Читать книгу Путешественник по мирам. Стронвиль - Дмитрий Яковлев - Страница 7

– …таково положение дел, на текущий момент, – сказала спокойным голосом фигура в плаще, показывая на овальный экран.

Всё тот же мраморный зал, в этом месте редко происходят перемены, все те же двенадцать фигур стоят по кругу, они не менялись с момента основания Гостлэнда. В тот момент, когда всё зародилось, двенадцать призраков, объединённых общей целью, пришли к «древним», чтобы просить разрешения на создание отдельного образования для защиты обитателей от внешнего мира, где могли бы развиваться и мирно существовать призрачные сущности. Посовещавшись, древние согласились помочь им знаниями и защитой, но только на первое время. Затем созданная местность, Гостлэнд, обязан развиваться и защищаться сам. «Древние» знали, что как бы ни хороши и красноречивы были их планы, баланс не должен быть нарушен. «Если же образование действительно возникнет и начнёт развиваться», – говорили древние пришедшим, – «то пусть же это будет заслуга его обитателей!». С тех пор древние только наблюдают, но не вмешиваются.

– В дальнейшем планируется более тесное сотрудничество с «Легионом», – продолжала та же фигура, и на экране начали появляться образы с преобладанием насыщенно красного цвета.

– Стоит ли доверять этой воинственной и, по слухам, варварской расе? Они погрязли в собственных пороках и междоусобицах. Какая выгода от сотрудничества с ними? – спросила одна из фигур.

– С докладом выступит старейшина Арис, – ответил на возражение руководитель прошлого доклада. – Он введёт вас в курс дел по «Легиону» и по незаконному проникновению некоего юноши человеческой расы.

– Прежде всего о юноше, – начал говорить Арис. – Профессор Эйнер собирает данные каждый день. Отчёт и любопытная информация пополняет закрытую часть библиотеки, всё скрупулезно документируется. Эти данные весьма важны для Гостлэнда и его обитателей, но, к сожалению, цель его прибытия для нас в данный момент не известна, как не известны и для самого юноши.

В этот момент на экране появились небольшие отрезки из первого дня пребывания Филиппа в Стронвиле. Задержание, эксперимент в школе, сувенирная лавка, буквально всё… Будто в короткометражном фильме без звука.

– Надеемся, профессор Эйнер предоставит совету исчерпывающую информацию, – сказала с некоторым подстрекательством одна из фигур. – Иначе на его место будет выдвинут более компетентный специалист.

– Уверяю вас, профессор Эйнер делает все, что в его силах, – Утвердительно провозгласил Арис. – Теперь, с вашего позволения, я перейду к докладу наших разведгрупп по «Легиону».

Некоторая пауза сопровождалась сменой визуальных образов на экране, как и недавно, он налился красным цветом, и с высоты птичьего полёта, а иногда и вплотную начал показывать окружающим городские строения и разного вида существ.

– Как вы можете лицезреть, – начал доклад Арис. – Наше представление о «Легионе» складывалось весьма некорректно. Из доклада можно подчеркнуть возникновение у этих варваров крупных населенных пунктов и их высокое развитие, хоть и чуждой нам культуры. Здесь представлена столица, её размеры и инфраструктура. Они должны окончательно развеять наши прошлые представления. Отдельное внимание заслуживают их вооруженные силы.

На экране появились орды идеально построенных существ, с воздуха они прикрывались летающими тварями, а по бокам располагались существа гигантского роста.

– Каким образом всё это ускользало от нашего представления? – уместный вопрос прозвучал Арису. Хотя он его, конечно же, ждал, был готов и даже надеялся на него.

– Дело в том, что мы взаимодействовали с существами низшего порядка, как и существами нашего «Запределья». Но совсем недавно разведчики начали встречать некоторых существ с чёткой организацией и орудиями не свойственными существам низшего порядка, – на экране в этот момент появилось существо с красной кожей, выжженным отличительным знаком на плече, копьём с наконечником из металла и неким подобием щита.

– Далее, была сформирована целенаправленная экспедиция, разведывательного характера, и то, что им повстречалось, вы можете лицезреть на экране. – Арис взял паузу, перед серьёзным предложением.

– Разведгруппа сейчас укрывается вблизи столицы «Легиона», – начал он не спеша, – предлагаю послать к ним дипломатическую миссию, с целью установить контакт, сотрудничество, а также незамедлительно установить посольства в наших столицах для более тесного сотрудничества.

Предложение, конечно, ошарашило окружающих, ведь ещё недавно «Легион» существовал для Гостлэнда как варварский сброд, населяющий весьма бесполезный, с точки зрения призраков, мир.

– Какие выгоды от сотрудничества мы получим? – сказала спокойным голосом старейшина Либра. Это его выбрали главой единогласно ещё в самом начале и назвали Голосом Совета Старейшин.

– Самое главное, на мой взгляд, сотрудничество в вооруженной сфере, также информационной и культурной. Думаю, у них должны быть систематизированы знания в этих областях. Самое главное, что они не имеют никаких претензий ни на наш мир, ни наши ресурсы, а, заимев такого сильного союзника, мы сможем предотвратить посягательства на Гостлэнд.

– Ну что ж, если ни у кого нет веских причин против, – выдержал паузу, осмотрел каждого старейшина Либра. – Возражений нет. Мы принимаем предложение Ариса и отдаём распоряжение на установление контакта и тесного сотрудничества.

***

Утро иногда приходит не вовремя, прямо через некоторое мгновение, когда закроешь глаза. Филипп лежал в кровати и упорно себя убеждал в том, что ещё ночь и можно поспать, ведь ночь не может длиться одну секунду и уставшее тело было тому веским доказательством. Раздался стук в дверь.

– Здравствуй, ты не спишь? – спросил Арк из полуоткрытой двери.

Сон как рукой сняло. После воспоминаний о том, что Филипп находится в городе призраков и вчерашних происшествиях, глаза открылись сами и очень широко. Голова прояснилась, и появилось чувство тоски по дому.

– Привет, – улыбнулся Филипп. – Нет, не сплю.

– Ты мне разрешишь войти?

– Да, входи, – ответил Филипп, привставая с кровати.

– Родители попросили меня проверить, проснулся ли ты, – сказал Арк, входя в комнату. – Да и завтрак уже почти готов.

– Я уже встаю, – ответил на это Филипп, откинул одеяло и начал быстро одеваться.

– А ты, правда, человек? – спросил Арк. – Я не могу поверить и, конечно, я никому об этом не говорил… Обещания нужно выполнять.

– А ты, правда, призрак?.. – и тут вспомнил, что так нельзя обращаться. – Ой, извини, обитатель?

– Ну конечно, – ответил Арк и улыбнулся. – В Стронвиле все призраки, а вот как ты здесь оказался?

В этот момент по окну что-то стукнуло, через мгновение в открытое окно пролез по пояс Гарольд и с приветствием «Привет, братишки!» и поднятой вверх рукой кубарем упал на пол. Неимоверный грохот раздался в комнате, казалось, Гарольд специально сделал именно так, чтобы привлечь к своей персоне больше внимания окружающих.

– Арк, всё в порядке? – вопросительно прокричала Кинси из гостиной, даже там услышали этот грохот.

– А, Филипп упал с кровати! – закричала радостно Эмма.

– Мама, всё хорошо, – крикнул Арк. – Мы скоро спустимся.

– Гарольд, ты как сюда залез? – спросил Арк, подходя к окну. – Ах, ну конечно, лестница.

– Ха-ха, ты что ли не слышал, – радостно ответил Гарольд. – Лестницы существуют для сближения людей и призраков.

– Кстати, ты, правда, человек? – спросил Гарольд у Филиппа. – Дай-ка я тебя потрогаю.

– Так и думал, фальшивка. Вы ведь соврали мне, своему лучшему другу. На ощупь обычный обитатель и выглядит как призрак, а я-то вчера ночью испугался.

– Да, я человек, – вдруг перебил Филипп. – Самый настоящий, и удивлён не меньше вашего.

– Значит, люди одеваются и выглядят точно так же, как мы? – спросил Арк.

– Одежду мне дали здесь, и футляр вчера купили, а вот выглядим мы немного по-разному, – ответил Филипп и показал свой футляр.

– Купили футляр вчера. Ты точно человек? У всех обитателей твоего возраста уже давно есть футляры, нам их дарят родители в ранним детстве. Даже у Эммы уже есть футляр, просто лежит и дожидается её взросления.

– О, круто, никогда не играл в карты с человеком, – обрадовался лёгкой наживе Гарольд.

– Но я не совсем хорошо играю, – ответил Филипп.

– Ничего-ничего, опыт приходит с проигрышами, – возразил Гарольд и уже достал свой футляр. На футляре Гарольда было изображено копьё и щит, внизу эмблемы написано: «Бейся не до конца, а до победы».

– Как тебе не стыдно, Гарольд, – сказал другу Арк. – С твоими навыками и колодой, даже взрослые побаиваются с тобой играть. Подымут на смех. Позавчера обыграл старину Тука и умудрился вытянуть за победу самую хорошую его карту.

– Эх, – раздосадовался Гарольд, здесь нечем будет поживиться. – С вами каши не сваришь.

– Скучные вы… Я-то думал люди такие… Там… Пау… Фух… – продолжал Гарольд, дрыгая ногами и руками. – А тут просто мальчик. Ладно, я пошел, у меня важная партия намечается в «Мэри Лэнд». Не скучайте, – полез в окно, – Кстати, классный футляр, как у… – не успев договорить, захлопнул окно.

– Совсем рано утром приходил профессор Эйнер, – сказал, не обращая внимания на проделки своего друга, Арк. – И просил передать тебе, что он будет занят, а также просил меня показать тебе город.

– Было бы не плохо, но я тебя не буду отвлекать от дел? – спросил смущенно Филипп.

– Разумеется, нет. Каких дел? – спросил радостно Арк. – У меня каникулы и продолжаться они до поступления в Гостлэндский университет.

– Тогда я буду рад погулять с тобой… А что это за университет?

– Идём за мной, – как всегда радостно сказал Арк. – За завтраком всё расскажу.

После недолгих сборов Филипп поспешно зашагал за Арком, за своим новым другом-призраком, в призрачную семью и, как потом оказалось, начал есть вовсе не призрачный завтрак. Стол был сервирован на пятерых, и после общего приветствия Филипп уже уминал все, что было на тарелке. По вкусу еда как еда, на первый взгляд не совсем понятно, из чего всё сделано, но были и вполне понятные яства: пюре, горошек, листья какого-то растения, на вкус напоминающие сельдерей – это всё, что смог определить Филипп, но вот что странно, никакого мяса либо яиц не было.

Сегодня утром происходило, что-то невероятное. Папа Уилс вместо чтения газеты был занят распаковкой огромной коробки. Вся семья приковала взгляд к этому действию, даже маленькая Эмма совсем позабыла о существовании Филиппа.

– Технический отдел постарался на славу, – сказал Уилс, пыхтя и открывая коробку. – Сегодня утром появились в продаже «проекторы», я не мог пропустить этого новшества.

– Дорогой, ты уверен, что это безопасная вещь? – спросила Кинси, оглядываясь на детей. – Может детям лучше выйти при первом запуске? Вспомни, что случилось при первом запуске фонарей или транспорта.

– Не переживай, то были просто небольшие недоработки отдела, – ответил Уилс, стараясь успокоить, и уже обеими руками стал вытаскивать из коробки довольно большой на вид старинный предмет. – Это же безобидная штука, возможно, заместит газеты! – сказал он с гордостью за не стоящий на месте прогресс.

Устройство показалось знакомым Филиппу. В музее школы стояла вещь, очень похожая внешне на эту, но с небольшими отличиями. Кинопроектор – так назывался музейный экспонат. Прямоугольная коробка с ручкой для переноса, двумя катушками с намотанной на них же плёнкой и небольшим объективом. В призрачном варианте отсутствовала на катушках киноплёнка, а после включения вместо неё появилось светло-синее свечение. Странно, проектору не требовалась ни электроэнергия, ни энергия механическая, как в очень старых, которые крутились рукой. От чего же он работает?

– Ну, вот и всё, теперь ещё немного, – подкручивая что-то в объективе, сказал Уилс. – И всё.

– Ура-а-а! – закричала Эмма, захлопала в ладоши, смеясь и прыгая на стуле, и, видимо, выразила чувства всех присутствующих.

Свет как будто стал тускнеть, а прямо напротив проектора в воздухе образовалось изображение светло-синего экрана с надписью «Начало первой трансляции в девять часов». Эмма не высидела на месте и прыгнула со стула на пол, тут же побежала со смехом и неподдельной детской радостью. Она начала прыгать и пытаться ухватить хотя бы одну из букв на экране. Сердце матери вздрогнуло. Кинси хотела вскрикнуть и отдёрнуть дочку, но, увидев, что опасности нет, мать вместе со всеми рассмеялась. Увидим, что предметом насмешек является Эмма. И раздосадованная неудачной попыткой ухватить хотя бы одну букву девочка побежала назад на своё место, всхлипывая, надув щёки и губы от недовольства.

– Так значит первая трансляция в девять вечера, – сказал Уилс, смотря на мальчишек. – Надеюсь, все будут в сборе. Это знаменательное и, не побоюсь этого слова, историческое событие для Стронвиля.

– Мы ни за что не пропустим это, – сказал Арк. – А сейчас мы пойдём гулять с Филиппом по городу. Нужно ему всё здесь показать.

– Покажи Филиппу город, ведь профессор попросил тебя об этом, – поддержала Кинси. – Но я тебя прошу, не заходите далеко. Сейчас неспокойно, – сказала она взволнованно. – Только в городе, и никаких руин и «Бигфора».

– Хорошо, мам, – ответил Арк, что, несомненно, означало: «мы будем стараться, но если…».

Отец Уилс занимался изучением проектора, Эмма играла с чаем в кружке, мешая его ложечкой, Кинси задумалась, успокаивая себя. В это время Филипп и Арк уже вышли на утреннюю улицу Стронвиля.

– Ни тебе солнца, ни машин, ни почтальонов… – вздохнул Филипп, оглядываясь. – Когда же я вернусь домой?

– Не отчаивайся, – поспешил подбодрить его Арк. – Профессор как раз сейчас занимается процессом твоей отправки домой, поэтому и не смог с тобой сегодня встретиться.

– Надеюсь, это так, я сильно скучаю по дому… – сказал Филипп и опустил голову.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу! – крикнул Арк и побежал. Это должно было отвлечь горемыку от скуки. – Ну скорей же, за мной!

Ничего не ответив, Филипп побежал за своим новым другом. Они бежали в сторону площади, при таком движении трудно было говорить, и Арк показывал рукой вперёд, чтобы Филипп не отставал, будто если он отстанет, то пропустит что-то интереснейшее и незабываемое. Бег был не долог, потому что Стронвиль можно было пройти весь минут за пятнадать-двадцать. Филипп бежал позади, мимо мелькали старинные домики, а вот и площадь, от неё отбежали не далеко, вот Арк остановился возле трактира «Мэри Лэнд».

– Надеюсь, мы не опоздали, – сказал Арк, торопясь. – Сегодня должен быть финал карточного турнира. На него то и спешил Гарольд.

– Было бы неплохо посмотреть, как бьются лучшие из лучших, – ответил Филипп. Он был рад даже не тому, что его привели на какой-то там финал, а тому, что они остановились отдышаться. «Не знаю, как призраки, но я точно здесь чувствую усталость», – не первое, но самостоятельное открытие сделал Филипп, касающееся Стронвиля.

– О да, это будет битва не на жизнь, а на смерть! – утвердительно сказал Арк, подняв при этом правую руку над головой, пальцы были собраны в кулак, а его взор при этом был устремлен куда-то вдаль.

– Гарольд любит смотреть на игры; наверное, это тоже очень увлекательно?

– Смотреть? – спросил Арк, всем своим видом показывая глубокое недоумение. – Он участвует в финале! Ему нет равных в Стронвиле, прошлый турнир он не одолел только из-за слабой колоды, но к этому-то он готов.

– Идём же, ну что ты медлишь, всё пропустим, – проговорил быстро Арк, взял за руку Филиппа и потянул внутрь трактира.

Перед трактиром маячило несколько зевак-обитателей, пришедших на финальную битву из праздного любопытства, но внутри не было свободного места. Филипп с Арком протиснулись сквозь толпу к столу, за которым уже сидели финалисты. Стол расположили на постаменте, рядом поместили проектор, на котором с лёгкостью можно было рассмотреть ходы игроков. В переполненном трактире стоял гул, кто-то обсуждал предстоящие тактики, предполагая исход, кто-то просто ждал интересную игру, но большинство разговаривало о самом молодом финалисте, несомненно, гордясь таким молодым дарованием и, по совместительству, обитателем Стронвиля. Среди присутствующих была и мэр города, она не особая любительница карт, но это, несомненно, было значимое событие для города, и, конечно же, оно без мэра не могло пройти, ведь она первая должна поздравить победителя от всего города и вручить кубок. В руках к тому же она держала конверт с распоряжением, на котором было написано – «вскрыть после финала». Впрочем, начало схватки начиналось также по команде мэра, а точнее после её недолгой вступительной речи.

– Обитатели Стронвиля! Внимание! – начала мэр, с натянутой улыбкой. – Мы все здесь собрались, чтобы лицезреть финал по карточному турниру города Стронвиля. Желаю удачи финалистам, и пусть же победит сильнейший! – в непередаваемом восторге от собственной речи закончила мэр.

Теперь же присутствующие замолчали, и всё внимание окружающих было приковано к финальному столу. Кому же он не был виден, проектор предоставлял возможность насладиться происходящей баталией и, потягивая неспешно пиво, обсудить каждый ход. Для Филиппа, ещё не совсем хорошо разбирающегося в правилах, всё это представление было просто замечательным просмотром фильма в кинотеатре. Поменяв своё восприятие на призрачное, он уставился на проектор. Такое представление просто ошеломило его. В проекторе происходила битва – осада двух крепостей. Тут и там, летали драконы, извергая пламя; различные военные строения рассыпались от магических взрывов. Невиданные раньше Филиппом существа сражались, не жалея ни себя ни врага, звуки битвы сопровождали как небольшие стычки, так и серьёзные масштабные сражения по всему полю действия. Но одно было неясно, как Филиппу, так и окружающим: кто же победит. Большого перевеса сил не было ни у кого, лишь на некоторых уголках поля битвы случалось удачно разменять юнитов то одному, то второму финалисту.

Всё же Гарольду попался матерый соперник. Это был Старина Тук. Имя его было, как ни странно, Тук, а вот Старина, его так начали называть, когда он начал выигрывать турнир за турниром. Уж все обитатели со счёта сбились, сколько раз подряд он поднимался на пьедестал, заняв первое место. На всеобщем Гостлэндском турнире, где собираются победители всех округов, Старина Тук не занимал почётных мест, но для Гостлэнда его уровень игры и редкость некоторых карт были на голову выше, чем у местных обитателей. Несколько дней назад прошёл слух, что непобедимого Тука может одолеть мальчишка Гарольд. Начало этим слухам положила партия, которая произошла не так давно. Гарольд тогда выиграл у Старины Тука и умудрился вытянуть редкую карту у проигравшего. Ходили и такие слухи, что Старина Тук был немного пьян и недооценил своего юного соперника, но, очевидно, было одно: он жаждал доказать всем обитателям, что прошлый проигрыш был всего лишь нелепым недоразумением. К финалу Тук подготовился скрупулезно и рассудительно, изучив излюбленные тактики соперника. Он был вооружен редкими картами как никогда. Поговаривают, что несколько карт получил он на заказ для финальной игры. А что же Гарольд? Так он с праздной весёлостью расхаживал, и всем, кого знал, рассказывал, что с лёгкостью победит Старину Тука, ведь это уже происходило в товарищеской партии, а значит произойдет и в финале. Хотя в школе Гарольд не блистал выдающимися показателями в дисциплине и знаниях, но в картах он разбирался больше кого бы то ни было. Днями напролёт он читал книги не только по карточной игре, коих было очень мало, но и книги, на первый взгляд совсем не подходящие данному занятию. И каково же было изумление окружающих, когда ни с того ни с сего, Гарольд придумывал умное противодействие уже давно устоявшимся тактикам, черпая вдохновение, как думали окружающие, практически из воздуха. Как бы то ни было, всем нравилось, что у вечного победителя нашелся достойный соперник. Это придавало турниру намного больший интерес, нежели предыдущим, когда победитель был известен до начала турнира. Проводили их как формальность и повод для общего сбора.

Находясь под впечатлением от происходящих баталий, Филипп всё же заметил, как Гарольд раздосадованно опустил голову, рука прикрыла пол-лица, как бы закрывая его от предстоящего удара. При этом Гарольд произнёс с глубочайшим сожалением: «О, нет!».

И сразу же замерли присутствующие обитатели в трактире. На экране даже не искушенному зрителю, такому, как Филипп, стало видно, что Гарольд по неосторожности выставил под атаку своего очень ценного юнита, и никакого-нибудь, а «призрачного дракона». Потеря такого юнита в финале могла предвещать только одно – неминуемый проигрыш. Старина Тук незамедлительно воспользовался подарком судьбы и, уничтожив дракона, принялся нападать по всем фронтам, теперь-то перевес на его стороне, и он не упустит своего шанса. Какой обидный просчёт и как же нелепо, да ещё и в финале ошибся Гарольд. Разочарование волной прокатилось по зрителям, теперь только чудо или ещё более грубая ошибка Тука может изменить ход битвы. Но Тук был неумолим, победа и восстановление статуса безоговорочного победителя находились так близко от него, и сейчас он не упустит своего шанса. Через несколько ходов битва переросла в варварское избиение на всём игровом поле. Гарольд старался перегруппироваться, подставляя всё больше и больше своих юнитов под удар и копил ресурсы. Это приводило в недоумение окружающих, а некоторые уже подумали, что мальчишка вообще растерялся и таким образом сдаётся или совсем не знает, как поступить в данной ситуации. Наконец по центру укрепления образовался пролом, и самые лучшие существа громили все, что ни попало внутри. Ещё несколько ходов и всё… Неожиданно для всех Гарольд вызвал несколько быстроходных юнитов.

Но чем они могут теперь помочь, ведь сейчас-то нужны сильные для обороны и сдерживания натиска, – возразили мысленно ему окружающие.

А Старина Тук заулыбался, ему ли боятся такой горстки беззащитных призраков. Следующее решение Гарольда и вовсе повергло в недоумение всех. И как оно вяжется с происходящим? Усиление баллистических орудий на башнях. И отдать на это все имеющиеся ресурсы. Вот только Гарольд изменился в лице. Его улыбка засияла, и выражение лица говорило о грандиозном подвохе.

«Что-то не так, где он меня обманул, не может быть, я побеждаю, но…» – глядя на Гарольда, перебирал всевозможные варианты в голове Тук. Продолжая сметать всё на своём пути, он принялся уже за остатки армии Гарольда, ещё один-два хода и всё. Но тут ход перешел к Гарольду. И уже некоторые, догадавшиеся о задумке мальчишки, зашептались: «Ай да Гарольд, ай да хитрец!»

Следующим же ходом, пожертвовав ненужными юнитами и поменяв их на ресурсы, Гарольд захлопнул ловушку, в которую заманил самых больших и ценных юнитов вражеской армии. Быстроходные призрачные юниты пронеслись по толпам внутри укрепления. Вот для чего их вызвали, тут же смекнули зрители. Усиленные баллисты со стен развернулись и начали обстреливать их внутри укрепления, развешивая проклятья. Юниты не могли увернуться и получали неимоверно большие повреждения ещё и из-за ослабляющих проклятий. И вдобавок ко всему, на оставшиеся ресурсы столбы магического свечения добивали тех, кого не смогли добить баллисты. Тук не мог поверить. Он смотрел и не верил своим глазам. Теперь не то что инициатива, а всё происходящее не зависело от его решения. И он подвинул половину оставшихся массивных юнитов вперёд к укреплению Гарольда, а половину назад, к собственному укреплению. Эти юниты слишком медлительны и не успевали за общей атакой, стоя в резерве, в них вообще не было смысла, но теперь это всё чем располагал Старина Тук. Когда ход перешел к Гарольду, большинство присутствующих поняли, что победа за ним. Юный стратег подобрался мобильными юнитами, перемахнул через стены укрепления с небольшими потерями и атаковал его изнутри. При этом никакие защитные силы не могли помешать такому вторжению. Гениальность перестройки тактики поразила всех, даже Тука, а заведомо запланированная потеря «призрачного дракона», которого отдали для заманивания основных ударных сил в ловушку, и вовсе стало незабываемой демонстрацией превосходства победителя над побеждённым. Ещё ход. Тук не сдвинул войска с места, он в шоке от происходящего. Как такое могло произойти? Старина Тук сдался, не завершив свой ход. Всеобщее ликование наполнило помещение. Казалось, стены не выдержат такого напора. Гарольд встал из-за стола, кинулся в толпу и вместе со всеми начал кричать и принимать поздравления. Как же он стремился к этой долгожданной победе, и победа, по признанию всех, была достойна финала.

Только два обитателя в трактире не разделяли всеобщего ликования, это Старина Тук, сидящий за столом, пристально наблюдавший за полем боя, прокручивая снова и снова ход битвы. И мэр города Вайлен Ви Таунс была раздосадована тем, что ей не предоставили право объявить победителя и первой поздравить от всех обитателей Стронвиля. Стоя возле стола, она подавляла гнев внутри себя, ведь до неё нет никому дела, а она, между прочим, не последняя фигура в Стронвиле. Неизменная улыбка исчезла с её лица, и она бесцеремонно и с некоторой наглостью начала проходить сквозь ликующую толпу. При первой же возможности схватила Гарольда за руку и потащила к финальному столу. Проделав всё это, развернулась к толпе ещё ликующих обитателей и, выкрикнув что-то, подняла руку. Дождавшись всеобщего внимания, начала поздравительное мероприятие.

– Гарольд! – начала она. – От всех обитателей Стронвиля и от себя лично, я хочу тебя поздравить с этой незабываемой и заслуженной победой.

Взяла его за руку, подняла её высоко вверх, затем распечатала конверт всё это время находящийся при ней.

– Сейчас она зачитает указание для победителя турнира, – сказал Арк Филиппу на ухо. Оказывается, он стоял всё время вблизи и не мешал наслаждаться чудным представлением, но, как оказалось, болел за Гарольда и наслаждался происходящим, подмечая тонкости присущие его складу ума.

– И что теперь будет? – спросил Филипп, но не получил ответа.

– За победу в турнире города Стронвиля, – начала зачитывать мэр с недавольным выражением лицом, – Гарольд Стронг удостаивается титула победителя, именного кубка, а также… – приостановила чтение распоряжения, а затем продолжила. – А посему Гарольд Стронг зачисляется в Гостлэндский Университет за небывалое стремление к победе.

Не дожидаясь окончания речи мэра, Гарольд под крики восхищённой и радостной публики сам схватил кубок и вознёс его над головой. На кубке уже светились выгравированные инициалы мальчика.

– Это уму непостижимо… – сказала мэр в полголоса, её изумлению казалось, в этот вечер не будет конца. Немногим удавалось увидеть её лицо без натянутой и неестественной улыбки, но в этот день обитателям Стронвиля не было до неё дела.

– Ты понимаешь, что это значит, Филипп? – восторженно спросил Арк.

– Гарольд выиграл, – ответил Филипп, позабыв на этот вечер о том, что он вдали от дома. – Он молодец. Он победитель.

– Да это понятно, но ещё это значит, что теперь мы вместе будем учиться в Гостлэндском университете, – восторженно сказал Арк.

Филипп качнул головой в ответ. Ему не совсем было ясно, что это за университет и как там учиться, хорошо ли это вообще. Но всем своим видом старался поддержать Арка.

– Вы видели, как я его! – вскрикнул Гарольд, подбегая. – И так будет с каждым! Пау! Берегись, всеобщий Гостлэндский турнир, идёт Гарольд!

Его веселью не было предела. И без того забияка и зачинщик всяческих потасовок, теперь и вовсе станет зазнайкой, так подумал Арк, в надежде, что это не произойдет.

– Теперь обращайтесь ко мне, Старина Гарольд! – сказал утвердительно Гарольд, держа кубок в одной руке, а второй протирая рукавом кубок, пялясь на своё бесподобное отражение.

– У-у-у-у-х… – видимо, опасения, Арка были не беспочвенны. – Это невыносимо. Предлагаю поставить тебе памятник.

– Да ладно, я шучу, пойдёмте отсюда, – ответил Гарольд. – Хотя на счёт памятника стоит задуматься… – и рассмеялся что было мочи, поспешив к выходу и прикрыв рот рукой.

На улице троих друзей встретила стронвильская ночь, как всегда, завораживающая своей красотой Филиппа и безразличная к вниманию остальных.

– Сейчас почти все находятся в трактире, – подметил Гарольд. – Значит, мы безнаказанно можем сходить в Бигфор.

– Ты прав. Там ночью можно встретить редко встречающиеся растения, – согласился Арк. – Это пригодилось бы для моих будущих докладов.

– Ты с нами, Филипп? – спросил Гарольд и не дожидаясь ответа, пошел в сторону неосвещенного переулка. – Ты, правда, человек? Арк, я до сих пор не могу в это поверить. Я думал, люди обитают только в страшилках для детей, – и не договорив, поставил кубок.

– Правильно. Незачем с ним тягаться, это всего лишь сгусток железной субстанции, – подметил Арк. – А он, да, человек самый настоящий, только помни, об этом никому.

– Помню…, я же обещал, – и все, кроме Филиппа, пошли в неизвестном направлении. – Ты что, там особое приглашение ждёшь, принцесса? – спросил Гарольд у Филиппа и залился смехом.

– Пойдём с нами, – сказал ему Арк. – Придём домой вместе, чтобы родители не волновались, скажем, что задержались на турнире.

– Пойдём, – сказал Филипп и сделал вид, что не капельки не боится идти с призраками невесть куда ночью.

– Спорим, тебе понравится Бигфор ночью. У вас, людишек, такого не встретишь ни за какие карты, – сказал Гарольд. – Говорят, там растут такие большие деревья, которые прорастают даже за купол в Запределье, – с некоторым трепетом и таинственностью продолжил он дальше.

– Ну, это мало вероятно, – возразил Арк.

– Ну и как произошло вторжение? Как запредельные смогли пробраться через купол?

– Это никому не известно, – ответил Арк, размышляя, – но, тем не менее, на защитные купола подаётся значительно больше энергии. Нет причин для беспокойства.

– А кто такие запредельные и что такое Запределье? – спросил Филип и перебил спор-беседу двух друзей.

– Видишь ли, всё, что находится за защитными куполами Гостлэнда, называется Запредельем, а его обитатели – запредельными.

– Он жаждут высосать из твоего сердца призрачную энергию! – добавил Гарольд.

– Часто они недружелюбно настроены, но не все, – продолжил Арк, будто, не замечая язвительных вставок Гарольда.

– Хотя в твоём сердце непризрачная энергия! А что же там? – опять-таки ехидно подметил Гарольд, пристально глядя на Филиппа.

– Запредельные находятся на низшем этапе развития и черпают призрачную энергию из любых источников, которые смогут найти, – продолжал Арк. – По одному они, практически, не опасны, но, сбившись в крупные стаи под управлением призрачного голода и мало-мальски умного предводителя, представляют опасность даже для целого города. Для их сдерживания и установлены защитные купола.

– Ходят слухи, что некоторые из них не покинули Стронвиль, а всё ещё прячутся внутри купола, – рождая страх у всех, начал рассказывать Гарольд. – Они остались, чтобы впустить опять армию запредельных внутрь купола, а питаются они зазевавшимися обитателями, в особенности – детьми.

– Прекрати, Гарольд. Ты, что не видишь, ему же и так страшно, – сказал Арк. А меж тем группка друзей уже вышла из города и шла по местности без фонарей, и только свет от купола слегка освещал эту местность. Без призрачного восприятия Филипп давно бы ничего не видел, но он так привык к нему будучи в трактире, что забыл поменять на человеческое. Ко всему привыкает человек, даже к призрачной природе.

– Когда я был маленьким, я видел ночью под своей кроватью одного запредельного!

– Да… – согласился Арк. – А ещё ты мне рассказывал, что людей не существует и что их придумали взрослые, чтобы нас пугать, и чтобы мы были послушными.

– Ох, ну какие же вы скучные, – сказал Гарольд и отвернулся от собеседников. – Вот поймаю сегодня запредельного в Бигфоре, тогда-то посмотрю, как вы запоёте.

– Когда происходит нападение… Призрак может… Умереть? – спросил Филипп, боясь оскорбить присутствующих.

– С такими вопросами тебе лучше обратиться к профессору, – ответил Арк. – но вкратце я смогу тебе рассказать, что и к чему я писал в подробном докладе на эту тему. – Даже Гарольд заслушался и не перебивал друга. – Распад оболочки – смерть, происходит из-за лишения призрачной энергии или из-за повреждения оболочки.

– Как ты уже смог заметить, – сказал Ар, повернувшись к Филиппу. – У каждого обитателя есть призрачное сердце, оно в отличие от оболочки (то, что вы называете телом) не может быть изменено, так как оно уникально.

Филипп внимательно всмотрелся в Арка. На фоне полупрозрачной оболочки и небольших перетеканий светло-синей энергии, похожих на течение крови у человека, в самом центре груди, находилось призрачное сердце. В отличие от человеческого, оно не билось, а испускло волны светлого свечение по всему телу призрака. Оно напоминало безупречный кристалл – творение призрачного творца, создавшего живой, хрупкий и уникальный мотор для каждого обитателя призрачного мира. Призрачное сердце было единственным органом внутри оболочки. Оно питало всю оболочку и, казалось, вдыхало жизнь в самого призрака, если вообще можно сказать так о призраке. Волны свечения были не однородны, они испускались то слабее, то сильнее, и казалось при пульсации, что смотришь не просто на сердце, а на саму душу призрака, искреннюю и неповторимую. Как же раньше не замечал Филипп это чудесное творение призрачного мироздания, вероятно, это произошло из-за того, что люди не могут смотреть друг другу в душу, а часто всё скрывают за чёрствой и непробиваемой для сострадания оболочкой, которую называют своей личностью и телом.

– А у меня оно к тому же и самое красивое, – прервал молчание Гарольд.

– Как мы не догадались! – воскликнул Арк.

– И так, смерть наступает от недостатка энергии, по каким-либо причинам в призрачном сердце или при повреждении оболочки. Хотя некоторые повреждения самозалечиваются, некоторые возможно залечить с помощью других специально обученных обитателей и техники, но все, же серьёзные повреждения оболочки неминуемо приведут к смерти и забвению. – продолжил сыпать фактами Арк.

– Забвение, не забвение, – недовольно сказал Гарольд. – С вами со скуки можно умереть. Мы же идём в Бигфор, сколько времени мы ждали этого, вспомни, Арк. Я надеюсь найти там остатки технологий запредельных.

– Не было у них никаких технологий, – ответил ему Арк. – Они примитивны в развитии, и вообще-то никто и никогда не видел у них ни техники, ни технологий.

– Х-ха, – возразил Гарольд, гримасничая. – Тогда ответь мне на вопрос, как они пробили защитный купол?

– Ну, версий, предположим, множество, – начал отвечать неспешно Арк, совсем никак не реагирую на проявление эмоций Гарольда. – Вторжение началось с Бигфора, следовательно, вполне возможно, что некоторые деревья могли прорасти за купол, тем самым его ослабив. Это возможно у самой кромки, там высота купола не так уж и велика.

– Отметаем, – возразил Арк. – Я тебе уже показывал, что, когда деревья касаются купола, они начинают расти вдоль него, но не пробивают. А вот то, что вторжение началось именно с Бигфора, и может означать, что технологии или хотя бы обломки от них должны были остаться на месте проникновения. Вспомни рассказы. Отступали они второпях, когда встретили отпор, и уж точно не могли с собой всё забрать.

– Есть версия, что они проникли, сконцентрировавшись на небольшом участке купола. При направленной силе большого количества запредельных. Они могли проломить купол.

– Вот ты вроде бы умный, а таким сказкам веришь, – опять усмехаясь, сказал Гарольд. – Для такого действия нужен слаженный натиск и управление, запредельные на такое не способны. Сам факт, что они собрались под чьим-то руководством уже можно считать чудом, а чётко и слаженно выполнять команды – вообще фантастично для них.

– Всё верно, возразить тебе нечем. Потому это и всего лишь версии, – попытался успокоить Арк своего взъерошенного от спора друга.

– Да, я понимаю, – уже более спокойно ответил Гарольд, глядя в это время на Филиппа, – но, проникнув через купол, запредельные должны были его сильно деформировать или почти полностью разрушить, за исключением тех мест, которые могли бы подпитываться маяками и фонарями. Это я узнал в библиотеке, прочитав книгу «Основы по эксплуатации маяков и защитных полей»…

Тут же Гарольд прервался, увидев, что Филипп пристально смотрит в сторону Бигфора.

– Ты был в библиотеке? Вот дела, – с удивлением и некоторой гордостью за своего друга вскрикнул Арк.

– Ещё спрашивает! Я же будущий инженер как никак, – ответил Гарольд и тут же спросил. – Филипп, ты что там человека увидел?

Всё это время Филипп шел за своими новыми друзьями, слушал их и старался не перебивать и не докучать своими вопросами. Но вдруг он увидел вдали небольшое свечение, еле заметное. С приближением, а шли они именно на него, свечение становилось всё масштабнее. Оглянувшись Филипп понял, что это само собой меняется его восприятие – с призрачного на человеческое. Такой вывод его слегка успокоил на первое время. Но, присмотревшись к окружающему, мальчик увидел светящийся лес. Вот чем на самом деле был Бигфор – призрачным лесом. По мере приближения, совсем не слыша ничего и позабыв про друзей, Филипп жадно смотрел на открывающуюся картину. Всё чётче виднелись очертания не видимых до этого момента деревьев. Некоторые из них напоминали деревья, что росли в пригороде Лондона, но некоторые явно не могли произрастать в умеренных широтах, уж слишком причудливы были их формы. А свечение, особенно у кромок листьев и у начала стволов, придавало им поистине неземной вид. Между деревьями, то тут, то там, причудливо и вразброс, росли светящиеся в ночи цветы. Яркими красками они раскрашивали тёмные уголки леса, при этом раскидывли пыльцу, которая, крутясь, падала на землю, даря лучи света всему к чему прикасалась. Вокруг на бутонах ветов кружили стайки полупрозрачных бабочек, подхватывая часть святящейся пыльцы своими перепончатыми крылышками. Другую же часть пыльцы они просто отталкивали подальше от цветка, образуя святящиеся завихрения. Казалось, что сам цветок игриво дует на падающую пыльцу. Вся земля призрачного леса была усеяна одинаковой по длине травой, колышущейся то ли от дуновений ветра, то ли от свечения, бегающего по ней переливающимися волнами. Представленное святящееся зрелище плотно окутывал туман сине-зелёного цвета, похожий на тот, что был в Стронвиле ночью. Из-за тумана видимость была метров пять-шесть, затем силуэт дерева или цветка пропадал, оставалось только слабое свечение, а немного дальше вовсе ничего не было видно, только стена густого тумана. Что сразу бросилось в глаза, так это отсутствие тумана на дороге вдоль леса. Казалось странным, что туман избегает дороги, но с другой стороны, где его не было, дорога просматривалась значительно дальше, за исключением тех мест, где она делала повороты. Никаких животных и птиц не видно, не слышно. Глаза и уши обострённо принимали всё увиденное и услышанное. Любая тень и шорох можгут быть приняты за крадущееся животное. Разыгравшаяся фантазия этому поспособствует. Из звуков слух выделяет непонятное по происхождению то ли шипение, то ли глухое дыхание. Оно монотонно и непрерывно проникает в сознание и заставляет дышать и думать, как по велению ночного призрачного леса. И тут Филипп услышал, как будто из подсознания вопрос Гарольда, адресованный к нему. И не переспросив, ответил вопросом на вопрос.