Читать книгу Из жизни Димы Карандеева - Дмитрий Викторович Лукин - Страница 19

– Ку-кареку-уу!!! – это проснулся Презя. Он по пояс высовывался из окна второго этажа и оглашал округу радостью пробуждения.

В доме на разных этажах зашевелились. Телкин открыл глаза. Как он вчера заснул – непонятно. Столько загадочных потрясений. Кто был в саду? Что мерещилось ночью? Что за звуки?

День смел воспоминание подчистую, спалил ярким светом – лучи солнца перечеркнули «вчера» наискось.

День предвещал быть еще более жарким.

«Этак я не выдержу и полезу купаться», – подумалось Телкину.

С кем-то из компании Вася встретился у умывальника.

– Ну, как спалось? Вампиры не задрали? А призрак бабушки не видел? – с ходу начал Тузиков.

Презя продолжал пребывать в радостном настроении, впрочем, как всегда. Намазал щетку пастой, начал скоростные движения. И похмелье, по-видимому, его не мучило.

– У меня в комнате такие окна были запотелые, что я ничего поутру не разглядел. – Презя иногда любил самоиронию. Наверное, поэтому его и избрали президентом «Ершей».

Позавтракали. Телкин обменивался с Громовой взглядами и по ним не мог определить, серьезно ли она отнеслась ко вчерашнему. После завтрака всей гурьбой пошли обследовать окрестности.

Дошли до озера.

– Красота какая! – сказал Презя. – Так и хочется занырнуть, да, боюсь, организм не справится без допинга.

Тут и там попадались люди. Видимо, соседи по поселку. В основном старички и старушки.

– Что-то тут молодежью кроме нас и не пахнет, – сказал Тузиков.

– А зачем нам молодежь? Наши женщины всем женщинам женщины, – констатировал факт Презя.

Вид озера – красота. Сосны вокруг. Озеро заканчивалось большим мраморным мостом. За ним ухал водопад. Посредине озера расположились небольшие островки. Вода спокойная. Перемещалась величаво, не спеша, только ближе к мосту казалось, что она убыстряется.

Обедали супом, который сварила Фобейко. Дружно выпили по сто. Телкин после обеда поднялся к себе наверх и, улегшись на диван, решил отдаться послеобеденному сну.

«Кто же это все-таки был? – не отпускали мысли. – А вдруг оно так же спокойно проплывет по второму этажу сегодня ночью?»

И тут он ни с того ни с сего вспомнил про записную книжку. Потянулся рукой, взял ее со стола.

Открыл на первой странице и начал чтение.

Записная книжка представляла собой дневник. Нехорошо читать чужие дневники. Но когда очень хочется, то, наверно, можно. Почерк – явно мужской.

«Почему?! Почему так хочется все это записать?! Наверно, чтобы быть точно уверенным, что это чудо хоть как-то запечатлено. Что не исчезнет без следа вместе с моей памятью. Или я хочу запечатлеть навсегда историю нашего знакомства? Не поэтому ли я стал писателем?

Такое божество как Оксана заслуживает, чтобы портреты с нее писал Микеланджело! Ах, если бы я умел писать красками или лепить!

Итак, я точно помню, когда увидел ее впервые – настоящее эстетическое потрясение. Конечно же, это случилось на пляже у нашего озера. Народу была тьма тьмущая. Все лежали попами кверху и загорали. Из Москвы приехали, и отсюда тоже со всех окрестностей подтянулись. Ничего не попишешь – жара (хотя «ничего не попишешь» – это явный литературный штамп, впрочем, «попы» – тоже явно нелитературно).