Читать книгу Десантник разведотряда. Наш человек спасает Сталина - Дмитрий Светлов - Страница 2

Из казарм ударили крупнокалиберные пулеметы, в ответ захлопали выстрелы танковых пушек. После взлета последнего самолета к перестрелке подключилась скороговорка эрликонов. Олег отставил кофейную чашку и удивленно прислушался: он никого не назначал на защиту аэродрома, так кто же воюет? Надо проверить казармы и отправить добровольных защитников в порт, но едва он встал, как в штаб вошел незнакомец в летном комбинезоне и заговорил по-русски:

– Здравствуй, Студент. Тебе привет от Моряка с Лейтенантом.

– Спасибо.

– Давай визитку с телефоном в Хьюстоне.

Олег внимательно посмотрел на стройного парня: что-то общее между ними есть, и этого достаточно. Мексиканец не заметит подмену, короткое общение в ресторане оставит в памяти лишь общие черты без каких-либо деталей. Сердце защемило от горькой обиды: его снова подставили! Интенсивное обучение с последующим внедрением в чужую семью было мостиком вот для этого красавца! Олег рывком достал портмоне:

– Держи, здесь все, что тебе надо. Адрес местного банкира рядом с визиткой мексиканца.

– Езжай на север, на четвертом километре у озера увидишь рыбака в бескозырке с надписью «Алмаз», – ответил незнакомец и, не прощаясь, вышел.

Олег уже свыкся с мыслью о новой работе, а тут полный назад. Умом он осознавал собственную беспомощность в столь сложном деле, вот так с бухты-барахты нелегалами не становятся. Подобная деятельность требует долгой и тщательной подготовки, а он до сих пор не получил доступа даже к шифровальной книге. Увы, надо признать, что сотрудники оперативного отдела поступили правильно. Его показали «родителю», а дальше эстафета перешла к специально обученному профи. Все равно обидно[1].

Последний самолет скрылся в голубом небе, танки повернули в город, и над аэродромом повисла удивительная тишина. Олег засунул в сейф связку гранат, выдернул чеку, закрыл дверцу и вышел. За спиной глухо рвануло, это конец едва начавшемуся заданию, и сигнал к возвращению домой. Специалисты ГРУ сделали правильный ход, он случайная пешка в партии асов разведки.

Шуршание белой щебенки под колесами, и аромат апельсиновых деревьев постепенно восстановили душевное равновесие. Он возвращается домой в собственную квартиру! Все прочее ерунда, задание выполнено! Олег представил скорую встречу с товарищами, добродушную улыбку внешне сурового Моряка и несколько скованного Лейтенанта.

– Куда поехал? Совсем ослеп?

Олег машинально затормозил и обернулся. В мечтах о скорой встрече с боевыми друзьями он не заметил озера и проехал мимо одинокого рыбака!

– Извини, друг, голова кругом после свистопляски последних дней.

– Давно в немчуру обрядился?

– С чего так решил? – удивился Олег.

– Говоришь с акцентом. Не отвечай, то не мое дело, сворачивай на тропинку и дуй полным ходом. – Забравшись в коляску, распорядился рыбак.

Едва Олег газанул, как мотоцикл предательски подпрыгнул, едва не выкинув пассажира на обочину. Судя по следам, местные крестьяне пользовались осликами и никогда не ездили на колесном транспорте. Пришлось снизить скорость и колдыбать по многочисленным ухабам и рытвинами. Апельсиновые деревья уступили место лимонам, которые в природных условиях давали изысканно тонкий аромат. К вечеру казавшийся бесконечным сад перешел в оливковую рощу, а мотоцикл выехал на обрыв.

– Тебе туда, а я поехал обратно, – заявил рыбак.

– Куда «туда»? – растерялся Олег.

– Вниз. Спускайся по тропинке, на которой стоишь.

Проводник лихо развернулся и, на зависть степным сайгакам, помчался обратно. Вниз? Олег подошел к краю и опасливо посмотрел на вырубленную в песчанике крошечную ступеньку. С такой высоты проще прыгать с парашютом, чем спускаться по извилистой козьей тропе. Первые шаги оказались самыми трудными, далее ступеньки стали шире, а местами напоминали широкий желоб. Очередной поворот открыл потрясающий вид на крошечный порт времен Карфагена с подводной лодкой у причала.

* * *

Квартира встретила запахами керосина и кислых щей. Не успел Олег снять кожаный плащ, как попал в объятия Петра Николаевича. Сюрпризец, однако, он ожидал увидеть Илью Спиридоновича. Когда «Эмка» выехала из ангара, через щель в шторке левой двери была видна редкая шеренга солдат оцепления. Если верить Моряку с Лейтенантом, он поднялся на высшую ступень в иерархии разведывательно-диверсионных отрядов.

– Знакомься со своим замполитом и прямиком в столовую, нам есть что отметить, – забирая кожаный плащ, заявил куратор.

Из кухни вышел здоровенный детина с грубыми чертами лица и протянул руку:

– Белый, родился в Дании, партийный стаж восемь лет, пять лет работал связником, боевого опыта нет.

– Листики за что получил? – проведя пальцем по крестам, поинтересовался Петр Николаевич.

– Союзника утопил, бомбы бросал мимо, а они угодили в борт, все до единой.

– Не винись, на войне всякое бывает. Давай к столу, приступим к торжественной процедуре смены мундира!

На спинку стула, что стоял во главе стола, был наброшен китель с майорскими погонами. Среди наград первым сиял золотом орден Ленина, поэтому Олег сел рядом.

– Ты куда, командир? – Белый крепко схватил его за руку. – Так не пойдет, хозяйская спина первой должна смять мундир.

– Не понял? С каких это пор я стал майором да еще с высшим орденом страны?

– Садись, садись. – Куратор наполнил стопки до краев. – За нашего героя! За большую звездочку и высокую награду!

Машинально закусывая, Олег терялся в догадках. Орден Ленина просто так не дают. Подслащать пилюлю за подставу втемную тоже не будут. Сейчас за выполнение приказа и спасибо не скажут, это обязанность или, если угодно, долг перед Родиной. Но более всего смущали майорские погоны, поэтому он решился заметить:

– В ранг старших офицеров могут перейти только члены партии.

– Отныне ты командир группы, это майорская должность, – ответил куратор и протянул три листочка. – Держи рекомендации, партсобрание в конце недели.

Белый добавил еще одну бумажку с вопросами, которые будут задавать во время обсуждения. Отсюда вывод – дело решено в верхах, оставалось соблюсти формальную сторону. Покровителя у него нет и не может быть, даже случайный благодетель Мехлис после взбучки от Сталина тихо «болеет» на даче.

– Награда по заслугам, – словно читая мысли, заговорил куратор. – Легенду под нелегала готовят годами, а ты внедрился без малейшего намека на СССР.

Олег отмолчался, в подобных делах он ни ухом, ни рылом, наградили – и спасибо. Вероятнее всего, в разведке существует свой регламент о наградах и ему, как непосредственному исполнителю, вручили соответствующий орден.

– Сразу после партсобрания зайди в первый отдел, – продолжил куратор. – Пройдешь обучение шифровальному делу.

– За неделю освою? – осторожно спросил Олег.

– Обычно теория с практикой занимают не более часа.

Не может быть! Система двойного кодирования должна быть сложной и запутанной, а тут час, включая практические занятия.

– Когда планируется первое задание? – поинтересовался Белый.

– На все про все у вас две недели. Надо повторить встречу с информатором, – ответил Петр Николаевич.

– Отряд уже подготовлен? – скрывая волнение, спросил Олег.

– Вы двое и есть отряд, оперативники не ходят стаями.

Вдвоем по немецким тылам? Круто! Тем временем Белый наполнил стопки и предложил тост:

– Помянем Ржаного, он вовремя заметил опасность. Увел патруль за собой и спас мне жизнь.

На этом деловые разговоры закончились. Куратор с замполитом принялись обсуждать некую Ольгу Власову, а Олег начал гадать о предстоящем задании. Вдвоем по немецким тылам с пулеметом не пойдешь, и снайперскую винтовку придется забыть. Но что предстоит делать? Встречаться с агентами и передавать или забирать почту? Маловероятно, этим делом успешно занимался Лейтенант, а отряд подстраховывал на случай непредвиденных обстоятельств.

* * *

Проводив гостей, Олег завалился на кровать и проснулся около полудня от длинных трелей звонка. Покачиваясь со сна, прошел по длинному коридору и увидел за дверью женщину в годах. За спиной два солдатских вещмешка, а руки заняты объемистыми узлами. Беженка за подаянием или родственница бывших хозяев квартиры?

– Я домработница, зовите Марией Васильевной. – С этими словами незваная помощница ловко проскользнула в квартиру.

Олег оторопело посмотрел вслед. Какая на фиг домработница?! Стряхнув с себя остатки сна, он побежал за женщиной, которая уже обустраивалась в крошечной комнатульке при кухне.

– Кто вас прислал?

– Петр Николаевич, ваш куратор, а зарплата идет из управления. Смотрю, вы не завтракавши. Кофе или чай, с колбасой или с сыром?

Олег поплелся умываться. Титан оказался холодным, и кран одарил ледяной водой. Дожил до буржуинства, домработницу завел! Тетенька получает зарплату в разведуправлении, что дает основание предполагать о гласном надзоре. Или тотальный надзор всего лишь выдумки более поздних времен? В Германии и Тунисе за ним никто не присматривал. Или присматривал, а он по неопытности ничего не заметил?

Наевшись потрясающих сырников с необычайно вкусной сметаной, Олег вспомнил о вопроснике. Ужас! Когда и где состоялся первый съезд партии? Что такое демократический централизм? Караул, люди добрые, помогите! Он не знает ответа ни на один из вопросов! Сдерживая панику, Олег начал одеваться – надо бежать в книжный магазин.

– Никак прогуляться собираетесь, Олег Осипович? – поинтересовалась домработница.

– Скучно, хочу по книжным магазинам пройтись.

– Какие могут быть магазины в воскресенье? Если только Дом книги работает.

Олег побоялся говорить правду, от чего разозлился и раздраженно ответил:

– Не хочу в четырех стенах сидеть пнем.

– Под окнами стоит «Опель», это наша с вами служебная машина. Вы езжайте, а я созвонюсь с культмассовым сектором.

Созвонится она, как же – ближайший телефон у метро. Олег долго колесил по городу, пока случайно не выехал к университету. На стене храма Святой Татьяны висела огромная афиша с приглашением на танцы, а рядом собралась стайка девушек. Вот он шанс, студентки лучше всех знают книжные магазины, и он подъехал к ступенькам:

– Красавицы, где ближайший книжный магазин?

После некоторого замешательства одна из девушек решительно ответила:

– Мы на улице не знакомимся!

– Я серьезно, срочно понадобились книги, а сегодня воскресенье.

– Сегодня лекционный день и книжный магазин в Клубе политпросвещения должен работать.

– Где этот клуб? – с надеждой спросил Олег. – Я первый раз в Москве.

Девичьи сердца вмиг растаяли и после нескольких безуспешных попыток пояснить «тут налево, а затем направо», девушки вызвались показать дорогу. Утрамбовавшись в машине, студентки с минутку помолчали, затем начались расспросы о войне и орденах. Правду не скажешь, а врать не хотелось, пришлось огорчить добровольных помощниц односложными ответами.

Книжный магазин действительно работал, причем выбор партийной литературы можно было назвать неограниченным. Продавщица бегло глянула на бумажку с вопросами и положила перед Олегом «Краткий курс» с брошюрками «В помощь молодому коммунисту».

– Готовитесь к вступлению? – поинтересовался стоящий рядом незнакомец с бородкой клинышком.

– Не хочется отвечать избитыми фразами, – увильнул от истины Олег.

Правду говорить нельзя, сейчас коммунистические догмы вдалбливают с пионерского возраста. Отговорка сработала, незнакомец, оказавшийся лектором партактива, внятно и доходчиво разъяснил каждый вопрос. Затем взял купленную литературу и отметил красным карандашом нужные главы. За несколько минут Олег получил короткие и ясные ответы по всему перечню и на радостях предложил студенткам прокатиться по Москве. Девушки не стали жеманиться, и экскурсия по городу завершилась веселым застольем в кафе-мороженом.

* * *

Возвращался Олег в прекрасном настроении. Нечаянная встреча с лектором разрешила проблему изучения коммунистических догм, а флирт с девушками снял оставшееся после задания нервное напряжение. Дома его ждал еще один приятный сюрприз. За несколько часов отсутствия хозяина домработница успела установить телефон, окончательно обставить комнаты мебелью и расстелить ковровые дорожки.

Сколько раз Олег читал о письменном столе под зеленым сукном, а сейчас увидел его воочию. Это оказалась дубовая громадина, а сукно на столешнице натянуто по принципу биллиардного стола с полированной оправкой по краям. Под левой рукой настольная лампа с основанием из белого гранита и абажуром из зеленого стекла. В центре мраморный письменный прибор с традиционными часами, чернильницей, пресс-папье и перекидным календарем.

Олег полюбовался на двухметровые напольные часы в столовой и решил заняться политическим самообразованием. Из «Краткого курса истории ВКП (б)» выпало несколько записочек. Давешние студентки постеснялись сказать открыто и стыдливо написали имена с номерами телефонов. Небрежно сбросив их на пол, Олег принялся вникать в «правильную» терминологию с прочими постулатами. Не прошло и часа, как одна из записок вернулась к нему на стол.

– Позвони Вале и пригласи в оперетту, – безапелляционно потребовала Мария Васильевна.

– Вместе постоим в очереди за билетами и разойдемся по домам, – ухмыльнулся Олег.

– Не юли! Вот тебе билеты, курьер из культмассового сектора привез.

– Почему Валя? Мне Александра приглянулась.

– Звони, мой руки и за стол. Спектакль начинается полседьмого, девушке надо дать время на выбор наряда.

– Почему Валя? – повторил вопрос Олег.

– Потому что родители правильные. Она при виде увешенной крестами немецкой формы не побежит в НКВД.

– Свадьба когда?

– Когда женилка вырастет! Звони!

Если серьезно, у Олега не было причин отказываться от вечера с девушкой, хотя эту самую Валю он совсем не запомнил. Первой загвоздкой оказался сам телефон. Для начала требовалось крутануть ручку и сказать: «Город». После соединения с городской станцией он продиктовал номер телефона. С той стороны сразу взяли трубку, что навело на мысль о тайном сговоре за его спиной.

Посещение театра – это повод познакомиться с «правильными» родителями? В любом варианте насильно его никто не оженит. Что касается Вали, по современным меркам двадцатилетняя незамужняя девушка считается засидевшейся в девках. Папа в чинах и кого попало в дом не возьмут? То не его проблемы, вечер в театре не повод для развития знакомства.

Единственное, что реально заинтересовало Олега, так это телефон. Автоматическая телефонная связь была установлена в СССР в начале двадцатых годов, причем началась она с Ростова-на-Дону. АТС производили на бывшем заводе «Эриксон», а ныне «Красная заря». Система на принципе непрерывного вращения обеспечивала надежную связь. После войны СССР получил патенты и заводы фирмы «Сименс», что послужило причиной перехода на шаговую коммутацию.

Дверь в квартиру Вали открыла домработница и моментально пресекла попытку разуться. Его провели в столовую и передали под опеку некой Светлане Филипповне. Женщина гостеприимно предложила выпить чайку, «пока девочка прихорашивается», и на столе появился настоящий самовар. Раритет вызвал у Олега смешок. Дело в том, что дед часто вспоминал свое знакомство с Василием Сталиным.

Сын вождя любил неожиданно прилетать на аэродромы, где требовал самовар и стакан водки. В один из дней его «МиГ» сел в полку, где дед начинал службу. Начальство в панике, самовар есть, но его в пять минут не вскипятить, и водку в Военторге не продают. Положение спас молодой инженер-лейтенант, сумевший в считаные минуты обеспечить и то и другое. Молодой офицер получил сразу две благодарности и никому не сказал, что в самовар залил воду из котельной, а бутылку из-под водки наполнил разведенным спиртом.

* * *

Светлана Филипповна развлекала гостя московскими сплетнями, называя неизвестные фамилии и места. Олег невозмутимо грыз сушки и попивал из фарфоровой чашки по-настоящему вкусный чай. Валя появилась в шикарном крепдешиновом платье, перстнях и ожерелье из красных кораллов. Еще больше впечатлил ее отец, не бриджами на подтяжках с генеральскими лампасами, а невнятной речью. Он пробормотал нечто похожее на: «передаю дочь из рук в руки с надеждой на достойное обращение».

Театр поразил помпезной старорежимностью: бархат, хрусталь, женщины в шелках и золоте, мужчины в строгих костюмах. Олег мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Он сразу отверг предложение домработницы пойти в форме и надел бостоновый костюм с шелковой рубашкой и строгим галстуком. В результате он с девушкой вписались в общий стиль и ничуть не выделялись среди публики.

Олег впервые в жизни пришел в театр и сразу с интересом уставился на сцену. Сюжет спектакля оказался незатейливым, как и музыка Дунаевского, а голоса исполнителей можно слушать не глядя. Он переключился на публику и невольно оглянулся, почти четверть зала смотрела на их ложу, некоторые даже бесстыдно таращились в бинокли.

В чем причина? Двое в центральной ложе? В соседних вообще по одному сидят. У него на руке дорогие золотые часы? Чушь, их не видно под манжетом рубашки. Валя тоже не могла привлечь внимания, сама по дороге сказала, что частенько бывает в театре оперетты. Он осторожно глянул на девушку и перехватил изучающий взгляд.

– Ты первый раз в театре? – невинно поинтересовалась она.

– У нас это считалось не модным. Предпочитал танцы или молодежные кафе.

– Где это «у вас»?

– В Питере, до войны жил в Кировском районе. Слышала про проспект Стачек?

– Папа три месяца стажировался у Жданова, а мы с мамой оставались в Москве. Я вообще, кроме Ялты и дачи, ничего не видела.

Спектакль с четырьмя антрактами затянулся до позднего вечера, тем не менее Олег пригласил девушку отужинать в ресторане. Заехали в «Метрополь», немного поели без капли спиртного, зато натанцевались всласть. Вернулись к полуночи, поджидавший у калитки дворник молча пропустил девушку и перед носом Олега демонстративно лязгнул замком.

Мария Васильевна с утра поставила на прикроватный столик кофейник и тосты с сыром. Затем поочередно изображала то ласковую нянечку, то любящую бабушку. В довершение дел села за руль и довезла до корпуса Боевого подразделения Оперативного отдела. У дверей стряхнула с кителя невидимую соринку, перекрестила и отдала ключи от машины. Олег изо всех сил старался сохранять невозмутимость – ясное дело, девушку дома допросили, а резюме сообщили по телефону.

– Переписывайте автобиографию, немедленно! – потребовали в парткоме.

– Зачем? – удивился Олег. – Написано аккуратно, без помарок.

– При чем здесь помарки?! Вы из рабочих, а написали из служащих! Переписывайте!

– Отец был военным летчиком, а мать военврачом, значит, из служащих.

– На момент вашего рождения отец работал на заводе, а мать – на прядильной фабрике. Быстро переписывайте!

По коммунистической догматике, партия должна состоять из рабочих, а служащие всего лишь прослойка. Функционеры строго следили за правильным соотношением передовой части общества к примкнувшим под знамена пролетариата. Маразм понятен всем, но таковы установленные властью правила. Олег поблагодарил за разъяснение и изобразил на лице раскаяние.

* * *

Партсобрание назначили на обеденный перерыв. Олег с непривычной робостью вошел в Ленинскую комнату и послушно сел на указанное место в первом ряду. Коммунисты собрались словно по тревоге, парторг скороговоркой зачитал повестку из двух пунктов и осекся. Судя по пробежавшему по рядам напряженному шушуканью, в комнату вошел некто важный. Выдержав почтительную паузу, парторг зачитал подписанное Олегом заявление, затем приложенную «автобиографию» и спросил:

– У кого будут вопросы к кандидату?

В задних рядах кто-то громко кашлянул и спросил:

– Что значит «незаконченное высшее образование»? Где учился и почему не закончил?

Олег встал спиной к столу президиума и бодро ответил:

– Учился в Автодорожном институте НКВД, с последнего курса направили в освобожденные районы Белоруссии для укрепления комсомольского актива.

– А конкретнее, чем занимались?

– Был третьим секретарем Пинского обкома комсомола.

Он ничего не приврал. В личном деле стаж комсомольского руководителя записан от даты вручения направления в Нарвском райкоме до начала службы в армии. В задних рядах встал генерал, одернул китель и направился к председательскому столу. Отец Вали! Олег застыл ледяной статуей и неожиданно оказался в товарищеских объятиях с громогласным резюме:

– Наш человек! Партии нужны отважные, проверенные в боях коммунисты!

Парторг с отвисшей челюстью проводил взглядом удаляющуюся спину, а когда закрылась дверь, сглотнул слюну и сипло сказал:

– Поступило предложение принять. Другие предложения есть? Ставим на голосование.

Вторым вопросом повестки стоял самоотчет одного из старших кураторов. Он скороговоркой доложил о достигнутых успехах и посетовал на трудности с выполнением задания по секретному прибору для кораблей Кригсмарине. Завод, где изготовляли приборы, оказался под строжайшим режимом, с кораблестроительных верфей тоже не вынести. Олегу сидеть бы да молчать, но он не сдержался от замечания:

– Можно перехватить во время транспортировки.

– Думали, но нужное нам устройство перевозят железной дорогой.

– Узнать номер вагона и вытащить на маневровой станции.

– Получил? Учись у подрастающей смены! – со смешком заявил парторг. – Так и запишем. Собрание закрыто.

Почти все из присутствующих сочли своим долгом поздравить и пожать Олегу руку. Когда подошел Петр Николаевич, Олег тихо спросил:

– Что за генерал меня обнимал?

– Большой человек, начальник Главного политического управления и член Политбюро.

Валя, конечно же, милая девушка, но от такого папани лучше держаться подальше. Семейная жизнь под диктовку всесильного тестя хороша в мечтах, в реальности это хуже пожизненной каторги.

– Я начальник Первого отдела, – представился незаметно подошедший майор пенсионного возраста, – пошли учиться!

Олег нисколько не сомневался, что занятия займут несколько дней. Каким бы ни был принцип шифрования, освоить его в несколько минут априори не получится. Реальность поразила невероятной простотой и невозможностью расшифровать даже с помощью сверхмощного компьютера. Группа цифр могла заключать в себе один-единственный знак или законченную фразу. При этом передаваемое сообщение было не текстом, а его адресом.

* * *

Суть задания оказалась предельно простой: Белый был связником, а Олег – телохранителем. Как командир маленькой группы, он обязан сопроводить напарника к месту встречи и обеспечить безопасность во время передачи документов. Затем целым и невредимым доставить обратно. Олег уже получил небольшой опыт в данной сфере и понимал сложность и ответственность возложенных на него обязанностей.

Регулярные пуски ракет с морского пляжа острова Узедом не могли остаться незамеченными. Самолет-разведчик англичан сфотографировал ракету на стартовом столе, и авиация союзников приступила к регулярным налетам. Бомбы перепахали двухкилометровый клочок земли, руины жилых и служебных строений занесло песком. Тем не менее немцы с маниакальным упорством продолжали испытательные пуски.

На самом деле научно-исследовательский центр с испытательным полигоном находились на острове Рюген, куда якобы летели запущенные с Узедома ракеты. Раз в месяц персонал получал суточный отдых и организованно выезжал в близлежащий город. Именно там и происходил обмен информацией агента со связниками.

На первый взгляд вроде бы просто, но для знающего человека операция выглядела почти невыполнимой. Беда в том, что Штральзунд был центром военной промышленности Рейха. На верфях строились подводные лодки, на заводах изготавливали двигатели, турбины и прочую аппаратуру.

Петр Николаевич расстелил на столе план города:

– Союзники регулярно бомбят верфь с достроечными причалами. Прилегающие городские кварталы превращены в руины.

– Мой предшественник предпочитал отсиживаться в них? – предположил Олег.

– Да, и группа нарвалась на патруль.

– Где в городе самое демократичное место?

– Вокзал и почта, там всегда многолюдно, но полиция сразу вычислит досужего человека.

– Мы люди занятые, – усмехнулся Олег.

* * *

Разгоняя крикливых чаек, гидросамолет летел над самой водой. Для неспециалиста может показаться странным, но тихоходные довоенные самолеты оказались самым безопасным средством доставки разведчиков в тыл. Малая высота исключала атаку сверху, а отличная маневренность позволяла уклониться от удара сзади. Причем в таком варианте истребитель серьезно рисковал быть сбитым.

Летающая лодка ГСТ изначально создавалась для поиска и спасения сбитых над морем летчиков. Конструкторы предусмотрели особые крепления для перевозки раненых на носилках. Широкая дверь с трапом позволяли быстро спустить на воду надувную лодку. Четыре точки обороны полностью перекрывали сферу вокруг самолета. Но главным достоинством был радиус действия, которому мог позавидовать любой бомбардировщик дальней авиации.

– Приготовься, скоро высаживаемся, – предупредил Белый.

Олег глянул в иллюминатор, но, кроме воды, ничего не увидел. Тем не менее гул двигателей заметно снизился, и он помог стрелку подтащить к двери надувную лодку. Резкий толчок от касания с водой отбросил обоих на пол, стрелок рассерженно выругался и открыл дверь. Разведчики перебрались в утлое плавсредство и погребли к крошечному скалистому островку с корявой сосенкой на макушке.

– Глубина у берега метров пятьдесят, – предупредил Белый. – Я спрыгну первым, затем помогу тебе.

Олег не стал спорить, человек здесь не первый раз и лучше разбирается в местных нюансах. Кажущийся монолитной скалой островок изобиловал укромными местечками. Лодку спрятали под гранитной нишей, а сами устроились в настоящей хижине с очагом. Их должны подобрать в течение трех дней, и Олег отправился на ознакомительную прогулку с одновременным сбором топлива для разогрева ужина. Древесины нашлось вдоволь, штормовые волны набросали бревен и даже досок чуть ли не до вершины.

* * *

Небольшое транспортное судно под шведским флагом смело подошло вплотную к скалам, что позволило разведчикам подняться на борт прямо с берега. Белого встретили как старого знакомого, а Олега представили экипажу в качестве нового компаньона. Из всего экипажа истину знал только радист, для остальных это прибыльная контрабанда, а не шпионские страсти. Маленькая толика золотишка в Третий рейх и пара тонн спирта в Швецию давали морякам солидный приработок. Белый с напарником выступали в роли поставщиков драгметалла.

Понятное дело, махинации с золотом и спиртом не могли быть секретом для немецких спецслужб. Но Империя нуждается в золоте, тем более в регулярных поставках, а спирта не жалко. На проделки шведов закрывали глаза, а золотишко шло в правильные руки. После захода суденышка в гавань портовые власти Штральзунда разыграли маленький спектакль по сценарию «встреча старых друзей» и без досмотра поставили в документах необходимые штампульки. Затем получили от капитана традиционную мзду и укатили восвояси.

Тут же к борту прикатил грузовичок со спиртом. Бартерный обмен закончился выдачей аванса в рейхсмарках. Капитан раздал морякам их долю, и экипаж дружной гурьбой направился в ближайший кабак. В предыдущих заданиях Белый с напарником присоединялись к морякам и вечерком незаметно покидали подпившую компанию. Сейчас предстояло опробовать новый вариант и Олег обратился к водителю спиртовоза:

– Не подбросишь до Центральной почты?

Тот немного замялся – явный признак того, что выход экипажа из припортового района не одобрялся. Отказывать тоже нельзя, никто не может запретить моряку провести свободное время в городе.

– Разумеется! – с натянутой улыбкой согласился немец.

От причала до центра города доехали за десять минут, и всю дорогу «компаньон по бизнесу» старательно изображал гида. Рассказы о заводских цехах и верфи разведчиков не интересовали. Зато замечание о покидающих город жителях заставило внимательней присмотреться к закрытым магазинчикам и пивнушкам. Рабочий должен кормить семью и не может уехать в спокойный сельхозрайон. Бежит мелкая буржуазия в виде лавочников, а это шанс внедрить на освободившееся место своего посредника.

– А что вам нужно на почте? – внезапно спросил водитель.

– Ничего особенного, всего лишь отправить перевод, – спокойно ответил Олег и подмигнул немцу, – правда, в валюте…

В Рейхе валютные операции под строжайшим запретом, за нарушение закона от двух с половиной лет концлагеря. Но «компаньон» не испугался.

– Я вам помогу, – остановившись у темно-коричневого здания почты, решительно заявил немец.

Какие могут быть возражения? Подобный вариант предусматривался изначально. Олег протянул клочок бумажки с адресом и свернутые в трубочку английские фунты:

– Денежный перевод надо отправить по этому адресу.

Добровольный помощник взял у Олега шведский паспорт и направился к свободному окошку. Разведчики переглянулись – сомнений нет, в роли «компаньона» выступает агент СД. Сотрудник политической полиции обязательно доложит о цели визита «моряков» на почту, и скрытой слежки за ними не будет.

– Вы отправили деньги своей знакомой? – возвращая паспорт, поинтересовался немец.

– Никогда ее не видел, – пожал плечами Олег, – приятель вернулся из Англии и попросил переслать деньги от ее матери.

Война не прервала авиасообщение между Осло и Эдинбургом, поэтому отговорка не могла вызвать подозрение.

– Не могли бы вы помочь мне с телефонным разговором, хочу позвонить в Данию. – Белый с озабоченным видом протянул визитную карточку.

Наступил решающий момент, ожидание линии затянется как минимум на полчаса, а может, и на час. «Компаньон» тайком записал данные получателя перевода и номер телефона, так что сидеть рядом с подопечными не имело смысла. Он провел разведчиков в зал второго этажа, заказал разговор и распрощался.

Какое-то время Олег посидел на лавочке для посетителей, а когда Белого позвали в переговорную кабинку, пошел в туалет. Из здания почты он вышел в форме майора Люфтваффе, не торопясь, пересек улицу и устроился за выносным столиком кафе. Через полчаса на улицу вышел Белый. Напарник тоже преобразился до неузнаваемости – выглядел как господин в дорогом пиджаке, а короткие штаны выдавали в нем уроженца Голштинии.

Олег продолжал неспешно попивать пиво и встал лишь после того, как Белый свернул за угол. На улице нет намека на лишнее движение, значит, план удался и слежки за ними нет. Он обошел здание почты с другой стороны, пересек привокзальную площадь и вошел в багажное отделение. Оба действовали порознь, Олег показал документы и попросил поискать ящик на его имя, который должен прибыть из Дрездена. Белый сидел за столом и переписывал тарифы на перевозку.

* * *

Но вот подошел Берлинский экспресс, и оба вышли на перрон, где смешались с прибывшими пассажирами. На привокзальной площади разведчики снова порознь выбрали транспорт. Белый сел на таксомотор, а Олег решил прокатиться на пароконной коляске. Конечной целью стал отель «Бисмарк», где оба попросили удобные и недорогие номера для длительного проживания. Им действительно придется задержаться до тех пор, пока судно вернется из Швеции с новой партией гранитного щебня.

За стойкой регистрации к просьбе отнеслись с пониманием, сейчас все считают каждый пфенниг. Более того, предложили взять номер квартирного типа на двоих.

– У вас будут две небольшие комнаты со всеми удобствами и домашнее питание за отдельным столиком ресторана, – пояснила пожилая женщина.

«Домашнее питание», по сути, та же ресторанная еда, только без изысков оформления и дорогих гарниров. Олег достал из кармана монетку и спросил:

– Что вы выбираете? Победителю достанется спальня.

– Я встаю рано и ничего не имею против дивана в проходной комнате, – безразлично ответил Белый.

Таким образом, по инициативе администрации гостиницы двое якобы незнакомых мужчин поселились в одном номере. Олег изображал из себя отпускника, желающего вложить небольшие накопления в недвижимость. После обеда встречался с нотариусом и осматривал выставленные на продажу дома. Белый с утра мотался по городу в поисках работы для родственников из Дании. Для Рейха образца сорок третьего года самая что ни есть обыденная ситуация.

Рассказы о сытой и счастливой жизни в Германии на самом деле всего лишь сказки. Квартиры с хрустальными люстрами и фарфоровой посудой были везде, в том числе и в СССР. Но это исключение, рабочий люд нигде не шиковал, более семи миллионов немцев под ружьем. Но этого мало, и фюрер объявил мобилизацию на оккупированных территориях. Промышленность от Парижа до Копенгагена работает на войну, а люди трудятся по десять часов в день. В магазинах не купить даже кастрюли, продукты только по карточкам, крестьяне сдают урожай до последнего зернышка. К голоду и дефициту добавились налеты американских и английских бомбардировщиков.

Олег решил купить небольшой двухэтажный домик, где раньше находилась пивнушка. Небольшая пивоварня в подвале входит в заявленную цену, и место удачное. Рабочий квартал одной стороной упирается в порт, а другой выходит на казармы школы младших унтер-офицеров. Нотариус тоже одобрил выбор и взял на себя заботу найти арендатора. Нетрудно догадаться, что договор аренды подписали датчане, «родственники» Белого.

* * *

Послышавшийся из гостиничного коридора шум и гвалт сообщил о прибытии с острова Рюген большой группы военных и служащих. Очередной краткосрочный отпуск в обществе женщин и шнапса будоражил воображение людей. Они слишком громко смеялись, напевали непристойные песенки и требовали немедленно накрыть стол прямо в вестибюле гостиницы.

Белый спустился к администратору, но плотная толпа мешала пройти к стойке. После нескольких безуспешных попыток он рассерженно выругался и вернулся обратно, а несколько минут спустя в номер ввалился взъерошенный субъект – это и был их информатор. Олег встал у двери и не вмешивался в обмен почтой и сопутствующий деловой разговор. Он обязан обеспечить безопасность этих людей, а всякие там пароли с прочими нюансами его не касаются.

– Остался завершающий штрих, надо прилюдно свести наших датских арендаторов с «объектом», чтобы последующие встречи проходили в спокойной обстановке в купленной тобой пивнушке. Ты охраняй документы, а я вернусь через час! – сообщил связник, когда они выпроводили агента.

Закрыв за Белым дверь, Олег любопытства ради достал из клеенчатого мешочка толстую папку. Документы пестрили цифрами расчетов тягового усилия и лабораторных испытаний двигателей. Дурамуть это – дорога в никуда. Вернер фон Браун со своими инженерами так и не смог решить проблему пуска ракеты ни во времена службы Рейху, ни в США.

«ФАУ-1» запускалась с катапульты, для «ФАУ-2» этот способ не годился, пламя из сопла еще до взлета сжигало все устройство. Пришлось ставить двигатель с четырехкратным превышением расчетной мощности и сооружать стартовый стол. В СССР военные сразу отвергли подобную схему, оружие должно быть мобильным, иначе оно становится уязвимым.

Сейчас это может показаться смешным, но советские ученые почти пять лет бились над проблемой пуска. Наконец кто-то догадался поставить по бокам корпуса четыре стартовые ступени. В СССР сразу освоили несколько серий, начиная от ракет для ПВО и заканчивая мощными баллистическими ракетами. В штатах применили данную схему только после телевизионного репортажа с космодрома Байконур.

Но это был первый шаг, затем придумали так называемый пусковой патрон, и баллистические ракеты начали кататься на грузовиках. Олег достал из полевой сумки карандаш и нарисовал на внутренней стороне папки ракету со стартовыми ступенями по бокам. На втором рисунке ракета выглядела тоньше и длиннее, а под ней было нечто, похожее на таблетку с множеством дырочек. Ниже он приписал по-немецки: «Пороховой стартовый патрон».

Эвакуация прошла без сучка и задоринки – снова преобразившиеся в шведских моряков разведчики преспокойно погрузились на вернувшийся из рейса каботажник, который высадил их на том же пустынном островке, где их через пару дней подобрал гидросамолет. Потом быстрая пересадка в Ленинграде на «Дуглас» и… здравствуй, Москва!