Читать книгу Холодная Меланхолия - Дон Леоне, Дмитрий Гроссман - Страница 3

Холодная вода Старого порта в жарком июльском дне разливалась по правую руку от странного человека, по левую – стояли красивые живописные милые дома, тянулась дорога, а впереди на городской возвышенности виднелась базилика Нотр-Дам-де-ла-Гард, что делало пейзаж, бросающийся в глаза, ещё красивее. Человек шёл по марсельской набережной Бельж. В порту мирно стояли десятки яхт местных и иногородних богачей. Вода тихо шумела около их ватерлиний, но звук проезжающих мимо автомобилей иногда заглушал это мелодичное хлюпанье. Горожане ходили по каменным плиткам, причём они никуда не торопились, сразу было заметно туристов, которые останавливались и доставали большие фотоаппараты, вставали в интернетные позы и делали многолайковый снимок. Кто-то из людей останавливался, чтобы полюбоваться видами и чужими корабликами. Казалось, что это место в городе не для спешки, оно для наслаждения спокойствием и красотой. Некоторые люди были с туристическими чемоданчиками, другие были с кейсами, третьи – с пакетами из магазинов одежды, часть мужчин была с кожаными сумками, женщины же с маленькими сумочками. В этом месте веяло свободой и музыкой, которая не звучала, ведь её надо услышать самому. Марсель считается культурным городом Европы, находящийся на побережье Лионского залива. Нет, об этом месте нельзя просто так говорить, его нужно видеть. Мир и французская безмятежность царила в атмосфере городского общества и во всём городе. Здесь ничего не поддаётся описаниям, а всё поддаётся эмоциям, чувствам и впечатлениям. Красота и уют завораживают, а жители отличаются от жителей столичных. Каждый шаг, сделанный по плиткам набережной, оставлял в нём чувство полёта, нежности, мягкости и тоски по какому-то дому, но эта тоска была настолько приятной, что ни в какой дом возвращаться не хотелось.

Он остановился и посмотрел на синюю блестящую под лучами солнца воду. Цвет и маленькие волны притягивали взгляд, уносили далеко отсюда, заставляли плыть по времени. А горячие лучи огненного Солнца отражались от его белой кожи. Именно белой, потому что с самого его появления в этом мире гены не содержали меланин, специальный пигмент для окраски. Волосы и кожа были белыми, глаза с необычным серебряным оттенком, и только губы и концы пальцев были немного розовыми. Как бы это ни было странно, но все люди просто проходили мимо этого человека, даже не бросив на него взгляда, как будто его и не было с ними на набережной. К слову говоря о его одежде, которая делала его ещё интереснее: лёгкий пиджак, брюки, туфли – всё тоже несло чистый белый цвет без посторонних оттенков. Никто не обращал на него внимания. Он пошёл дальше смотреть на местные красоты, ведь только набережная занимает вот уже около часа, а до конца он ещё не дошёл. Ко всей странности, он также не знал, зачем прибыл в этот красивенький французский городок. Чайки летали над водой, громко кричали, и от этого было приятнее и немного даже веселее.

Спокойным размеренным шагом он шёл по ровным плиткам портовой набережной, глядя вперёд. Ему показалось, что сердце как будто бы замерло, когда взгляд его серебряных глаз переместился на горизонт Средиземного моря. Простор и таинственная свобода царила где-то там далеко впереди и тянула к себе, а потом и за собой дальше. Синее глубокое море. Вода и дома хорошо сочетались в этом прекрасном месте, где всё было приятно сердцу и сознанию, как раз второе просто отдыхало, получая удовольствие от видов. А эти уютные домики? Они же напоминали постройки одного из наикрасивейших городов мира. Эти местные дома, эта вода, яхты, небо и воздух уносили все чувства далеко за пределы обычного, уносили к красоте. А он продолжал идти и смотреть на всё, что окружало его, пока солнце отражалось от его лица. И даже если это было так, ему всё равно не было холодно, его грела та мысль, что занесла сюда, что позволила увидеть город и окунуться в местную жизнь. Он переводил взгляд с синей воды на людей, с птиц на белые облака, а потом на окна близких друг к другу домов. И в поле его бокового зрения, совершенно случайно, попала небольшая связка ключей, выпавшая из тряпочной тёмно-оранжевой вместительной сумки. Глаза сразу же упали именно на них. Тогда он и окликнул, снова же не зная зачем, девушку, у которой они и выпали из сумки. Девушка быстро шла по набережной в двадцати шагах от него самого и отозвалась. Его это почему-то удивило, ведь ещё никто не обращал внимания на его голос. А голос тот был довольно мелодичный, мягкий и тёплый. Девушка посмотрела вниз и подобрала ключи, она благодарно улыбнулась молодому человеку и, кажется, пошла дальше, он не знал, так как отвернулся с такой же нежной улыбкой раньше. Сделав четыре шага вперёд, его окликнула она. Маленькая ручка легла на его плечо, и он повернулся.

– Здравствуйте, – заговорила девушка свободным дружелюбным тоном, глядя на него, – спасибо вам, что сказали мне, даже не знаю, что было бы потом. Наверное, выпали, когда доставала телефон.

И действительно в её руке отражал солнце сенсорный телефон в объёмном чехле.

– Не за что говорить «спасибо», такое могло произойти с каждым и часто. – Приветливо ответил он.

– Знаете, я немного рассеянная бываю, вот и сейчас. Спешу на одну встречу.

Она не смеялась, не гнала впопыхах слова в неизвестность и не тряслась от разговора, но немного улыбалась, вела себя как нормальный человек.

– Так если же вы спешите, что тогда остановились, вам могут сделать замечание за опоздание. – Совершенно мирно заметил он. Этот момент стал удивлять его всё сильнее, хотя данная эмоция не отражалась на лице.

– О, да нет, что вы, он сам всегда опаздывает, поэтому у меня ещё есть десять минут свободного времени. Тем более девушкам свойственно опаздывать.

Здесь она скрестила руки на груди, а он вытянулся. При этом они были почти одного роста.

– Кто же вам такое сказал? Если человек воспитан, имеет добрые манеры, то никогда не смеет опоздать даже на пять минут, тогда бы это означало безразличие или недружелюбие, отвращение к делу или человеку. – Сказал молодой человек в белом костюме, а девушка опустила руки и взялась одной рукой за ремень сумки, посмотрев потом на экран телефона. – Идите же. Не показывайте себя с другой стороны, ведь вам это не свойственно.

– Простите, что? – С недоумением спросила она. И его фраза, правда, задела её сознание.

– Мадемуазель, торопитесь, он придёт к месту через четыре минуты, а вас нет.

– Вы его совсем не знаете, как так говорите уверенно? – Она в упор смотрела на него.

Покажется, что где-то зарождается спор, конфликт, но это не так.

– Увы, но у меня такое знание есть, ощущать, где и что делают другие.

– Значит, вы ясновидящий? – критически спросила девушка.

– Нет. Я предполагаю, а это знание имеет каждый. Идите, он уже почти пришёл.

На этой фразе он кивнул головой и пошёл дальше, однако та его задержала, оказавшись прямо перед ним.

– Подождите. – Бросила и замешкалась. – Я вообще не поэтому разговариваю с вами, мне не интересно… мне интересна ваша внешность.

– Нечего о ней говорить. Какой есть.

– Ничего подобного. У вас гены не окрашены, вы обладаете альбинизмом, редкой болезнью. – Она заметила его острый взгляд. – Нет-нет-нет. Просто мне очень стало интересна ваша внешность, такая… необычная. И ещё одежда. А ваши глаза, они сияют.

– Он уже около дверей назначенного места. – Невозмутимо произнёс он и снова пошёл.

Мадемуазель же вслед ему сказала: «Я учусь на биолога, педагога в школе. Мне один только раз представлялось видеть в живую такую форму. Простите, что пристала к вам. Я не хотела вас расстраивать». И она пошла быстро дальше. Он остановился, посмотрел в землю, затем резко обернулся и крикнул:

– Как ваше имя?!

Девушка замерла и тоже повернулась к нему, сделав два шага в его сторону.

– Марлен. А ваше? – тихо спросила она, что даже бы рядом никто не услышал.

– Зовите меня Мортимер. Можете просто Морт. Не хотите встретиться снова завтра вечером в кафе около Музея изящных искусств, что по бульвару Монрише?

Она снова благодарно улыбнулась и кивнула. На этом они расстались.