Читать книгу Лучшее, что случалось с человечеством - Доми Тим - Страница 2

Я раскладывал инструменты, пользуясь перерывом и отсутствием тела на столе для вскрытий.

За ночь я провел две аутопсии и едва стоял на ногах.

До конца смены оставалось около двух часов, мы с Адамом, лабораторным техником, ходили между столами, переглядываясь друг с другом, и молча скрещивали пальцы, чтобы поток человеческих тел, пострадавших от болезней, частичного разложения, убийства, резни и взрывов, закончился. Крайним пациентом был чернокожий парень, расстрелянный у входа в метро.

Двадцать одно пулевое ранение и пять часов, потраченных на детальное вскрытие отверстий.

Закончив, я со свистящим вздохом стащил перчатки и бросил их в урну.

– Сэнди, сделать кофе? – заговорил Адам, направляясь к выходу.

Я взмахнул рукой, призывая его дать мне секундочку, но…

– Ты выпил три чашки, еще четыре в запасе, – опередил он меня.

– Точно. Значит, могу себе позволить, спасибо.

Он кивнул и взял новую партию контейнеров на дезинфекцию.

Мои – и еще нескольких судмедэкспертов – владения вовсе не ограничивались комнатой для вскрытий.

Лаборатория судебно-медицинской экспертизы бостонского полицейского управления занимала почти половину подземного этажа. В секционном зале разместили пять компьютеров с резиновыми клавиатурами и мышками (их регулярно мыли), четыре секционных стола, электронные весы, цифровой рентген и камеры. Вот только я был в городском храме смерти новеньким, проработав всего неделю, я с трудом ориентировался в офисе и частенько забредал в какую-нибудь лабораторию для изучения мозгов или полуразложившихся тел вместо своего офиса вдали от секционной.

Сегодня я работал в ночную смену, откликнулся на просьбу другого работника подстраховать его в связи с «личными обстоятельства». А мне даже понравилось! Двери полиции оставались открытыми круглосуточно, однако жизнь внутри затихала и замедлялась.

В отличие от дневных смен, нас здесь, в зале, было двое, никаких тебе практикантов, супервайзеров, пялящихся в монитор, и детективов из убойного.

Усевшись за стол в комнате отдыха, я нашел глазами часы. Едва ли что-то случится до прихода моего сменщика.

Адам устроился напротив и достал из мини-холодильника маффины с лимоном.

Слово за слово, и он продолжил рассказ о своем сыне со стипендией, жене, которая не на шутку увлеклась визажем и даже записалась на курсы… Я его не прерывал. Адам казался простым, даже банальным человеком, не скрывающим никаких тайн. Если он выбирал еду, то заказывал нечто калорийное и вкусное, если жаловался на жизнь, то упоминал банальщину вроде нагрубившего водителя такси. Источники его тревог и поводы для радости были до скрежета зубов нормальными.

Я не прерывал его еще и потому, что не мог, не умел и не хотел рассказывать о себе.

Левша, работающий с мышкой правой рукой, любитель хлама из придорожных кафе, бегающий марафоны два раза в год, человек, не боящийся смерти со «Смит-Вессон 60» под подушкой. Пришлось бы потратить весь обеденный перерыв, чтобы объяснить парадоксы, из которых состояла моя жизнь с самого рождения.

На работе я ничего не ел и ни на кого не жаловался.

Уверен, если бы какой-нибудь Сэнди Гиллет решил проанализировать мое поведение, он бы не накопал ничего строящего.

Для окружающих я неинтересная личность, на которую обращали внимание разве что из-за внешнего вида…

Мне тридцать пять, шестнадцать лет я посвятил обучению и в прошлом году получил лицензию. Но они видели во мне щупленького парня низкого роста, даже не имеющего своего автомобиля.

– Сегодня вроде давление скакнуло, голова побаливает… – привлек мое внимание Адам.

– Так ты метеозависимый?

– Наверное. Но других зависимостей у меня точно нет.

Я улыбнулся и посмотрел на свое пальто на крючке.

Не так-то просто крутить педали в такой одежде, но я все еще не отказался от него и от своего велосипеда.

Очередной глоток кофе мне не дал сделать оживший интерком.

Мы с Адамом переглянулись и одновременно осознали: что-то произошло. Судмедэксперт в Бостоне выезжал на место преступления в исключительных случаях – жесткие убийства, теракты, массовые преступления, утопления.

Если случалась банальная перестрелка или поножовщина, осмотр на месте признавали необязательным, и все ответы добывали на столе.

Но меня вызывали, значит, речь шла о чем-то особенном.

***

Они начинали рано, подумал Кэмерон, возвращая мобильный в задний карман.

От вызовов до восьми он не ждал ничего хорошего.

В такое время воры не обчищали кассы магазинов, а супруги не выясняли отношения с нанесением тяжелых телесных повреждений.

Рано утром детективы ехали на преступления совсем другого рода. Все, что произошло ночью, оказывалось вытянутым на свет божий, и в жизнь людей, спешащих в школы, на работу и переговоры, вторгались неловкие трупы.

Кэмерон прислонил смартфон к подбородку и задумался над информацией, переданной патрульным.

В квартире по Сент-Ботольф, 197, найдено сразу три трупа.

Преступление случилось в престижном, дорогом и, главное, безопасном районе Бэк-Бэй. Событие резонансное, само по себе, небось богатеи переполошились, ведь высокие заборы, охранные сигнализации и камеры видеонаблюдения должны были защищать их именно от этого. Но что-то случилось. Денег оказалось слишком мало, а может быть, чересчур много? Измена горячо любимой женщины?

Или раскрылась правда, которую кто-то бережно хранил?

Руки сами потянулись к магнитикам на холодильнике, которые Кэмерон имел привычку перебирать, цеплять друг на друга и тасовать в ладони.

Он скривился, думать мешали резкие противные стуки.

Оглянувшись на своего сына Джеймса, Кэмерон возвел глаза к потолку. Тот воинственно сражался вилками, держа по одной в левой и правой руке.

– Так, парень, за столом мы не играемся колюще-режущими предметами, – он выхватил у Джеймса вилки. – И за пределами стола тоже.

Взлохматив каштановые волосы на голове сына, он вернулся к плите.

– Сейчас будут готовы папины яйца.

– Я же просил тебя так их не называть!

– Ладно, да, прости.

– Снова не будет нормального завтрака, – хмыкнул Джеймс.

Он потопал по кухне и – Кэм услышал щелканье – закрылся в туалете. Джеймс, надо отдать ему должное, отлично соображал и анализировал ситуацию, даже если Кэмерон в его присутствии говорил телефонному собеседнику только «где?», «когда», «угу».

Оставшись наедине, Кэмерон зло швырнул полотенце, он оперся о кухонный столик.

– Вот и позавтракали в доброжелательной атмосфере…

Несколько недель подряд у них получалось обходиться без внезапных выездов на убийства.

Сьюзен привозила Джеймса в четверг вечером, а Кэмерон из кожи вон лез, чтобы чем-нибудь порадовать сына. Тот, как правило, брал карандаши, альбом, усаживался за стол и рисовал несколько часов подряд, никак не реагируя на его предложения. Да, они находились в тупике: Джеймс злился, что Кэмерон уделял ему так мало внимания, и поэтому они совсем не общались даже в те дни, когда Кэмерон уделял ему все свое внимание.

Сегодня, с этим вызовом, все стало на порядок хуже.

Пятница оставалась наименее загруженным для Кэмерона днем, они с Доном даже статистику высчитали.