомонись наконец, не то вытрясу из тебя душу!

– Не горячись, капитан, я хочу лишь рассказать то, что тебе следует знать. Вы и не подозреваете, что воистину является сокровищем на борту нашего судна.

– Вот как? Черт меня побери! Где спрятаны эти сокровища, о которых ты говоришь? Говори же, где они, не то я прикажу забить тебя розгами до полусмерти.

– Эти сокровища не рубины и алмазы и не золото, не драгоценные украшения и старинное оружие, а одна старая и тщательно оберегаемая от посторонних глаз тайна, которую может открыть тебе прекрасная девушка, молодая графиня, знатная семья которой владеет одной из самых загадочных тайн Старой Англии.

– Будь ты проклят, дрянной старик! На что мне твоя графиня и какие-то глупые басни! Мне нужно золото!

– Моя госпожа – наследница знатного рода, владеющего тайной, которая достойна твоего внимания. Разгадав ее, можно стать обладателем поистине несметных сокровищ. Таких, которые тебе не снились даже в самых сладких снах!

– Эти бредни я и слушать не хочу!

– И если ты сохранишь нам жизнь, – продолжал Уизли, – и если ты сохранишь нам жизнь, то я научу тебя, как найти, то о чем ты мечтаешь, – несметные сокровища средневековых рыцарей, Мальтийского ордена «Белый крест», количество которых потрясет воображение любого смертного. И молодая графиня – это единственный твой путь к сокровищам, а я, ее верный слуга, ключ к ним!

– Вот как? Я сброшу тебя за борт, как твоих товарищей, и акулы полакомятся тобой, если ты не расскажешь мне все!

– Ты горько пожалеешь об этом, узнав, кого ты собираешься скормить акулам!

– Да вот им-то как раз это и неинтересно знать, – рассмеялся Ретт. – Они отведают любого!

– Это длинная история, капитан, и сейчас не время говорить об этом. Но я обязательно поведаю тебе о ней на борту твоего судна. О легенде сэра Уэйна Гриффита!

– Что ты сказал? Уэйна Гриффита? – удивился Рэтт, услыхав эти слова. В его сознании проносились образы и видения из далекого прошлого. Он надолго задумался. – Так ты слуга Гриффитов?

– Не совсем так, капитан! Я слуга его внучки Катарины Бедфорд, которая едет к своему отцу, лорду Бедфорду, губернатору Сент-Китса.

«Да, дела! – подумал Ретт, скривив рот в отвратительной лукавой гримасе. – Эта парочка действительно мне может очень и очень сгодиться. Даже если он врет про свои сокровища. Любопытно было бы посмотреть на дочь губернатора! Можно было бы с ней позабавиться. И порадовать Бедфордов!»

Эта мысль показалась ему столь забавной, что он от души рассмеялся.

– Хорошо, будь по-твоему, если ты не врешь, мерзавец. Я сохраню тебе жизнь! Акулы уже сыты и без тебя. За борт можешь отправиться и через пару дней, – заорал Ретт.

– Ну, показывай, где девчонка!