Читать книгу Улица Освободителей. Жизнь начинающего писателя - Дмитрий Тартаковский - Страница 6

Нужда и похмелье первых дней каникул пригнали нас на самую далекую из всех наших рабочих окраин. Там, в дешевом супермаркете славной семьи «Абсолют», мы затаривались дешёвой выпивкой. Нагрузившись как следует и расплатившись, мы вышли из магазина и отправились в путь.

Здесь, на этой окраине, где бараки сталинской эпохи жались к последнему построенному в городе кварталу, мы выбрались на «железку». Время было позднее, и последняя электричка только что прогрохотала в сторону Донецкого кряжа.

Долгое время шли молча. Потом Котляр, отхлебнув водки-клюквы, начал разговор.

– А куда мы, собственно, идем?

Мы с Серым дико посмотрели на него – каждый со своей стороны, так что наш работяга ощутил себя очень неловко. Отхлебнув пойла, он перевел стрелки.

– Тяжелая получилась сессия.

Но ему никто не ответил. Я был погружен в свои мысли, Семенистый в свои. Разговор не клеился, и я посмотрел направо – туда, где светились огоньки старых дачных поселочков.

Гой ты Русь моя родная, многострадальная… Впору здесь, в этом заброшенном и забытом крае, вешать плакаты «Здесь живут люди». Именно здесь, среди бараков, в которые пятьдесят лет тому назад въезжали комсомольцы-энтузиасты, отстраивающие Менделеевск. Именно тут, где остались нетронутыми старые цеха «Ленинской краски», а на их фоне – утлые дачи-сарайчики. Вот всё наше богатство, и наша обитель.

С высоты насыпи, по правую и левую сторону, сколько хватало взгляда, тянулись остатки остатков величия. Там, где небо встречается с землей, виднелись разрушенные остовы цехов и одинокая труба, оставшаясь от первого цеха «Краски», поставленного здесь в конце девятнадцатого века.

Рядом с насыпью шла асфальтовая дорога – ох, простите, улица Освободителей, наша родная – и только одинокий заброшенный ларек желтого цвета напоминал о том, что здесь когда-то шла торговля и кипела жизнь. Местный дачный кооператив «Заря» влачил жалкое существование – старики вымирали, молодёжь не желала ковыряться в земле и продавала либо просто оставляла дачи. Несколько километров пустых домов способны кого-угодно напугать до смерти; особенно если видишь силуэты в чёрных окнах.

– Хлопцы, а куда мы идем? – снова подал голос Котляр – Вы уверены, что нам сюда.

– Уверены.

Впереди показалось фантастическое видение: посреди хвойного леса, в последних тоскливых лучах зимнего солнца, показалась типичная пятиэтажка. Чем ближе мы приближались к этому дому-загадке, тем яснее становилась его особая позиция. Словно избушка Бабы-Яги, одинокая хрущевка вытянулась вдоль железнодорожной ветки, лицо словно в центр города, а двором, соответственно, к лесу.

– И как тут Натаха только живет? – удивился Котляр, человек сельский и степной.

– Молча.

Мы шли по колее, и Котляр, не отрываясь, смотерл на дом, который длинный и изломанным суставом протянулся вдоль дороги. Над крышей коллоса Корбюзье виднелись трубы местной котельной, из них, неторопливо, вился дымок.

– Это первый и последний дом Горного Микрорайона, – сказал я Котляру – Который начали строить в далеком восемьдесят восьмом году. Как видишь, подошли к вопросу хорошо – поставили полустаночек, построили котельную, вокруг хвойный лес. Квартиры, кстати, хорошие, утепленные. Но надолго советской власти не хватило…

Зато шахтеры, успевшие занять квартиры в единственном доме призрачного микрорайона, оказались в плюсе. Тогда как Менделеевск оставался без воды, тепла и света, горняки оказались при всё своем. Котельная давала тепло, водокачка – напор в трубах, а линия электропередачи, от которой запитан дом, принадлежит «Рассвету» – который, ни много, ни мало, предприятие ВПК.

Стоит ли и говорить о том, что квартиры в этом доме моментально стали дорогими, хотя география к этому не распологала. Однако шахтеры крепко держались за своё жилье, и редко кому удавалось прикупить квартиру в уникальном строении. Отец Наташи получил жилплощадь самым первым, как ударник СоцТруда, и самым последним рассчитался с шахты, уже после того, как приватизировал жилье. Семья Наташи жила на то, что получала за счёт сдачи второй квартиры в городе, и на то, что получал отец на заработках.