Читать книгу Люди и собаки - Доминик Гийо - Страница 8

Настолько ли отличаются от вышеизложенных представления о животном, которыми оперирует научная дисциплина, целиком посвященная изучению поведения этого самого животного, а именно этология? В действительности вплоть до недавнего времени и эта дисциплина находилась под властью достаточно механистического восприятия животного, хотя причины такого восприятия были здесь несколько другими. Скажем только, что пугающим призраком, стоящим на пути научных исследований в этологии, был именно антропоморфизм. После нескольких неудачных экспериментов, в особенности одного, проведенного в начале века с лошадью по кличке Ганс, которая – и многие ученые в это действительно поверили – якобы умела считать, большая часть этологов видит в антропоморфизме ошибочный способ интерпретации, к которому охотно прибегает человеческий разум, лишь только речь заходит о понимании поведения животного. В итоге в этой научной дисциплине сформировался образ отношений человек/животное, во многом схожий с тем, что преобладает в философии и гуманитарных науках, хотя эта тема и занимает периферийное положение в предметной области этологии. По мнению этологов, человек зачастую глубоко заблуждается относительно взаимоотношений, которые складываются у него с животными.

Помимо прочего этология добавляет дополнительный элемент, который дискредитирует интересующую нас тему и относится не к животным вообще, а к особой категории животных, для которых собака может служить своего рода символом: животным домашним. Классическая этология давно исключила домашнее животное из сферы своих интересов, рассматривая его как животное «гуманизированное», другими словами «денатурализованное», слишком отдалившееся от своей природной сущности, от того феномена, что представлял бы собой зверь, живи он вдали от человека.

Подведем итог краткому обзору, который должен был в общих чертах обозначить точки зрения, долгое время царившие в мире науки и, шире, человеческого познания в том, что касается отношения к животным вообще и к домашним животным в частности: низведенные философией и гуманитарными науками до уровня вещи, не представляющие научного интереса для большей части этологов, домашние животные становятся жертвой двойного забвения. С одной стороны, не будучи творением рук человеческих, они нисколько не интересуют философов, социологов, антропологов и психологов, которые давно уже выстроили непреодолимые границы между миром человека и миром животных. С другой стороны, рассматриваемые в качестве существ излишне гуманизированных, они обделены и вниманием ученых-этологов, цель которых состоит в том, чтобы при интерпретации поведения животных отсечь черты, предположительно обусловленные контактами с человеком.

Слишком очеловеченные для одних и недостаточно – для других, и в том и в другом случае вывод напрашивается сам собой: наши отношения с животными не более чем иллюзия, и поэтому они вряд ли заслуживают особого внимания. Человек должен жить «настоящей» жизнью и в эмоциональном, и в социальном плане: так, чтобы чувства его были нацелены на объекты, которым «положено» их получать, то есть на других людей; жизнью, где «нет места заблуждениям», жизнью, для которой «он создан». Оставаясь в плену своих иллюзий, человек испытывает чувства искаженные, замещенные и лишенные истинного содержания, чувства, искусственно направленные на ничего не значащий предмет, будь то предмет одушевленный или нет.