Читать книгу Клевета на Победу. Как оболгали Красную Армию-освободительницу - Дмитрий Верхотуров - Страница 5

Вторая мировая война была войной коалиций. С одной стороны Объединенные Нации (это официальное название военного блока, более известного как антигитлеровская коалиция), а с другой стороны страны Оси во главе с Германией. В вооруженную борьбу были втянуты миллионные армии, людские ресурсы использовались с огромным напряжением. Например, Германия начала войну с призывным контингентом в примерно в 7-7,5 млн человек, а всего за время войны в армию было призвано 21,1 млн человек. Зримое воплощение огромного напряжения в людских ресурсах – немецкий «фольксштурм», сформированный с 18 октября 1944 года из всего мужского населения от 16 до 60 лет, не состоящего на военной службе. Впрочем, и в СССР мобилизационный контингент, перед войной составлявший 20 млн человек, использовался в максимальной степени. Уже в конце 1941 года было мобилизовано в армию 14 млн человек. Постановлением ГКО от 17 сентября 1941 года было введено всеобщее военное обучение граждан от 19 до 50 лет. В созданной системе Всевобуча было обучено 6,5 млн человек. Всего за время войны в армию было мобилизовано 29,5 млн человек, а всего в войне участвовало 34,5 млн человек.

Это обстоятельство порождало стремление обеих воюющих сторон использовать в ходе войны все доступные людские ресурсы: привлечение войск союзников, иностранных добровольцев, не исключая создания формирований из числа военнопленных.

Сегодня наиболее известны формирования, созданные немцами, им посвящено много книг и публикаций. Действительно, в Германии в огромных количествах создавались разного рода национальные формирования, включая семь Восточных легионов в составе Вермахта, 28 национальных дивизий в составе Ваффен-СС, 202 отдельные вспомогательные роты в Вермахте, не считая полицейских формирований на оккупированной территории и многочисленных «хиви» (от нем. Hilfswillige – добровольный помощник), учет которых не велся с достаточной точностью. В этих формированиях служили представители практически всех европейских народов и значительной части народов СССР, главным образом добровольцы и военнопленные.

Когда говорят о национальных формированиях в составе Красной Армии, то обычно вспоминают латышские, литовские и эстонские дивизии, частично сформированные из солдат и офицеров армий этих прибалтийских государств. Однако в Красной Армии были и другие формирования, составленные гражданами европейских государств: Чехословакии, Польши, Румынии. Их формирование началось в 1943 году, и они сыграли значительную роль в освобождении европейских стран.

Рассматривая эти формирования, нужно подчеркнуть, что у противоборствующих сторон был кардинально разный подход к ним. Немцы старались формировать в первую очередь вспомогательные части, чтобы освободить немецких военнослужащих от выполнения хозяйственных работ, охранных функций, борьбы с партизанами и карательных акций. Национальные формирования в Вермахте и в Ваффен-СС не считались надежными и стойкими частями, потому на фронт их старались не посылать. То же самое можно сказать и об армиях немецких союзников: румынах, венграх, итальянцах и словаках. В мемуарах немецких генералов часто встречаются жалобы на нестойкость союзников, а генерал-полковник Йоханнес Фрисснер, проигравший в августе 1944 года сражение в Румынии, сделал даже попытку свалить всю вину за поражение на предательство румынских войск. Только в самом конце войны, когда особого выбора уже не было, немцы стали привлекать национальные формирования к боям на фронте.

Советский подход был принципиально иной. Формировались такие национальные воинские части и соединения, которые могли бы принимать участие в сражениях на фронте наравне с Красной Армией. Они изначально не считались второсортными войсками, формировались по штатам гвардейских стрелковых дивизий, и не было никаких жалоб на то, что они проявляли низкую боеспособность или нестойкость. И уж конечно, никто не валил на них вину в случае неудач.

Помимо этого, национальные формирования создавались в расчете на последующее освобождение европейских стран, в качестве ядра будущих вооруженных сил для этих стран. Советское руководство было уверено, что этот момент обязательно наступит. 18 декабря 1942 года Советское правительство приняло декларацию «О независимости Албании»[20]. Поводом для этого заявления стало создание в сентябре 1942 года Национально-освободительного фронта Албании для изгнания итальянцев, оккупировавших страну и ликвидировавших ее государственность. Советский Союз сразу же поддержал нового союзника в борьбе с гитлеровцами и их сателлитами.

В этом заявлении говорилось: «В связи с поступившими запросами об отношении Советского правительства к Албании Народный Комиссариат Иностранных Дел разъясняет, что Советский Союз, относящийся с полным сочувствием к мужественной освободительной борьбе албанских патриотов против итальянских оккупантов, не признает никаких притязаний итальянского империализма на албанскую территорию и желает видеть Албанию освобожденной от ига фашистских захватчиков и независимость ее – восстановленной. Советское правительство уверено, что борьба албанского народа за свою независимость сольется с освободительной борьбой других угнетаемых итало-германскими оккупантами балканских народов, которые в союзе со всеми свободолюбивыми странами изгонят захватчиков со своей земли. Вопрос о будущем государственном строе Албании является ее внутренним делом и должен быть решен самим албанским народом»[21].

В это время до коренного перелома в войне было еще далеко. За полгода до этого Красная Армия потерпела серию тяжелых поражений в Крыму, на Украине и Кавказе. Шли бои за Кавказский хребет, на подступах к Ленинграду, шла упорная оборона Сталинграда и битва вступала в свою решающую стадию. И тем не менее советское руководство уже тогда было уверено, что скоро наступит момент освобождения европейских стран от захватчиков. Правда, в конце 1942 года помочь чем-то реальным, например оружием, албанским партизанам было невозможно, связи с ними не было.

Две польские армии

После крушения Польши в 1939 году на советской территории оказалось большое количество бывших польских граждан, как военнопленных, так и выселенных из присоединенных к СССР территорий поляков. По сведениям НКВД, их насчитывалось 381,2 тысячи человек, в том числе 26,1 тысячи военнопленных, 132,4 тысячи осадников и лесников (как правило, это были бывшие солдаты), 170 тысяч беженцев и 46,5 тысячи осужденных и подследственных. Сейчас ревизионисты всегда подчеркивают, что будто бы почти всех их расстреляли, а депортированные жители бывших польских территорий, как пишет Виктор Суворов, «больше не увидели родного неба». Это не так, многие из них как раз увидели родное небо, будучи одетыми в польские шинели. Поляков было столь много, что на советской территории в ходе войны были созданы целых две польские армии.

Первая попытка такого рода была предпринята в 1940 году. 2 ноября 1940 года Л.П. Берия предложил сформировать из польских военнопленных дивизию, которая могла бы принять участие в войне с Германией, ставшей к тому моменту неизбежной. Чекисты подобрали группу из 24 польских офицеров, в которую входил, в частности, полковник Зыгмунт Берлинг. На момент войны в 1939 году он был в отставке, но был арестован в Вильно и находился сначала в Старобельском, а потом в Грязовецком лагере. Часть офицеров отказалась подчиняться польскому правительству в изгнании. Однако до нападения Германии польскую дивизию сформировать не успели.

Начало войны резко изменило ситуацию и склонило большую часть польских офицеров к тому, что надо выступить на стороне Красной Армии. 22 июня 1941 года Берлинг и другие офицеры написали письмо, в котором просили дать им возможность сражаться. Советское правительство 30 июля 1941 года заключило соглашение с польским правительством в изгнании о восстановлении отношений, 14 августа было заключено военное соглашение, согласно которому армия считалась армией Польши, она должна была отправиться на фронт после достижения боевой готовности, а после войны вернуться в Польшу. После этого работа по формированию польских частей закрутилась. 12 августа 1941 года была объявлена амнистия всем польским гражданам, военнопленные вышли из лагерей, в числе них был и Берлинг.

Командующим армией с 6 августа 1941 года был генерал Владислав Андерс, а решением всех вопросов занималась смешанная советско-польская комиссия.

Поляки предложили сформировать крупную армию. Первоначальные планы исходили из 30 тысяч человек, а впоследствии, после визита главы польского правительства В. Сикорского в Москву, численность будущего польского войска поднялась до 96 тысяч человек. В глубоких тыловых районах СССР, в основном на Южном Урале, в Казахстане, Узбекистане и Таджикистане в феврале 1942 года было создано шесть польских пехотных дивизий, танковая бригада и военная школа подхорунжих в составе 73,4 тысячи человек[22].

СССР предоставил польскому правительству беспроцентный кредит в размере 300 млн рублей на подготовку польской армии, бесплатно предоставил вооружение (40 орудий, 135 минометов, 270 станковых и ручных пулеметов, 8451 винтовку, 1022 пистолета и револьвера). Польская армия получила обмундирование британского образца, польские знаки различия.

Помимо этого советским органам пришлось решать и хозяйственные вопросы. Освобожденные из лагерей военнопленные и заключенные были истощены, военные лагеря в Тоцком (Оренбургская область) и Татищеве (Саратовская область) испытывали нехватку жилья и топлива. Кроме того, к месту формирования стекалось желающее вступить в польскую армию и гражданское население, которое нужно было накормить. Вступавшим в армию советское правительство выделило единовременное денежное пособие, а в связи с тем, что британское обмундирование и снаряжение явно не годилось для русской зимы, выделило также зимнее обмундирование и обувь. В общем, становлению польской армии помогали, чем могли, несмотря на то, что в то время с формированием новых частей Красной Армии были большие проблемы, им тоже не хватало продовольствия, обмундирования и вооружения.

Однако отношения с польским правительством в изгнании были далеко не однозначными. Оно противилось посылке армии Андерса на советско-германский фронт и с сентября 1941 года требовало ее переброски в Иран. В общем, к марту 1942 года отношения охладились до такой степени, что в марте этого года в Иран эвакуировались 31,4 тысячи солдат и офицеров и 12,4 тысячи гражданских лиц. Советское правительство расценило это как отказ польского правительства от исполнения взятых по договорам обязательств, однако не препятствовало эвакуации. К моменту ее завершения 1 сентября 1942 года СССР покинула почти вся армия Андерса – 75,4 тысячи военнослужащих и 37,7 тысячи гражданских лиц[23]. Все усилия по формированию польской армии практически пошли насмарку.

Однако история польских формирований на этом не закончилась. 25 апреля 1943 года польское правительство в изгнании разорвало отношения с Советским Союзом. В известной степени это развязало руки советскому правительству, которое теперь взяло дело целиком в свои руки. В СССР еще оставались многочисленные польские граждане, пригодные для призыва в армию, а небольшая группа польских офицеров отказалась ехать в Иран.

Возник и политический вопрос. Сикорский, по сути дела, сыграл на руку немцам, добившись того, чтобы армия Андерса не приняла участия в боях на советско-германском фронте. Мало того что Красная Армия не получила помощи, так еще сама польская армия в Иране быстро сократилась. Уже в июле 1943 года в ней осталось 48 тысяч человек. Дела на Ближнем Востоке для нее не было, немцы здесь были разгромлены еще в конце 1941 года, и эта немалая сила два года войны провела в бездействии и попала на фронт в Италии только в январе 1944 года, как раз к началу знаменитого штурма укреплений в районе Монте-Кассино. Вывести целую армию на два года из войны – это серьезная помощь Гитлеру.

Понятно, что в дальнейшем поддерживать отношения с таким правительством было бессмысленно. После такого удара в спину в СССР встал вопрос о создании польской политической организации, которая бы представляла интересы польских граждан, оказавшихся на советской территории, а в перспективе и всей Польши. Тем более что в самой Польше с января 1942 года началось вооруженное сопротивление немцам, воссозданная в подполье Польская рабочая партия создала первый отряд партизанской Армии людовой в Томашувских лесах.

1 марта 1943 года оставшиеся в СССР поляки создали «Союз польских патриотов», который и внес инициативу о формировании второй польской армии[24]. Государственный Комитет Обороны быстро рассмотрел эту просьбу и постановил 6 мая 1943 года сформировать 1-ю польскую пехотную дивизию им. Т. Костюшко, командующим которой стал Зыгмунт Берлинг.

Одновременно «Союз польских патриотов» стал формировать что-то вроде государства в изгнании. В июне 1943 года на первом съезде Союза было создано Главное управление – руководящий орган организации, была принята декларация, в которой главным пунктом был лозунг борьбы за национальное и социальное возрождение Польши, создание народно-демократического и дружественного СССР государства, вооруженная борьба с гитлеровцами. Они считали, что самый короткий путь в Польшу пролегает через сражение с гитлеровцами на фронте.

Союз повел большую организаторскую работу в сфере образования: создал более 200 польских школ, 56 детских домов, в которых училось 25 тысяч польских детей. Издавались польская литература и газеты. Это все имело огромное значение, поскольку в оккупированной Польше польский язык был запрещен, а литература и издание на нем массово уничтожались немецкими оккупантами.

Союз превратился в мощную, разветвленную организацию, в которой было 98 областных правлений, охватывающую всех польских граждан. Все трудоспособные поляки были отправлены на работу в промышленность. Так, польские нефтяники работали на нефтепромыслах в узбекском Андижане, шахтеры – в шахтах Караганды, рабочие-машиностроители и инженеры работали на оборонных заводах Урала. Они собрали 4 млн рублей на строительство танковой колонны «Мститель Катыня»[25]. Конечно, Союз всеми силами помогал формированию польской армии.

Теперь польская дивизия формировалась быстро, без волокиты. 14 мая 1943 года в военном лагере под Рязанью началось формирование, а уже 15 июля, в годовщину Грюнвальдской битвы, дивизия приняла присягу и вошла в подчинение Западного фронта. К этому моменту в дивизии было 14,3 тысячи солдат и офицеров. Вооружение и боевая техника были советские, обмундирование и знаки различия – польские. Дивизия разворачивалась по штатам советской стрелковой дивизии с силами усиления. Стали также формироваться танковый полк и 1-я отдельная польская истребительная эскадрилья. Иными словами, создавалась не какая-то вспомогательная часть, а полноценная гвардейская стрелковая дивизия.

Определенная проблема была в офицерских кадрах, которых был значительный некомплект. Из этой проблемы вышли следующим образом. В дивизию было откомандировано 325 советских офицеров, также 920 курсантов были отправлены на учебу в советские военные училища: Рязанское пехотное, 3-е Ленинградское артиллерийское, Рыбинское танковое.

Приток желающих вступить в польскую армию оказался весьма высок, и уже 10 августа 1943 года ГКО по просьбе «Союза польских патриотов» принял решение о создании 1-го польского армейского корпуса под командованием все того же Берлинга. В его состав к концу 1943 года вошли три пехотные дивизии: 1-я пехотная дивизия им. Т. Костюшко, 2-я пехотная дивизия им. Яна Генрика Домбровского, 3-я пехотная дивизия им. Ромуальда Траугутта, а также 1-я танковая бригада им. Героев Вестерплятте, артиллерийская бригада, 1-й истребительный авиаполк «Варшава» и другие части, включая 1-й отдельный женский пехотный батальон им. Эмилии Плятер[26].

Вообще традиция называть национальные формирования именами героев национально-освободительного движения распространилась потом практически на все подобные формирования, созданные в СССР. Эта мера не только показывала уважение к национальным чувствам, но и поднимала боевой дух бойцов.

1 сентября 1943 года 1-я польская пехотная дивизия выехала на фронт, где в октябре в составе 33-й армии приняла участие в сражениях. Здесь они должны были имитировать массированное наступление в интересах 10-й гвардейской армии, чтобы не дать немцам перебросить подкрепления на главное направление советского удара. Польским командирам об этом не сказали[27]. Это была битва за Днепр, прорыв «Восточного вала», на котором немцы собирались остановить наступление Красной Армии. Польским солдатам противостояла заранее подготовленная оборона, удерживаемая 39-м немецким танковым корпусом, около 20 тысяч солдат. 12-13 октября произошла битва у Ленино (Могилевская область, БССР). В этом двухдневном сражении поляки прорвали немецкую линию обороны, взяли две линии окопов, господствующие высоты, деревни Трегубово и Ползухи и вечером 13 октября были сменены 164-й советской стрелковой дивизией. Польская дивизия потеряла около 3 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими, 27 % своего личного состава. Хотя полный прорыв занимаемого немцами рубежа не состоялся, первая битва польской армии была признана успешной.

Обычный эпизод большой войны. Много было таких деревенек и речушек, за которые шли упорные бои. Но для польской армии это была особая битва. Впервые со времени крушения Польши польские солдаты снова сражались с врагом. Атмосферу этой битвы прекрасно передает польский фильм «Do krwi ostatniej». Сражение под Ленино в Польской Народной Республике было Днем Народного Войска Польского. В нынешней же Польше эту страницу истории стараются вырвать. Праздник был отменен, а 1-я Варшавская механизированная дивизия, наследница той самой 1-й польской пехотной дивизии, была расформирована 1 сентября 2011 года.

Сражение под Ленино было далеко не последним сражением польской армии. Последующая ее история была уже тесно связана с освобождением Польши и созданием летом 1944 года Войска Польского.

Чехословацкий батальон

Формирование чехословацкой армии обошлось без подобных политических коллизий, однако первоначально осуществлялось в очень небольших масштабах. Это объясняется тем, что после оккупации Чехословакии немецкими войсками в 1939 году армия была распущена и основная часть ее бывших солдат и офицеров либо превратилась в гражданское население немецких протекторатов Богемии и Моравии, либо вступила в созданные немцами войска. Однако среди них были и те, кто не смирился с немецкой оккупацией страны, и они бежали за границу.

В Польше оказалось большинство бывших чехословацких военных, около 4 тысяч человек, которые с апреля по сентябрь 1939 года пытались создать новую армию для борьбы с гитлеровцами. Среди них был человек, сыгравший потом очень значимую роль – подполковник Людвик Свобода, горячий приверженец вооруженной борьбы с немецкими оккупантами. В Польше был сформирован Чехословацкий легион из 800 человек под командованием генерал-лейтенанта Лева Прхала (Свобода был его помощником) и Чехословацкая разведывательная эскадрилья. Большая часть Чехословацкого легиона, около 550 человек, была взята в плен войсками Красной Армии в сентябре 1939 года. Остальные смогли бежать во Францию или во французские владения на Ближнем Востоке. Впрочем, плененных легионеров в 1939-1941 годах почти всех передали французским властям. В июне 1941 года в лагере для интернированных под Суздалем осталось всего 157 человек.

Также около 1200 человек из состава бывшей чехословацкой армии оказалось во Франции. В сентябре 1939 года из них стали формировать 1-ю Чехословацкую дивизию под командованием генерала Рудольфа Виста, в которой было 11,4 тысячи человек. Они потерпели поражение в мае 1940 года вместе с французскими и английскими войсками на континенте, и примерно 5 тысяч человек из разных чехословацких частей были эвакуированы в Великобританию.

В общем, начало войны для чехословаков было исключительно неудачным. Их собственная армия была без боя распущена, а разные легионы, дивизии и другие формирования в составе иностранных армий терпели поражение за поражением.

Нападение Германии на СССР изменило отношение и к чехословакам. 18 июля 1941 года СССР подписал соглашение с правительством Чехословакии в изгнании, сформированным Чехословацким национальным комитетом во главе с бывшим президентом страны Эдвардом Бенешем, о совместных действиях против Германии. 27 сентября последовало военное соглашение, предусматривающее формирование частей на советской территории. Однако практически формирование первой чехословацкой части сдвинулось с места только в феврале 1942 года. 3 февраля 1942 года ГКО объявил амнистию гражданам Чехословакии, и в военных лагерях под Бузулуком вместе с польской армией Андерса стал формироваться 1-й чехословацкий батальон под командованием подполковника Свободы.

Формирование шло медленно и трудно в силу того, что граждан Чехословакии, равно как и чехов или словаков, в СССР было очень мало. Батальон пополнялся также русинами, бывшими гражданами Чехословакии и знавшими язык. К январю 1943 года в батальоне было 974 человека, половину из которых составляли русины. Батальон был экипирован обмундированием британского образца с чехословацкими знаками различия, вооружен советским оружием.

1-й чехословацкий батальон стал первым иностранным формированием, которое приняло участие в сражениях на фронте. В марте 1943 года батальон передали в подчинение 62-й гвардейской стрелковой дивизии из состава 3-й танковой армии[28]. Им предстояли тяжелые бои, Красная Армия только что освободила Харьков и должна была отразить немецкие попытки захватить его снова. Чехословаки попали в самое пекло. Первое боевое задание, данное этому батальону, стало знаменитым – оборона села Соколово к югу от Харькова. Здесь чехословаки схватились с отборными гитлеровскими частями из состава 3-й танковой дивизии СС «Тотенкопф». В сражении 6-11 марта 1943 года, особенно во время самого острого момента 8-9 марта, чехословаки показали себя с самой хорошей стороны и нанесли немцам серьезный урон: было убито около 300-400 человек, подбито 19 танков и 6 бронеавтомобилей. Потери батальона составили 86 человек убитыми, 114 ранеными и 20 попавшими в плен. И об этом сражении был снят советско-чехословацкий фильм «Соколово».

После этой битвы чехословацкий батальон отвели в тыл и в мае 1943 года на его основе сформировали 1-ю Чехословацкую отдельную пехотную бригаду численностью 3500 человек. Конечно, столько чехов и словаков в СССР найти было нельзя, потому основу бригады составили все же русины, а потом и карпатские украинцы. После переформирования, 24 октября 1943 года, бригада перешла в оперативное подчинение 38-й армии 1-го Украинского фронта, участвовала в боях за Киев в ноябре 1943 года и в освобождении городов правобережной Украины. В отличие от польского формирования чехословацкая бригада активно участвовала в боях на советской территории.

Румыны и югославы

В 1943 году советское руководство впервые прибегло к формированию целого соединения из числа военнопленных. Ими оказались румыны, пожелавшие выступить на стороне Красной Армии. 2 февраля 1943 года группа румынских военнопленных обратилась к Советскому правительству с просьбой предоставить им возможность сражаться против Германии[29].

Румыния была союзником Германии, и румынские армии сыграли довольно значительную роль в сражениях на Украине, за Одессу и за Крым в 1941-1942 годах, и за эту помощь немцы щедро поделились территорией между Днестром и Южным Бугом, от Могилева на севере до Черного моря на юге. На этой территории была образована провинция Транснистрия. Земли, трофеи, награбленное имущество – все это первоначально привлекало румынских солдат и офицеров к войне. Но потом война повернулась к ним другой стороной. Под Сталинградом под удары операции «Уран» попали 3-я и 4-я румынские армии общей численностью 218 тысяч человек. Всего за два дня боев с 19 по 21 ноября 1942 года 3-я румынская армия была разбита и перестала оказывать сопротивление. Немцы называли положение, в которое угодили их союзники, «кровавой мясорубкой». Это были лучшие румынские войска, и они за очень короткое время понесли 80 % потерь личного состава, убитыми, ранеными и пленными. Под станицей Распопинская были окружены три румынские дивизии из состава 3-й армии, которые впоследствии сдались в плен, более 29 тысяч человек.

Сталинград стал для Румынии оглушающим ударом. Боеспособность войск резко упала, многие солдаты и офицеры стали считать войну проигранной. Резко возросло дезертирство, на фронте отмечались случаи сдачи Красной Армии целых румынских подразделений. Это подтолкнуло многих из них, оказавшихся в плену, присоединиться к антигитлеровской борьбе. Впрочем, то же самое было и в самой Румынии. В июне 1943 года возник Антигитлеровский патриотический фронт, в который вошли: Компартия Румынии, «Фронт земледельцев», «Союз патриотов» и еще ряд организаций[30]. В ноябре 1943 года тайная полиция Сигуранца сообщала, что рабочие с интересом следят за событиями на фронте и большинство из них радуются поражению немецких войск.

Итак, румынские военнопленные стали склоняться к идее присоединения к Красной Армии. Конечно, это не было полностью спонтанным решением солдатских масс, а оно было подготовлено. Румынские коммунисты, оказавшиеся на территории СССР во время войны, быстро присоединились к агитационной работе среди военнопленных. Уже в январе 1942 года была проведена первая конференция представителей румынских военнопленных, а с февраля 1942 года стала выходить газета «Грайул Либер» («Свободное слово») под редакцией Думитру Петреску. Однако до поражения под Сталинградом агитация среди военнопленных не была достаточно эффективной. Сталинград все изменил. Поражение двух лучших румынских армий было столь скоротечным и сокрушительным, а потери были столь высоки, что к этому пропагандистам оставалось добавить только одно – в этом виноват режим Антонеску, благодаря которому Румыния ввязалась в эту злополучную войну.

Как итог, 2 февраля 1943 года рапорты с просьбами послать их на фронт для борьбы с немцами подали 2700 солдат и 43 офицера из числа румынских военнопленных[31]. Из этих добровольцев можно было сформировать уже вполне приличное соединение.

Почему же к формированию не приступили немедленно? Скорее всего потому, что мнение румын в плену и так склонялось к переходу на сторону Красной Армии, по мере продвижения фронта на запад в плену оказывалось все больше румынских солдат и офицеров, и возникала перспектива сформировать крупное соединение. Также скорее всего было решено провести более тщательную политработу среди добровольцев во избежание возможной нестойкости и перехода к противнику. В сентябре 1943 года состоялась вторая конференция румынских военнопленных, а потом и совещание представителей лагерей. Только после этого, 4 октября 1943 года, ГКО принял решение о формировании 1-й добровольческой румынской дивизии им. Тудора Владимиреску.