Читать книгу Красные нити - Дмитрий Соколов - Страница 2

Не знаю, о чём ещё моя мать в тот день толковала с психологом, но спустя пару дней появился он – мой первый тренер по шахматам. И ему, вопреки всем сомнениям родственников, действительно удалось меня разговорить. Если, конечно, этот скудный запас слов и фраз можно было назвать разговором.

Я увлечённо следил за каждым ходом тренера, и, в отличие от психолога, он не казался мне лёгкой добычей. Ему со мной, впрочем, тоже пришлось нелегко. Наша первая партия развивалась стремительно, он постоянно пыхтел и промакивал карманным платком пот с лысины, но даже при этом не забывал меня хвалить:

– Превосходно!.. Замечательно, Стёпочка!.. И этот ход очень хороший!.. Да, правильно, смелее!

Но однажды, после очередного моего дерзкого нападения, он нахмурился ненадолго и уверенно воскликнул:

– Нет!

Помню, я тогда так сильно удивился, что даже отвёл взгляд от доски и с любопытством посмотрел ему в лицо.

– Нет, – мягко повторил он, встретившись со мной глазами. – Вот здесь не соглашусь, Стёпочка. Так играть нельзя.

Моя заинтересованность росла с каждой секундой. Я прищурился, всматриваясь в его морщинки между бровями и у губ, будто пытаясь прочитать по мимике, что я сделал не так. Наверное, я впервые за столько времени захотел и смог изучить в подробностях черты лица собеседника. Улыбнувшись мне, он пояснил:

– Смотри. Если ты сейчас пойдёшь так, то следующим ходом я поставлю тебе мат. Вот, видишь?..

Я удивлённо подпрыгнул на месте. Убрал свою фигуру, переставив её на другую клетку. Тренер одобрительно кивнул, и мы продолжили играть – теперь уже в молчании, так как партия становилась всё напряжённее. Гроссмейстер постоянно вытирал пот со лба, а я, обычно неподвижный как статуя, нетерпеливо ёрзал на стуле. Казалось, что победа уже в моих руках, но с каждым новым ходом тренер от меня «убегал». Впрочем, пусть бежит, ведь в этот раз мне нужен вовсе не выигрыш…

И вот, наконец, я смог! Мой уверенный возглас нарушил тишину:

– Нет! – сказал я строго, пытаясь копировать интонацию тренера. Настал его черёд смотреть на меня с непониманием:

– Что ты имеешь в виду, Стёпочка?

– Так играть нельзя, – отчеканил я монотонным, лишённым эмоций голосом и дальше повторил будто автоответчик, на который не так давно наговорили текст. – Если ты сейчас пойдёшь так, то следующим ходом я поставлю тебе мат.

Некоторое время мужчина внимательно изучал доску. Потом, дёрнувшись, охнул и воскликнул громко, крича куда-то в коридор:

– Матушка, я восхищён вашим ребёнком! Вам обязательно нужно продолжать заниматься. Поверьте, у него большое будущее!

Дальше всё закрутилось очень быстро. Тренировки, турниры, грамоты, медали и кубки. Мой рейтинг резво рос, но росла и пропасть между мной и ребятами, вместе с которыми я соревновался. Я так и не смог ни с кем из них подружиться, а когда однажды в конце очередного крупного турнира меня, как обладателя кубка, решили поднять на сцену и попросили сказать что-нибудь другим участникам, я сначала равнодушно молчал, окидывая зал отсутствующим взглядом, а потом надменно бросил им всего три слова. Угадайте, какие?..

– Шах и мат.

Короче, только тренерам удавалось изредка меня разговорить. В остальном же я вёл себя как настоящий овощ. И всё-таки, когда я вспоминаю это время, оно кажется самым счастливым из всех. Мне было так тихо и спокойно внутри самого себя, и не приходилось путаться, будто в липких паучьих сетях, в миллионах дрожащих на воздухе слов.

А сейчас я другой. Я едва себя узнаю. В моей голове крутятся, сталкиваясь друг с другом, мириады суетливых мыслей. Смогу ли я когда-нибудь разобраться с ними? Нет, наверное, я теперь так и останусь до конца своих дней их заложником. Игрок, поставивший шах и мат самому себе…

Проведя предыдущую ночь в бессонном сражении с тягостными раздумьями, я всё-таки приехал сегодня сюда – в Горьковский парк, на ту самую скамеечку посреди длинной аллеи. Да, конечно, это было крайне опасно и, со стороны Каспера, неосмотрительно – выезжать куда-то в своём собственном теле. Но если всё пойдёт по плану, то бояться мне нечего. К тому же, я законспирировался как только мог: надел свободную куртку-мантию, а под неё – бронежилет, собрал отросшие волосы сзади в хвост, надвинул на голову капюшон, закрывавший лоб и глаза, вдобавок нацепил тёмные очки, а нижнюю половину лица спрятал под чёрной медицинской маской. Для свидания, по правде говоря, прикид так себе, но выбирать не приходилось.

– Привет, Стелла. Рад встрече.

Я подошёл к ней со спины и положил ладони на её дрогнувшие плечи, не давая обернуться. Так она могла видеть только мои руки в плотных кожаных перчатках и трость, которую я поставил рядом, прислонив к краю лавочки – ту самую, чёрную, с серебряной рукояткой в форме черепа. При виде чистого серебра она инстинктивно передёрнулась, а я, приблизившись к её уху, шепнул:

– У нас не очень много времени. Да и изъясняться вслух у меня всегда получалось плохо. Поэтому я решил написать тебе письмо, – и вложил в её руку плотный бордовый конверт. – Вот.

– Даже не поговоришь со мной? – разочарованно протянула она. – Почему?

– Извини, что так выходит. Еле вырвался. Полно работы.

В этот момент с дальнего конца парка, скрипнув шинами, к нам прямо по заснеженной пешеходной аллее начал медленно приближаться в темноте чёрный тонированный внедорожник с погашенными фарами.

– Привёл своих телохранителей? – хмыкнула Стелла. – Что-то негусто, всего одна машина.

– Чем богаты, – я развёл руками. – Ну, это всё неважно. Главное – мы встретились.

Прижавшись к ней сзади, я крепче обнял её и замер так на пару минут. Закрыв глаза, попытался вспомнить ощущения от наших прошлых встреч. У меня тогда мурашки шли по всему телу от одного её взгляда! А сейчас… сейчас я почему-то совсем не могу поймать то чувство. Может быть, потому что на улице холодно, и на нас обоих куча зимней одежды. Может, потому что колени сегодня весь день болят сильнее обычного. А возможно, виной всему эти странные отрывистые шорохи и шуршащие звуки, раздающиеся с разных сторон – то тут, то там – между засыпанными снегом кустами и деревьями.

А ведь я до последнего надеялся, что ничего такого не случится. Что я зря тревожусь и выдумываю. Но нет, похоже, что нашим ребятам на сей раз не удастся откосить от долга службы… Раздался негромкий хлопок, и вдалеке в воздух взметнулась стайка встревоженных птиц. Стелла вздрогнула и огляделась, пытаясь определить источник звука.