Читать книгу Пропавший. Сборник - Доктор Кауфман - Страница 3

1

Ближе к вечеру на пригород опустился туман. Сквозь дымку светило ещё довольно тёплое для середины сентября солнце, и с каждым глотком пива Раф ощущал прилив свободы, блаженно сознавая, что ему больше не придётся иметь дело с трупами. Срок контракта с экспертно-медицинским бюро закончился, и как бы парня не отговаривали, он со спокойно душой подал на увольнение. На горизонте маячил шикарный уик-энд.

На заднем сиденье «Приоры» Рафу было тесно, колени упирались в опущенную спинку пассажирского кресла, на котором вальяжно развалился Мишаня, а слева подпирал широкий, мускулистый Дима. Карина, симпатичная чернявая девушка, сидела у противоположного окна, скрестив ноги под длинной, до щиколоток, цветастой юбкой. Взгляд её был устремлён в даль, где в серой мгле чернели силуэты деревьев.

Девушка молчала, а на словесные потуги Рафа лишь уклончиво морщилась и пожимала плечами. Когда они только выехали из города и неслись по трассе, она была ещё в настроении – улыбалась, чаруя обрамлёнными тушью карими глазами, и, перекрикивая рёв движка, говорила о чём-то с сидевшей за рулём Лерой. Но как только машина свернула в поле, Карина помрачнела. Это выглядело так, будто её внезапно что-то встревожило. Парень, не желая казаться назойливым, открутил крышку с четвёртой за сегодня бутылки «Козела» и стал наслаждаться дорогой.

– Чё такие невесёлые? – спросил Миша, высунувшись из-за подголовника кресла.

Полуулыбка на его лице оголила выпирающие передние зубы, за которые в школьные годы он получил прозвище Бобёр. Карина не обратила на него никакого внимания. Дима, слово натурщик, сидел, расправив по-спортивному накаченные плечи, и задумчиво смотрел в никуда. Миша перевёл взгляд на Рафа, думая, что тот разделит с ним потребность в общении, но в этот момент Лера вдруг выжала тормоз. Машина резко остановилась и заглохла.

– Ты чего! – растерянно произнёс Миша после внезапной встряски.

Лера смотрела на дорогу. Рот её был приоткрыт, а в глазах отражалась тревога, указывавшая на то, что произошло что-то нехорошее. Под любопытные взгляды друзей она отстегнула ремень, открыла дверь и вылезла из машины.

– Чё случилось-то? – спросил Миша, ничего не понимая.

Лера не ответила. Она обошла машину со стороны капота, заглянула под днище, а после огляделась по сторонам. Прижав кулачок к груди, она облегчённо вздохнула, потом, чуть постояв, запрыгнула обратно на водительское сиденье.

– Мне показалось, что я человека сбила, – сказала она. Фраза прозвучала на тяжёлом выдохе.

Миша был уверен, что никого не видел, но всё равно осмотрелся. Раф стряхивал с майки пиво. Одежда висела на его худощавом теле, как на вешалке, а невдетый в шлёвки край тряпичного ремня болтался едва ли не у самых колен.

– Дай сигареты, – сказала Лера и указала на бардачок.

Миша передал ей пачку «Парламента». Лера закурила. За три часа пути её русые волосы успели растрепаться. Посмотрев в зеркало заднего обзора, она пригладила их рукой и поправила задравшийся вверх чёрный топик.

– Мы правильно едем? – спросила она.

Раф сначала посмотрел на прикреплённый к приборной панели навигатор, а потом окинул взглядом местность. Не смотря на то, что туман был довольно густой, парень всё-равно неплохо сориентировался. Место было знакомо ему. Он был здесь со своим отцом пару дней назад, когда они ездили смотреть загородный дом. Слева – поле с полоской леса за ней, справа лесопосадка с редкими берёзами, а впереди намечающаяся густая чаща. В его памяти неплохо отложились детали ландшафта.

В это время Карина смотрела через заднее стекло. Там, в метрах двадцати от машины, виднелась человеческая фигура. Краем глаза девушка заметила, что Дима смотрит в ту же самую сторону. Лицо парня было застывшим, с приоткрытым ртом. Некто в чёрном одеянии, походившем то ли на балахон, то ли на плащ с капюшоном, стоял неподвижно. В тишине безлюдной местности это выглядело недобро. По телу Карины пробежали мурашки.

– Смотрите, – сказала она, – там кто-то есть.

– Где? – спросил Раф, приподнялся на сиденье и посмотрел на дорогу.

Карина отвернулась буквально на пару секунд. В этом момент Дима уже смотрел в сторону Миши и Леры.

– Кого ты там увидела? – переспросил Раф.

Карина снова перевела взгляд на дорогу, но чёрная фигура позади машины исчезла, словно её и не было вовсе. Девушка видела только уходящую во мглу грунтовку, поросшую по краям выцветавшей сорной травой.

– Раф, – позвал Миша своего друга, – прямо, что ль? Там, вроде, какой-то поворот есть.

– Не, не… прямо давайте, – ответил тот.

– Ты уверен? – вопрос Леры прозвучал с таким же, как и у Миши, скепсисом в голосе.

Впереди ровная обкатанная дорога поворачивала влево, вдоль поля, а там, куда Лере указывали ехать, путь зарастал травой.

– Да не парься, – хмельным голосом сказал Раф, – я ж говорил, мы с отцом уже проезжали здесь. Прямо гоните. Тут километра два осталось, не больше.

– Ты Сусанин, блин, – Лера повернула ключ в замке зажигания.

Двигатель заработал только со второго оборота. Машина, не спеша, покатила вперёд.

– Может не поедем, – подала голос Карина, – чё-то мне здесь не очень нравится.

– Зай, ты чего? – заботливым голосом сказала Лера, приподняв голову и посмотрев на отражение подруги в зеркале заднего обзора, – уже четыре часа едем. Мы в город только к полуночи вернёмся. Почти добрались уже.

Последнюю фразу она произнесла неуверенно, так как трава впереди становилась гуще и начинала шуршать об днище машины. Закрадывались подозрения, что Раф что-то напутал и дальше будет не проехать.

Не став спорить, Карина высунула локоть в открытое окно, запрокинула голову и устремила взгляд в небо. Приближались сумерки.

– Знаешь самый короткий фильм ужасов, – повернувшись к ней, сказал Миша с явным намерением хоть немного развеселить девушку, – типа чуваки едут в заброшенный дом, а один из них говорит, мол, может не поедем. А другие такие – а давай не поедем, – парень задорно махнул рукой.

Миша говорил это с весёлым выражением лица. Карина же даже не улыбнулась, только покосилась на парня надменным взглядом, точно таким же, каким награждала его все те редкие разы, что им уже довелось увидеться.

Густой лес обступил то, что Раф называл дорогой. Впереди показалась лощина глубиной в несколько метров. Лера остановила машину возле спуска и подняла ручник.

– Ра-аф, – позвала она, – ты нас куда завёл?

– Да нормально всё, едь дальше, – заносчиво горланил он.

– Чё нормально! – полусмеясь, Лера едва не срывалась на крик, – ты посмотри, тут кювет, блин!

Раф наклонился вперёд.

– Да мы с батей здесь проезжали, – голос его звучал уверенно, – тут норм дорога.

– Ага, норм, – пробубнила Лера и осторожно покатила с горки.

Каждый пройденный метр «Приоре» давался с трудом. Когда дорога пошла вверх, двигатель нездорово заревел, с усилием беря высоту. В этот момент Лера заподозрила неладное, но Миша понял в чём дело раньше, чем она.

– Ты с ручника сними, – сказал он и опустил рычаг.

Высвободившись от ручного тормоза, «Приора» рванула в горку так, будто хотела взлететь. Подскочила, затем приземлилась и снова заглохла. Трое сидевших сзади на секунду подпрыгнули.

– Дура, я задницей ударилась! – взвыла Карина, выразив первую за несколько часов эмоцию.

Сидя с краю, она стукнулась тазом о край двери, от боли перехватило дыхание.

– Чё я-то сразу, – сквозь звонкий смех сказала Лера и указала на Мишу, – ты ему скажи.

Пиво пенистой жижей текло по уголкам рта и подбородку Рафа, на белой майке темнело здоровенное влажное пятно. Увидев это, Лера засмеялась ещё громче.

– Вы охренели что ль! – воскликнул Раф, – чё ты ржёшь!

Проглотив смешинку, Лера начала вертеть ключ в замке зажигания. Двигатель заработал с большой неохотой. Было ощущение, что он тоже немного подустал. Взятая в дорогу сменная одежда лежала в багажнике, и Рафу пришлось весь оставшийся путь сидеть в пахнущей ячменным напитком футболке.

Некоторое время спустя из-за леса выглянула опушка. На ней огороженный ровным деревянным заборчиком стоял одноэтажный дощатый дом с верандой. Он выглядел вовсе не как дачная халупа, но и на коттедж тоже не тянул – добротное деревенское жилище. Справа от него стоял покосившийся сарай, от которого к треугольной крыше дома тянулся электрический провод.

Лера остановила машину возле калитки. Когда двигатель затих, до слуха донеслась мирная трель сверчков. Начинало смеркаться, и силуэты деревьев в густом тумане приобретали ещё более мрачный оттенок. В каждой травинке здесь ощущалась оторванная от цивилизации, тихая, умиротворённая глухомань.

– Приехали! – феерически произнёс Раф и вынул из кармана связку ключей.

2

Карина не хотела выходить из машины, и все попытки поднять ей настроение оказались тщетными. Оставив девушку наедине с собой, остальные принялись разгружать вещи. Багажник был завален под завязку, они планировали осесть здесь не на один день.

– Что это? – удивлённо спросила Лера, увидев десятилитровую канистру подле набитых снедью пакетов.

– Бензин, – ответил Раф.

Он переоделся в однотонную чёрную футболку, а ту, что была облита пивом, бросил на заднее сиденье. Лера начала доставать продукты и передавать их Мише и Диме. В одном из пакетов звякнули бутылки.

– Осторожно, там вискарь, – пояснила она.

Раф усилием одной руки вынул из багажника канистру. Казалось, она весила больше, чем он, креня парня на правое плечо.

– Мишань, – позвал Раф своего друга, – когда продукты отнесёшь, приходи в сарай. Лады?

Тот молча кивнул и направился к дому. Следом шёл Дима. В чёрной борцовке и с пакетами наперевес он имел внушительный вид культуриста, а стрижка под машинку выдавала в нём паренька с окраин. Миша доставал ему до плеча, тоже крепкий, но чуть уже в плечах и с намечающимся под футболкой брюшком.

Тем временем Раф, сунув одну руку в карман джинсов, а во второй покачивая канистрой, горбясь, захилял к сараю.

Один из ключей подошёл к амбарному замку, висевшему на ржавых петлях. Дверь открылась с жутким лязгом, внутри царил полумрак и витал характерный для старых сараев гниловатый древесный запах. Найдя на полке с инструментами фонарик, Раф направил луч света в дальний угол. Там, на земляном полу, рядом с садовыми инструментами и прочим барахлом, стоял переносной генератор «Хитачи», который они привезли сюда вместе с отцом. Своим видом устройство внушало уважение. Парень поставил рядом с ним канистру и принялся разглядывать агрегат.

В это время в сарай вошёл Миша.

– Чё там? – спросил он.

Раф передал ему фонарик, открутил крышку бака и принялся объяснять, навеселе помахивая руками:

– Короче, расклад такой. Я всё посчитал, заливаем полный бак, потом где-то часа через три-четыре доливаем ещё и там до утра, – поставив ногу на генератор, он пояснил, – японский бренд, система «Ниппель».

– На, держи сам, – Миша вручил ему фонарь обратно. Чувствуя, что друг его уже налудился, он решил сделать всё сам. Открутил канистру, наполнил всклень пятилитровый бак и, сидя на корточках перед генератором, спросил: – как его заводить?

Раф наклонился и с рывка дёрнул рукоятку стартера. Это не принесло никаких результатов. Парень повторил попытку, и снова ничего не произошло.

– Та-ак, чё-то с ним не то, – протянул он и почесал затылок. Потом тоже опустился на корточки и принялся что-то искать, водя светом фонаря по генератору.

– Слушай, а она всегда такая? – вдруг спросил Миша.

– Кто? Ты про Каринку что ль?

– Да. Гружёная, ни с кем не общается.

– Да нее. Нормальная она. Просто у неё время от времени депрессники случаются.

– А ты с ней замутить не пробовал?

– Ну так… нет, – Раф улыбнулся, продолжая вглядываться в генератор, – здесь где-то штукенция должна быть.

Он сунул руку под бак, что-то нарыскал, и в тишине послышался щелчок.

– Вот они куда крантик запрятали, – сказал Раф и посмотрел на дверь сарая.

В проёме стоял Дима. Увидев на стене длинный топор, висевший на двух ржавых гвоздиках, он снял его, посмотрел на Рафа и спросил:

– А лента есть какая-нибудь, намотать?

– На стеллаже посмотри, – сказал тот, – а чё ты собрался делать?

– Да дровишки нарубить надо.

Дима нашёл на полке катушку изоленты и стал обматывать ей сначала обух, а затем древко. Встав на ноги, Раф снова дёрнул рукоятку стартера и влетел спиной в полки инструментами. Дряхлый стеллаж сотрясся, но всё же выстоял. Генератор заработал поршнями, запахло топливом и на потолке зажглась лампочка.

– Опа, – сказал Дима, посмотрев куда-то вниз. Отложив топор, он поднял с земляного пола старую бензопилу со ржавыми зубчиками, – смотри-ка чё, советская, «Дружба». Может пилу заправим. Чё я с этим топором возиться буду.

Два его друга многозначительно переглянулись. Раф опустил голову и затрещал в беззвучном смехе. А Миша, поднявшись с корточек, коснулся рукой плеча Димы и сказал:

– Это… завязывай. Топориком нормально. Вон там возле веранды пенёк стоит. Если чё, позовёшь, я помогу.

– Ну ладно, – Дима закинул топор на плечо, чуть не задев Мишу.

– И аккуратней, не рубани там никого.

– Ладно.

3

Настроение у Карины по-прежнему оставалось мрачным. Она сидела в стареньком кресле, вытянув вперёд свои стройные ножки; из-под юбки выглядывали чёрные замшевые туфли, годившиеся скорее для похода в не самый дешёвый ресторан. Только сейчас Раф заметил, что под её майкой не было бюстгальтера, и сквозь белую ткань просвечивали красивые груди. Чтобы не будоражить воображение, он увёл взгляд, а Карина продолжала смотреть на лежащий посередине комнаты ковёр. Как ни странно, но именно эта пыльная вещь на дощатом полу привлекла её внимание – чудилось, будто под ковром что-то есть.

На кухне Лера возилась с ужином; в дровяной плите потрескивали поленья. Миша стоял с бокалом виски в руке, облокотившись о старомодный комод. В этом доме что не вещь, то бабушкин раритет. Особо бросались в глаза лакированные настенные часы с маятником и кружевные занавески. Обивка на кресле выцвела от времени, как и узорчатые обои. Для деревенского дома устроено жилище было довольно необычно – не было сеней, с порога сразу шла гостиная, за ней – узкий коридор с четырьмя дверьми: две слева вели в маленькие спаленки, две справа – в кухню и уборную.

Возле веранды Дима рубил дрова. Хоть к вечеру и похолодало, торс парня был оголён, а борцовка повязана на голову вместо банданы. Он орудовал топором как заправский спецназовец, с широкого размаху, часто промахиваясь, но если попадал, то поленья эффектно разлетались на две части. Со стороны это смотрелось угрожающе – упаси Боже подойти к нему сзади за этим занятием.

– Слушай, а на фига он изоленту намотал? – спросил Раф.

– Скорей всего, чтоб рубило не отлетело, – ответил Миша.

– А на рукоятку на фига.

– Типа для устойчивости, чтоб в руках не скользило.

– Умно, – протянул Раф и сделал глоток из бутылки.

Понемногу вливая в себя пиво, он не давал себе отрезветь, но одновременно с этим не упивался вусмерть. Дима со всего маху вонзил топор в пенёк, собрал дрова в охапку, зашёл с ними в дом и направился в кухню.

– Давайте уедем отсюда, – вдруг сказала Карина, по-прежнему не отрывая взгляд от ковра.

– Да брось ты, – произнёс Раф. Он подошёл к девушке, сел подле неё на корточки и положил локоть на боковину кресла, – стемнеет уж скоро.

Карина повернула голову и посмотрела на дверь, за которой был виден забор, припаркованная возле него лерина «Приора» и густой лес, на фоне оранжевого предзакатного неба. Туман медленно оседал, приобретая формы полупрозрачных клубов. На секунду девушке показалось, что возле кустарников, на границе опушки и леса, промелькнул человеческий силуэт; кто-то устремил в её сторону взгляд и тут же исчез, как и тогда, на дороге.

– Мы здесь не одни, – сказала Карина и снова опустила глаза в пол.

Слова её прозвучали более чем странно, чересчур мрачно и убито. У Рафа создалось впечатление, что девушка сходит с ума. Это оттолкнуло его, и он, отойдя к комоду, встал возле Миши. В это время с кухни появилась Лера. В руках у неё было широкое блюдо, на котором ровненькими кругами лежали канапе – нанизанные на зубочистки сервелат, маслины, пармезан и ветчина. В воздухе повеяло приятным ароматом – на кухне аппетитно ворчала курочка.

– Вкусно, – одобряюще произнёс Миша, попробовав один из бутербродов.

Даже простые незамысловатые блюда Лера любила делать изысканными. А ещё больше ей нравилось, когда её за это хвалили. Поставив бутерброды на комод, она налила себе в бокал немного виски, долила сверху колы и немного пригубила.

– Зай, как ты? – обратилась она к подруге, – тебе налить?

– Может пивка? – подхватил Раф.

Он влил в себя остатки из пятой за сегодня бутылки и хотел было швырнуть её на улицу, но передумал и поставил на веранду, подле двери. Затем достал из стоявшего на полу ящика очередную бутылку. Повышать градус он пока не планировал.

Карина посмотрела на подругу, а потом перевела взгляд куда-то в пустоту. По выражению лица было видно, что внимание девушки что-то привлекло. Глядя на неё, Раф, Миша и Лера прислушались. До слуха донёсся скрип половиц, в гостиную вошёл Дима, неся блюдце с нарезанным лимоном.

– Вы чувствуете запах? – спросила Карина. Лицо её наморщилось.

– Какой запах? – не поняла Лера.

Пахло травой с улицы, курицей с кухни, а ещё газировкой, спиртным и старым деревом, из которого был сколочен дом – ничего, что могло бы вызвать отвращение.

– У меня такое ощущение, что здесь кто-то умер, – сказала Карина.

– Не исключено, – подметил Миша.

Поймав с укоризной Лерин взгляд, он сделал очередной глоток из бокала.

Дима поставил блюдце на комод, взял с него одну дольку, наполнил рюмку виски и сказал:

– Ну. Давайте.

Потом чокнулся с друзьями, шумно выдохнул и залпом осушил рюмку.

– Фу, блин, самогон, – сказал он, вздрогнув. Потом занюхал лимоном и снова наполнил рюмку.

Карина медленно поднялась с кресла. Она была бледная, уставшая; взгляд казался каким-то нездоровым. Глядя на на неё, Лере тоже становилось не по себе.

– Ты чего? – спросила она.

– Я пойду, – ответила Карина и отправилась в спальню.

Никто не стал уговаривать её остаться.

4

Меньше часа спустя за конами совсем стемнело, и в свете полной луны туман начал отдавать грязно-сером цветом. Погода была мягкая, безветренная. С улицы в дом тянуло прохладой, а от дровяной плиты – теплом. Раф и Дима притащили с кухни стол, а Лера выложила на него сготовившуюся курицу. Пара французских багетов, летний салат, обильно сдобренный оливковым маслом, и хорошая выпивка – то, что нужно для душевного ужина.

Раф попробовал кусочек. Шкурка на вкус была великолепна, а вот белое мясо, каким бы сочным не было блюдо, всё-равно казалось суховатым. Сев на место Карины, Дима уплетал за обе щеки, запивая пивом.

Миша установил на комоде маленькие колонки. Из сумочки, висевшей на поясе джинсов, он вынул плеер и воткнул в него кабель. Раф краем глаза увидел в сумочке пистолет.

– А ты табельное с собой носишь? – спросил он.

– Да, – коротко ответил Миша и застегнул сумочку, дав понять, что не даст подержать в руках.

– Только сильно не включай, – сказала Лера, – а то там Карина спать, наверно, легла.

Миша выкрутил колонки на низкую громкость, налил себе ещё виски и начал полушёпотом напевать:

– …я поймал реального глюка, ты, баскервильская сука…

Карина не спала. Прижав ноги к груди, она сидела на кровати, теребила отогнутый краешек пледа и смотрела на своё отражение в стоявшем у стены трюмо. Через плотную дубовую дверь доносились голоса. Миша взахлёб травил какую-то историю.

– Короче, вызываем СОБР на баню… – рассказывал он.

– Хорошее начало, – подметил Раф.

Закончив один рассказ, Миша начинал другой; иногда его прерывал хохот.

В щелях дома завыл ветер. Внезапно, от резкого порыва, распахнулись оконные створки; звякнуло стекло, чуть было не разбившись. Тени в спальне пошли ходуном, синхронно с качавшимся на потолке плафоном. Ветер гнал в комнату прохладный воздух, колыша кружевные занавески.

Странно, – подумала Карина, посмотрев на закрытую дверь. Откуда сквозняк?

Почувствовав, что мёрзнет, она поднялась с кровати и, поверх майки, накинула на себя плед, байковый, приятный на ощупь. Шёпот листвы за окном говорил чьим-то голосом, звучавшим где-то в глубине сознания, как в полудрёме. Кто-то протяжно и хрипло произнёс:

– КааРииНаа…

Под туфлями скрипнули половицы. Шагнув к окну, девушка выглянула наружу. В ночной темени и тумане угадывалась только очертания раскинувшегося повсюду леса.

– КааРииНаа… – вновь принёс ветер из темноты, – иидии-кнаам…

– Кто здесь? – крикнула девушка в ночь.

В ответ звучал лишь натужный хор листвы.

Карина выглянула чуть подальше и посмотрела вниз; расстояние от подоконника до земли было меньше метра. Не долго размышляя, девушка подняла плед повыше, задрала юбку и, держа одной рукой скомканный подол, вылезла из окна. Потом снова закуталась в плед, огляделась и второй раз прокричала во тьму:

– Кто здесь?

Эхо растворилось в тумане. Ветер поутих.

Пошатываясь на вонзающихся в рыхлую землю каблуках, девушка прошла мимо закрытых окон, за которыми горел свет и веселились её друзья. Почти на ощупь дошла до калитки, миновала её и остановилась возле лериной машины.

Когда глаза привыкли к темноте, Карина разглядела очертания кустов и деревьев. Был слышен лишь шуршащий листвой тихий ветерок и бурчащий в сарае генератор. Внимание сфокусировалось на силуэте, стоявшем на окраине опушки. В нём вырисовывались человеческие очертания. Девушка не сомневалась, что если это не мерещится ей, то на неё смотрит тот же самый человек, которого она видела днём на дороге, тот, кого Лера, по всей видимости, чуть было не сбила.

– Кто вы? Что вы хотите? – спросила Карина, – я знаю, вы здесь. Я видела вас.

– Иидии-кнаам… неебоойсяя, – шипением доносилось из темноты.

Человеческий силуэт растворился во мраке, и всё происходящее стало выглядеть намного яснее. Гипнотическое любопытство, сопровождавшее Карину от дома до того места, где она сейчас стояла, сменилось нарастающим мистическим страхом.

Что я делаю? – мысленно сказала себе девушка, – на кой чёрт я сюда притащилась? Поправив касавшийся земли плед, она развернулась обратно к дому, но не успела сделать и шага. Твёрдые, как дубовые ветви, руки схватили её за лодыжки, сбили с ног и потащили в обратном направлении, в сторону леса.

Карина орала, рвя глотку, беспомощно брыкалась, хватала пальцами землю и сорняки, но трава вырывалась с корнем, а грунт ускользал из-под рук, ломая ногти. Девушку не чувствовала боли, только страх и паника охватывали её. Перевернувшись на спину, она увидела в полутьме свои ступни. Голые, без туфель, они сами собой болтались в воздухе.

Карина перестала орать и дёргаться, застыв в недоумении. В какой-то момент ноги её шмякнулись оземь. Почувствовав, что её больше никто не держит, она попыталась подняться, но тут же споткнулась о дурацкий подол. Юбка сползла и осталась, как и плед, валяться на дороге, а напуганная до смерти девушка со всех ног бросилась бежать к горящему в окнах свету.

5

– …ну не знаю, – говорила Лера, выжимая кусочек лимона в бокал, где была размешена порция виски с колой, – мне кажется парню будет приятнее, если девушка сглотнёт, чем побежит куда-нибудь в туалет выплёвывать.

Раф поморщился. Пиво не лезло ему в горло, то ли он уже достаточно выпил, то ли тема разговора вызвала у его организма подобную реакцию, а скорее всего и то, и другое.

– А вам это на вкус нравится? – спросил он.

– Мне нет, – сказала девушка, – лично я сплёвываю.

– Фу, блин, – едко поморщился Дима, держа в руках кусок уже остывавшей курицы, – завели тему.

На единственный в округе источник света слетались насекомые. Прикончив шлепком ладони севшего на руку комара, Миша закрыл входную дверь и машинально повернул вертушку замка. Потом подошёл к лежавшему на комоде плееру, чтобы заново включить плейлист. В этот момент раздался громкий стук, сотрясший входную дверь.

– Что это! – подскочил со стула Раф, бешено округлив глаза.

В одиноком, стоявшем посреди леса доме друзья меньше всего ожидали ночных гостей. Лера и Дима приподнялись с кресел, настороженно сверля взглядом дверь. Губ Миши коснулась недоумевающая полуулыбка.

– Кто там? – спросил он, расстёгивая сумку.

С улицы донёсся истошный вопль, и Раф схватился за спинку стула так, словно закрывался им от ожидаемого нападения. Миша вынул пистолет, снял его с предохранителя и передёрнул затвор. Готовое плеваться огнём и свинцом дуло смотрело в сторону двери.

После ещё нескольких ударов, вновь последовал крик, в котором уже ясно угадывался голос Крарины.

– Откройте, – неистово вопила она.

Миша переглянулся с Рафом и Димой. Никто из них не проронил ни слова, а Карина продолжала орать. Подняв дуло пистолета к потолку, Миша в два быстрых шага подскочил к двери и открыл замок. В это же мгновение в гостиную влетела Карина, босая, без юбки, в чёрных кружевных трусах.

Только успев переступить порог, она громко захлопнула дверь и до упора повернула вертушку замка. Все замерли глядя на полуобнажённую девушку. Та пятилась к центру комнаты. В наступившей тишине слышалось лишь её тяжелое дыхание, да скрип половиц.

– Зай, что случилось? – наконец спросила Лера.

Она встала с кресла, подошла к своей подруге и, положив руки ей на плечи, посмотрела в глаза. Карина только косилась в сторону и, задыхаясь, глотая слова, твердила осипшим голосом:

– Там… там в лесу… Там что-то есть…

– На тебя напали? – голос Леры прозвучал грозно. Казалось, эта хрупкая белокурая девушка была готов собственноручно расправится с обидчиком своей подруги.

Отдышавшись, Карина закатила глаза, словно должна была вот-вот упасть в обморок. Потом сделал два быстрых кивка. Голос её стал звучать нормально, но всё же не теряя нотки испуга.

– Да, там снаружи что-то есть, – сказала она. Потом увела взгляд в пустоту и как-то неуверенно добавила, – что-то невидимое.

– Невидимое? – вкрадчиво переспросила Лера.

Карина начала понимать, что это будет звучать, как форменное безумие, но всё же сказала как есть:

– Да. Я не видела это, но оно было там.

Миша и Раф переглянулись, а потом оба посмотрели на Диму. Слова девушки и всё происходящее вызвало у них непонимание. Никто из них не знал, что сказать.

– Зай, успокойся, – Лера усадила подругу в кресло, налила полный бокал и протянула ей, – на, выпей.

Карина сделал два больших глотка, словно это был не виски, а какой-нибудь яблочный сок. Алкоголь начал жечь горло, и она закашляла. Забрав бокал, Лера поставила его на стол. Дальнейшие попытки выяснить, что же всё-таки произошло, не увенчались успехом. Карина продолжала говорить одно и тоже про что-то, напавшее на неё в лесу. По мере того, как она приходила в норму, она сама переставала верить в то, что говорит. Единственное осмысленное, что было в её словах, это то, что она желала уехать отсюда как можно скорей.

Посмотрев на Рафа и Диму, Миша кивнул в сторону двери и сказал:

– Тащите фонарик.

6

Дима вооружился топором, ловким движением вытащил его из пня, и в повязанной на голове майке, стоя в полный рост, окинул взглядом ночь. Миша держал заряженный пистоле в правой руке, ближе к поясу, как чекист. Раф вышел следом. Он включил фонарик, и луч света устремился на пол сотни шагов вдаль, где, касаясь забора и припаркованной машины, таял в тумане.

– Вы дверь закройте, – сказал Миша, оставшимся в гостиной девушкам, – если что, орите, мы услышим.

– Угу, услышите, – насмешливо произнесла Лера.

Когда парни зашагали в ночь, она закрыла дверь, оставшись наедине с подругой. Та опустилась в кресло и забито скукожилась, не столько от холода, сколько от непокидавшей её нервной дрожи. Вместо потерянной юбки, на ней были коротенькие джинсовые шорты, которые ей дала Лера; размеры у подруг были почти одинаковые.

Лера села в кресло напротив подруги. Потом снова спросила, что произошло, в надежде, что та, наконец, ответит что-нибудь осмысленное, но Карина лишь прикрыла глаза и вяло пожала плечами.

Только сейчас Лера обратила внимание на её ноги – на коже, чуть выше щиколоток, виднелись следы. Сначала она подумала, что это просто грязь, но приглядевшись, заметила бордовый оттенок, как от тёртых ран, словно ноги были до боли крепко стянуты верёвками.

Лера открыла было рот, чтобы задать вопрос, но Карина опередила её, первая нарушив молчание:

– Ты помнишь, там на дороге? Ты чуть было кого-то не сбила.

– Ну? – в таинственной задумчивости произнесла Лера, не отрывая взгляд от ног подруги.

– Там кто-то был. Я видела его, – Карина выдержала долгую паузу и, посмотрев в сторону двери, сказала, – мы здесь не одни. Там снаружи кто-то есть.

От сказанного Лере стало не по себе.

– Это… – начала говорить она, глядя на каринины ссадины.

Но не успела задать вопрос, как её прервал громкий хлопок, раскатисто пронёсшийся по округе. Девушки замерли. За первым хлопком последовали ещё два не менее громких. Поняв, что это выстрелы, Карина вскочила с кресла.

– Пойдём отсюда, – сказала она и потащила Леру за руку.

Подруги ушли в спальню. Выключив свет, Карина схватилась за ручку двери, готовая в любую секунду начать тянуть её на себя, чтобы не дать двери открыться. Под ногами, у порога виднелась узкая полоска идущего из гостиной света.

Прошло где-то чуть больше минуты. В глухой тишине девушки слышали своё неровное дыхание. И вдруг раздался звук, заставивший их вздрогнуть. Кто-то силой выбил входную дверь и по полу гостиной что-то прокатилось, издавая металлический отзвуки о деревянную поверхность. Заскрипели половицы, в дом вошли люди.

– Эээ, народ! – донёсся голос Рафа, – вы где там?

Лера раздражённо цыкнула, толкнула дверь и вышла из спальни. Карина осторожно последовала за ней. Посреди гостиной подруги увидели парней. Дима стоял в своей коронной стойке с расправленными плечами и, как дровосек, держал левую руку на голом поясе, а правую – на рукоятке опущенного в пол топора. Раф что-то выискивал, рыская взглядом по полу, а Миша снимал пистолет со взвода и убирал его в висевшую на поясе сумочку.

– Вы чё там сныкались? – задорно спрашивал Раф, – я сам обосрался, – он поднял с пола планку дверного замка и стал взглядом искать шурупы, на которых она держалась, – Диман, а ты дома так же дверь с ноги открываешь?

– Ага, – ответил Дима. Было заметно, что ночная прогулка разогнала кровь, и алкоголь резко вдарил ему по шарам.

– Что у вас там случилось? – спросила Лера.

– Ничего, – наигранно смеясь, развёл руками Раф и указала на Мишу, – просто этот придурок за каким-то начал шмалять.

– Предупредительный, – ответил тот, в робкой улыбке оголив передние зубы, – теперь сюда никто не сунется… Дим, ты это… топорик дай мне, я им дверку починю.

Миша взял у Димы топор, а у Рафа планку замка, после чего опустился на одно колено и принялся обухом забивать шурупы.

– А тебе голову не оторвут за предупредительный? – спросил Раф.

– Патроны не маркированные, – сказал Миша, – мне чел из тира подогнал.

Закончив с замком, он прислонил топор к комоду и налил себе ещё виски. Дима плюхнулся в кресло и положил руки на подлокотники. На часах не было даже полуночи. В такое время веселье должно было только начинаться, но атмосфера царила такая, будто вечеринка уже подходила к концу, да ещё и Карина снова взялась за своё. Гружёная и настырная, она просила подругу увезти её отсюда, просила так, слово это был вопрос жизни и смерти.

– Зай, может останешься? – говорила Лера. В такое время, да ещё после двух бокалов выпитого, ей меньше всего хотелось куда-то ехать, хотя и оставаться уже особого желания не было, – завтра уедем.

Карина лишь качала головой, опуская глаза в пол, словно ей было дурно и она вот-вот потеряет сознание.

– Я не останусь здесь, – говорила она, голос сквозил отчаяньем, – ты не веришь мне, нет?

На глазах Карины проступили слёзы. Лере тоже было тяжело; она подошла к подруге и положила руки ей на плечи.

– Просто довези меня до трассы и всё! – голос Карины едва не срывался в истеричный крик, – А там я вызову такси.

Грудь Леры наполнилась свинцовой тяжестью. Она обняла подругу, коснувшись щекой её темени, и тихо произнесла:

– Ладно, поехали.

7

Миша поехал вместе с девушками. Сев на пассажирское кресло, он посмотрел в сторону дома. На веранде двумя тёмными силуэтами на фоне горящего в гостиной света стояли Дима и Раф. Эта ночная картина напомнила Мише сцену из какого-то старого фильма ужасов.

Вспыхнули фары, заурчал двигатель и машина тронулась. Проводив взглядом красные габариты, двое ребят вернулись в дом, закрыв дверь на замок. Дима почувствовал холод, снял с головы борцовку и надел её на тело. Рафа подкинул в кухонную печь пару поленьев и решил, что пришло время перейти на что-нибудь покрепче. На кухне стояли ещё три большие бутылки с виски. Откупорив одну из них, Раф налил себе полный бокал, вернулся в гостиную и уселся в кресло, будто дон в дорогущем особняке.

– Неплохой домишко, – говорил он, сделав маленький, приятно обжегший язык глоток, – уговорю батю не продавать. Сделаю ремонт, утеплю… сюда ещё каминчик, и можно будет зимой приезжать.

Дима тоже опустился в кресло. Потом посмотрел в сторону комода, где стоял ящик с пивом, хотел открыть бутылочку, но передумал.

– А у тебя отец недвижимостью занимается? – поинтересовался он полусонным голосом.

– Да. Ну типа соучредитель фирмы, дома покупают, сдают, перепродают.

Раф сделал ещё глоток, после которого повисло молчание. Прошло несколько минут, и бокал опустел наполовину. Дима запрокинул голову и задремал.

Внимание заскучавшего Рафа привлекли выглядывавшие из-под краешка ковра половицы. Одна из них была короче других и выглядела как-то иначе. Парень пригляделся, поставил бокал на стол и встав с кресла. Затем опустился на корточки и отогнул ковёр. Под ним была крышка погреба.

– Так, что тут у нас? – с интересом произнёс Раф, – Диман, смотри.

Дима спал и не слышал его.

Раф нашёл выемку в крышке и с лёгкостью открыл погреб. В темноту вели деревянные ступеньки. Парень нашёл взглядом фонарик. Тот лежал на комоде, там где он его и оставил.

Взяв в руки фонарик, Раф зажёг его и посветил вниз. Ступеньки упирались в земляной пол, где было небольшое пространство, примерно три на три метра, с заставленными каким-то хламом полками. В полусогнутой позе, вперёд ногами Раф начал спускаться по лестнице.

Обоняние уловило затхлый запах гниющей древесины, возможно именно он и потревожил чуткий нос Карины. Двигаясь по полкам, луч света вытаскивал из темноты какие-то осколки, в которых вырисовывались фрагменты керамики и чего-то ещё.

– Ух ты, – сказал он, взяв с полки пыльный продолговатый предмет.

Это оказался нож длинной немногим больше ладони, с изогнутой рукояткой. Парень дунул на него, стряхнул пыль и ощутил пальцами шершавый, сильно проржавевший метал; штуковина эта лежала в сырости не один год. Положив его обратно на полку, Раф посмотрел на предмет, лежавший на полке пониже. Он сильно выделялся на фоне других, так как был похож не на обломок какой-нибудь архаичной ерунды, а напоминал нечто близкое к современности. Отряхнув с него пыль, Раф разглядел надпись на чёрном корпусе, «ПРОТОН». Это был старинный однокассетный магнитофон, подобные которому были входу лет двадцать, а то и тридцать назад. Взяв эту вещь за ручку, Раф взвесил её рукой (пол кило, не больше). Потом пощёлкал по кнопкам, те с лёгкостью нажимались.

– Раритет, – оценивающе произнёс он и, вытянув выдвижную ручку, повесил магнитофон на запястье.

Затем шагнул к противоположной стене. Нога наступила на что-то мягкое и странное. Парень отошёл в сторону и направил луч фонарь себе под ноги. Из земли что-то торчало. Раф потянул это кончиками пальцев и извлёк наружу. Как только он вгляделся в находку, тело его стрельнуло током, голова закружилась, а к горлу подкатила дурнота. Он держал за мизинец отрубленную чуть выше запястья кисть руки!

Парень, не медля, бросил эту дрянь обратно на землю, и нервная дрожь прошла по коже. Брезгливо поморщившись, он поспешил подняться наверх и, снова оказавшись в уютной гостиной, тут же схватил стакан виски и плеснул себе на пальцы, те самые, которые касались той мерзости, что лежала в подвале.

– Фу, блин! – сказал Раф с явным отвращением в голосе.

Дима поворочался в кресле и, всхрапнув, опустил голову на бок. Он продолжал мирно спать, в то время, как из погреба донёсся скрежет, кто-то шаркал когтями по дереву. Включенный фонарик лежал на столе, рядом с магнитофоном, кусками хлеба и тарелкой с недоеденной курицей. Раф снова взял его и посветил в погреб – внизу что-то шевелилось. От увиденного глаза парня полезли на лоб. Отрубленная рука ползла по лестнице. Подтягивать на пальцах, она преодолевала ступеньку за ступенькой. Раф смотрел на неё как завороженный, не веря в происходящее. Хмель выбивался из головы, уступая место страху. Одна лишь мысль, что он прикоснулся к это мерзости, вызывало у него дикое отвращение. Парень шагнул чуть ближе и захлопнул ногой крышку.

У меня такое ощущение, что здесь кто-то умер – промелькнули в голове недавние слова Карины. И слова эти были не далеки от истины. Крышка погреба приоткрылась на самую малость. Из-под неё показались бледные сморщенные пальцы. Словно черви, они пытались выползти наружу.

Парень со всех сил топнул ногой по крышке. Потом ещё раз и ещё. Мёртвые пальцы спрятались обратно в погреб. От стука проснулся Дима. Сонными глазами он увидел, как Раф схватил кресло и в пару рывков подвинул его к центру комнаты.

– Ты чё буянишь?! – спросил Дима.

Кровь отхлынула от лица Рафа, кожа щёк побледнела, а вокруг глаза стали заметны тёмные круги. В этот момент выглядел он, мягко сказать, неважно. До слуха донеслось, как что-то, словно упавшая картофелина, покатилось вниз по ступенькам и стихло.

8

Минут десять спустя, как друзья отъехали от дома, машина вдруг резко дёрнулась и заглохла.

– Твою ж мать! – выругалась Лера.

Шаря рукой замок зажигания, она случайно задел один из рычажков. Дворники проелозили по сухому ветровому стеклу, за которым свет фар разгонял ночной мрак. Звякнули ключи, двигатель пошумел клапанами, но не завёлся. Вторая попытка также не увенчалась успехом.

– Плавней поворачивай, – сказал Миша.

Темнота салона скрывала бледное лицо сидевшей сзади Карины. Чем дальше они отъезжали от дома, тем сильнее девушку душил страх, подобный которому она не испытывала уже давно. Ей хотелось зарыдать, заметаться в истерике, побиться головой об что-нибудь твёрдое, расшибить себе череп – лишь бы освободиться от этого неутомимого панического чувства – но могла лишь, в охватившем её ступоре, смотреть на окружавший их лес и глубокую ночь.

– Оно не отпустит нас, – обречённо сказала Карина, выпустив со словами часть страха, и ей стало чуточку легче, – здесь что-то есть. Оно следит за нами.

– Кто нас не отпустит? – спросила Лера терпеливым тоном, – успокойся, пожалуйста. Всё будет хорошо.

В этой гнетущей обстановке, где обе девушки были на своей волне, Миша почувствовал себя лишним. Лера продолжала вертеть ключ в замке зажигания, но двигатель настырно не желал работать, действуя на нервы. Не выдержав и ударив рукой по спинке водительского кресла, Карина заорала:

– Да заведи ты уже эту херню!

– Заткнись! – рявкнула в ответ Лера, – не беси меня!

Карина тут же умолкла. Лера в очередной раз повернула ключ уже без надежды на успех, и вдруг двигатель завёлся.

– Свершилось! – воскликнула она, взяв руль обеими руками, – а ты волновалась.

Карина закрыла глаза, страх не покидал её. Что-то внутри подсказывало, что всё плохо, очень плохо. По всей видимости, так оно и было – минут через пять машина снова остановилась. Но на этот раз двигатель был в порядке. Он продолжал работать, как ни в чём не бывало.

– Что там такое? – тихо спросила Лера, наклонившись к приборной панели и почти касаясь грудью руля.

Карина тоже подалась вперёд. Дальний свет фар упирался в какие-то заросли.

– Щас посмотрю, – сказал Миша и открыл дверь.

Выйдя из машины, он прошагал несколько метров и встал спиной к капоту. Карина глядела на него с тревогой в сердце, желая узнать что стряслось, почему они остановились и не едут дальше. Миша медлил. Он прошёл вдоль освещённого светом фар участка, осмотрелся во все стороны и только потом вернулся в машину.

– Ну? Что там? – спросила Лера.

– Дерево на дорогу упало, – коротко ответил Миша.

Лера ещё раз наклонилась к лобовому стеклу, вгляделась и спросила:

– Не проедем?

– Неа, – покачал головой Миша.

Подобно наркоману под ломкой, Карина закачалась взад-вперёд, тяжело дыша, прижав руки к груди.

– Лер, вызови такси, пожалуйста!

– Куда вызвать? – спросила Лера, стараясь до последнего сохранить спокойствие в тоне.

– Сюда, вызови… Пожалуйста, сюда… – не унималась Карина. В полутьме блеснули слёзы.

– Ладно, ладно, – шумно вздохнула подруга, – только я сомневаюсь, что сюда кто-нибудь поедет.

Она взяла лежащую под боком сумку, начала рыться в ней и вдруг вспомнила, что забыла телефон на кухне. Посмотрев на парня, она уставшим голосом сказала:

– Миш, вызови такси, – и после короткой паузы добавила, – пожалуйста!

– Сюда? – спросил парень, – ты угораешь?

Глаза Леры заблестели в усталом беззвучном смехе.

– Просто вызови такси, и всё, – сказала она.

Миша пожал плечами и полез в карман шорт. Достал мобильник и поводил по экрану пальцем.

– Не ловит, – предательски прозвучали его слова.

Карина не поверила, подумала, что он просто валяет дурака. Она схватила свою сумку, резко распахнула её, испортив молнию, и трясущимися руками достала телефон. Взгляд девушки обречённо замер – сеть как в подземке. Закинув телефон обратно, она взяла сумку подмышку, вышла из машины и пошла туда, куда светили фары. Лера высунулась из окна и крикнула ей в спину:

– Зай, ты куда собралась? Ты, дай бог, только к утру до дороги доберёшься.