Читать книгу Рискованные связи - Доктор Нонна - Страница 2

Леночка, старшая дочь в многодетной семье, родилась и жила в Касимове – городе, расположенном под Рязанью. Двадцать тысяч населения. Из высотных домов – две семиэтажки, выше зданий нет. Город входит в «Золотое кольцо России», и для сохранения флера Средних веков российской глубинки девяносто процентов домов в городе небольшие и деревянные.

Братьев у Леночки было четверо. Разница в возрасте между нею и первым братом оказалась всего в два года, поэтому на девочку не легла тяжесть воспитания братьев.

Родив первого ребенка, когда обоим было по двадцать, Иван и Марья детьми особо не занимались, и Леночка росла «лопухом в огороде».

Внимания девочке оказывалось не очень много. Бытовые трудности по содержанию Лены взвалила на себя одинокая пятидесятилетняя соседка тетя Полина. Она ждала девочку после школы с готовым обедом, зашивала порванные колготки и одежду, пострадавшую после контактов с соседскими заборами.

А во дворе Леночкой занималась подружка Оля. Она учила ее играть в карты и «ножички», таскала воровать яблоки и овощи с чужих огородов. Зачем однокласснице нужны были соседские кабачки и яблоки, она бы и сама не сказала. Но Леночка усердно подражала Ольге. Даже пыталась научиться курить, но подруга неожиданно решила избавиться от вредной привычки.

В четырнадцать лет Ольга серьезно объяснила Леночке:

– Учиться нужно хорошо, Ленка. У нас, девочек из неблагополучных семей, есть только два пути – либо на трассу, работать «плечевыми» и продавать свое молодое тело за копейки, либо получить хорошую профессию. Я, например, как и родители, стану врачом.

– А разве мы из неблагополучной семьи? – Ленка смотрела на подругу «коровьими» беззащитными глазами. – У нас в семье все братья кажный день накормленные… И одеты хорошо. Старшенький, который после меня родился, Кирюша, аккуратно одежду носит, не рвет по заборам, не засаливает, она братьям достается. Мамка с папкой почти на одежу не тратятся.

– От ить дурында! – Ольга сплюнула откушенную травинку. – Да тебе сравнивать не с чем! Другой жизни мы и не видели. А вот что по телевизору показывают? Модели десятками по подиуму ходят, красуются. И та-а-акие деньги за это получают! Ого-го-го! А нам с тобою нужно иметь профессию в руках. Поедем вместе в Москву!

– В Москву? Это же страшно.

Подруги сидели на берегу Оки, на песчаной отмели и срывали сладкие апрельские травинки.

Надкусив очередную из них, Ольга посмотрела на свое отражение в воде. Она была не так высока и красива, как Леночка, зато имела нормальный характер и не позволяла помыкать собой. Сейчас она не советовалась с подругой, а диктовала дальнейшие действия на ближайшие годы.

По мере взросления Леночки ее мать стала читать ей небольшие лекции о том, как нужно правильно жить. Обычно учила она дочку, улегшись на диван и включив телевизор.

– Тебя можно как корову за веревочку водить. Ты же безотказная и совсем о себе не думаешь. Не дай бог какой-нибудь ухарь затащит тебя, дуру сисястую, в темный подъезд, а мне потом выблядка твоего воспитывать. Я твоему отцу до свадьбы не дала, сама терпела и ему велела. Чего ты на меня уставилась? Иди, вари борщ, скоро отец с братьями с рыбалки приедет, а я пока отдохну, все жилы вы из меня вытянули.

Глядя на мать, Леночка робко думала, что Ольга уже второй год живет с парнями и мужиками, но не рожает и чувствует себя свободной и довольной. А мама работает нянечкой в детском саду на полторы ставки из-за них, из-за детей. Очень устает, рано постарела. Отец третий год уже не бригадир, а прораб, но денег не хватает катастрофически, и мама каждый день притаскивает продукты с работы.

Это обычная практика всех сотрудников детского сада. Нет, они не собирают объедки по столам: просто не заявляют, когда в группе отсутствует несколько человек. Пребывание ребенка и его питание оплачено за месяц вперед, чего суетиться по мелочам?

По выходным для семьи все-таки приходилось готовить, и эту функцию Мария полностью возложила на Леночку – пусть девочка привыкает к семейным обязанностям. Единственно чего избегала мама, так это отправлять дочку в магазин. Местные алкаши, зная о мягком характере Леночки, часто просили у нее «на опохмел», и она не могла отказать. А потом отец шел разбираться и требовать деньги обратно. Спокойно Иван разговаривать не умел, лез в драку, после которой мирился с мужиками и уходил в двухдневный запой.

В семнадцать лет Ольга и Леночка закончили школу и поехали в Москву, в этот Содом и Гоморру советской действительности.

Как и намечала Ольга, обе подали документы в медицинский институт.

Столица подруг удивила и обворожила. Непривычное чувство свободы сыграло с ними нехорошую шутку. Ольга, понимая, что на улице и в общежитии никто ни за кем не наблюдает, пустилась во все тяжкие, меняя мужчин по принципу – кто выгоднее. За месяц успела многое.

У Леночки ситуация сложилась по-другому. Она действительно была очень хороша собой: стройная, пышногрудая и беззащитная. С первого взгляд было понятно, что с нею можно делать что угодно и она никому не станет жаловаться. То, что она до семнадцати лет оставалась девственницей, было заслугой Ольги, вовремя вытаскивающей подругу из стремных компаний, а еще отца Леночки, который предупредил «на районе», что, если кто раньше времени тронет его дочь, станет инвалидом без первичных половых признаков. Зная характер Ивана и помня о подрастающих в семье четырех братьях, никто с Леночкой связываться не хотел.

Иное дело в Москве.

Профессор института Семен Аркадьевич Нирберг, правильно оценив характер и особенно внешние данные абитуриентки, решил, что ему пора сменить в доме молоденькую экономку, по совместительству любовницу.

На вступительном экзамене по биологии Леночка отвечала не очень уверенно, не хватало знаний и апломба, но именно это понравилось Семену Аркадьевичу. Он четко знал, кого должен завалить, а кого поддержать на экзамене, и имел за собой зарезервированное «место в списке поступивших». В этом году он решил не брать много денег на вступительных экзаменах, а протащить в институт именно Леночку.

Преподаватели приемной комиссии недоумевали: девушка отвечала не более чем на три балла, но Нирберг показывал пять пальцев, настаивая на высокой оценке.

Ольга поступила самостоятельно. Не зря она последние три года в школе плотно сидела за учебниками и бегала к родителям в больницу, где те работали хирургами.

Ольга давно уже знала, что станет хирургом. Обучение в медицинском институте быстро сделалось для нее естественным и привычным, но для Леночки оно стало шоком.

Для нее, не привыкшей к крови и тому, как цинично медики относятся к человеческому телу, к боли, к страданиям больных, первый и второй курс института оказались серьезным испытанием.

Байки о том, как студенты в анатомическом театре смеются над тем, что было изъято из человеческого тела во время операций, оказались правдой. Наверное, каждому медику нужно переступить через природную брезгливость и боязнь развернутого изнутри человеческого тела… Не сумев перестроиться, Леночка выбрала профессию терапевта.

Тот факт, что Леночка не только без проблем поступила в институт, но и не стала жить с Ольгой в общежитии, а отправилась на квартиру старого ловеласа Семена Нирберга, взбесил подругу.

Профессор был мечтой любой провинциалки: метр восемьдесят два, пятьдесят лет, хороший доход, прекрасная квартира и даже домработница. Тетя Дуся, как и большинство «домашних» людей, через двадцать лет служения воспринимала профессора как родственника и спокойно относилась к смене любовниц своего хозяина.

Бывая в доме Нирберга, Ольга старалась обратить на себя внимание профессора. Помогала готовить шестидесятилетней Дусе, оставалась на ночь и вертелась утром перед мужчиной в длинной футболке, не скрывающей полноватых бедер.

Зная о всех ухищрениях студенток, Нирберг подсмеивался над Ольгой, но ставил отличные оценки по гистологии, понимая, что врач из нее со временем получится хороший.

А вот домработница Дуся, которую Леночка, одна из немногих, звала тетей Евдокией, к Ольге относилась с неприязнью:

– Зараза она похотливая. Ты, Ленка, ее не слушай, ничего хорошего она тебе не посоветует. Зависть ее глыжет. Смотри, доведет тебя до беды.

Праздник Восьмое марта решили отметить в общежитии. Леночка с трудом отпросилась у Семена «гульнуть». Он, начавший привыкать к присутствию в своей квартире тихой девушки, решил, что она сможет скрасить его приближающуюся старость.

Ему нужен рядом верный человек. Он еще молод, ему всего пятьдесят два, и детей у него не может быть, по дури сделал себе стерилизацию в тридцать пять лет, а менять студенток каждые два-три года он уже устал.

– Иди, развлекайся, – разрешил он Леночке. – Но смотри, в конце второго курса студенты и особенно студентки испытывают перелом в своем отношении к профессии. Я, как и другие преподаватели, много раз сталкивался с этой проблемой. Будь осторожней.

– Не блядуй и много не пей, – добавила свое веское слово Дуся и перекрестила девушку.

Желающих повеселиться набралось десять человек. Разместиться в комнате общежития не было возможности, и студенты отправились в лабораторию при анатомичке. С дежурным врачом договорились легко. Ольга выставила ему литр водки и себя.

Антураж анатомички, железные столы и белая холодная мебель, производил жутковатое впечатление.

Но после того как сдвинули в сторону банки с химикатами, автоклавы и пробирки, а на свободном пространстве сервировали стол с закусками, настроение студентов улучшилось. Трое парней принесли чистый медицинский спирт, соленые огурцы в пакетике и кусок ливерной колбасы или сардельки, как они говорили – для поддержания классического медицинского антуража, но остальные подозревали, что из экономии и желания надраться на халяву. Цветы достались двоим из пяти девочек. Одну хризантему презентовали Ольге за подмогу на зачете, а букет из трех гвоздик вручили Леночке, все-таки любовница профессора, а гистология – предмет важный.

Вернувшись из ординаторской после отработки аренды помещения, Ольга взяла бутерброд с колбасой, села между однокурсниками и недовольно покачала головой.

– Мельчает российский мужик. Сорока еще нет, а уже импотент.

Бывший Ольгин приятель, Серега, хлопнул ее по коленке.

– Нет, Оля, дело не в Евгении Павловиче, которого ты ходила совращать, а в тебе. Резкая ты, сразу в штаны лезешь, а в сексе, особенно после тяжелого рабочего дня, важна ласка. Вот посмотри на Леночку, на то, как наши ребята на нее облизываются. Если бы не Семен Аркадьевич, который ее пасет, я бы и сам…

Рассевшиеся на подоконнике, на столах и даже на кафельном полу студенты притомились пить за Восьмое марта, за девушек и принялись травить анекдоты.

Опьянев до состояния, при котором уже сложно говорить, Леночка слушала всех с широко открытыми глазами, вовремя хихикала и искренно радовалась тому, что оказалась в компании молодых ребят, а не с друзьями и коллегами Семена.

Ольга наблюдала за подругой с неприязнью, растущей с каждой минутой.

Выждав еще полчаса, Ольга пересела ближе к Леночке и, отодвинув в сторону Серегу и тощенькую брюнетку Катю, обняла девушку за плечи.

– Давно мы с тобой не шушукались, Леночка. А скажи мне честно, какой Семен Аркадьевич в постели? Нормально у него работает, удовлетворяет?

– Нормально, – Леночка стеснительно улыбнулась. – Такого, чего по телику видела, у нас почти не бывает… но мне и сравнивать не с чем. Ты ж знаешь, Оля, Семен у меня первый. В Касимове мне отец ноги бы оторвал.

– Э-э-х! – Ольга демонстративно сняла руку с плеча подруги. – От ить как была дурындой, так и осталася. А знаешь, с кем лучше всего трахаться? – Расширив глаза, Ольга заговорила взволнованно, с придыханием. – С только что помершим мужиком! У него член стоит, а еще он тебе часть души передает!

В глазах Ольги сверкал восторг от своей выдумки. Лена смотрела на нее с недоверием.

– Да ладно, Ольга, с покойником – это уже перебор.

Нащупав на столе стаканы и бутылку, Ольга набулькала граммов по сто и протянула Леночке стакан.

– А пойдем, проверим. Ты до сих пор покойников боишься, а это для медиков неправильно. Пойдем, найдем себе симпатягу.

– Я боюсь, – прошептала Леночка.

– Пора заканчивать с этим, не маленькая уже.

В один глоток выпив водку, Ольга взяла подругу за руку и потянула за собой. И Леночка, привыкнув подчиняться, поплелась за нею.

– Куда ты ее тащишь, шалава? – лениво поинтересовалась Катя, прикорнувшая к плечу Сергея. – Опять будешь трупаками Ленку пугать?

– Нет, иду приучать Ленку к работе в морге. А то она все занятия прогуливает, а Семен Аркадьевич ее прикрывает.

Проходя по полутемному коридору, Леночка пошатывалась от страха и от дозы шампанского, «отлакированного» водкой.

Отперев двери морга, Ольга нащупала на стене выключатель и окинула взглядом помещение.

– Черт, всех в холодильник поклали. А холодных я не люблю. – Сделав серьезное лицо, Ольга внимательнее оглядела морг. – Хотя, если там, на каталке мужик, будем пользоваться.

– Может не надо, Оля?

– А чего такого?! – делано удивилась подруга. – Я вот после нашего доктора совсем не удовлетворенная. На кого мне лезть, на Серегу? Так он уже к Катьке намылился.

Подойдя к каталке, Ольга откинула простыню.

– Симпатичный и особо не покоцаный. Смотри, как хрен стоит, огурчик!

– Как живой, – прошептала Леночка. – Мне сейчас плохо будет.

– Деревенская ты дурында. Учись, как это делается.

Быстро сняв с себя джинсы и трусики, Ольга легко забралась на каталку и оседлала тело мужчины. Чтобы достичь оргазма, ей потребовалось всего несколько минут.

Соскочив с каталки, она подтолкнула Леночку.

– Давай залезай, я тебя подстрахую.

Почти в обмороке, Леночка послушно уселась поверх мужчины и с удивлением почувствовала крепость и теплоту мужского органа.

– Наверное, Ольга нагрела, – вяло подумала она.

И тут случилось то, чего девушки не ожидали. «Покойничек» приподнялся и обхватил руками талию Леночки. Пока Леночка падала в обморок, а Ольга визжала от ужаса, мужчина аккуратно положил Леночку на каталку, спустился, обмотал бедра простынею и вышел из морга.