Читать книгу Приснившиеся люди - Дмитрий Воденников - Страница 2

              Полетели утки-гуси, полетели

              низко-низко, часто-часто, как к дождю.

              Над Москвою, над Манежем, над метелью,

              Надо мной, как над рекою. (Не могу.)

              У папаши, у мамаши будет праздник,

              холодец, мясное разное, кутья,

              торт творожный и блины с припеком.

              Разве мы напрасно напекли их? (Без тебя.)

              Над Москвою, над Парижем, над Понежьем

              (за холмом – всегда – не русская земля)

              кличут гуси-утки. Где же, где же

              полосатая рубашечка твоя?

              Поглупели наши гуси, постарели,

              округлили подбородок и живот.

              – Больше в подполе, под крышкой, за метелью

              наша радость с нами не живет.

              Гусь – смешно, а заяц – ненадолго.

              Сытый селезень, используй власть свою:

              у меня болит, болит твоя иголка,

              я сейчас ее переломлю.

              Чтоб полезли пятна и морщины

              в носогубье, в незабудки глаз:

              гуси-лебеди уйдут, уйдут мужчины,

              только счастье не уйдет от нас.

              Потому что с дальнего Азова

              не доступный ни для пушек, ни для стрел,

              это я в веночке роз, в венке терновом,

              как Кащей бессмертный, прилетел.

              И стою, и плачу поминутно

              посреди толпы, как бы во сне,

              и твержу: «Отдайте утку, утку,

              утку с зайчиком моим – отдайте мне».