Читать книгу Побег - Дмитрий Викторович Лузгин - Страница 2

Моим родителям и коту Барсику, посвящается…

I

– Сынок просыпайся.

– Ммммм, сонно отозвался Димка.

– Вставай, пора собираться в садик.

Димка не любил детский сад и ещё больше не любил вставать рано-рано утром для того, чтобы туда собираться. Но, так или иначе, приходилось просыпаться и после недолгих сборов топать по тёмной и морозной улице в сторону автобусной остановки. Хруп, хруп, хруп, хрустел свежий снег под валенками. Уже почти во всех окнах домов горел свет, по занавескам мелькали тени человеческих фигур, соседи собирались на работу, учёбу и прочим делам.

А Димке нестерпимо хотелось, хоть один разок, вместо детского сада остаться дома, за желтоватым светом этих занавесок. Пускай один, без мамы и папы, пускай до самого вечера, но дома. И Димка часто фантазировал, как он останется, как обернув кухонным полотенцем ручку горячего чайника заварит себе чай и потом будет рисовать новыми фломастерами в альбоме всякие рисунки, один за одним, лист за листом. Или лепить из пластилина корабли и машины. Ещё можно было бы смотреть картинки в книжках и повторять вслух их содержание или можно было бы просто играть любимыми игрушками. А ещё Димка мечтал пожарить вечером картошки, налить сладкого чая в чашки и встречать маму с папой с работы и чтобы они радовались и удивлялись, как он такой маленький сделал всё это самостоятельно…

Тихо падал снег, Димка на ходу вглядывался вдаль, в низину, по которой тёмной нитью извивалась автомобильная дорога.

– Мам, автобус.

– Ну и зрение у тебя, улыбнулась мама, – номер не видишь?

– Двенадцатый, засмеялся Димка.

– Тогда давай, ноги в руки и бегом.

Никакого номера Димка конечно видеть не мог, автобус был очень далеко и виделся маленькой светящейся букашкой, просто напросто других рейсов, кроме двенадцатого и восьмёрки, на этом маршруте не было и он знал, что сейчас было время двенашки.

С остановкой поравнялись почти одновременно с автобусом, тот скрипнув тормозами открыл двери и выпустил клуб пара, приглашая в тёплый салон. Не смотря на то, что путь лежал в детский сад Димка радостно, не без помощи мамы, взобрался по высоким ступеням в автобус.

– Я сам.

– Сам, сам, отозвалась мама, проходи быстрее сынок, не задерживай людей.

Димка обожал поездки! И не было человека счастливее на свете, если вдруг ему сообщали о том, что скоро поедем в город. Особенно в горсад, где были аттракционы, мороженное, леденцы в виде петушков и звездочек и набережная, с захватывающим дух видом на широкую и быструю реку Томь. Ну а если предстояло путешествие на море, у Димки от счастья даже начинала слегка кружиться голова, при этом минуты ожидания превращались в часы, а часы в дни. В общем, ехать Димка был готов куда угодно, на чём угодно и всегда прямо сейчас, поэтому про детский сад на время было забыто, и Димка с энтузиазмом забрался на мягкое и самое высокое кресло над задним колесом автобуса. Двери с шипением закрылись, мотор натужно засвистел и автобус тронулся.

– А билетик? Спросила мама протягивая монетку.

– Ой! Вскрикнул Димка, схватил пятак, спрыгнул с кресла и покачиваясь протопал к билетной кассе. Покупка билетика так же входила в одно из любимых действий поездки. Аппарат висел над сиденьем контролёра, Димка забрался с коленками на сиденье и замер в предвкушении. У билетного аппарата была большая, прозрачная и выпуклая голова с канавкой и прорезью в ней. А под прорезью, словно пиратский сундук в ожидании новых сокровищ, замерла чёрная лента, поблёскивая россыпью золотистых медяков. Димка задержался взглядом на монетках, бросил в прорезь свою, и несколько раз повернул ухо-колёсико. Бряк-бряк-бряк, упали несколько ближайших к краю монеток куда-то вглубь железной головы, и аппарат высунул язык в виде билетика. Димка тихонько хихикнул, показал язык в ответ и оторвал билетик. Отдал его маме и вновь забрался на своё место. Приготовившись рассматривать всё и вся, что попадётся на пути, посмотрел в окно, но наткнулся взглядом на белое, сверкающее полотно с морозными узорами. Какое-то время он зачарованно их разглядывал, затем медленно поднёс ладонь к окну и прижал её к холодному шедевру. Было видно, как потемнело заиндевевшее стекло по краям ладони, и спустя несколько секунд стало прозрачным. Димка убрал ладонь и принялся разглядывать всё, что можно было увидеть в прозрачный отпечаток.

– Мам, светает.

– Да, скоро будет совсем светло.

За окном проплыло заснеженное поле с одинокими футбольными воротами, деревянное общежитие, и в рассветной дымке появилась огромная гора.

– Мама, а что это за гора?

– Это террикон, порода, которую из шахт достают.

– Её что, люди насыпали?! Резко обернувшись, удивлённо спросил Димка.

– Да, люди, она искусственная. Ответила мама.

Димка снова вгляделся в проталинку. – Но, она же, такая высокая превысокая!

– Её самосвалами насыпали. Много, много, много машин.

Димка представил себе, как самосвал забирается на самую верхушку этой горы и сваливает вниз камни.

– А сейчас почему не возят?

– Наверное, больше не вмещается, теперь насыпают новый террикон, где-нибудь в другом месте.

– А на неё можно забраться?

– Нельзя малыш, порода в некоторых местах тлеет и можно провалиться в раскалённый мешок.

Глаза у Димки расширились.

– А там очень горячо?

– Очень, как в доменной печи, где сталь плавят, помнишь, ты видел по телевизору.

– Ого! Прошептал он.

Отпечаток маленькой ладошки снова стало затягивать льдом и Димка принялся пальцами и собственным тёплым дыханием вырисовывать на окне узоры.

Между тем автобус медленно повернул на улицу с детским садиком.

Интересно, кто будет сегодня, подумал Димка, Ольга Николаевна или?… Как зовут вторую воспитательницу, Димка не помнил. Дело в том, что Ольга Николаевна ему нравилась, она была внимательной, отзывалась на все вопросы и просьбы, с ней делали самые лучшие поделки, аппликации, рисунки, она интересно читала книжки и, если было нужно, всегда умела ласково успокоить.

А вторая воспитательница была женщиной властной, грубоватой и очень тучной. Все детские проблемы она решала покрикиваниями и постукиванием кулаком по столу. Но почему-то, Димку особенно пугало, когда она садилась за воспитательский стол, со стонущим скрипом стула откидывалась назад, и страшно охая, что-то капала себе прямо в глаза.

Благо, вместе с толстой воспитательницей, в группе была ещё нянечка. Добрая и внимательная старушка, которая и решала все детские чаяния.

Однако в целом Димка недолюбливал детский сад не из-за воспитательницы, гораздо больше ему не нравилось жить по расписанию, по расписанию гулять, по расписанию есть, по расписанию заниматься, играть. Он не любил запах гороховой каши, которым детский сад встречал всех прямо с порога. Терпеть не мог тихий час, спать днём ему казалось противоестественным. Но самым не выносимым было ждать, ждать, когда же откроется калитка, войдёт мама, и воспитательница громко объявит – «Дима, за тобой пришли». Но всё же, пропустить этот момент Димка никак не мог и поэтому, задолго до часа икс, занимал место у окна и ждал. Калитка была высокой, в ровень с забором, выше роста взрослого человека и закрывалась на массивный металлический засов.

– А вдруг мама не может справиться с замком, переживал Димка, когда её долго не было.

Иногда мама задерживалась очень сильно, и тогда Димка чувствовал, как предательски накатывается скупая мужская слеза, как горло удушающее сжимает комок и он, как самые маленькие малыши из ясельной группы начинал реветь, но тихонечко, так, чтобы никто не услышал…

Автобус подъезжал к остановке, Димка хотел сделать ещё один отпечаток, но мама потянула за руку на выход.

II

На улице было уже почти светло. После тёплого салона Димку пробрал озноб.

– Холодно. Простучал он зубами.

– Ничего, сейчас согреешься, подмигнула мама.

Они подходили к высокому, дощатому забору детского сада. Одна часть забора, уходила к входу во двор, параллельно тротуару, а другая перпендикулярно вправо. Димка знал, что на боковой стороне есть один очень секретный секретик. Там, за летней верандой, как раз на площадке Димкиной группы, в заборе отодвигалась доска, и можно было наблюдать за тем, что делается на «гражданке».

Димка мимоходом глянул в сторону секретика, так и есть, доска была отодвинута и в заборе чернела узкая щербатость.

Впереди, на дороге показался автобус.

– Ох, занервничала мама, – наверное пятёрка.

Дело в том, что маме ещё долго предстояло ехать на работу, в центр города. Обычно она отводила Димку до самого детского садика и передавала его воспитателю из рук в руки, но сегодня мама явно спешила.

– Сыночек, Димуль, взволновано заговорила она, присев перед Димкой на корточки и глядя прямо в глаза.

– Добеги пожалуйста сам и скажи воспитательнице, что ты пришёл.

– Хорошо. Обескуражено, но с готовностью согласился Димка.

– Мне очень нужно на этот автобус, я сильно опаздываю, понимаешь?

Димка кивнул головой.

– Дойдёшь?

– Да.

– Только обязательно сразу скажи, что ты пришёл, сказала мама уже поднявшись на ноги, легонько подтолкнула сына в сторону калитки и осторожным бегом поспешила назад, в сторону остановок.

Мимо прогудел двигателем автобус с цифрой пять на лбу. Это был любимый Димкин автобус. С дополнительными тонированными окнами по бокам крыши, с большими, выпуклыми фарами впереди и огромным, покатым воздухозаборником сзади, похожим толи на шлем римского воина, толи на золотистую каску пожарного. На этом же автобусе, Димка вместе с мамой и папой ездили в горсад, и в цирк, и в гости, и даже на вокзал или в аэропорт тоже было нужно ехать сначала на пятёрке. Димка остановился, понаблюдал, как мама перебежав дорогу вошла в заднюю дверь автобуса.

Проводил его взглядом, погрустнел, развернулся и пошёл в садик.

III

Калитка, как и всегда по утрам, была открыта. Димка вошёл во двор детсада, огляделся, прошёлся взглядом по корпусу и в одном из окон своей группы узнал массивную фигуру воспитательницы. Она стояла спиной к улице и по своему обычаю, постукивала кулаком по подоконнику. Димка совсем сник, внутри что-то неприятно заскрежетало, вдруг, как никогда захотелось выскочить обратно за забор и бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше от детского сада. Но Димка опустил голову и нехотя направился ко входу. Безвольно поднялся на крыльцо, взялся за ручку двери, немного повременил и с усилием приоткрыл дверь. Пахнуло гороховой кашей, Димка скривился и отпустил ручку, пружина вернула дверь на место, раздался хлопок, Димка отпрянул и попятившись невольно спустился с крыльца. Глянул ещё раз в окно, в котором стояла фигура, – пусто. Пробежался взглядом по остальным окнам, воспитательницы не было, никого не было. Димка озираясь, ещё раз огляделся, остановил свой взгляд на открытой калитке, часто-часто взволнованно задышал, и… решился.

Выглянул за калитку, от остановки в его сторону шли родители с детьми. Тогда он, что есть духу, побежал по двору к веранде рядом с заветной доской в заборе, побежал так, что даже ветер засвистел в ушах. Однако бежать пришлось неожиданно долго, ему казалось, что вот-вот кто-нибудь окликнет, вот-вот кто-нибудь крикнет – стой! Но никто не окликнул, не крикнул, и Димка наконец-то оказался на веранде. Спрятался за деревянным полустенком, опустился на корточки и опёрся о лавочку. Отдышался. За спиной послышались голоса. Димка развернулся, посмотрел в щёлку. В корпус вошли несколько детей и взрослых, стихло. Он осторожно встал, зашёл за веранду. Теперь его никто не мог увидеть и Димка, почти перестав дышать, приблизился к отодвинутой доске в заборе.

За забором жизнь текла своим чередом, на остановке стояли люди, кто-то куда-то спешил, по дороге то и дело проезжали машины. Димка выдохнул, перешагнул левой ногой через нижний брус забора, дёрнулся наружу и застрял.

Дёрнулся ещё пару раз, никак. Попытался вылезти назад, но не тут-то было, выпасть назад тоже не получилось, щель в заборе оказалась слишком узкой.

Как же так, ведь он отчетливо помнил, как летом, под дружный хохот детей на секунду вылезал в неё и сразу залезал обратно, как многие другие друзья-приятели из его группы проделывали тоже самое, даже девочки…

Но, то было летом, сейчас Димка был в мохнатой и толстой шубе.

– Вот те, на те, приехали, где не ждали, повторил он папину фразу.

Вдруг ясно представилось, как кто нибудь найдёт его застрявшего в этом заборе, а потом всё расскажут маме. Конечно (тут же сообразил Димка), можно будет сказать, что он решил наоборот, залезть через дырку в детский сад, но ситуации глупее невозможно было представить.