Читать книгу Приключение Машки: год длиною в жизнь - Дмитрий Сысоев - Страница 3

Всё началось 1 января 1980 года, мне тогда было почти тринадцать лет, родился я в 1967 году в конце апреля, жил с мамой и папой в самом центре Москвы на Сретенке в одном из переулочков. У меня не было ни братьев, ни сестёр, бабушки и дедушки жили в другом городе и приезжали к нам только на большие праздники. Учился я в шестом классе, моей одноклассницей и соседкой по лестничной клетке была Машка, мы с ней одногодки, у неё день рождения в феврале. Она была немного замкнутая, неразговорчивая и странная, у неё были три такие же подруги, всё время они проводили вместе. Так как наши родители дружили, мне приходилось сопровождать её в школу и обратно, из-за этого нас постоянно обзывали – жених и невеста, мы очень обижались. Неоднократно я противился её сопровождению, но папа настоял, мол, ты мужчина и веди себя соответственно, а что мне оставалось делать, вот и ходили так, она впереди, а я плёлся позади, как сопровождающий. Сегодня был понедельник, 31 декабря 1979 года, мы с родителями готовились к встрече нового года, у меня уже начались каникулы, и я активно помогал, к тому же после обеда должны приехать бабушка и дедушка. Мама послала меня за хлебом, у нас рядом две булочные, одна на Трубной улице, другая на Сретенке, я долго думал, в какую пойти. В принципе, расстояние одинаковое, но если идти на Трубную, то потом нужно подниматься в горку, а что-то не хотелось, и пошёл на Сретенку. Там встретил Машку, она, как всегда, показала мне язык и состроила рожицу, ну и я тоже в долгу не остался, потом купил хлеб и домой. До самого вечера гулял, пару раз Машка с подругами попадались мне на глаза, но мы делали вид, что незнакомы, и вот наконец он, новый 1980 год, мне было разрешено посидеть до часу ночи, меня задарили подарками и отправили спать.

Утром проснулся от крика, больно громко кто-то на кого-то орал, выполз на кухню, а там Машкина мама что-то объясняет моей, судя по её лицу, она, похоже, плакала. Увидев, что я вошёл, они сразу вызвали меня на допрос, не происходило ли с Машкой вчера ничего подозрительного, ну я и ответил, что нет, она, как всегда, меня дразнила и обзывала, значит, была в порядке. Потом поинтересовался, что случилось, и её мама стала рассказывать, что Машка, похоже, с ума сошла, и что им делать, они не знают, выяснилось следующее:

– Утром, когда она проснулась, устроила такую истерику, что мы даже растерялись. В начале она вопила, что мы сделали с её комнатой, где все её вещи, телевизор, какой-то компьютер со смартфоном и часы, а самое главное, где её Сенди. Да у неё часов отродясь не было, потом выяснилось, что Сенди – это собака, судя по её описанию – очень страшная. Когда я сообщила, что её одежда на месте в шкафу, она заявила, что эти лохмотья нельзя называть одеждой, одеваться в такое она не собирается, и требовала всё вернуть, говоря, что у неё в этом смартфоне вся её личная жизнь. Потом стала требовать, чтобы я дала свой телефон, видите ли, ей срочно нужно выйти в какой-то контакт, ну мы её и послали на кухню, сказав, что телефон на своём месте. Ей пришлось на себя надеть то, что было, так как в пижаме она наотрез отказалась идти, она ещё долго возмущалась. Ну а когда она увидела телефон, то стала нас такими словами обзывать, что я даже передать не могу, впервые услышала.

– Да, – сказал я, всё выслушав, – на неё это совсем не похоже.

Меня попросили с ней поговорить, я согласился, мне просто самому стало интересно, что с ней случилось, когда её мама постучала к ней в комнату, там ответили:

– Ну кого ещё там несёт, я же вам сказала, пока мне всё не вернёте, я отсюда не выйду и продолжу голодовку.

– К тебе Женька пришёл, – ответила ей мама, – хочет поговорить.

– Кто? – послышалось из-за двери, – Я этого чела не знаю, пусть валит отсюда.

Её мама посмотрела на меня и открыла дверь, мы вошли, Машка сидела в кресле закутанная в покрывало такая злая, что мне аж страшно стало, впервые её такую вижу.

– А ты что за урод, чего нужно? – это она, видно, ко мне обратилась.

– Ты как вообще смеешь так разговаривать? – возмутилась её мама, – Сейчас ремня всыплю.

– Ну-ну, – фыркнула Машка, – только попробуй, сразу заяву в полицию накатаю, посмотрим, как тебя строить будут, и как тебе только ремень в голову пришёл. Дверь быстро закрыли с той стороны, пока мне всё не вернёте, я вас знать не знаю, гоблины вислоухие. Ну, что стоите?

Мама вышла, оставив меня с ней, я попятился назад, но она уже закрыла дверь, если честно, мне было как-то страшновато, Машка меня оглядела, потом сказала:

– Ты на какой помойке одеваешься? Ладно, забей, будь другом, дай свою мобилу, мне сообщения нужно отослать.

Я стоял в полной растерянности и не мог понять, что должен ей дать, потом ответил:

– У меня нет.

– Что, тоже отняли?

– Не, – помотал я головой, – никогда не было.

– Ну ты, недомогание инопланетное, подойди-ка сюда.

Посмотрев по сторонам, может, это она не меня зовёт, остался стоять, как вкопанный, но она не унималась:

– Ты что, дебил, ещё и глухой? Тебе же сказано было подойти.

Я с опаской подошёл, встал рядом и стал её разглядывать, да нет, с виду Машка, а внутри как подменили, и откуда она такие слова знает, но как я ошибался, за то, что я на неё глазел, она мне высказала всё отборным матом, я аж покраснел. Потом настала её очередь меня разглядывать, когда она насмотрелась вдоволь, спросила:

– Ладно, а ты кто у нас будешь?

– Смирнов Евгений Александрович, – представился я, – можно просто Женька.

– Да мне по барабану, я имела ввиду, откуда ты тут взялся и что от меня хочешь?

– Я твой сосед, – удивлённо ответил я, – мы в одном классе учимся и в школу вместе ходим.

Она в начале рассмеялась, но потом задумалась и спросила:

– Ну ладно, Жека, скажи мне, в какой стране мы находимся?

Ну я и ответил, что в СССР в городе-герое Москве, она стала совсем хитрая, быстро встала, подошла к окну, долго там что-то высматривала, потом выругалась опять странным матом.

– Так, Жека, а годик какой у нас сейчас?

– Сегодня 1 января 1980 года, вторник.

– Вы что, прикалываетесь так, гоблины доморощенные?

Опять последовал отборный мат, я за всю жизнь столько таких слов не слышал, как сейчас за пару минут, ответить мне было нечего, потом она стала говорить на иностранном языке, видно, опять ругалась. Когда немного успокоилась, принялась за меня:

– Ну-ка Жека, расскажи мне кратенько, где я нахожусь?

– У себя в комнате, – вопрос для меня был непонятный.

– И давно я тут живу?

– Ну да, с рождения.

– А ты тут до этого бывал?

– Конечно, но редко.

– А мы что, дружим?

– Нет, мы только в школу вместе ходим.

– Я так и думала, кто с таким лохом дружить будет, ладно, иди с миром, а мне подумать нужно, и будь поблизости, ты мне ещё понадобишься.

– Хорошо, – испуганно сказал я, – буду у себя в комнате ждать.

Вылетел оттуда, как ошпаренный, её мама попыталась у меня выяснить, что мне удалось узнать, я ответил, что ничего, видно, она и правда умом тронулась. Ушёл к себе в квартиру, там уже моя мама стала приставать, что и как, я просто пожал плечами, уселся на диван и стал думать, что с Машкой могло случиться, почему она так странно говорит, вчера ещё была нормальная. Минут через тридцать дверь открылась, мама сказала, что ко мне Маша пришла, через секунду она появилась, мама вышла и закрыла дверь.

– Да, – Машка всё оглядела, – полной отстой, как ты тут вообще живёшь? Значит, ты утверждаешь, что сейчас 1980 год?

Я кивнул, а она стала рассматривать календарь, потом выдала:

– Значит, мы с тобой дноклы.

Что это за звери, я уточнять не стал, мне и так не по себе было, а она продолжила:

– Говоришь – инфа сотка? Ну тогда гоу, мой думер.

– Чего? – не выдержал я.

– Пойдём, – улыбнулась она, – покажешь мне ваши восьмидесятые, ископаемое, хочу взглянуть, в какой отстой я попала, и мне кажется, что у меня трамбл.

– А ты можешь на нормальном языке выражаться, а то я ни слова не понимаю.

– Ничего, – опять улыбнулась она, – привыкнешь скоро.

И тут я обратил на неё внимание, раньше вообще в её сторону не смотрел, а сейчас чуть не влюбился, а может и не чуть, она была просто прекрасна, не как все. Вроде внешне не изменилась, по-прежнему ботаник и пухлая зануда, как и я, но вот внутренне она вся аж светилась. Мы вышли на улицу, было прохладно, она возмущалась своим внешним видом, про мой вообще заявила, что это даже не обсуждается. Внаглую взяла меня за руку впервые в жизни, мы даже в детстве такого себе не позволяли, когда в одной песочнице играли, я вообще ни разу с девчонкой за руку не ходил, только с родителями, да и то, когда маленький был.

– Ну рассказывай, – заявила она, – как вы тут тусите, а то я полный нуб.

Знать бы ещё, что это такое, и я ещё раз попросил её говорить на русском, она на меня посмотрела и фыркнула:

– Ну ты и ушлёпок.

Она заговорила на иностранном языке, чем привела меня в полное замешательство, я ответил, что такого языка не знаю, мы в школе только английский учим, она улыбнулась и продолжила. И тут я догадался, услышав несколько знакомых фраз, это и был английский, она говорила быстро и уверенно, будто это её родной язык, у нас даже учитель так не смог бы. Мне стало стыдно за своё познание в языках, лучше бы просто молчал, пришлось её прервать:

– Я только учить его начал.

– Ладно, горе ты моё, – она перешла на русский, – пошли.

Пока мы шли к Сретенке, она удивлялась домам, людям, тому, как они выглядят и их одеждой, а особенно машинам, когда вышли на Сретенку, она заявила, что-то её сон затянулся и ей становится уже не смешно, а страшно, при этом крепко сжала мою руку. И тут нам навстречу попалась её подруга и чуть ей в объятья не кинулась, но Машка, как кошка, ловко от неё увернулась и высказалась:

– Ты что, шалава, берега попутала? Иди, куда шла.

Та в растерянности осталась стоять, а Машка потащила меня дальше, я только оглянулся посмотреть, как её подруга это восприняла, тогда она ехидно поинтересовалась:

– Что, тёлка понравилась, что ли?

– Нет, – помотал я головой, – просто это твоя лучшая подруга.

Машка остановилась, посмотрела на ту растерянную и протянула:

– Ну нет, мне тебя вполне хватает, мне цирк уродцев не нужен.

Я набрался смелости и выдал:

– Ты можешь объяснить, что тут происходит?

– Надеюсь, сейчас до Мака дойдём, там и поговорим, а то очень есть хочется.

Какая же она стала злая, когда не нашла своего Мака, она чуть не взбесилась, крича:

– Куда эти извращенцы подевали целое здание? – потом спросила, – Где у вас тут поесть можно?

– В пельменной, наверное.

– Это ещё что за контора?

Мне пришлось объяснить, она была сильно удивлена, как можно есть пельмени не дома, но, так как сегодня 1 января, всё было закрыто, мы прилично замёрзли, пришлось вернуться домой. Моя мама нас накормила, Машка пришла в восторг, сказав, что давно так вкусно не ела, а вот кофе назвала помоями, я удивился, это же Индийский растворимый, его только в заказах давали. Маме пришлось сварить ей в турке настоящий, его она оценила, но не совсем на пять, сказав, что ничего, пить можно. Мы пошли в комнату, по дороге в коридоре она увидела телефон, не спрашивая разрешения, сразу сняла трубку, послушала и удивлённо сказала:

– Надо же, работает.

Стала набирать номера, после пятого раза выдала:

– Нет, я ошиблась, он мёртвый.

Я с осторожностью взял у неё трубку и послушал, гудок есть, значит работает.

– Говори номер, – предложил я.

Когда она мне его продиктовала, я повесил трубку:

– Таких номеров не существует.

– Ха, я и без тебя, умника, это уже поняла.

Когда мы вошли в комнату, она бесцеремонно запрыгнула на мою кровать и уселась, мне пришлось присесть на самом краешке.

– Ну, – спросил я, – сейчас ты расскажешь, что происходит?

– Да без проблем.

После этого она такое загнула, что мне за всю жизнь не придумать, наши фантасты просто отдыхают. Мол, она из 2021 года, живёт в этой квартире с родителями, когда ложилась спать 1 января ночью, то всё было нормально, а вот проснулась, и тут такое.

– Ты хочешь сказать, – икнул я, – что ты из будущего?

– Похоже на это, – она немного помялась, – если я не сплю, и ты не в моём сне.

– Нет, мы точно не спим, к тому же таких снов не бывает, но как такое может быть?

– А мне почём знать, ты у нас умный, вот и расскажи.

Я сделал вид, что и впрямь умён, только вот интересно, как она об этом догадалась?

– Ну, допустим, ты не из нашего времени, – я стал задавать вопросы, – но как ты могла не заметить, что тут всё другое, включая твоих родителей?

– Да точь-в-точь такие же родители, только одеты как бомжи и ведут себя странно.

– Очень интересно, но квартира то другая.

– Нет, квартира и комната моя, только кто-то наш супер-ремонт переделал на это доисторическое произведение искусства и все наши вещи уволок.

– Тогда почему ты меня не знаешь?

– Да потому, что ты не мой сосед, тебя там вообще нет, понял, дебил?

Если честно, я ничего не понял и взял тетрадку, решил всё записать:

– Так, давай тогда с начала, твои фамилия, имя, отчество и так далее.

– Детский сад прямо какой-то, я – Фролова Мария Сергеевна, родилась в Лос-Анжелесе 15 февраля 2006 года.

– Это же Америка, – чуть не подавился я.

– Ну да, тот ещё отстой.

– А как ты в СССР попала?

– Всё очень просто, мои родители работали в Америке по контракту, там я и родилась, а когда контракт закончился в 2019 году, мы приехали в Москву, и родители купили в этом доме квартиру, как-то так.

Ладно, об этом потом, но как они могли купить квартиру, будто их тут продают, я не понял.

– Смотри, что получается, – продолжил я, – Машка, то есть та, которая тут жила, родилась также 15 февраля, только в 1967 году и в этом доме, и она – Иванова Мария Николаевна, её родители приехали сюда из Сибири, сначала им выдали в этой квартире комнату.

– Отлично ты умеешь запутать, ты что этим хочешь сказать, это не мои родители?

– Кажется так получается.

– Вот блин, а где мои тогда?

– Я думаю, что дома в 2021 году, наверное.

– Очень смешно, а почему я тогда тут?

– Этого мы пока не знаем, но у меня есть предположение, что наша Машка отсюда сейчас взамен тебя сидит и хнычет в 2021 году, а твои родители пытаются её успокоить.

– Вот стерва везучая, – вздохнула Машка, но потом заволновалась, – она же все мои вещи перепачкает и Сенди напугает. Всё, песец, она мне там всю жизнь запорет.

– Да ничего страшного она не сделает, она и мухи не обидит и из-под одеяла не вылезет, только реветь всю дорогу будет, я её знаю.

– Ты думаешь?

Я кивнул и поинтересовался:

– А Сенди это кто?

– Собака моя, Китайская хохлатая.

Про такую я слышал впервые и уточнять мне почему-то не хотелось, названия вполне хватило.

– А у тебя музон есть? – спросила Машка.

– Да, – гордо ответил я, – проигрыватель и немного пластинок.

– Ты, наверное, хотел сказать – дисков?

Я ей показал, она их, прямо как ребёнок, рассматривала, потом заявила:

– Да, я такое только в фильмах видела.

Я включил, через секунду она взвыла:

– Нет, спасибо, наслушалась, а поприличнее ничего нет?

– У папы есть магнитофон.

– А это что такое?

Мы пошли в родительскую комнату, там стоял катушечный магнитофон Юпитер, Машка долго на него смотрела, пока я включал, пел как раз Высоцкий, услышав его, она задумчиво сказала:

– Что-то знакомое, я этого перца слышала, это не для меня.

Она принялась изучать катушки, потом спросила:

– И как это работает? – я просто пожал плечами, – Ладно, пошли, проводишь меня, мне срочно нужно лечь спать, чтобы проснуться у себя дома в своём времени. Тебе я бы тоже советовала, и смотри, чтобы, когда я встала, от тебя и следа не осталось, понял?

Я кивнул и проводил её.

– Ну, – спросила меня её мама, – что с ней?

– Не знаю, с виду всё в порядке, но ведёт себя и говорит пока очень странно, мы впервые в жизни гуляли, и она у меня в гостях была, на неё это не похоже, вот, спать пошла, может выспится и всё образуется.

– Да, вот она нам подарочек на новый год устроила, кто мог такое ожидать, может, правда устала или не выспалась, но напугала нас всех, отец до сих пор в себя прийти не может. Спасибо тебе, что ей компанию составил, я знаю, тебе не просто было на такое решиться.

Мы попрощались.