Читать книгу Призраки округа Пендрагон - Дон Нигро - Страница 6

(Стрекочут цикады. Ночь. Озеро Гримов, 1922 г. Появляется ДЖЕССИ, босиком, несет туфли, подходит к краю причала, садится, болтает ногами в воде.

ДЖИММИ стоит, смотрит на нее. Актер не сдвинулся с места – просто повернулся к ДЖЕССИ, и теперь он на Темном озере, девятнадцатью годами раньше. ДЖЕССИ – двадцать, ДЖИММИ – двадцать пять).

ДЖЕССИ. Люблю я это озеро. Мое самое любимое место в мире. Твое тоже, Джимми?

ДЖИММИ. Только когда здесь ты.

ДЖЕССИ. Какой ты глупый. Я знаю, здесь обитают призраки, потому что давным-давно индейцы вырезали здесь чуть ли не все семейство Гримов, но я люблю призраков. С призраками я на одной ноге. У меня в доме полно призраков.

ДЖИММИ (подходит, садится рядом). В каждом доме полно призраков.

ДЖЕССИ. Но не в каждом амбаре полно пианино. Только в вашем. Я люблю ваш амбар, набитый старыми пианино. И сколько их там.

ДЖИММИ. Не знаю. Сосчитать трудно, когда они стоят друг на друге. Тетя Миртл так ненавидела эти пианино, и ненавидела дядю Вилли за то, что он совсем рехнулся, притаскивая в дом старые пианино, на которых не умел играть, которые не мог починить, но дядя ничего не мог с собой поделать. Свозил и свозил их, вероятно, даже сам не понимал, зачем. Из-за них она орала на него каждый день. Апартаменты для крыс, так она называла пианино. А однажды, мне было десять или одиннадцать лет, дядя Вилли сказал мне, что у него есть одно хорошее пианино, в глубине, он привез его в 1887 году, и он покажет это пианино мне, если я помогу ему кое-что передвинуть. Тетя Миртл опять кричала на него, признавалась в ненависти к этим никчемным старым пианино, дядя Вилли ее игнорировал, стараясь вытащить нужное пианино из этой огромной груды. Я вообще не понимал, как ему удалось поставить их друг на друга. А потом что-то затрещало, заскрежетало, я повернулся и увидел, как гора старых пианино, которая доставала до сеновала, рухнула на них, словно симфония из ада. Иногда я задавался вопросом, а может, он специально их так ставил, что обрушить эту гору пианино на тетю Миртл в тот день, когда его окончательно достанут ее крики. И это сработало. Крики оборвались навсегда. Правда тот день стал последним и для него. Они жили долго и умерли в один день. Такой вот конец любви.

ДЖЕССИ. Любовь – конец для всех.

ДЖИММИ. Ты так думаешь?

ДЖЕССИ. Так или иначе. Или это не настоящая любовь. Я люблю эти старые пианино, пусть они и раздавили твоих дядю и тетю, и я люблю наблюдать, как ты их чинишь, и слушать, как ты на них играешь, после того, как настроил. И я очень люблю один этюд Шопена. Они все прекрасные, каждый по-своему, но в том спокойном есть что-то особенное. Когда ты его играешь, он словно напоминает мне о том, что еще не случилось со мной. Ты знаешь, о чем я?

ДЖИММИ. Да.

ДЖЕССИ. Ночью озеро такое красивое. Мы неплохо проводили тут время, так, до того, как ты ушел на войну, Джимми?

ДЖИММИ. Да, неплохо.

ДЖЕССИ. Мы с тобой, Глинис, Кон и Ясон[2]. Кажется, так давно это было, а на само деле не очень. Потом ты и Ясон отправились на войну, и здесь стало одиноко. Глинис вышла за Кона, и я осталась совсем одна. До сих пор не понимаю, почему она так поступила. Меня зачаровывало и ужасало поведение Глинис. Она флиртовала с одним и вызывала ревность у второго. Потом флиртовала со вторым, выводя первого из себя. Она играла с этими парнями, как на пианино.

ДЖИММИ. Я просто не мог на это смотреть.

ДЖЕССИ. Я знала, то, что она делала ужасно, но не могла оторвать глаз. До чего желание может довести людей! Это действительно пугает. Кон – едва ли не самый умный из моих знакомых. Неужели он не понимал, что она просто использовала его, чтобы свести Ясона с ума.

ДЖИММИ. Она вышла за Кона.

ДЖЕССИ. Но она любила Ясона. И он любил ее.

ДЖИММИ. Я не знаю, любил ли кого-нибудь Ясон. А Кон ее любил. Ждал – и получил то, что хотел. Наверное, из этого можно вынести какой-то урок.

ДЖЕССИ. Но они несчастливы. А теперь Ясон вернулся с новой женой, и несчастливы все четверо.

ДЖИММИ. Любовь не обязательно приносит тебе счастье, Джесси.

ДЖЕССИ. Но должна. Я знаю, влюбляясь, мы ничего не можем с собой поделать. Но если ты пытаешься убедить себя, что кто-то тебя любит, а на самом деле этого нет, или ты любишь кого-то, кто любит другого, такая любовь тебя убьет, рано или поздно. И сколь бы сильной была твоя любовь к человеку, не будет тебе счастья, если человек этот хочет кого-то еще.

ДЖИММИ. Глинис не знает, чего она хочет. Никогда не знала.

ДЖЕССИ. Не очень-то ты разбираешься в женщинах, так, Джимми?

ДЖИММИ. А ты разбираешься?

ДЖЕССИ. Я – одна из них.

ДЖИММИ. Еще нет.

(Целует ее. ДЖЕССИ подается назад).

ДЖЕССИ. В дальнейшем постарайся обходиться без этого.

ДЖИММИ. Почему?

ДЖЕССИ. В последнее время я тебя позволяла слишком многое, потому что так радовалась твоему возвращению, но я думаю, что это идея не из лучших.

ДЖИММИ. Почему так?

ДЖЕССИ. Потому что я действительно тебе небезразлична.

ДЖИММИ. И это означает, что ты не можешь целоваться со мной?

ДЖЕССИ. Это означает, что я не хочу, чтобы ты посчитал кое-что возможным, хотя на самом деле этого не будет никогда.

ДЖИММИ. И чего не будет никогда?

ДЖЕССИ. Мы с тобой не станем парой. Такое невозможно. Во всяком случае, как ты этого хочешь?

ДЖИММИ. Почему?

ДЖЕССИ. Причин много.

ДЖИММИ. Назови хоть одну.

ДЖЕССИ. Просто не получится.

ДЖИММИ. Ты не можешь этого знать.

ДЖЕССИ. Я – могу.

ДЖИММИ. Ты говоришь, что ко мне чувств у тебя нет?

ДЖЕССИ. Я люблю тебя, Джимми. Но люблю тебя не так, как ты любишь меня.

ДЖИММИ. Целуя тебя, я чувствую твою реакцию. Она настоящая. Это не мое воображение.

ДЖЕССИ. Все так, это не твое воображение. Я реагирую, когда ты целуешь меня. Реагирую искренне. Поэтому и не думаю, что тебе и дальше следует меня целовать.

ДЖИММИ. Это не имеет смысла.

ДЖЕССИ. Очень даже имеет. Потому что если я позволю тебе целовать меня, ты захочешь большего, а больше я тебе дать не смогу.

ДЖИММИ. То есть ты хочешь ждать, пока мы не поженимся? Это нормально. Я понимаю. Меня устраивает.

ДЖЕССИ. Мы никогда не поженимся.

ДЖИММИ. Откуда ты это знаешь?

ДЖЕССИ. Я не хочу причинять тебе боль, Джимми. Ты – мой лучший друг, и я тебя люблю. Но тебе действительно нужно найти себе другую девушку. Правда. Я серьезно. Для твоего же блага. Тебе действительно нужно найти кого-то еще.

ДЖИММИ. Что ж, спасибо за совет, Джесс.

ДЖЕССИ. Джимми, не надо так. Я пытаюсь объяснить. Я тебя люблю, и мне нравится быть с тобой, и мне нравится, как ты целуешь меня, как обнимаешь, но я не хочу, чтобы ты рассчитывал на то, чему не бывать. Я знаю, ты хочешь, чтобы это случилось, но я не могу. Я не могу дать тебе то, что тебе нужно.

ДЖИММИ. Ты не знаешь, что мне нужно.

ДЖЕССИ. Я знаю, что тебе нужно. Но от меня ты этого не получишь. И я чувствую себя такой виноватой, потому что человек может подумать, ты можешь подумать, что я тебя дразню, держу на коротком поводке, как Глинис поступала с Коном. Я позволяла тебе целовать меня, и обнимать под одеялом, когда мы смотрели на луну, и мы плавали голыми в карьере, и все такое. Мне действительно это нравилось, но я не хочу тебя завлекать, и я думаю, что так и делала, может, не хотела, но, думаю, делала, и больше делать этого не могу. Ты мне очень дорог, Джимми. Ты не знаешь, как много это значит для меня, когда рядом есть человек, которому я всегда могу доверять, всегда и во всем. Ты представить себе не можешь, как много это для меня значит. Но я думаю, что с моей стороны это чистый эгоизм. В том, что мы так много времени проводим вместе, для тебя ничего хорошего нет. Я очень тебя люблю, Джимми. Но не могу. Просто не могу. Извини.

ДЖИММИ. Не можешь ни с кем? Или только со мной?

ДЖЕССИ. С тобой – нет.

ДЖИММИ. Почему не со мной?

ДЖЕССИ. Потому что ты любишь меня.

ДЖИММИ. То есть, ты можешь иметь дело только с тем, кто не любит тебя? Это ты мне говоришь?

ДЖЕССИ. Нет. Я тебе говорю не это.

ДЖИММИ. Тогда что ты мне говоришь?

ДЖЕССИ. Я говорю, что мы с тобой никогда не станем любовниками и никогда не поженимся. По-моему, яснее и не скажешь. Мы можем быть только друзьями.

ДЖИММИ. Когда мы вместе, мы не просто друзья. Гораздо больше, чем друзья. Ты это знаешь.

ДЖЕССИ. Да, знаю. Я позволила нам зайти слишком далеко, потому что мне так нравится быть рядом с тобой. Это приятно, быть рядом с человеком, которому можно полностью доверять, который, я точно знаю, никогда, никогда не причинит мне боль. Но больше я этого делать не могу. Не потому, что не хочу. Просто не могу так поступать с тобой, потому что несправедливо это по отношению к тебе. Я тебя расстраиваю, раздражаю и не даю найти девушку, которая сделает тебя счастливым.

ДЖИММИ. Ты делаешь меня счастливым.

ДЖЕССИ. Нет. Я делаю тебя несчастным. Ты счастлив? Сейчас, в этот самый момент?

ДЖИММИ. Нет. Сейчас я несчастлив, потому что ты отталкиваешь меня по причинам, которые не имеют для меня никакого смысла.

ДЖЕССИ. Я не отталкиваю тебя. Ладно, может, и отталкиваю. Может, мне нужно оттолкнуть тебя для твоего же блага.

ДЖИММИ. Ничего не делай для моего блага.

ДЖЕССИ. Тогда для своего блага. Я не знаю, для чьего. Просто больше не могу так себя вести.

ДЖИММИ. Ты больше не хочешь меня видеть? Этого ты хочешь?