Читать книгу Лучший сценарий - Дмитрий Вячеславович Баянкин - Страница 3

«I can’t get these memories out of my mind

And some kind of madness has started to evolve

I tried so hard to let you go

But some kind of madness is swallowing me whole, yeah

I have finally seen the light

And I have finally realized

What you mean

Oh oh oh»

Я проснулся от резкого толчка, открыл глаза и обнаружил себя в маршрутном такси. Почему-то я вообще с трудом соображал, где нахожусь, куда еду, зачем. Ощущение реальности происходящего не спешило возвращаться, а я не мог понять, что сон, а что происходит наяву. Только музыка в плеере ощущалась вполне реальной. «Второй закон» группы «Мьюз» играл по очередному кругу.

Говорят, в такие моменты надо чтобы кто-то ущипнул. Водитель маршрутки, будто услышав мою мысль, наехал на кочку, микроавтобус подскочил так, что я ударился лбом о ручку сидения впереди. Больно. Я потёр место удара. Ощущение реальности возвращалось, а вместе с этим я вспомнил, что еду из Пыть-Яха в Ханты-Мансийск, причём маршрутка по графику прибывает на место к самому началу рабочего дня.

Телефон, извлечённый на свет из кармана джинсов, выдал мне в уведомлениях одно сообщение от Наташи, моей соседки по квартире, о том, что она ждёт не дождётся вечера. Пролистав историю немного выше, я обнаружил, что заранее предупредил её о том, что выезжаю обратно, но дома буду только после работы.

«Хорошая ты, Наташа!», – подумал я, перечитывая её сообщение: «Чего ж ты так долго ко мне присматривалась?». Я был рад, что мы жили вместе. Мы снимали двухкомнатную квартиру, потому что так было выгоднее обоим и гораздо комфортнее, чем жить в коммуналке с незнакомыми соседями. Прежде чем съехаться, ей вообще приходилось арендовать «однушку» на Гагарина, что было для неё дороговато.

Маршрутка тем временем въехала в город и замедлила ход, проезжая по улице Мира до самого центра, где она пересекалась с улицей Дзержинского. Конечной остановкой было транспортное агентство на пересечении улиц Энгельса и Комсомольской. Оттуда до моей работы было рукой подать, офис находился центре города. Трудился я, к слову, мелким служащим в торговой компании, занимался технической работой – оформлением договоров поставки товара. Занятие было не сложным и требовало навыков использования пакета офисных программ и внимательности при внесении данных контрагента. Последние я проверял обычно в присутствии представителя фирмы-покупателя, зачитывая текст документа вслух.

По пути на работу я заскочил в здание агентства, взял себе кофе в автомате и отправился в офис. Сегодня был понедельник, четвёртое июня 2018-го года. Не очень-то люблю приезжать в Ханты-Мансийск утром понедельника. Весь день чувствуешь себя каким-то не своим. После дороги хочется прийти домой, разложить вещи по полочкам, раздеться и растянуться на диване, поставив перед собой ноутбук.

«Я благополучно добрался, всё хорошо!» – написал я сообщение Наташе.

«Как съездил?» – спросила она.

«Дома расскажу. Много всего».

«До вечера», – ответила она и добавила: «Я соскучилась…».

Я не сразу сообразил, где находится мой офис. Я помнил куда надо идти и двигался на работу на «автомате». Спроси меня сейчас адрес места работы, номер офиса и как выглядит мой стол – я бы затруднился ответить. Это было странно. Тем не менее я безошибочно устроился именно перед монитором своего рабочего компьютера, даже не сомневаясь, что он мой. Открыл почту, проверил входящие письма, посмотрел лоток с накопившимися поручениями. И там, и там было пусто, ничего нового. Значит, первый час я буду заниматься тем, что составлю реестр заключённых договоров за второй квартал. Конец июня придёт как всегда неожиданно. А если останется время до обеда – вычитаю главу романа, которую написал за выходные дома.

Понедельник выдался тяжёлым. Мало того, что в дороге я не успел как следует выспаться, так мне приходилось бороться с навязчивым ощущением, что всё происходит со мной будто во сне. Самое интересное, что я за собой заметил – то, что весь рабочий процесс я знал наизусть, хотя слабо представлял себе, что делаю в конкретный момент. Мне казалось, что мой перерыв в работе составлял не два дня, а лет пятнадцать, до того всё происходящее ощущалось хорошо забытым прошлым.

Прийти в себя мне удалось только к вечеру, во время зачтения текста очередного договора. Я заметил небольшую ошибку в пункте «Срок действия договора». В типовом образце, с которым я обычно работаю в качестве шаблона, прописан ограниченный срок, от одной даты до другой. Но иногда представитель покупателя желает прописать возможность пролонгации, и я беру в работу другой шаблон, где этот нюанс подробно прописан. Так легче – я не отвлекаюсь каждый раз на подобную техническую работу, а сосредотачиваюсь на других, более значимых для заключения сделки, моментах.

Покупатель в данной ситуации настоял на жёстком сроке действия договора, и я поспешил исправить ошибку в тексте. Но меня беспокоило другое – сколько договоров с подобной ошибкой я успел за сегодня наштамповать? И каковы будут последствия в каждом конкретном случае? И как я не обратил на это внимание сразу? Наверное, стоит прекращать возвращения в город после выходных в Пыть-Яхе утром понедельника, хорошо, оттуда есть вечерний рейс.

С ошибкой я решил разобраться на следующий день. Голова отказывалась работать, да и усталость давала о себе знать. Мне предстояло поднять все документы, выполненные за день, обзвонить всех представителей и договориться о повторной встрече для внесения изменений в документы. А сейчас я выхожу из офиса, надеваю наушники, включаю музыку и отправляюсь пешком домой, на улицу Красногвардейскую, где в съёмной «двушке» меня ждёт Наташа.

– Привет, Димыч! – раздалось из её комнаты, когда я переступил порог.

– Я дома, – облегчённо сказал я, снимая с плеч нагруженный вещами рюкзак и раздеваясь в коридоре.

Мне навстречу вышла из комнаты невысокая стройная девушка, с вьющимися до плеч рыжими волосами, каре-зелёными глазами, точёным носиком и выразительными губами. Одета Наташа была в лёгкую домашнюю футболку и юбку. Она одарила меня улыбкой и потянулась, чтобы обнять. Я не сопротивлялся. Это был редкий момент, когда её накрывало волной нежности, и тем он был ценным.

– Привет, солнце! – сказал я, крепко обнимая и поглаживая Наташу по спине. – Как ты тут?

– Я скучала, – тихим голосом ответила она.

– Что так? У тебя же были грандиозные планы на выходные?

– Не знаю, – сказала она, отпуская меня. – Не сложилось что-то.

Она наблюдала за тем, как я разбираю рюкзак, скидываю вещи в корзину для стирки, укладываю на место в ванной гигиенические принадлежности. Иногда мне казалось, что она испытывает ко мне гораздо больше, чем просто дружеские чувства, судя по тому, как улыбается, как разговаривает со мной, слегка заигрывая.

– Ой, Дим, ты голодный, наверное? – спохватилась она. – Давай, приготовлю чего-нибудь на скорую руку?

Не дождавшись моего ответа, Наташа тут же ушла в кухню и открыла холодильник.

– Будешь кофе с бутерами? У нас есть плавленый сыр. И несколько яиц. Кстати, надо в магазин сходить. Молоко заканчивается, и если ты будешь омлет, то надо ещё десяток яиц прихватить.

Это было очень мило с её стороны. Нет, она и раньше проявляла заботу обо мне, но выглядело это как типичная дружеская симпатия. Я подозревал, что подобное внимание с её стороны связано с моей поездкой в Пыть-Ях.

– Давай! – согласился я, думая о том, что подобный такой момент может повториться не скоро. – Если позволишь, я поставлю кофе во френч-прессе, пока ты будешь колдовать над сковородкой.

– Ох, я тебе сейчас такое зелье приворотное наколдую! – шутливо отозвалась она и звонко рассмеялась.

Я не смог удержаться от смеха, до того заразительно у неё это получалось.

Мы познакомились год назад, на одном из мастер-классов, проходивших в библиотеке на набережной Иртыша. Я был там частым гостем, а она – работала. До дня нашего знакомства мы виделись и раньше, но мне постоянно не хватало смелости подойти и познакомиться, а у неё не было повода, чтобы заговорить со мной о чём-то.

Наши пути пересеклись на интересе к правополушарному рисованию, которое каждый в тот день решил попробовать. Мы сидели рядом, общались, подсказывали друг другу и шутили. После занятия мы как-то не сговариваясь решили продолжить общение на летних улицах Ханты-Мансийска, но даже самой протяжённой улицы Гагарина нам оказалось мало, и мы устроились в кафе. В тот день я вернулся домой довольно поздно. Наташа оказалась очень общительной девушкой, и, чего скрывать, нравилась мне ещё с того момента, когда я её впервые увидел.

Я пытался за ней ухаживать, но она, заметив мой интерес, сразу дала понять, что нуждается исключительно в дружеских отношениях. Какое-то время я настаивал на более близком общении, а потом решил взять в своих попытках паузу. Получилось своеобразно. Я то отдалялся, закрываясь от неё, то, наоборот, приближался, понимая, что долго человек не сможет выдержать без общения со мной. В таком маятниковом ходу пролетела осень, прошла зима.

Ранней весной, в конце марта, Наташа неожиданно предложила съехаться. Я не стал возражать, в конце концов, в глубине души я лелеял надежду, что она, наконец, немного получше узнав меня, оттаяла. Через неделю поисков мы въехали в подходящую квартиру и стали постепенно обживаться. «Возможно, она решила посмотреть, насколько комфортно со мной будет в быту», – подумал я, однако решительных действий не предпринимал. На самом деле у меня была ещё одна причина – в Пыть-Яхе оставалась девушка, отношения с которой давно затянулись в дружеской стадии. Переезд в одну квартиру с Наташей подстёгивал меня уладить этот вопрос как можно скорее, и тут надо было брать быка за рога.

– Как съездил? – спросила Наташа, взбивая в глубокой тарелке несколько яиц с молоком.

– Отдохнул хорошо, – ответил я, заливая воду в фильтр.

– А помимо отдыха?

– Там всё плохо.

Наташа имела в виду запланированный серьёзный разговор, который и был целью моей поездки в Пыть-Ях.

– А подробнее?

– В общих чертах, я предложил ей переезд в Ханты, ко мне. Она отказалась.

– Прямо категорично?

– Как сказать? Она ответила что-то вроде: «Ты понимаешь, насколько это бредовое предложение?». То есть, она даже не думала переезжать. Так что я думаю, да. Это был конкретный отказ.

– Да уж, – озадаченно сказала Наташа, между разговором наблюдая, чтобы омлет не пригорел. – С другой стороны, чего ты хотел от замужней женщины? Что она вот так всё бросит и приедет к тебе?

– Я надеялся, она хотя бы ответит, что подумает, – ответил я. – Я считаю, если чувства есть, значит, ещё ничего не потеряно.

– Димыч, вот ты такой взрослый, опытный, а до сих пор в какие-то романтические сказки веришь. Как тебе ещё объяснить, что замужние женщины уходят из семей куда реже по сравнению с мужчинами?

– Да, знаю я это. Всё равно, мне кажется, попытаться стоило, – заключил я.

Наташа пожала плечами, отвернулась к плите, чтобы снять сковороду с газовой конфорки.

– По-моему, получилось вкусно, – сказала она, аккуратно снимая пышную яично-молочную массу и выкладывая её на тарелку.

Я тем временем успел вскипятить воду в чайнике и залить кипятком кофе во френч-прессе. Кухня наполнилась запахом крепкого ароматного напитка.

– Корицу добавить? – спросил я.

– Давай, – согласилась соседка. – Так вкуснее. Садись, ешь, а то остынет.

Я послушно устроился за столом, Наташа села рядом.

– И что ты теперь думаешь делать? – спросила она.

– Ничего, – ответил я, отправляя в рот первый кусочек омлета. – Наташа, ты – чудо! Это вкусно! Попробуй сама.

Она взяла у меня вилку и отломила небольшой кусочек.

– Вот, что значит готовить с любовью.

– Может быть, половинку съешь со мной тогда? – предложил я.

– Ты же знаешь, я не ужинаю, – ответила она и посмотрела на френч-пресс. – А вот твой вкусный кофе – с удовольствием! Тем более, он уже заварился.

– Намёк понял, – сказал я, достал её кружку и налил кофе.

– Жаль, конечно, что так складывается. Но ты сам знал, что шансов у тебя мало.

– Наташ, у нас настолько непонятные отношения, что я сам не понимаю, были у меня вообще шансы или не было, – ответил я, пытаясь как-то оправдать своё безрассудство. – Когда мы познакомились с ней четыре года назад, то сначала был ураган страсти, а потом холодная рассудительность. И это в постоянном круговороте, постоянный переход из крайности в крайность. Но никогда за эти четыре года я не слышал чего-то вроде: «Давай прекратим это». Мне было не интересно, а ей. Наверное, просто не хотелось терять мужчину, который её любит.

– А она-то тебя любит? – резонно спросила Наташа.

– Любит.

– Уверен?

– Я по глазам вижу, что внутри что-то есть.

– Как всё запущено! – протянула она. – Димыч, а она об этом когда последний раз тебе говорила. Прямо текстом.

Я напрягся. Мне действительно было трудно с ходу вспомнить, когда последний раз я слышал «Люблю!» от замужней девушки, живущей в другом городе.

– Ты не обижайся, – продолжила Наташа. – Но, по-моему, человек просто пользуется тем, как ты к ней относишься. Слышал когда-нибудь выражение такое – «запасной аэродром»? Так вот, Димыч, ты с девяностодевятипроцентной точностью подпадаешь под это определение.

– Ты предвзята, – возразил я.

– Извини меня, ты тоже предвзят и сейчас пытаешься её оправдать. Так, она тебе говорила, что любит, или нет?

– Говорила, – робко ответил я. – Только это было давно. В самом начале. После того, как она призналась, я сказал, что этого будет вполне достаточно, я всё равно вижу по взгляду, по улыбке, по дыханию и биению сердца, что она чувствует.

Наташа развела руками, словно хотела сказать: «Ну, вот! Что и требовалось доказать».

– Ты понимаешь, что сам открыл ей запасную полосу? – спросила она вместо этого. – Это же чертовски удобно, потому что можно ни в чём не признаваться, строить глазки, но при этом говорить: «Я не такая!». А как только с мужем будут какие-то непонятные вещи, и захочется любви, то есть Дима. Он всегда примет. Чего бы так не жить, а? А эти твои отговорки, вроде того, что ты и так всё видишь и чувствуешь, Димыч, они не работают. Человек, если любит по-настоящему, всегда готов это озвучить, хоть в постели, хоть по телефону с работы, в любых обстоятельствах. Потому что, во-первых, жаждет сделать приятное любимому, а во-вторых, желает получить то же самое в ответ.

Я доел омлет и поставил тарелку в мойку.

– Одного не пойму, – ответил я. – Ты-то чего возбудилась? Ну, хорошо. Допустим, я дурак, совершаю сейчас, наверное, самую глупую ошибку в жизни. Но тебе какая разница?

– Да мне просто обидно, что с тобой поступают так, – ответила Наташа. – Это несправедливо. Ты достоин лучшего отношения, возможно, лучшей женщины.

– Ты меня любишь? – неожиданно спросил я. – Только честно?

– Люблю! – призналась она. – По-дружески. Димыч, я к тебе привязалась. И мне уже давно не всё равно, что с тобой происходит. Особенно, когда это касается твоего личного счастья.

Я встал со стула, подошёл к ней и обнял за плечи.

– Спасибо, Наташ! Это взаимно.

– Знаешь, я хоть и не знакома с этой твоей Тоней, но заочно она мне не нравится. Какая-то она непонятная.

– Какая есть, – заключил я.