Читать книгу Дорога дорог - Дмитрий Строгов - Страница 8

Примерно через два часа милиция уехала. В офисе кое-как прибрались, сотрудники приступили к работе.

Я закрылся в кабинете, отключил телефон, улегся на диван и наконец смог расслабиться.

Минут пять мысли в голове путались, хаотично бегали туда-сюда, сталкивались, как бильярдные шары, и разлетались в стороны, не успев сложиться в какую-то упорядоченную структуру.

Наконец усилием воли я попытался привести этот хаос в порядок.

«Итак, что мы имеем в сухом остатке? – задал я сам себе вопрос. – Папирус стоимостью в несколько миллионов долларов исчез, причем вместе с переводом и экспертизой».

Я остановился и прислушался к своим внутренним ощущениям, не понимая до конца, что я испытываю – злость, досаду, или напротив – облегчение. Чувства были крайне противоречивые. Так до конца и не разобравшись в них, я встал и принялся ходить по кабинету.

«Охранника, судя по всему, действительно убивать не хотели. Об этом говорит характер повреждений. Видимо, стукнули чем-то по голове, но не рассчитали… Или тот сам при падении убился насмерть… Ясно одно – им был нужен папирус. Чертов папирус, который всучил мне этот проклятый бедуин! Ну, хорошо, взяли папирус. На кой черт ноутбуки воровать и винчестеры из компов выламывать?»

Я достал из бара бутылку коньяку и плеснул себе в стакан.

«Похоже, хотят, чтобы никаких следов не осталось. Зачищают полностью. Оно и понятно. Будут продавать на черном рынке, а тут какая-нибудь информация появится о краже и, не дай бог, убийстве. Труднее продать будет. Наверное…» – добавил затем, чувствуя, что версия в этой части какая-то не слишком убедительная. Решив оставить это на потом, я отхлебнул коньяку и откинулся на спинку дивана.

«Во всем этом есть и другая сторона, – продолжал я размышлять. – Откуда они вообще узнали, что папирус у меня? Значит, где-то протекло. А протечь могло только в двух местах. Первая – это Вака, то еще трепло, как известно. Вторая – египтолог. Хотя и тот и другой сами предупреждали меня об осторожности, – я подлил в стакан. – Но других возможностей я не вижу. Инфа могла утечь только через них.»

Я достал телефон и набрал номер Ваки.

Гудки следовали один за другим, но никто не подходил. Наконец, когда я хотел уже дать отбой, трубку сняли, и голос Ваки заорал из нее:

– Да! Алло! Привет старик! – по постороннему шуму было понятно, что Вака сидит где-то в кафе или ресторане. – Чего звонишь?

– Алло! Привет. Ты где сейчас?

– Я в Альпах! На лыжах катаюсь! Тут охренитель-но! А бабы какие! Шведки, польки, немки… Наших тоже много! Слушай, тут одна итальяночка есть… Это просто с ума сойти!

– Вака! – рявкнул я, поняв, что если тот разойдется, его будет уже не остановить. – Я тебе вообще-то по делу звоню!

– По какому? – осекся Вака тут же.

– По нашему общему. После моего приезда. Помнишь, по моей просьбе пакет относил?

– Помню, – Вака замолчал. – видимо, до него дошло, что я специально не называю ничего прямо, и он тут же насторожился. – Так я все отдал.

– Я знаю. Мой вопрос состоит в следующем. Говорил ли ты кому-нибудь о нашем деле?

– Конечно. Хохлову.

– И это все?

– Конечно все. Я что, дурак о таких вещах болтать с первым встречным?

– Это точно? Вспомни как следует.

– Да и вспоминать нечего. Никому не говорил. А что случилось?

– Ничего, я на всякий случай. Потом расскажу.

– Точно ничего не случилось?

– Точно, точно.

– Ты смотри, a то сам знаешь. Я тебе уже говорил…

– Я помню. Ты когда обратно?

– Дней через десять.

– Ладно, созвонимся.

Я нажал кнопку и снова погрузился в раздумья.

Не прошло и пяти минут, как телефон задребезжал. Звонил Вака. Видимо, хотел выяснить, что же все-таки произошло. «Ну его к черту, – решил я. – Не до него. Потом сам все узнает. А пока пусть спокойно катается на лыжах и клеит итальянок».

Я снова плеснул себе коньяку.

«Как ни крути, а получается, что протечь могло только через египтолога. Наверняка же он с кем-то консультировался, хотя бы по вопросам экспертизы. Ну, или перевода. Значит, заказчик, скорее всего, из профессионального окружения господина Хохлова. Заказчик и, соответственно, убийца».

Достав визитку египтолога, я набрал номер. Но на том конце провода не подходили. Дождавшись десятого гудка, я повесил трубку. Немного подумав, я набрал домашний телефон. Там тоже никто не отвечал. После пятого гудка включился автоответчик, и я оставил сообщение с просьбой перезвонить мне сразу же после получения данного послания. «Ну, надо же, никого нет на месте, когда они нужны», – проворчал я.

Потом встал и подошел к сейфу. Наверное, в сотый раз заглянул внутрь, словно надеялся, что украденное снова там появятся волшебным образом.

«Вот твари! Все сперли, подчистую… Стоп! – меня вдруг осенило. – Он же сказал, что послал электронный вариант мне на почту! Это, конечно, мало что меняет, но все же…»

Я подошел к компьютеру и залез в почту. Я не заходил в нее уже более суток, так что хлама там набралось предостаточно. Тем не менее, письмо египтолога было на месте. Я его открыл и увидел несколько прикрепленных файлов. Это были перевод и пара экспертных заключений.

«Ну, хоть что-то», – я записал файлы на диск, потом создал новую почту и на всякий случай кинул файлы еще туда.

Внезапно я вспомнил, что по приезде начал снимать папирус на свой фотоаппарат, пока Вака (черт бы его побрал!) не остановил меня. Выходит, фотографии должны были остаться на пленке. Вскочив, я крикнул секретарше, что меня, скорее всего, не будет до вечера. Вспомнив, что совсем недавно принял изрядную порцию коньяка, я добавил, чтобы она вызвала машину. Наш водитель уехал куда-то на склад, поэтому она позвонила в такси.

Заехав домой и взяв фотоаппарат, я зашел в ближайший «Кодак» и отдал пленку на срочную печать. Подождав с полчаса, я получил увесистую пачку фотографий и тут же принялся их просматривать. Там были фотографии мои, моей «египетской подруги», ее сына, поездки на квадроциклах, бутафорской деревни бедуинов… Наконец я нашел, что искал. Так. Всего семь снимков. Четкость была прекрасная, все буквы на папирусе читались великолепно. Эх, Вака! Сукин ты сын! Не надо было тебя слушать! – в который раз подумал я. – Хотя кого теперь винить? Только самого себя».

Я сунул снимки и футляр с пленкой в карман и отправился домой. Определенно нужно было устака-нить тот сумбур, который творился у меня в голове.

Вечер прошел в напряженных раздумьях.

Для начала я попытался спокойно проанализировать ситуацию, настойчиво отгоняя от себя навзчи-вую мысль о том, что сегодня утром я лишился нескольких миллионов долларов.

Взяв лист бумаги, я стал записывать.

Итак, что мы имеем?

1. Папирус и все материалы были украдены.

2. Скорость, с которой были предприняты данные действия, с большой вероятностью говорит, что это сделали не случайные люди. Скорее всего, речь идет об организованной преступности.

3. Указанное выше предположение подтверждается тем, что воры не остановились даже перед убийством охранника, а тот не производил, насколько я помню, впечатление слабака или неумехи.

4. Из дома и из офиса у меня похитили электронные носители, на которых гипотетически могли находиться материалы, имеющие отношения к папирусу.

Написав это, я задумался. На кой черт грабителям воровать ноутбук и жесткие диски? Чтобы не осталось вообще никаких следов? Но если они откуда-то узнали о папирусе, то наверняка знали и то, что он ввезен в страну нелегально, а потому вряд ли я стану заявлять о пропаже в милицию. Но тогда – зачем?

Некоторое время я размышлял, пытаясь рассмотреть вопрос с разных сторон. Но ничего не получалось. Как ни старался, я не мог найти ответа на вопрос. Постепенно мои мысли приняли новое направление.

«Интересно, куда бы я потратил несколько миллионов долларов? – я перебрался поближе к бару и плеснул себе джина. – Забавно, но Натулькин папаша предлагал вложить в мой бизнес полтора миллиона. Выходит, перво-наперво я бы еще раз с удовольствием послал ее папашу на хрен. Потом… Что потом? Вилла где-нибудь на Кипре или в Испании? Бассейн, спортзал, пять спален, омары на завтрак, как говорил классик, батистовые портянки… На неделю такого удовольствия, пожалуй, хватит. Ну, на две. А потом что? Уеду опять в Москву – бегать, суетиться, работать… Ведь не смогу же без этого! А виллу эту чертову куда девать? К тому же в любой момент можно просто поехать на Кипр или в ту же Испанию, заселиться в гостиницу и не покупать никакой виллы… Тогда – яхту? Поднять паруса – и болтаться вокруг света по морям-океанам. Хотя в одиночку отправляться страшно. Да и лодкой управлять надо учиться год как минимум. Так что придется какую-то команду нанимать. Да уж… И эти рожи будут все время перед тобой маячить: никуда не денешься, вокруг океан. В конечном итоге опротивеют настолько, что впору будет в этом океане утопиться. Может, женщину взять с собой? – я невольно поморщился. – Нет, с бабой на борту желание утопиться возникнет еще быстрее. Начнет везде свои порядки устанавливать, истерики закатывать… – я представил Натульку на борту своей яхты и содрогнулся. – Эта затея если не смертоубийством, то точно чем-то нехорошим закончится. Короче, яхта отпадает.

К тому же нанять какое-нибудь корыто и поплавать на нем вволю можно в любой момент… Тогда – замутить какой-нибудь большой бизнес! Вон какие дурни миллионами ворочают, а я что, хуже их? Буду летать на своем самолете, ездить на толстой машине, заседать в каком-нибудь совете директоров… – я плеснул себе еще джина, разбавил тоником, бросил два кубика льда. – Так и вижу – вокруг идеальный порядок.

Все в одинаковых дорогущих костюмах… Сидят и деньги считают… Скучища. Даже представить тошно.

Все время думать о деньгах, куда их вложить, чтобы сохранить и приумножить… К этому надо прибавить толпы родственников-попрошаек, непрерывную череду силиконовых баб, охотящихся за состояниями…

В результате – нервный тик и язва желудка… Может, тогда в банк положить? Один черт, переживать будешь: инфляция, финансовые кризисы. Да еще банк возьмет и лопнет. Директор с твоими бабками смоется куда-нибудь на Багамы – ищи его, свищи. Тогда – недвижимости накупить и сдавать? Но ею управлять надо… Бизнес вообще такая штука – чуть наблюдение ослабил – и нет у тебя бизнеса. (Глупые мысли о том, что, имея бизнес, ты будешь отдыхать, а за тебя будут другие работать, суровая действительность выбила из моей головы еще на заре моих попыток заниматься предпринимательством.) На хрена мне вообще недвижимость? Не хочу я заниматься недвижимостью! Я хочу заниматься тем, чем занимаюсь сейчас! – я налил себе еще немного «Бифитора».

Неожиданно получалось так, что я был абсолютно доволен существующим положением вещей и менять ничего категорически не хотел. Как ни крути, а выходило, что эти несколько миллионов долларов мне были попросту не нужны. Интуитивно я давно понял, что деньги, конечно, дают свободу, но только до определенного уровня. При превышении данного лимита они, напротив, свободу начинают отнимать.

Чтобы немного отвлечься, я включил телевизор и некоторое время бессмысленно переключал каналы. Однако мысли упрямо возвращались к только что сделанному открытию. Значит, мне эти деньги вовсе не были нужны? Я прислушался к собственным ощущениям. Да, похоже так… И тем не менее, какой-то оттенок недовольства, досады все же колыхался где-то в глубине. Минуты две я пытался понять природу этого чувства и скоро понял. Дело было не в чем-то конкретном, не в том, что меня лишили каких-то жизненно важных благ. Дело было в ПРИНЦИПЕ! Кто-то влез в мой дом, украл вещь, которую мне подарили, отблагодарив за добрый поступок. Все разгромили, вытащили винчестеры из компьютеров… Я уж молчу, что охранника в офисе укокошили!

Осознав все скрытые мотивы собственного поведения, я почувствовал, что настроение у меня улучшилось, как после хорошо сделанной работы. Это следовало отметить. Я налил себе еще одну порцию джина, на этот раз, правда, добавив побольше тоника и положив едва ли не полстакана льда.

«Да, но зачем они взяли винчестеры? И правда, черт побери…»

В итоге получилось, что я пришел к тому, с чего начал.

«А может, это какие-нибудь психи, увлекающиеся Древним Египтом?.. Мало ли сумасшедших коллекционеров? Египтолог кому-нибудь растрепал… Да и вообще – только через него информация могла утечь. Больше некому».

Вспомнив о том, что собирался позвонить Хохлову, я взял телефон и набрал номер. На том конце долго не подходили, и, когда я уже собирался повесить трубку, в ней что-то щелкнуло, и женский голос произнес:

– Алло, я слушаю.

«Интересно, какая-то барышня, – подумал я. – Выходит, даже египтологам ничто человеческое не чуждо. Хотя кто его знает, может, жена или еще какая родственница…»

– Будьте добры, Евгения Васильевича.

– А кто его спрашивает?

– Это по работе. Он для меня экспертизу делал.

– Евгений Васильевич подойти не сможет, – последовала пауза. – Дело в том, что он умер.

– Как умер? – обалдело пробормотал я.

– Разбился. Упал из окна. Извините, больше ничего сказать не могу.

В трубке раздались гудки.

Несколько минут я тупо смотрел прямо перед собой, не понимая, что происходит. Наконец смысл сказанного дошел до меня, и по коже пробежал озноб.

«Стоп, – одернул я сам себя. – Волноваться рано. Может, это просто несчастный случай».

Однако разум подсказывал, что это не так. И действительно. Как египтолог мог вывалиться из окна? Мыл стекла что ли? Или голубей кормил хлебными крошками? А может, жизнь внезапно опротивела, и он решил с ней покончить? Причем сразу же после того, как отдал перевод и результаты экспертизы, которые потом кто-то спер, пристукнув при этом охранника… Было совершенно очевидно, что это убийство. Причем второе за каких-то пару дней.

Приятное опьянение от джина, которое я ощущал всего каких-нибудь пять минут назад, улетучились без следа. Я пошел в ванную, включил холодную воду и сунул голову под кран.

Внезапно я вспомнил, что когда звонил Хохлову утром, то оставил у него на телефоне сообщение с просьбой связаться со мной. Час от часу не легче! Через эту запись милиция с легкостью выйдет на меня. Докопается до контрабандного папируса… Но это, конечно, если заподозрит убийство, а не несчастный случай… А с чего я вообще взял, что это убийство? Просто выпал из окна. Такое ведь тоже бывает?

«Бывает, – ответил я сам себе. – Да только я бы при таком положении вещей в несчастный случай точно не поверил. Вдруг докопаются?.. До чего они докопаются? Они не знают, что с террористами и заказными убийствами делать. Да и торговцев на рынке билетить куда приятней, чем расследовать дело, которое вполне можно списать на несчастный случай».

Успокоив себя подобным образом, я почувствовал, что настроение немного улучшилось. Джин кончился, и я плеснул себе хорошую порцию коньяку.

«Хрен до чего они докопаются!» – будто тост, произнес вслух и одним махом опорожнил бокал сразу наполовину.

Несколько минут я созерцал, как в телевизоре лохматый ведущий проводил какой-то идиотский конкурс в новой игре. Тем не менее, я не мог не заметить, что в глубине души осталось какое-то беспокойство. Словно гвоздь в ботинке. Постепенно оно оформилось и материализовалось во вполне конкретный вопрос: «Еесли это действительно было убийство, то и меня… могут?»

Беспокойство снова вернулось. «Не удивлюсь, если и у египтолога пропали винчестеры из компьютеров».

Но зачем воры это делают? Чертовщина какая-то. По всему получается, что дело в самой информации. Именно ее как таковую пытаются уничтожить любыми средствами. Выходит, цель – содержание этого папируса. Мне тут же вспомнились какие-то дурацкие голливудские фильмы, где разного рода религиозные фанатики и сектанты охотились за героями, которые случайно стали обладателями некой тайны – книги заклинаний, волшебного амулета или еще какой-нибудь подобной ерунды.

«Чушь какая-то», – проворчал я и попытался найти какое-то иное объяснение происходящему. Однако ничего не получалось. Как я ни старался, элементарная логика восставала против любых других объяснений.

«Что же там за содержание такое?» – пробормотал я и, сев за компьютер, погрузился в чтение.

Прошло часа полтора. Перевод египтолога был прочитан и даже по большей части понят. Единственное, я никак не мог вспомнить, где я раньше видел что-то очень похожее. Когда я говорил Хохлову, что читал труды Гермеса Трисмегиста, я, мягко говоря, слегка преувеличил. И, тем не менее, некоторые фразы мне казались удивительно знакомыми. Однако как ни старался, я не мог вспомнить, где читал или слышал нечто подобное.

Мои напряженные раздумья были прерваны настойчивым звонком в дверь.

«Это еще кто?» – удивился я. Тихо подойдя к двери, я взглянул в глазок. Там, держась за стену, стояла Натуля. Похоже, она была в изрядном подпитии. Словно в подтверждение моих слов, Натуля (видимо, устав ждать) врезала кулачком по железной двери и прокричала:

– Открывай, подлый изменщик! Я знаю, у тебя там баба!

«Приехали! – подумал я. – Только мне еще здесь сцен ревности не хватало!»

Я огляделся по сторонам. Ничего предосудительного (или того, что можно было счесть таковым) я не заметил. Кроме бутылок со спиртным на столе.

«Пожалуй, лучше спрятать все это добро подальше. Похоже, ей на сегодня достаточно».

Я быстро перенес бутылки со стола и из бара в гардеробную и запер их там. После чего пошел открывать дверь. С той стороны в нее уже непрерывно лупили чем-то твердым, и гул разносился едва ли не по всему подъезду.

– Да она там что, с ума сошла совсем? – проворчал я и повернул замок.

Натуля ввалилась внутрь, держа в руке собственную туфлю. Видимо, именно ею она колотила в дверь.

– А я в ночном клубе была! И даже там целовалась с одним хмырем! – выпалила она с порога.

Пару секунд я раздумывал, как реагировать на это неожиданное признание. Потом принял трагическую позу.

– О, Боже! Как ты могла? И это после всего, что было между нами!

Однако Натуля иронии не уловила.

– Сам виноват! – мстительно заявила она. – Почему не звонил?

Судя по всему, я был первым, кто не звонил ей каждые пять минут, перед этим проведя с ней ночь.

– Я знаю, у тебя есть баба! – с пьяной решимостью снова заявила Натуля.

– Натуля, ну что за выражения? – поморщился я. – Баба! Сколько есть прекрасных, ласкающих слух синонимов: женщина, девушка, гражданка, фемина, нимфа, муза наконец…

– Ну и где эта твоя гражданка? – Натуля продралась между мной и дверным косяком и вошла в комнату.

Обойдя все помещения (и даже проверив шкаф), она вернулась немного озадаченная и села на диван.

Похоже, иного объяснения, почему я не звонил (кроме «бабы», разумеется), у нее не было. Однако, что мне всегда нравилось в Натуле, так это ее умение до последнего не выпускать из рук бразды и делать вид, что ситуация у нее полностью под контролем. Положив ногу на ногу, она достала сигарету.

– Налей мне выпить, – потребовала она.

Я сделал растерянное лицо.

– Ничего нет. Кончилось.

– Как это кончилось? У тебя – и вдруг кончилось?

На эти ее слова я даже немного обиделся: тоже мне, нашла алкоголика. Я сел с ней рядом на диван.

– Да, Натуся, такое тоже бывает, – проговорил я и обнял ее за плечи.

Она попыталась высвободиться, но я держал крепко.

– Признавайся, что все это время делал?

– Как что? Сидел, глядел в окно и грустил…

– Так я тебе и поверила. Нашел дуру! А в Египет почему без меня уехал?

– Малыш, ты же знаешь, мне надо было книгу дописать. К тому же мне нужно было понять, насколько я по тебе за это время соскучаюсь.

– Ну и как, соскучился?

– Безмерно. Дни считал до возвращения.

Натуля ткнулась мне в плечо.

– Правда?

– Конечно. Когда я тебя обманывал?

Натуля всхлипнула и потянулась ко мне в слюнявом поцелуе. Я вздохнул, поцеловал ее, поднял на руки и понес в спальню.