Читать книгу Системная ошибка - Дмитрий Заваров - Страница 7

Одинокий человеческий силуэт посреди ночного поля: замер, раскинув руки и подняв лицо вверх, туда, где на полнеба раскинулся призрачный шар Сатурна, опоясанный кольцами. «Нейрофон – это все!» – заявлял слоган. Залитый солнцем билборд нависал прямо над выходом из метро. Красивая картинка, но отчего-то тревожная…

Рядом, задрав головы, остановились двое парней в таких же шлемах, как у меня. Я знал, что для пользователей гаджетов все рекламные изображения анимированы. Что уж там они увидели, не знаю, но, судя по всему, что-то интересное, если так надолго залипли.

Я тоже постоял, вроде как наслаждаясь ЗИ-графикой, но при этом осторожно оглядел окрестности. Нормально. Во всяком случае, на первый взгляд. Идеально подстриженная лужайка взбегает вверх, туда, где на солнце блестят искореженными гранями небоскребы «Москва-Сити»; у шлагбаума автостоянки скучает охранник в черной форме; по тротуару вдоль парапета набережной идут трое туристов, постоянно щелкают фотоаппаратами в сторону высоток; машин практически нет – начало двенадцатого, все уже на работе.

Пацаны досмотрели виртуальный ролик и пошли дальше. Я тоже двинулся в сторону реки. Солнечный день обещал быть очень жарким – только минуту на улице, а шлем уже напекло, как в бане. Что будет к обеду? На ощупь порылся в кнопках панели над правым ухом, включил вентиляцию, вроде стало получше, хотя тихий гул несколько раздражал. Случайно врубил режим выделения целей: на визоре шлема вокруг фигур туристов появились красные квадратные скобки. Отключил. Потом подумал немного и снова включил. Пусть будет.

Быстрым шагом пересек проезжую часть, оглянулся и снова увяз взглядом в красочном билборде. Что же такого тревожного в этой картинке? Похоже, что дело в неестественном сочетании предметов: обычный ночной пейзаж: высокая трава, силуэт дерева… и огромный, яркий Сатурн, касающийся кольцом горизонта. Да, представляешь себя на месте того человека, вышедшего в поле полюбоваться звездным небом, и как-то не по себе становится…

Мост, перекинутый через Москва-реку, своей формой напоминал скоростной поезд, замерший в движении. Помнится, было там, как раз с этого бока, хорошее кафе с постоянно длящейся акцией: «Купи две кружки пива, получи третью в подарок». Но это когда деньги были.

А если не было, то мы шли вот сюда: рядом с опорой моста имелся спуск на пристань, тут «парковались» разношерстные представители речного флота. Я перегнулся через парапет. Прямо подо мной была пришвартована обшарпанная баржа, а рядом с ней притулился белоснежный катер, и сразу было видно, что катер этот очень и очень дорогой. Как же ты заплыл-то сюда? Заблудился?

В остальном тут ничего не изменилось с тех пор, как мы с Лехой работали в охране офиса Компании, что на 14-м этаже башни «Империя». Та же усыпанная масляными кляксами брусчатка пристани, те же длинные нити водорослей, вытянутые по течению, и все так же качается на волнах мусор, собранный вокруг ивовых зарослей на краю причала. И прыгают по чешуйкам волн солнечные зайчики… Затхловатый запах речной воды, просочившись под шлем, привычно ударил в нос.

В углу визора тревожно вспыхнули красные скобки, и я заметил человека, поднявшегося со ступенек, ведущих к самой воде. Липатов! Был он в балахоне с надетым на голову капюшоном, но я узнал фигуру.

Леха увидел меня, замер, вглядываясь. Я хотел махнуть рукой, но оборвал движение, потому что разглядел за ним сидящего на ступеньке человека. Женщина, длинные светлые волосы… Липатовская жена? Точно она, Катька, – как раз обернулась. На хрена, а? Зачем ее-то притащил!

Что теперь делать? Я в шлеме, они не видят лица… Взять и уйти, а потом написать Липатову, подробно объяснить, почему он идиот? У Катьки нейрофон, она, сама того не желая, выдаст меня. Но во второй раз с Липатовым может и не получиться… Вот же придурок ты, Леха!

Поднял руку, обозначая себя, и стал спускаться на пристань. Под ногами хрустел мусор: ступеньки традиционно были усыпаны окурками и мятыми банками из-под пива. Солнце скрылось за краем набережной, тень обдала холодом, по вспотевшей спине пробежал озноб.

Несмотря на всю тревожность обстановки на билборде, хотел бы я быть сейчас на месте того парня с картинки. Потому что художник умудрился создать какую-то… сказочную что ли атмосферу. Видишь пейзаж и понимаешь, что там, на этом ночном поле, пахнет свежей травой и теплый ветер дует в лицо, а висящий над горизонтом Сатурн позволяет ощутить себя наедине со Вселенной…

Уж, во всяком случае, там лучше, чем здесь: загаженная пристань, вонь солярки, ржавый помятый бок баржи… Непонятный катер своей ослепительной белизной усугублял ситуацию: на контрасте с ним все вокруг казалось еще противнее.

Липатов неспешно двигался мне навстречу. Я спустился с лестницы, и как раз в этот момент из недр катера на палубу поднялся еще один знакомый персонаж: засаленная футболка, мятая бейсболка, клочная борода – Михась! Визор тут же отреагировал – обвел его красным прямоугольником.

– Здорово, механик! – крикнул я радостно.

Сколько лет мы не виделись? Ну, наверное, как раз с момента, когда нас с Липатовым в Компанию позвали. Жив, значит. Я выключил режим целеуказания – в случае Михася это просто неприлично!

– А ты кто такой будешь? – Михась свесился с борта катера, возвышающегося над пристанью метра на два.

Из-под бейсболки во все стороны торчали рыжие космы немытых волос, на курносом носу жирный мазок масла, широкое красное от ежедневных возлияний лицо – старый добрый Михась!

Я поднял забрало, он пару секунд вглядывался в глубины шлема, а потом резво перемахнул за борт.

– Петруха!

И вот мы уже обнимаемся, нещадно колотя друг другая ладонями по спине. Хороший человек Михась, искренний. За это и ценят. Ну, разумеется, и за то, что механик первоклассный, несмотря на застарелый алкоголизм.

– Ты как тут? – Михась рывком отстранился.

– Да вот, с Лехой договорились, – я кивнул в сторону остановившегося невдалеке Липатова.

– Видел, – кивнул Михась и, наклонившись, понизил голос: – Нелады какие-то у него, я так понял. Я к нему дружить, а он говорит: погоди, Михась, не до тебя…

– Вот это он правильно отметил, – признал я, вздохнув. – Ладно, сейчас порешаем, а там, если получится, подойду, пообщаемся.

– Помочь чем? – спросил Михась, покосившись на Липатова.

– Да чем тут поможешь, – я вяло отмахнулся.

– Давай, подходи, – Михась хлопнул меня по плечу. – Я с этим корытом закончил почти.

Он взбежал по мостику на борт. Хороший человек Михась. И пить с ним одно удовольствие. Липатов с нами особо не зависал, потому что уже женился, а я, бывало, после смены тут у него и ночевать оставался…

Леха все еще стоял на полдороге. А жена его так и сидела на ступеньке, разглядывая реку: из-за поворота, со стороны Киевского вокзала, как раз показался прогулочный корабль.

– На хрена ты ее притащил? – тихо проговорил я, подойдя.

Вблизи стало видно, что лицо у Липатова очень несвежее: помятое, небритое, припухшие глаза с красными прожилками, на лбу, выпирающем из-под капюшона, блестит пот. Знакомые симптомы. Пил вчера?

– Для конспирации, – так же тихо ответил Липатов.

На меня пахнуло сивушным перегаром. Точно, пил.

Я взглянул из-за его плеча на Катерину: все еще рассматривает приближающийся кораблик. В принципе, здравая идея: выйти из дома с женой, если следят, меньше поводов заподозрить. Хотя…

– У нее гаджет, она не должна меня видеть, понимаешь?

Липатов воровато оглянулся на жену, пожевал губами, достал сигареты, предложил мне. Закурили.

– Что ты ей сказал? – спросил я.

– Ну, типа, надо с товарищем одним встретиться.

– Она не знает, что со мной?

– Нет.

Слишком долгой была пауза перед его ответом. Или мне просто показалось?

Теплоход приближался. «Москва-154» было выведено на борту. Верхняя палуба заполнена народом, видно, что все внимание пассажиров приковано к высоткам делового центра. Корабль напористо резал воду, две буровато-зеленые струи расходились перед носом. Сзади тянулся клочковатый пенистый след.

– Ладно, чего там у тебя? – спросил Липатов.

– Про шухер в Компании знаешь?

– Знаю, что тебя ищут… Слушай, может сядем? – Липатов снова обернулся к жене.

Раньше это было наше любимое место. После смены приходили сюда пить пиво. Три ступеньки, нижняя почти на уровне воды, когда поднимался ветер, ее захлестывали волны… Хорошее место.

– Нельзя, чтобы она меня видела! – повторил я.

– Почему? – Липатов вопросительно нахмурил лоб.

– Блин, да говорю же тебе, нейрофон на ней. Увидит меня – сразу сигнал пойдет на сервак.

– Разве так возможно?

– Я тебе бы много чего рассказал, что возможно, да времени нет. Сучья техника эти твои гаджеты! В общем, слушай. Когда взлом был, помнишь? Я в лаборатории бабу одну поймал. Ну и отпустил…

– Ты идиот?

– Идиот, – согласился я. – Но дело не в этом. Дело в другом. Я у неё флешку отобрал, на которую она с компьютера данные скачала. Теперь из-за этой флешки меня грохнуть хотят.

– А как они узнали, что флешка у тебя?

– Не знаю… Я ее дома на ноуте просмотрел. Похоже, у них доступ к нашим машинам есть.

– Точно идиот! – с непонятной ненавистью процедил Липатов. – Вот на хрена ты полез, куда тебя не просят? Мозгов нету? Теперь и мне за тебя…

Теплоход прошел под мостом. Он был настолько близко, что я без труда мог разглядеть лица туристов. Никто не смотрел на нас, но на всякий случай я опустил забрало шлема. На уши снова стал давить гул вентиляторов. Нащупал кнопку, отключил.

– Ладно, – Леха тяжело вздохнул. – Пошли, сядем, посидим. Я там пиво купил… Вчера набухался. Голова болит. Чего тут на солнцепеке стоять?

– Я уже два раза сказал тебе!

Странный он какой-то сегодня, дерганный весь. Может быть, действительно похмелье. А может быть, и нервничает. Что, в общем-то, вполне понятно: узнают, что встречался со мной, по голове не погладят. Но вот откуда злость такая в глазах?

– Что вам про меня объявили? – спросил я.

– Ничего. Мне только Прапор звонил, спрашивал, как с тобой связаться можно: типа выяснить, что на службу не выходишь… Делать ты что собираешься?

Теплоход миновал пристань и начал разворачиваться. Почему-то все прогулочные корабли дальше не идут. Может быть, выше по течению река не судоходна. Хотя Михасю это никогда не мешало… Я снова внимательно посмотрел на Липатова. Нет, дело не в похмелье. Слишком рожа угрюмая.

– Мне нужна твоя помощь. Я хочу вернуть им флешку. За деньги.

– Ты, Петруха, явно не в себе, – посочувствовал Липатов. – Тебе бы беспокоиться, чтобы не замочили.

– А я и беспокоюсь.

– Раньше надо было беспокоиться! – выкрикнул Леха.

Катерина обернулась на крик мужа. В нормальной жизни мы с ней дружили… ну не то чтобы дружили, она всегда считала, что я плохо влияю на Леху, прежде всего, в плане выпивки. Но если отбросить этот момент, мы были в прекрасных отношениях. И она знала, что очень мне нравится – женщины это понимают каким-то своим чувством. Красивая жена у Липатова, вот только зря он ее сегодня сюда притащил…

– Не ори! – одернул я его.

– Извини, – Леха вытер ладонью пот. – Просто нервы. Что ты хочешь от меня?

– Переговори с кем-нибудь из Компании… Да хоть с Прапором. Мне нужен контакт для переговоров.

– Какой контакт тебе, придурку! – снова сорвался на крик Леха, но тут же сам себя одернул, продолжил вполголоса: – Ты не понимаешь, что они тебя так и так замочат? В любом случае. Ты сейчас живой, потому что у тебя флешка. Ее нужно вернуть. Узнать, где ты ее заныкал. Как только она будет у них – все, кранты.

– Ну а что ты предлагаешь? – я несколько опешил от его напора.

Теплоход снова прошел под мостом. Я только сейчас заметил, что на кормовой палубе у него стоит дымящийся мангал и мужик в белом переднике поворачивает шампуры с шашлыком. Показалось даже, что до нас долетел запах жареного мяса. Поднятая теплоходом волна с шипением ударила под пристань.

– Ничего я не предлагаю! – Липатов дернул меня к себе, поднял стекло шлема, уставился в глаза. – Ни хрена мне тебе предложить, понимаешь? Ты не только сам подставился, ты и меня за собой потащил. Хоть раз в своей жизни подумал бы мозгами!

– Отвали!

Я оттолкнул друга, вытер с лица брызги слюны… Блин, и без того тошно, еще этот тут истерику устраивает! Достал сигарету, закурил. Липатов последовал моему примеру. Помолчали, глядя в разные стороны… Солнце пекло все сильнее, я чувствовал, как по затылку под волосами пробирается капля пота.

– Флешка где? – буркнул Липатов.

– У хороших людей, – соврал я. – Если что со мной случится, они ее отправят конкурентам. Сейчас с того берега как раз один из наших наблюдает.

– Наших! – издевательски протянул Леха. – Откуда у тебя «наши»?

– Обзавелся.

– Так чего бы тебе сразу к американцам не пойти? Хрен ли ты меня мурыжишь?

– Устрой мне контакт с кем-нибудь из Компании, я с ним обсужу условия возвращения флешки. Мне не нравится играть в шпионов. Я хочу спокойной жизни.

– Вот и я ее хочу, – покивал Липатов. – Очень хочу. А не выйдет… На-ка вот!

Он достал из кармана гранату РГД и быстро потянул мне. Я машинально схватил, спрятал в карман, воровато оглядевшись.

– Кольцо вынь, зажми в кулаке, засунь руку за пазуху! – скороговоркой проговорил Липатов.

Я понял, что он имеет в виду. Снова, как в тени на лестнице, по потной спине прокатился холодок. Но руки действовали самостоятельно: разогнул шплинт, выдернул кольцо и просунул кулак с гранатой между пуговицами куртки.

– Вот так! – удовлетворенно протянул Липатов. – Про «наших» на том берегу придумал, да? Неважно! Они рисковать не будут.

Он откинул окурок и тут же достал новую сигарету. Я увидел, как его жена поднимается и идет к нам. Высокая, стройная, сейчас все достоинства фигуры подчеркивали узкие джинсы и обтягивающая майка. Волосы свободно спадали на плечи, огромные очки закрывали верхнюю половину лица. На нижней половине алели ярко накрашенные губы. Красивая женщина, стильная. Всегда было интересно, что она нашла в Липатове…

Леха проследил за моим взглядом, обернулся. Катерина подошла, покачивая бедрами, очки поймали солнце, на миг вспыхнули нестерпимым светом и тут же потухли.

– Алексей Липатов, вы нарушили договор, – бесцветным голосом произнесла она.

Сердце ударилось о ребра и заколотилось с утроенной силой. Знакомые интонации, точнее их отсутствие. Нейрофона за прической не видно, но сомневаться не приходится.

– Что ж ты, зараза? – мой вопрос прозвучал так же равнодушно.

– А что делать? – Липатов посмотрел на меня с похмельной усталостью. – Была жена-красавица, а стало ЭТО. И говорит мне человеческим голосом: либо ты нам помогаешь, либо хрен тебе, а не спокойная жизнь. А если что, на твоих глазах твоя жена себе глотку перережет. Покажи! – обратился он телу жены.

Она достала откуда-то из-за спины выкидной ножик: тонкое аккуратное лезвие выскочило с тихим щелчком. Покрутила нож у меня перед глазами и снова убрала за спину.

– Ну вот, – Липатов комично развел руками. – Ты, это… ты иди, пиво принеси, нам поговорить надо.

Она послушно развернулась и пошла обратно. Над нашими головами к самому парапету набережной подрулил черный микроавтобус, из него вылезли двое парней в комбезах военного покроя и встали у перил, ненавязчиво наставив на нас стволы пистолетов. Липатов бросил на них равнодушный взгляд. Паника в моем мозгу добралась до какого-то предела – и вдруг будто бы вырубился предохранитель: снова вокруг было теплое весеннее утро и бегали солнечные блики по воде, плескалась волна о берег и громыхал чем-то тяжелым Михась в недрах роскошного катера… Только ладонь с зажатой в ней гранатой будто судорогой свело. Я сдернул уже ненужный шлем и бросил в воду. Вспотевшая голова окунулась в прохладу легкого ветерка. Булькнув, черный шар пошел ко дну. Зря выкинул, если уйду отсюда, пригодился бы. Но вначале нужно уйти…