Читать книгу Возвращение Повелителя. Между Светом и Тьмой. Книга III - Дмитрий Вениаминович Туманов - Страница 2

Здравствуйте! Меня зовут Игорь Владимирович Алексеев, а еще друзья в шутку иногда называют меня «Лексус» – это мой сетевой никнейм. Я живу в России, в старинном городе Владимире. Если кто-то не знает, где он находится, потому что в школе прогуливал географию – это областной центр в двухстах километрах к востоку от Москвы. На электричке с Курского вокзала можно за два с половиной часа доехать.

Пару недель назад мне стукнуло тридцать четыре года – совсем взрослый мэн. И у меня давно уже есть семья: супруга Глафира и двое детей, Маша и Ваня – десяти и шести лет от роду. Живем мы в малогабаритной двухкомнатной квартире, доставшейся мне в наследство от бабушки. Вчетвером там, конечно, тесновато, но куда деваться – таковы уж наши российские реалии.

По профессии я – инженер-программист, а в бытовом обиходе – компьютерщик. Долгое время я работал в компании мобильного оператора «Интерком»: сначала в техподдержке, потом занимался техническим развитием филиальной сети. А потом компании не стало: наш босс-молокосос, оставшись без опеки покойного папочки-олигарха, за один вечер спустил кучу бабла за игровым столом в казино Монте-Карло и спешно продал «Интерком» «большим парням» из МГТС в счет погашения долга. А те уже прикрыли всю филиальную сеть своего бывшего конкурента и выставили сокращенных сотрудников на улицу.

Но у меня к тому времени началась уже другая жизнь. Я волею случая оказался жертвой эксперимента по внедрению нейрокомпьютера в человеческий мозг. До этого прорывная технология, изобретенная британской компанией «Годсхенд», была успешно опробована на мыши. Результат превзошел все мыслимые и немыслимые ожидания: подопытная мышь очень быстро победила всех конкурентов, забрала себе всех лучших самок и стала доминирующей особью в мышиной колонии. А когда эту супермышь посадили в клетку к крысам – она застроила и крыс!

Казалось бы, вот он – рецепт производства сверхчеловека! Однако с человеком все оказалось гораздо сложнее. Как выяснилось впоследствии, я не был первым подопытным – до этого парни из «Годсхенда» уже провели с десяток подпольных операций. Но все они закончились трагически – человеческий разум отказывался воспринимать нейрокомпьютер, выращенный прямо из головного мозга, как часть самого себя.

А вот мне, благодаря совершенно невероятному стечению обстоятельств, повезло. В момент первого запуска операционной системы я, находясь в беспамятстве, вырвался с операционного стола, надавал по мордасам хирургам-нелегалам, убежал от них, взобрался на дуб и бросился оттуда вниз головой. И после этого каким-то чудом остался жив, хотя и получил черепно-мозговую травму.

Более того, в момент падения в мой внутричерепной компьютер загрузилось некое стороннее программное обеспечение. Оно-то и забросило мое сознание в один из миров Созвездия. Эта удивительная вселенная, которую местные обитатели называют Эквилибриум, а я обычно именую Альтернативой, пронизана космическим эфирным ветром, который несет в себе магическую энергию и позволяет творить магию.

В Созвездии имеется множество обитаемых планет с человеческими цивилизациями, находящимися на уровне развития Средневековья. А еще там есть волшебники, монстры и нежить, которые с переменным успехом воюют друг с другом, а иногда и с помощью друг друга.

И всем этим бурлящим вселенским котлом, варящимся без перерыва уже пятьдесят тысяч лет, управляют многочисленные, бессмертные и бесплотные сущности – боги. Впрочем, в части контроля над смертными с богами успешно соперничают Свет и Тьма – неодушевленные стихии, стремящиеся обрести волю и разум в человеческом теле.

Там, в Альтернативе, у меня имеется свое маленькое княжество Благодать, доставшееся мне в наследство от меня самого в предыдущей версии. Основатель Благодати, Аполлон I Лучезарный, являвшийся властелином двух миров: Мирабеллы и Арабеллы, бессменно правил княжеством триста восемьдесят лет – до тех пор, пока не изобрел способ управляемой реинкарнации. Она позволяла ему возродиться не в зарождающемся детском сознании, а сразу в теле взрослого человека, причем в конкретно определенном месте.

До этого в истории Созвездия еще никто и никогда не делал ничего подобного. Даже всемогущие боги не решались на реинкарнацию, поскольку она сопровождалась полной и безвозвратной потерей памяти, знаний и умений. Да и сам Аполлон не был на сто процентов уверен, что у него все получится.

Но все же этот трюк удался! Конечно же, на лице «возвращенца» не было написано, что он когда-то являлся властелином миров. Да и документов на ментальную «репатриацию» мне, понятное дело, никто не выписал. Казалось бы, в такой скользкой ситуации у каждого первого должен вырваться обоснованный возмущенный вопль: «А кто ты такой, твою мать?! И как ты вообще осмелился осквернить трон нашего великого Повелителя своим грязным задом?!»

Собственно, так оно и случилось в самом начале: мои слуги-гремлины, долго не думая, стянули меня с трона и выкинули из Белой Цитадели в чем мать родила! Однако потом в замок вместе со мной вернулась его управительница, волшебница Александра Меллинор. И все сразу встало на свои места.

Дело в том, что маги Созвездия способны видеть человека не только глазами, но и, так сказать, с энергетической точки зрения. И каждый из волшебников и волшебниц, кто лично знал и видел Аполлона, уверенно заявлял, что моя матрица души, неповторимая у каждого человека, идентична Аполлону. А это значит, я и есть Аполлон! Он же Странник, он же Шутник, он же Многоликий – Повелителя легендарной Благодати в разных мирах называли по-разному.

Точка моей реинкарнации находилась в подземной ракетной базе на планете Розенда. Этот мир погиб давным-давно, в результате ядерной войны, и только потом уже в него пришла магия эфирного потока Эквилибриума. Достоверно неизвестно, в какой части Созвездия находится Розенда, но ключ от этого мира имелся в руках лишь одного человека – Странника. Он и сам-то попал туда случайно, телепортируясь в компании с псевдокотом Смайликом – фанатом целлюлозных сухпайков, в изобилии хранившихся на продовольственном складе бункера.

В этот самый бункер судьба и забросила моего нынешнего аватара Аграфена Бортника – лесного следопыта и любителя опасных прыжков с «реинкарнационного» дуба на Арабелле. По всей видимости, наш синхронный «Прыжок веры» и оказался тем самым триггером, что забросил Аграфена в бункер и заодно обменял его сознание с моим.

Впрочем, сам Аграфен тогда этого не понял, поскольку мой собственный прыжок с дуба оказался далеко не столь удачным – приземлился я прямиком на койку в реанимации. А представьте, каково было мое офигение, когда я, придя в сознание, обнаружил, что нахожусь в чужом теле, в тюремной камере и в компании с давно мумифицировавшимся телом вышеупомянутого властелина миров!

Впрочем, Странник все объяснил мне в записке, сделанной им в последние минуты жизни на корке блокнота. Он же оставил мне подсказки – тридцать два блокнотных листа, спрятанные в разных местах, городах и мирах Созвездия. Следуя путем подсказок, я должен был в сжатые сроки вернуться на принадлежащий мне трон. Когда я пройду этот путь до конца, то получу все то, что некогда принадлежало Повелителю Благодати, а теперь стало моим по факту реинкарнации.

Знания, золото и связи – вот три основных столпа, на которых была построена звездная торговая империя Аполлона Лучезарного. Но самым важным наследием Странника были кольца Призыва – семь волшебных колец-микромиров, в которых обитали его самые верные соратники – Кольценосцы. Именно они помогли Аполлону достигнуть столь невероятных высот, и именно с их помощью я должен был вновь вернуть себе корону, власть и влияние.

Однако в этом плане у меня имелся конкурент. Мое возвращение в Альтернативу открыло выход из вечного заточения моему заклятому врагу – Аваллону Темнозарному. Самый близкий соратник Аполлона, который, как выяснилось, любил его отнюдь не платонической любовью, принял в себя Тьму, стал ее Первосвященником и уже готовился открыть путь в миры Созвездия темным силам. В стремлении предотвратить вселенскую катастрофу (а заодно раз и навсегда решить сомнительный вопрос на любовном фронте!) Аполлон убил своего восьмого Кольценосца собственной рукой.

Но запоздалое раскаяние Повелителя позволило Аваллону воскреснуть в его собственном микромире – Адаманитовом Шпиле. Там Аваллон и провел полторы сотни лет в ожидании, пока его любимый враг сначала умрет, а потом вновь возродится после реинкарнации. Перемещение сознаний, осуществляемое псевдокотами, давало Аваллону шанс вырваться из плена. И этим шансом он, в конце концов, воспользовался.

К тому времени я, следуя подсказкам Странника, уже достаточно далеко продвинулся на пути к своей высокой цели. Я утвердил свою власть в полуразрушенной столице Благодати на Мирабелле, совершил космическое путешествие в соседний, родной для Аграфена мир Арабеллы и соединил две сестринские планеты межмировым порталом.

Но самое главное – я добыл два кольца Призыва! А их обитательницы, волшебница земли Александра Меллинор и водная волшебница Оэллис Священная Вода, стали моими верными спутницами и помощницами. Причем не только в плане восстановления Благодати, в чем обе магессы, безусловно, преуспели, но и в плане восстановления близких отношений. А оказаться в постели с настоящей волшебницей, которая к тому же еще и любит тебя по-настоящему – это, скажу я вам, многого стоит!

Однако наш с волшебницами последний рейд на Агранну, родной мир Оэллис, где хранилось третье кольцо Призыва, оставил о себе противоречивые воспоминания. В этом путешествии нам удалось многое. Островная Альтремара стала нашим союзником и дала первых бойцов в нашу армию. Над замком Амарок, некогда являвшимся нашим форпостом на Агранне, снова взвился голубой флаг с белым грифоном. Наконец, мы связали межмировым порталом Благодать и Амарок, чего даже Аполлону в свое время сделать не удалось.

Еще мы заполучили первого настоящего управленца – маркиза Улисса дель Лидера Монтеграсио. Улисс служил канцлером и вице-премьером еще в правительстве Аполлона и дожил до настоящего времени только благодаря личному талисману Повелителя, продляющему жизнь.

Но это, пожалуй, был последний наш успех – потом на сцене появился Враг. И битву за третье кольцо Призыва мы бездарно проиграли, потому что Аваллон воспользовался нечестным приемом – использовал своего псевдокота Альфонсо для мгновенного обмена наших разумов. Так получилось, что я начинал одевать кольцо Призыва на себя, но Аваллон, оказавшись в моем теле, надел Кольцо уже на свой палец. И Кольцо признало его власть.

Чтобы победить в этой «кольценосной гонке», достаточно было получить большинство колец – четыре из семи. Пока счет был «2:1» в мою пользу. Но игры в одни ворота больше не будет – Враг уже показал, насколько он умен, расчетлив и опасен.

И теперь мне придется выкладываться по полной, иначе я потеряю все. Причем не только там, но и здесь. Находясь в моем теле, Аваллон может запросто превратить меня и в маньяка-педофила, и в серийного убийцу, и в международного террориста, и даже в постояльца психушки.

Прецедент уже имел место быть дважды. Первый раз мой Враг осторожно знакомился с нашим миром и особо ничем себя не проявил. Я был лишь слегка удивлен, узнав о моей странной беседе с таксистом и последующей прогулке по ночному Владимиру с факелом в руке. И, конечно же, меня сильно озадачила пресловутая надпись «Поля минус Валя», вырезанная на том самом злосчастном дубе.

А вот второе появление Аваллона в моем теле случилось во время моего пребывания на Мальте. Понял я это сразу. Когда я вернулся из Альтернативы в свое земное тело – оно преспокойно спало в кресле.

Но на столике передо мной обнаружился выключенный ноутбук Арефьева – моего бывшего начальника, ныне официально работающего на «Годсхенд» и негласно – на британскую секретную службу. Поверх ноута демонстративно лежал лист бумаги с грустным смайликом, у которого вместо глаз были нарисованы крестики. А рядом обнаружился кусок водопроводной трубы из санузла – выломанный и недвусмысленно согнутый сердечком.

В этот раз времени у моего темного «альтер эго» было предостаточно. Судя по всему, Аваллон успел познакомиться и плотно пообщаться с Арефьевым. Возможно, у них даже нашлись какие-то обоюдные интересы. Вопрос в том, к каким последствиям привело это знакомство?!

Сам Арсений Петрович, отвозя меня в мальтийский офис «Годсхенда», от комментариев воздержался. Однако по его задумчиво-вдохновленному виду можно было сделать далеко идущие выводы. Скорее всего, Арефьев понял: полную информационную картину о том, что творится в моей компьютеризированной голове, видит только лишь он один!

Осознав фантастические перспективы от обладания такой информацией, агент английской разведки вполне мог начать какую-то собственную игру. Вот только его партнером в этой игре должен был стать уже не я.

А я, памятуя, какие бумаги в добровольно-принудительном порядке подписывал на Мальте, и какими скверными последствиями это может когда-нибудь для меня обернуться, предпринял собственные контрмеры. По возвращении в родные пенаты я немедленно созвонился с Ерохиным и попросил подключить к делу его засекреченного московского друга.

Скажем так: я не сильно рассчитывал, что моя странная и малоправдоподобная история заинтересует наши спецслужбы. Поэтому я был сильно удивлен, что спустя пару недель после мальтийского отпуска, когда я был дома один, в двери моей квартиры уверенно и настойчиво позвонили.

На пороге стояли двое ничем не примечательных мужчин в серых утепленных куртках и кепках. Один из них, поздоровавшись, предъявил служебное удостоверение МВД России. Обоих звали Владимирами, старший по отчеству был Ивановичем, а младший – Романовичем. Оба оказались майорами из управления «К», занимающегося преступлениями в сфере компьютерных и информационных технологий.

Разговор оказался долгим, поэтому я опишу лишь его результаты. Про вражескую закладку в моем смартфоне товарищи майоры прекрасно знали. Более того, выяснилось, что за те несколько дней, пока моя мобила блуждала по недрам их засекреченного управления, всемирно известные и совершенно неуловимые «русские хакеры» успели туда же рядышком присобачить и свою плату – она ретранслировала сигналы, исходящие от микрочипа британского происхождения.

В процессе анализа работы чипа удалось установить, что он имеет всего лишь две функции. В целом это устройство было предназначено для прослушивания мобильной связи, что само по себе было заурядно и даже примитивно.

Однако дополнительная функция чипа, позволявшая считывать и передавать сигналы на частоте 3 Герц, поставила наших спецов в тупик. Диагностического оборудования, работающего на таких слабых частотах, у них не было, а имеющаяся аппаратура имела достаточно грубую настройку и не позволяла разобраться в содержании того, что передавалось и принималось по этому сверхтонкому каналу связи.

На мой вопрос: «А не хотят ли товарищи из Москвы разобраться поподробнее с этим явно шпионским устройством, но уже официально, задействовав все мощности их структуры?» прозвучал резонный ответ: «Официально управление „К“ работает по фактам, где либо уже совершено преступление, либо имеющиеся технологии позволяют его совершить. А в вашем случае не усматривается признаков ни того, ни другого».

Обидно, что большому счету, они были правы. В наше продвинутое время любую информацию можно прогнать через кодировщик, а потом спокойно передать по открытым каналам связи через Интернет. И для этого нет никакой надобности делать бешено дорогой микрочип, сигналы с которого в итоге все равно преобразуются в обычные файлы и отправляются через открытый канал.

Если надо будет – вскроют и его. Но для этого простого энтузиазма и знакомств с экспертами недостаточно – понадобятся время, деньги и ресурсы. А их им никто не выделит, поскольку в настоящий момент не имеется оснований даже для проведения доследственной проверки.

А как же наноцепочки в моей голове? А как же тот факт, что я являюсь первым человеком в мире, подключенным к нейрокомпьютеру? Разве это уже само по себе не является основанием для пристального интереса со стороны наших спецслужб?

Оказывается, нет! Факт наличия посторонней приблуды у меня под черепом еще надо доказать! А сделать весьма затруднительно в силу отсутствия все той же сверхточной диагностической аппаратуры. Все, что в их силах – это провести комплексную магнитно-резонансную томографию моего головного мозга.

Но это абсолютно ничего не даст, поскольку МРТ по сути своей предназначена для лечения травм и патологий. Самое высокое разрешение томографического снимка – пол-миллиметра. Этого более чем достаточно для того, чтобы разглядеть даже самые мелкие сосуды и капилляры в человеческом теле. Но эта технология не работает на микроуровне и не позволяет ни разглядеть наноцепочки, ни тем более выявить их электромагнитное излучение.

Постоянно упоминаемая фраза «нет оснований» меня просто добила. И даже тот факт, что на Мальте я подписал компромат на себя самого, ничуть не смутил и не заинтересовал товарищей из Москвы. То, что я стал внештатным секретным агентом Его Величества, для их ведомства совершенно ничего не означает. Ведь я и так нахожусь на негласной прослушке, только у другой структуры и совершенно по другой причине – связанной с экскурсией моего телефона в Букингемский дворец.

Но этим бойцам невидимого фронта моя помощь не нужна! Да и сами они работают настолько тонко и аккуратно, что я даже не замечу ни их внимания, ни тем более, следов их работы. А заставлять человека шпионить на иностранную разведку против его желания бессмысленно и неэффективно – так не работает ни одна спецслужба в мире.

Тот факт, что я в принудительном порядке стал еще и вербовщиком Исламского халифата, и вовсе вызвал усмешки у моих собеседников. Мне сразу сказали, чтобы я смело использовал эту бумагу по назначению, а именно в сортире. Нет, конечно, при определенных условиях этого документа будет достаточно, чтобы по запросу британских спецслужб меня депортировали в их загребущие лапки практически из любой страны западного мира.

Но, на этом, собственно и все. Закулисные игры спецслужб – это одно. А судебная система, тем более в странах с «развитой демократией» – это уже совсем другое. Чтобы осудить человека по статье «терроризм», нужно иметь хоть какие-то реальные основания. А сей сомнительный документ, непонятно кем, где и когда подписанный, уж точно таких оснований не дает.

Насчет подписания «сверхсекретного» документа в «инопланетной» оболочке оба и вовсе синхронно покачали головами: мол, тут, дружок, тебя развели, как последнего лошару! Да я уже и сам об этом подспудно догадывался… Но ведь сицилийские бандиты были настоящими! И фотографии моих родных, сделанные с близкого расстояния, тоже были самыми настоящими!

А вот на этот счет мне обещали не беспокоиться. Невелика сложность сфотографировать человека – в наше время фотокамера у каждого в мобильнике имеется. А вот организовать заказное убийство – это уже совсем другое. Это требует соответствующих связей, это сопровождается большими расходами, для этого нужно много времени на подготовку.

Наконец, и это самое главное, для заказа должны иметься о-очень убедительные причины. А я, при всем ко мне уважении, не олигарх, не босс криминального мира, не наследник многомиллионного состояния и даже в постельной жизни никому дорожку не перешел. Поэтому шантаж в моем случае так шантажом и останется. Тем более, если я сам глупостей делать не буду. В общем, резюмируя все вышесказанное: живи и дальше, как жил. А если что – звони.

С этими философскими и не слишком обнадеживающими словами товарищи в сером растворились в промозглой серости поздней владимирской осени. А я вновь вернулся к моей домашней работе на удаленке. Еще на Мальте меня обучили пользованию программами-тестировщиками, которые были так хитро сделаны, что их работа напрямую никак не связывалась с инородным содержимым в моей голове.

Я мог менять и настраивать некоторые параметры «удаленного устройства» – в пределах, которые были предоставлены мне системными администраторами «Годсхенда». Которым, в свою очередь, позволяла сделать это операционная система нейрокомпьютера.

Доступ к операционке у его создателей имелся в полном объеме. Это был модифицированный «Линукс» – известная всему миру система с открытым кодом доступа и возможностью менять пользовательские компоненты по желанию разработчика. Видимо, авторов неопознанного программного обеспечения вполне устраивали базовые характеристики этой системы. Нейроинтерфейс, в свое время разработанный инженерами из команды Арефьева, а потом ими же и проапгрейденный, с чужеродными программами тоже вполне корректно уживался.

А вот сама «фарш-начинка» моего мозгового нейрокомпьютера была неприступна, как монолитная стена. Программ было двенадцать, и взломать их не получалось никак. Прочитать их содержимое тоже не удавалось. И даже при попытке удаления они потом самовосстанавливались – видимо, установочные блоки были продублированы во всех программах. Причем ими же контролировалось наличие и корректная работа программ-соседей.

Удалить все программы сразу было невозможно. Нанопроцессоры хотя и работали невероятно быстро, но их возможности были ограничены ключевой особенностью головного мозга человека – способностью обдумывать только одну мысль одновременно. Поэтому мой мозговой нейрокомпьютер по сути своей оказался одноядерным и мог одновременно выполнять только одну операцию удаления. А следующей по умолчанию становилась операция по восстановлению только что удаленного контента.

Изучая эти загадочные программы, программисты «Годсхенда» оказались в ситуации слепца, ощупывающего слона. Причем этого самого слона он не только никогда при зрячей жизни не видел, но даже и не подозревал о его существовании! Вот это похоже на ноги – он ими ходит. Вот это похоже на уши – он ими слышит. Вот это, наверное, хвост – значит, с этой стороны у слона задница. А вот это, с другой стороны – что такое? Тоже хвост? Определенно похоже на хвост, но… Ведь не бывает же на свете существ с двумя задницами!

В моем случае ситуация лишь усугублялась тем, что рекомый «слон» постоянно прирастал в размерах. Админы только за голову хватались, в отчаянии наблюдая, как стремительно заполняется постоянная память нейрокомпьютера.

Но я-то понимал, отчего так происходит! В самом начале мир Альтернативы, создаваемый в моей голове, был ограничен всего лишь размерами тюремной камеры. Потом эта камера выросла до размера подземного бункера. Потом, по мере развития событий, когда я очутился на Мирабелле, программам пришлось создавать вокруг меня целую экосистему с уникальными природными характеристиками. А потом уже и на планеты счет пошел.

В мирах Созвездия, насколько я помню, имеется полторы сотни только обитаемых миров. Хватит ли моей головы, чтобы вместить всю эту вселенскую махину? И что произойдет, если емкость моего сознания все же подойдет к критической отметке переполнения?

Об этом я старался не думать. Поживем – увидим. А пока что я буду делать то, что от меня хотят, а именно – тестировать самого себя. Работа непыльная, а платят за нее более чем неплохо. С первого аванса я детишкам весь гардероб обновил. С расчета родителям деньжат подкину. А потом, глядишь, и на автомобиль деньги накопятся.

По идее, мои основные расходы должны были на супругу относиться. Зима на носу – шубка нужна, новые сапоги и все такое прочее. Но эта забота весьма кстати свалилась с моих плеч: Глафиру Сергеевну тоже приняли на работу в «Годсхенд».

Причем для нее звезды сошлись более чем удачно. Жена до этого много лет проработала секретарем на нашем владимирском предприятии, имевшем иностранных учредителей, и поэтому знала английский язык гораздо лучше меня. Да и личное знакомство с вице-президентом Ричардом Ротшильдом, накормленным домашней выпечкой, тоже сыграло свою роль.

В результате Глафире предложили работу координатора международных проектов компании. Должность была не руководящая, но хорошо оплачиваемая и очень перспективная в плане карьерного роста. Так что в конце октября супруга, уволившись с завода и получив британскую визу, спешно усвистала в Лондон – на стажировку и обучение.

Пилить меня оказалось некому, а в квартире как-то сразу стало свободнее и спокойнее. С ноября у детей начинаются каникулы – дедушка с бабушкой уже ждут их приезда в своем просторном загородном доме. А я в квартире на целую неделю один останусь. Вот такой нежданный отпуск от жизненной суеты получился – впервые за много лет…

И я уже знаю, как воспользоваться этим временем! Нужно основательно разобраться с делами в Альтернативе: развернуть строительство в Благодати, прижать к ногтю заборзевшую аристократию на Арабелле, сформировать ядро своей будущей армии и, по возможности, начать восстановление Амарока.

Да и пора мне короноваться уже, в конце концов! А то у меня по сию пору какой-то статус неопределенный – Повелитель, исполняющий обязанности князя Благодати. Оттого и подданные теряются в догадках, как ко мне обращаться?

У меня ведь там, по большому счету, даже имени нет. Вторым Аполлоном я точно быть не хочу, а «Игорь Первый» как-то не катит – сразу ассоциации с Древней Русью напрашиваются. Причем ассоциации неприятные: единственный известный мне князь Игорь, что называется, плохо кончил! Так что нужно что-то другое придумать.

Ну и самая главная моя задача – добыть четвертое кольцо Призыва. Причем так, чтобы мой заклятый оппонент его в последний момент не присвоил. Аваллон Темнозарный – это сейчас и есть моя самая большая головная боль.

Причем не только головная – в сердце тоже что-то покалывает. Видимо, по наследству досталось. Какие же такие чувства испытывал Повелитель Аполлон к убиенному им «лучшему другу», если они дали Аваллону возможность воскрешения?

На мой непредвзятый взгляд, все очень даже ясно и понятно. Хорошо еще, что там у них до постельных утех дело не дошло – не успели, наверное. А то бы я точно не знал, куда перед моими карманными пассиями глаза спрятать. Впрочем, от них куда чего не прячь – все равно увидят, засмеют и посочувствуют.

Милые мои волшебницы… Порывистая и открытая Александра, чувственная и загадочная Оэллис. Надежная и обстоятельная Земля, текучая и переменчивая Вода. Обе они такие разные, и при этом обе занимают в моем сердце свое привычное место, смыкаясь там, словно причудливый любовный паззл. Месяц прошел с момента нашего расставания, а я уже начинаю скучать по ним.

А девушкам, наверное, еще тяжелее выносить разлуку. Ведь, если учитывать разницу во времени, в Альтернативе прошло уже три месяца – дамы, наверное, уже заждались. Но я стоически держу себя в руках, и вы там тоже держитесь как-нибудь без меня. Скоро уже встретимся.

А пока что я проводил эксперименты на этой стороне. По результатам не особо продуктивной встречи с московскими спецами я задал Стрешневу домашнее задание: свежим, непристрастным и непрофессиональным взглядом разобраться с принципами работы человеческого мозга. И еще подумать, каким образом можно взять под контроль кипучую деятельность моего чудо-котелка. Как сделать так, чтобы «горшочек» варил, когда мне надо, а не когда ему самому вздумается?

Колян добросовестно отработал задание. В очередную пятницу, отправив детей к родителям, я на обратном пути заскочил к нему домой – на «разбор полетов».

Подходя к лестничной площадке квартиры Стрешнева, я машинально скосился на стойку перил – ту самую, которую я когда-то согнул одним ударом ноги, находясь под ментальным контролем рыжего псевдокота Альфонсо. Наш лентяй так и не озаботился починкой поврежденной лестницы, поэтому она все еще оставалась безмолвным свидетелем того, какая скрытая угроза таится в моей компьютеризированной голове.

– Ита-ак! – торжествующе произнес Колян, когда мы, приготовившись к дискуссии и, вооружившись «чайно-рюмочным» набором, удобно устроились в старых потертых креслах в единственной комнате его «хрущевки». – Барабанная дробь! Ваш покорный слуга кое-что нарыл в Интернете и пришел к некоторым очень интересным выводам. Ита-ак…

– Ну, давай уже, не томи!

– Сейчас-сейчас, подбросим уголька в топку! В общем, начнем с твоего несчастного, препарированного и перепрошитого смартфона. В нем появился чип, который генерирует электромагнитные волны с частотой 3 Герца. К чему бы это?

– Я предполагаю, что мой внутричерепной нейрокомпьютер работает на этой же частоте.

– Допустим. Но это еще не все. А теперь догадайся, что еще работает на этой частоте?!

– Э-э… Затрудняюсь сказать.

– Ну же, не тупи! Где обычно работающий телефон находится?

– Рядом с ухом.

– А ухо куда звуковые сигналы передает?

– В мозг. Постой-ка… А ведь мозг, насколько я знаю, тоже какое-то электричество вырабатывает! Неужели той самой частоты? Я прав?

– Отчасти. Мозг у человека немного сложнее устроен, чем компьютер, и работает он на нескольких частотах, называемых ритмами. Основными из них являются альфа-ритмы, бета-ритмы и дельта-ритмы. Альфа-ритмы – определяющие. Их частота – порядка 13 Герц. Они дают нам способность к абстрактному мышлению, и они есть только у человека. Ни у одного животного подобного ритма биотоков не имеется. Бета-ритмы имеют наиболее высокую частоту, порядка 30 Герц, и они возникают, когда мы активно двигаемся и делаем неосознанные автоматические движения. Ну, с этим тоже вроде бы все понятно. А вот дельта-ритмы – самые загадочные. Они имеют строго определенную частоту 3 Герц, и возникают, когда человек находится в состоянии глубокого сна. То есть в этот момент мозг создает сновидения. Однако, помимо сна, человек может генерировать дельта-ритмы еще в ряде случаев: во время транса, во время молитвы и под гипнозом. Причем в такие моменты все три мозговых ритма синхронизируются! В таком состоянии человек может творить совершенно невероятные вещи. Например, ходить по раскаленным углям, ломать кирпичи голыми руками, протыкать спицами части своего тела без остаточных повреждений и даже замедлять время! Неслабо, да?!

– Ты хочешь сказать, что…

– Да! Да, Игорян! Эта штука, что у тебя в голове, реально может сделать из тебя сверхчеловека! Тебе достаточно лишь научиться делать синхронизацию мозга по собственной воле, а не под влиянием внешнего воздействия. И тогда погнутые перила будут казаться тебе детской шалостью на фоне открывающихся перед тобой возможностей!

– Твоими бы устами да мед пить… Я понятия не имею, как это делать по собственной воле! Все случаи, когда со мной действительно происходило что-то необычное, были так или иначе связаны с псевдокотами, которых не видит никто, кроме меня.

– Следовательно, эти коты не являются реальностью, а существуют исключительно в твоем воображении. Для того, чтобы заставить тебя воспринимать дополненную реальность как реальность полноценную, нейрокомпьютер сопрягается с твоим мозгом и синхронизирует его в принудительном порядке. А твои коты – это универсальный чит-код! Он вшит в нейропрограммы теми, кто их разрабатывал – не имея прав администратора, ты ничего не сможешь с этим сделать. Поэтому забудь про котов! Подумай о том, каким образом ты сам можешь опосредованно воздействовать на реальность!

– Колян! Я сейчас не вполне понимаю, что ты от меня хочешь.

– Вот, смотри! Я, скажем, кладу на стол пробку от винной бутылки…

– Неудачный вариант, ты не находишь?

– Согласен. Пробка – штука неустойчивая. Пусть опытным предметом будет коробок спичек. Воздействуй на него. Сделай так, чтобы коробок подвинулся на десять сантиметров влево. Что ты для этого сделаешь?

– Руками воспользуюсь. Вот так.

– Это – нормальное восприятие реальности. Но нам-то как раз и нужно выйти за рамки этого восприятия. А теперь сделай то же самое, не прикасаясь ни к коробку, ни к столу.

– Не представляю, как это можно сделать. Я, знаешь ли, не мадам Кулагина, и экстрасенсорной магией не владею.

– Постой… Что ты сейчас сказал?

– Магия.

– Именно. А там ты ей владеешь?

– М-м… Там у меня есть волшебная книга для заклинаний. Забавная такая, с радужной лошадкой на обложке, на детскую раскраску похожая. Правда, она совсем пустая – магическую концентрацию я не изучил, поэтому магией пока пользоваться не могу.

– Досадно…

– Но это еще не означает, что в Альтернативе я вовсе ничего экстраординарного не умею! У меня есть пассивное умение из раздела магии Тьмы – «Сумеречное зрение». С его помощью я могу видеть в темноте, как кошка. Правда, картинка при этом получается совершенно монохромная. И с дистанцированием возникают трудности – предметы на разном расстоянии видятся одинаково четко.

– Ну, это хотя бы уже что-то. А ты пробовал применить это умение в реальности?

– С чего бы? Я еще не совсем мозгами подвинулся!

– А если все же попробовать? Не забывай, что ты – человек уникальный. В силу того, что сейчас находится в твоей голове.

Адресатом сего предложения был взрослый человек с высшим инженерным образованием. Вот честно скажу: на трезвую голову я бы ничего подобного делать не стал. А вот так… Да почему бы и нет?

Колька наглухо закрыл шторы в зале и задвинул занавески на кухне. На пасмурной осенней улице и так-то уже стемнело, а редкие дворовые фонари под окнами дома Стрешнева света не сильно добавляли.

Я честно стоял посреди квартиры, пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной темени вокруг меня. Прошло какое-то время – ничего не изменилось. А я, немножко протрезвев, почувствовал себя клиническим идиотом.

– Колян… Это не работает.

– Синхронизируй мозговые ритмы, – проворчал голос Стрешнева из темноты. – Войди в транс, и у тебя сразу все получится.

– Стрешнев! Ты хоть сам-то понимаешь, о чем говоришь?! Я тебе не Ванга и даже не Кашпировский! Я понятия не имею, как входить в этот самый транс!

– Вот ведь заладил… Еж – птица гордая, пока не пнешь – не полетит… – недовольно пробурчал Колян, шебурша в ящиках стенки. – Сейчас мы тебе хороший импульс дадим. Дед мой покойный знатным фотографом был, от него много чего бесполезного осталось… Ага – нашел! Как говорили классики: чтобы творить магию, нужно видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий! Повтори!

Я и повторил. А еще, вспомнив, при каких обстоятельствах сумеречное зрение включалось у меня в прошлый раз, в бункере на Розенде – я обратился с призывом помощи к Тьме.

И в этот момент прямо у меня перед глазами полыхнуло магниевое пламя фотовспышки! Резко отшатнувшись и споткнувшись обо что-то под ногами, я в падении ударился затылком о стену! Хорошо так приложился – аж круги разноцветные перед глазами поплыли!

– Твою же мать, …, …, …!!! – излил я душу в творческом порыве. – Николай Васильевич, вы меня досрочно на тот свет решили отправить?! Ну что ты репу чешешь, сволочь ты этакая?! А еще друг, называется! Я с тобой больше никогда пить не буду, так и знай!

– Игорян, ты извини – перестарался малость! – испуганно воскликнул мой товарищ. – Хотел, чтобы уж наверняка… Постой-ка… Ты что, видишь меня?!

Да! Это было невероятно и это казалось невозможным! Но после того, как световые сполохи перестали плясать в моих глазах, я уже видел все, что находилось вокруг меня!

– Дас ист фантастиш… – тихо произнес я, оторопело поворачивая головой.

В серых тонах и полутонах я мог детально разглядеть каждую вещь в квартире Стрешнева, а также и ее хозяина, нервно расчесывающего и без того небогатую волосами макушку. Шторы за спиной Кольки просвечивали так, будто на улице был ясный летний полдень. Более того, этот невидимый свет бросал причудливые тени внутрь квартиры из обоих окон!

Тени в тенях? Но это же… Я резко повернул голову в дверной проем, ведущий на кухню, и оцепенел от страха! Там стояла беспросветно черная фигура маленькой девочки, державшей в руке какую-то мягкую игрушку с торчащими ушками!

В этом момент у меня резко заложило уши, и я отчетливо понял – что это. И тогда мой страх, мгновенно квалифицировавшийся в панический ужас, пробил крышу моего рассудка и уверенно стартовал куда-то в космос, в объятия бездны безумия!

– Ты звал меня? Иди ко мне, я давно уже тебя жду… – шелестящим эхом в абсолютной тишине произнесла девочка и потянулась ко мне второй рукой. Тень от тени побежала прямо к моим ногам, а у игрушки зажглись красные глаза, и она зашипела, словно рассерженная кошка.

В этот момент мир вокруг меня превратился в свет. Протирая слезящиеся глаза, я разглядел Стрешнева, задержавшего руку на выключателе. Выглядел Колян совсем трезвым, а его лицо было бледным, как у покойника.

– Игорян, ты… – не сразу нашелся со словами Стрешнев. – Ты в порядке? Ты прямо сейчас так орал, будто тебя живьем без наркоза режут.

– Привиделось что-то… – с трудом произнес я, фокусируя взгляд на товарище. Но при этом мои глаза невольно раз за разом возвращались к дверному проему кухни. – Хватит уже на сегодня экспериментов. И с алкоголем точно пора завязывать. И вообще я лучше домой пойду.

– Ну ладно… Иди… – потерянно пробормотал Колян, а его глаза тоже зафиксировали то место, которое не отпускало мой взгляд. – Ты там что-то увидел?

– Да нет, ничего… – покачал головой я, ощущая в себе какую-то внутреннюю опустошенность. – Я пойду уже…

Меня более-менее отпустило, только когда я уже оделся и вышел из квартиры. Но напоследок я все же ненавязчиво поинтересовался:

– Слушай, Николай Васильевич! А у тебя в квартире, случаем, никто не умирал? Ребенок, например? А полтергейст не случался ни разу?

– Н-нет, – испуганно выдавил Колька. – По крайней мере, я про это не знаю.

На том и расстались. А спустя два часа, когда я уже ложился спать, в дверь моей квартиры раздался звонок. На пороге стоял Стрешнев – какой-то весь нервный и озабоченный.

– Игорян, ты, это… Пусти меня сегодня к себе на ночь, – упавшим голосом произнес Николай. – Ты когда сказал про покойника – я в вещах деда порылся и старые послевоенные снимки нашел. На одном из них все их многочисленное семейство сфотографировалось – они тогда еще в Москве жили. И вот там, между прочим, есть девочка лет шести – дедова племяшка. Тут-то я и вспомнил: дед сказывал, что с его двоюродной сестрой какая-то жуткая история случилась – ее нашли повешенной на люстре, прямо под потолком. Сама она туда никак не могла добраться – малолетка совсем, а потолки в «сталинках» высокие. А дверь в квартиру изнутри была закрыта, и внутри никого больше не было… Дед, конечно, тем еще сочинителем был – царствие ему небесное. Вот только я после таких воспоминаний в своей квартире заснуть не смог. Голоса какие-то шепчущие чудятся. А еще как будто за мной постоянно кто-то стоит и в спину так пристально смотрит. Я уж подумал – «белочка» у меня началась. А ведь и выпили-то всего ничего!

– Но ведь ты же хотел, чтобы я реальность вокруг себя изменил? У меня это вроде как получилось. Причем так хорошо, что я даже тебе сумел внушить то, чего на самом деле нет. Но не могу сказать, что результаты меня обрадовали – я сам чуть рассудка не лишился! Поэтому ну его нафиг, такие опыты!

– Да уж… – вздохнул Стрешнев, устраиваясь спать на диванчике в кухне. – Эксперименты с разумом – штука непредсказуемая. В следующий раз чем-нибудь попроще займемся.

– То есть?

– Кирпичи тебя голыми руками научим ломать.

– Да иди ты в задницу!

– Ой… Спасите! Помогите, мои руки куда-то не туда лезут! Игорян, ты – извращенец! Сотворить такое со своим лучшим другом!

– У тебя там все в порядке?

– Ага, повелся! Не ты один умеешь внушением заниматься! Мы тут тоже кой-чего умеем!

– Да спи уже, малахольный…

– Все-все – уже засыпаю… Сплю!

Спустя четыре дня после описанных событий у Маши и Вани начались их школьные каникулы. А мне предстояли свои – с затяжным нырком в глубины моего удивительного внутреннего мира.

К погружению в Альтернативу мы готовились основательно: я затарился продуктами на неделю, а Стрешнев взял на работе двухнедельный отпуск и по моему проекту изготовил самую настоящую клетку из арматуры, в которой мне предстояло провести всю следующую неделю. Причем вне зависимости от того, кто окажется в моем теле вместо меня.

Да, относительно ни в чем не повинного Аграфена это выглядело жестоко. Но следовало учитывать тот факт, что Аваллон уже научился перемещать свое сознание по собственному желанию. Так что Аграфену, если он заменит меня на моей «тыловой базе», придется смириться с недельным заточением. Он человек умный, потому должен понять, что рисковать здесь я не имею права.

Ну а вообще-то в клетке было довольно-таки удобно: в ограниченном пространстве два на два на полтора метра можно было спать, сидеть, есть и даже заняться гимнастикой, если на то будет желание. Для естественных надобностей внизу имелась дверца размером аккурат для детского ночного горшка – тот еще от моего Ванятки остался.

Единственно, чего нельзя было сделать в этой клетке – открыть ее, находясь внутри. Этому препятствовали два замка: один обычный навесной, но очень солидный с виду, а другой – электронный, который можно было открыть только ключом-таблеткой, спрятанной в квартире Стрешнева так, что про это не знал даже сам хозяин квартиры. Последняя мера была превентивной на случай подчинения Коляна ментальным контролем. В свете недавних событий подобный вариант не представлялся мне таким уж невероятным.

– В общем, инструкции будут такие, – обустроившись в клетке, обратился я к Стрешневу. – Пока я бороздю космические просторы в параллельной вселенной, тебе здесь всю неделю в одиночку придется держать оборону от нашего Врага. Следи, чтобы за время моего отсутствия ментальный подселенец мое тело не сильно поюзал. Кормить по расписанию, горшок вовремя выносить, на провокационные вопросы не отвечать, в глаза ему не смотреть. А если буянить начнет, головой о клетку будет биться или вздумает прутья гнуть – у меня на этот случай сарбакан с усыпляющими дротиками имеется.

– Зашибись… – озадаченно произнес мой друг, доставая из моей сумки пластиковую трубку длиною в локоть. – Как хоть этим пользоваться-то?

– Детство вспомни – как шариками из жеваной бумаги стрелял. Только здесь вместо бумаги шприц с препаратом. Не вздумай сломать или потерять – сей инструмент я у сестры позаимствовал. Хоть какая-то еще польза от ее работы в ветеринарке обнаружилась, помимо бесплатной кастрации родительского котофея. Доза в одной ампуле на лошадь рассчитана – на меня уж точно хватит…

– Как бы передоза не было… – напряженно произнес Колян, с опаской крутя в руках упаковку с ампулами. – Не то придется скорую вызывать. А если ты кони двинешь прямо тут, за решеткой, то меня потом точно закроют – в другой клетке и лет на десять.

– Передоза не будет – я специально узнавал. Отосплюсь капитально, но не более того. Лучше, конечно, до эксцессов не доводить. Аваллон тот еще прохвост, однако он все же предпочитает решать вопросы путем переговоров, а не грубой силы. Так что и тебе не стоит прибегать к насилию без крайней нужды. Наоборот, в диалоге с Врагом даже можно что-нибудь полезное выяснить. Но тут тоже нужно меру знать – смотри, чтобы он тебя не заговорил и мозги тебе не затуманил. Бутылку водки постоянно держи наготове. Если что неладное почувствуешь – сразу стакан замахни. Если не поможет – пей прямо из горла, сколь влезет. Установить ментальный контроль над пьяным – это еще очень и очень постараться надо!

– Это именно то, что доктор прописал! – одобрительно кивнул друг-собутыльник, нащупав в глубине сумки зазвеневшие флаконы «антимагического эликсира». – Алкоголь – лучшее средство профилактики всевозможных инфекций. Этим я даже Врага могу ментально обезвредить – тогда у него уж точно никакой контроль надо мною не получится.

– Не вздумай! – возмутился я. – Еще не хватало, чтобы вы тут с ним упились в хламину! Стратегический продукт без особой нужды не изводить! Все диалоги записывать на диктофон! Вернусь – проверю! Если обнаружу, что вы тут дуэтом спелись и спились – накажу!

– Это как же? – расплылся в улыбке Колян, видимо нарисовав в своей голове какую-то непотребную картину.

– Очень даже просто! Ты же хотел, чтобы я свои сверхспособности развивал? Вот я на тебе и потренируюсь! И ты потом в своей собственной квартире в каждом углу будешь глюки видеть! Что, страшно стало? То-то же – не зли меня, пока я добрый! Все, инструктаж окончен – мне пора отправляться в Альтернативу.

Напоследок мне предстоял еще один маленький эксперимент. Несмотря на изобилие событий, происходивших в приснопамятном храме Балуса, я запомнил, каким образом Аваллон тогда вызвал псевдокота. Затворив себя в клетке, я вспомнил образ Смайлика и провел рукой по воздуху, изображая поглаживание несуществующего кота по спинке.

Получилось с первого раза! Черный читерский кот выскользнул откуда-то из-за предела моего кругозора. Только что и духа его здесь не было, и вот Смайлик уже стоит передо мной во всей своей красе, расплывается своей жизнеутверждающей улыбкой, мерцает золотистыми глазами и приглашает меня в мир по ту сторону моего раздвоенного сознания.

– Ну, с богом, – вздохнул я, ощущая, как меня начинает затягивать в бездонные глубины телепортирующих кошачьих глаз. – Подлодка уходит в волшебные воды! Держать курс на Мирабеллу! Мои супердевочки, ваш блуждающий Повелитель снова возвращается к вам!

Глава 2