Читать книгу Орден мантикоры - Дмитрий Захаров - Страница 1

Вечернее солнце позолотило шпиль Адмиралтейства червонной медью, порыв ветра принес отголоски боя часов Петропавловской крепости. Четверть седьмого. По набережной канала Грибоедова неспешно вышагивал мужчина. Высокий, худощавого сложения он отличался необычной внешностью. Тонкое лицо с орлиным носом, изжелта смуглая кожа, и высокие скулы вызывали невольные ассоциации с уроженцами древней Палестины, каким их изображали французские живописцы девятнадцатого столетия. Человек был одет в дорогой европейский костюм, а свободные манеры выдавали в нем иностранца. Он вышел из новенькой «Волги», припарковавшейся возле Казанского собора. На улице стоял погожий весенний вечер, ленинградские красавицы совершали променад по центральной магистрали города. Завидя богатого фирмача, молодые хищницы приняли охотничью стойку. Жгучая брюнетка в сногсшибательном красном плаще, невзначай распахнула боевой наряд, демонстрируя напоказ декольте. Мужчина скользнул равнодушным взглядом по девичьим прелестям, вежливо улыбнулся. Девушка улыбку приняла, и качнула бедрами, а иностранец направился в ближайшую подворотню. Ему составлял компанию шофер. И если хозяин приковывал восхищенные женские взоры, то внешний вид слуги вызывал нервную дрожь. Широченные плечи, руки как у орангутанга свисают до земли, на спине объемистый горб. Диковинная парочка завернула во двор. Напоследок иностранец послал девушке воздушный поцелуй, тонкие губы тронула ледяная улыбка. Знак внимания не прошел бесследно, мужчина поднял руку, обнажился обшлаг пиджака, на запястье светился золотой браслет. Если грязный подъезд входит в число эротических фантазий, так тому и быть! Любой каприз за ваши деньги, мсье! Девушка зашла в подворотню здесь было темно и сыро. Пахло кошачьей мочой, закопченный потолок чернел от горелых спичек. Женщина поднялась пролетом выше, бледный свет проникал сквозь грязное окно. На подоконнике умелые руки вырезали перочинным ножом три заветные буквы. Про запечатленное в дереве слово смелая женщина знала многое, автору наскальной пиктограммы и не снилась такая осведомленность. Она прокашлялась, зябко кутаясь в длинный плащ.

– Мсье… – звук голоса тронул молекулы спертого воздуха. Из подвала истекал клубами парный туман, пахло канализацией. Что здесь мог делать холеный француз, оставалось загадкой. Про себя девушка решила, считать заграничного гостя французом. Она закончила Казанский педагогический институт, по специализации французского языка. С улицы доносился приглушенный рокот автомобилей. Обшивка в машине иностранца красного цвета. Высший класс! Новых моделей «Волги» в городе считанные единицы, за лохматые «рябчики» не купишь. Большая шишка! Но сопровождающий его субъект – редкостный урод. Едва ли в «Интуристе» имеются такие переводчики! Всякий хороший толмач работает на комитет. А там парни – что надо!

– Есть здесь кто-нибудь?!

Злоба пересилила страх, она стиснула кулачки.

– Ну и пошел ты к лешему, извращенец! – женщина решительно двинулась к выходу.

– Браво! – сверху раздался хриплый голос. – Хорошая ведьма!

– Не доверяю я продажным девкам, доминиус! – возразил другой, сиплый, будто простуженный. Если «иностранец» говорил чисто, с рельефными ленинградскими согласными, то его провожатый обладал небольшим акцентом. Так говорят по-русски прибалты, с трогательной заботой проговаривая неудобные славянские слоги.

– Бытует мнение, что из них выходят лучшие жены.

– Есть только один способ проверить! – нахально заявила девушка. – Женись на мне, красавчик, а там видно будет.

– Точно – ведьма! – удовлетворенно повторил мужчина. – Займись, этим Гавдос! После доложишь.

По-хорошему, следовало валить из вонючего подъезда. По городу ползли слухи о таинственном исчезновении людей. А совсем недавно, из «Дома Книги» исчезла целая компания продавцов. Как сквозь землю провалились вместе с полками, заваленными никчемной макулатурой. Они с подружками нарочно забегали в книжный магазин, и убедились что все на месте. И книги, от изобилия которых трещали полки, и продавцы, облаченные в фирменные синие халатики, с вышитой эмблемой на лацкане. Только вот на расспросы о недавнем ЧП они отвечали вяло, пряча глаза, словно опасаясь чего то. Большой город не то, что ее родная Бугульма, здесь и пропасть можно без следа, и вытащить козырной билет. Парень трепался на русском языке без малейшего акцента. Фирмачи так не говорят! Точно – пора сваливать. Она прислушалась – наверху было тихо. Может быть, они выпрыгнули в окно?

Горбун возник рядом быстро и неожиданно. Его глаза сверкали в полумраке как два зеленых прожектора, холодная рука стиснула женское запястье. Все люди делятся на два типа. Одни бьют – другие защищаются. Так повелось с архаичных времен, когда пещерные жители сидели возле костра, и замышляли свергнуть альфа самца, а его имущество поделить поровну. Историки пишут, что Александр Македонский подвергал новобранцев психологическому тесту. Полководец орал на воина. Если солдат сжимал кулаки – его брали на службу, если же закрывал глаза – отправляли в обоз. Неизвестно, чья участь была лучше, но армия Искандера Двурогого завоевала полмира. Девушка относилась к первому типу. Сначала она смазала когтями по лицу горбуна, а уже потом испугалась, и заскулила как побитый щенок.

– Дядя, отпусти, я пописать сюда зашла!

От удара горбун с необычайным проворством уклонился, острые когти просвистели в паре сантиметров от рябого лица, просьбу о помиловании проигнорировал. Мысли пленницы лихорадочно путались в голове, ища пути спасения. Очевидно, что это не иностранцы. Но и на извращенцев не похожи. Выводы не принесли облегчения, девушка повторила попытку вырваться на свободу, но руки незнакомца были тверже стали.

– Сопротивляться бессмысленно, – проговорил он устало.

Точно – не извращенец! А кто же тогда?!

– Черт с тобой, дьявол! Поймал. Руку отпусти, синяк будет. Говори, что тебе надо?

Она была очень смелой женщиной. Будучи в критической ситуации, умудрилась сохранить здравый рассудок, и способность мыслить логически. Если насилие неизбежно, его следует принимать достойно. Насильник испытывает к храброй жертве нечто вроде уважения, ее участь бывает щадящей.

– Прав, магистр… – ворчал горбун, коверкая согласные. – Чует ромов. Смелая ведьма. На, понюхай, – он протягивал ей раскрытую табакерку.

– Я и без марафета все сделаю, – удивилась девушка. Стоило завлекать ее в грязный подъезд, ради того, чтобы нашпиговать наркотиками?!

– Это не наркотик. Понюхай, иначе руку сломаю, – доверительно проговорил мужчина. Все бы ничего, только от этих горящих во мгле зеленых глаз по коже мурашки бегут.

– Заплатишь?

– Нюхай, дура чумная!

Она осторожно потянула носом. В подъезде было темно, но женщина сумела разглядеть табакерку. Вещица явно старинная, по виду чистейшее золото, гурт украшен обильной резьбой и драгоценными самоцветами. Никакого кокаина в табакерке не оказалось. Запах лесной мяты, базилика, вереска, и прелых листьев. Довольно приятный аромат. Если незнакомцы завлекли ее в грязный подъезд ради того, чтобы дать понюхать вкусный запах – она ничего против не имеет. Девушка с удовольствием вдыхала чудесные запахи, не в силах оторваться от чудесной табакерки. Она громко чихнула, и неожиданно рассмеялась.

– Хватит, – горбун спрятал в кармане драгоценность. – Лишнее – враг хорошего.

– Зови меня Земфира! – уродливый иностранец перестал казаться ей страшным, голова стала легкой и воздушной как после бокала игристого вина.

– Очень приятно! Меня зовут Гавдос.

– Смешное имя, – хохотнула девушка. – Ты венгр?

– Почему венгр?

– У венгров бывают забавные имена.

– Нет. Я не венгр, – вежливо ответил горбун. – Ты больше не боишься?

– Смелость города берет! – Земфира дерзко тряхнула черноволосой головой. – Веди меня, таинственный незнакомец! – она запросто взяла страшного горбуна под руку, и они шагнули в подвальную темень черной лестницы.

* * *

Стеклянный купол, надстроенный над мансардой величественного здания, позволял обозревать большую часть Невского проспекта. Стены помещения были украшены пестрыми штандартами, вдоль балюстрад разевали пасти умело выполненные чучела доисторических зверей. Голова кадьякского медведя соседствовала с торсами тифона и ехидны. Между ними изготовился к битве пернатый Василиск. Чудовище угрожающе расправило крылья, петушиный гребень угрожающе накренился в сторону изготовившегося к броску хорька. В распахнутом клюве сверкали острые как бритва зубы. Знаменитая лернейская гидра занимала почти треть зала, она повернула одну из голов в сторону белого носорога, казалось, змеиная пасть чудовища извергнет облако ядовитого дыхания. Работа таксидермиста отличалась мастерством. Легендарные животные и их земные сородичи почти не отличались от живых прообразов. В центре залы, над резной спинкой антикварного кресла находилась скульптура мантикоры. Чудовище с телом красного льва, человеческим лицом и хвостом скорпиона. Во рту монстра зияли три ряда окровавленных зубов, отточенные заусенцы на конце хвоста угрожающе нацелились на врага.

Горбун завороженно смотрел в карие глаза свирепого существа.

– Никогда не поверил бы в вымысел, кабы не видел мантихору живьем! – он с трудом оторвался от гипнотического взгляда хищника.

– Где ты мог его видеть? – насмешливо спросил мужчина. Он сидел в кресле, и листал желтые страницы древнего манускрипта. Его ногти были тщательно подпилены, на безымянном пальце сверкал золотой перстень. Демон с алыми рубинами вместо глаз, высовывает длинный язык.

– В Индии, где же еще монсеньор?!

– Ты ври да не завирайся, приятель! Когда ты мог побывать в Индии?

– Это было очень давно. Не хочется ворошить прошлое. Это все равно, что собирать гербарий из опавшей листвы.

– Что дурного в гербарии?

– Бессмысленное занятие, – мечтательно проговорил горбун, – кому охота ласкать останки умирающего лета.

– Да ты – поэт, брат!

– Как и все потомки славной Этерии, доминиус!

– Ну, ну… – промычал мужчина. Он захлопнул книгу, в воздух поднялось облачко невесомой пыли. – На кой черт ты притащил эту рухлядь?

– Кто же осмелиться такое говорить, доминиус? – горбун переступил с ноги на ногу. Длинная тесьма брюк обнажила его волосатые щиколотки, ноги слуги венчали раздвоенные копыта. – Вы представить себе не можете, какого труда стоило добыть эти бесценные экспонаты! Одна лернейская гидра обошлась в сорок тысяч канадских долларов, и это не считая взятки в местной валюте! А мантикора! Это ведь символ Ордена!

– Черт с тобой! Мантикору оставь, остальное убрать! Негоже захламлять помещение мусором.

– Мне здесь нравится, – застенчиво сказал слуга. – Посмотрите в окно, доминиус, город похож на Париж, только моложе и стройнее.

– Я не разделяю твоего мнения. Мне больше по сердцу Палестина. Впрочем, для точки силы архитектура не имеет значения.

– Зона средостения?! – горбун всплеснул руками. – Прямо таки здесь? А как же Америка?!

– Америка обождет, – грубо сказал человек. – Я не ошибся насчет ведьмы?

– Доминиус проявил чудеса проницательности, – слуга отвесил церемонный поклон. – Умна, жестока, кровожадна. Идеальное сочетание для ведьмы. Опять-таки, блудница… – он смущенно хихикнул.

– Нам нужны преданные люди. Герцог набирает рекрутов. Мы не имеем права оставлять коварные ходы без ответа, – он поднялся с кресла, и зашагал к выходу. Горбун следовал за господином, кинул взор на чучело василиска, горестно вздохнул.

– Рухлядь… – он сокрушенно качал плешивой головой. – Надо же, что удумать! Бесценные раритеты назвать рухлядью!

Мужчина не слушал причитания слуги. Он уверенно спускался по витой лестнице. Оказывающиеся на его пути горожане почтительно уступали дорогу. Голубоглазый мальчуган вцепился в материнскую юбку.

– Мама! У дяди копыта! Гляди! – он пританцовывал на месте, пытаясь привлечь внимание взрослых. Мать, увлеченная беседой с продавщицей, раздраженно дернула сына за руку.

– Не выдумывай глупости!

– Копыта! Как у соседской коровы на даче! Ну, посмотри! – от отчаяния мальчуган готов был разрыдаться.

Гавдос обернулся и скорчил демоническую рожу. Мальчик уткнулся лицом в материнский подол, и замолчал. Женщина машинально погладила русую голову сына.

– И где этот твой рогатый дядя?

– Ушел… – мальчуган всхлипнул. – Он не рогатый был, а с копытами.

– Фантазер! – вежливо улыбнулась продавщица, молоденькая черноглазая девушка. Она нетерпеливо поглядывала на часы, до окончания рабочей смены оставалось двадцать минут. За дверьми магазина властвовала буйная шальная весна. Она ворвалась на улицы города будто лихой разбойник, золотые блики, как раскиданные драгоценные монеты искрились на талом льду рек и каналов. Птицы оглашали окрест громкоголосым пением, на газонах, среди залежей ноздревого снега пробивалась молодая трава. Тратить такой чудесный день на общение с занудными мамашами – преступление против природы! Девушка глубоко вздохнула.

– Маленькие – все выдумщики. Мой младший братишка такой же.

– Врун, – уверенно подтвердила мамаша. Она хотела еще что то добавить, и осеклась. На улице собралась небольшая толпа, люди возмущенно галдели, раздался визг тормозов. Женщина выбежала наружу, таща за руку хныкающего сына. Прямо по Невскому проспекту, вдоль припаркованных таксомоторов шла голая женщина. Дешевая заколка в черной копне волос и высокие по последней моде заграничные сапоги составляли все ее одеяние. К обнаженной красавице бежал молоденький милиционер. Его нежные, едва познавшие бритву щеки, пылали как революционные стяги. Моргнул желтый сигнал светофора, раздался звон разбитой фары, заковыристый мат. Невзирая на жадные взгляды горожан, девушка неторопливо уселась в черную «волгу», двигатель недовольно фыркнул, как разбуженный пес, машина стремительно мчалась по проспекту. Мальчик дернул маму за руку.

– Дядя с копытами уехал на этой машине! – радостно объявил ребенок.

Вслед за «волгой» устремился милицейский ГАЗ, горожане нехотя расходились, сдержанно обсуждая происшествие. День весеннего равноденствия подходил к концу, длинные тени прочертили широкие полосы на асфальте. Здание «Дом книги», как именовали в народе грандиозное сооружение, возвышалось каменным исполином в самом сердце Невского проспекта. В стеклянном куполе на крыше мансарды нежным цветом горел ровный розовый свет, будто под абажуром тлеет нежный светлячок. Наступил вечер.