Читать книгу Марсианская готика - Дон Нигро - Страница 5

(ПРЕТОРИУС берет потрепанный портфель и подходит к РУТ).

ПРЕТОРИУС. Прошу извинить. Я ищу мистеру Хойи?

РУТ. Нет здесь мистера Хойи.

ПРЕТОРИУС. Конечно, есть.

РУТ. Заверяю вас – нет.

ПРЕТОРИУС. Я знаю, должен быть мистер Хойи. Это какая-то ошибка…

РУТ. Мистер Хойи существовал, и он был ошибкой, но, к счастью, он умер.

ПРЕТОРИУС. Мистер Хойи умер?

РУТ. Отдал концы на песчаной ловушке. Впрочем, в гольф он играл отвратительно. Чем я могу вам помочь?

ПРЕТОРИУС. Даже не знаю. Мистер Хойи несколько лет писал мне аналитические записки.

РУТ. Их писала я. Я – Эр-Хойи. Рут. Мистер Хойи был моим мужем. Мы развелись. Сначала развелись, потом он умер, возможно, от облегчения. Он работал биржевым брокером и по совместительству говнюком. Я писала вам аналитические записки.

ПРЕТОРИУС. Ох, извините, я…

РУТ. Да, вы думали, что я – моя секретарша, ха-ха, но, те, кто пишет такие аналитические записки, обходятся без секретарш. Мы считаем, что нам повезло, если у нас есть письменный стол. А теперь, давайте закончим этот сексистский треп. Что я могу для вас сделать?

ПРЕТОРИУС. Я – Джон Преториус.

РУТ. Я знаю, кто вы.

ПРЕТОРИУС. Я читал ваши аналитические записки.

РУТ. У меня просто сердце замирает.

ПРЕТОРИУС. Простите?

РУТ. Послушайте, моя работа – следить за безопасностью и сообщать, что я обнаруживаю. Именно это я и делаю. Вам что-то не нравится в моей работе?

ПРЕТОРИУС. Нет, нет, по поводу вашей работы вопросов у меня нет. Но я навел справки, и оказалось, что все ваши аналитические записки остаются без внимания. Никто ничего не предпринимает.

РУТ. Насколько мне известно, никто никогда ничего не предпринимал, и если это не давало вам уснуть, теперь вы можете спать спокойно.

ПРЕТОРИУС. Вас это не тревожит?

РУТ. Мне без разницы, спите вы или нет.

ПРЕТОРИУС. Вас не тревожит, что никто не обращает внимания на ваши аналитические записки?

РУТ. Вы пришли, чтобы уволить меня?

ПРЕТОРИУС. Нет, из любопытства.

РУТ. Почему?

ПРЕТОРИУС. Я – ученый. Могу быть любопытным, если возникает такое желание. Вы ничего не имеете против?

РУТ. Ладно, не заводитесь. Я просто спрашиваю. Раз вас разобрало любопытство начет меня, мне любопытно, почему вы такой любопытный?

ПРЕТОРИУС. Что происходит после того, как вы пишите эти записки?

РУТ. Я отправляю их таких людям, как вы, а один экземпляр оставляю в своем архиве.

ПРЕТОРИУС. И что потом?

РУТ. Пишу новые аналитические записки.

ПРЕТОРИУС. И все?

РУТ. И все. Я не думаю, что их кто-нибудь читает, но, если вы говорите правду, такой человек есть. Иногда я получаю слова благодарности. Полагаю, от людей, которые хотят, чтобы все выглядело так, будто они прочитали написанное мною. От вас я благодарности не получала, поэтому предполагала, что вы отправляете мои записки в шредер, как и все прочие.

ПРЕТОРИУС (открывает портфель, достает толстую пачку документов, кладет на стол РУТ). Вот ваши аналитические записки. Отчеты по безопасности за последние шесть лет.

РУТ. Господи Иисусе, это же мое собрание сочинений. Я потрясена. Что вы собираетесь с этим делать? Использовать для растопки костра, на котором меня сожгут?

ПРЕТОРИУС. Моя секретарша складывала их долгие годы. Я заметил одну вашу записку на ее столе и спросил, что это, вот она и показала мне остальные. Мой предшественник попросил ее убирать их в шкаф при поступлении, а она решила, что и я того же мнения. Поэтому я унес все ваши аналитические записки в свой кабинет и изучал их последние две недели.

РУТ. Так вы пришли, чтобы уволить меня. Я это знала.

ПРЕТОРИУС. Вы документально подтверждаете серьезные недоработки и нарушения безопасности на атомных электростанциях по всей стране и убедительно доказываете, что в документах, которые передаются средствам массовой информации, опасность ядерной катастрофы на нескольких из этих атомных станциях серьезно преуменьшена, как и оценки возможных жертв и разрушений. Правильно ли я трактую результаты ваших изысканий?

РУТ. Я думала, они пошлют какую-нибудь пешку, может, обойдутся жесткой служебным меморандумом. Даже представить себе не могла, что это будет такая большая шишка, как вы. Это не выстрел из пушки по воробью?

ПРЕТОРИУС. Если вы думаете, что эти атомные станции небезопасны, почему вы никому об этом не говорили?

РУТ. Я говорила многим.

ПРЕТОРИУС. Почему вы не говорили тем, кто бы вас выслушал?

РУТ. Моя работа – писать эти аналитические записки, а не устраивать пресс-конференции и демонстрировать ямочки на щечках, как ваша дочь. Это вы, руководство, должно решить, как поступать с этой информацией.

ПРЕТОРИУС. А вам без разницы?

РУТ. Послушайте, док, вас интересует мое мнение? Так вот, по моему мнению, любой, кто живет рядом с одной из этих чертовых атомных станций, выжил из ума, или чрезвычайно глуп. Впрочем, как я понимаю, такие люди, как вы, хотят, чтобы такие, как я, были глупцами. Мне собирать вещи прямо сейчас или я могу доработать этот месяц?

ПРЕТОРИУС. Я здесь не для того, чтобы уволить вас. Нет у меня власти увольнять вас.

РУТ. Вы можете обратиться к моему непосредственному начальнику, и он уволит меня по первому вашему слову.

ПРЕТОРИУС. А кто ваш непосредственный начальник?

РУТ. Не знаю. Какой-то самовлюбленный недоумок. Таблички с именами на двери его кабинета постоянно меняются, но им на все наплевать, если я не высовываюсь.

ПРЕТОРИУС. Вас это не раздражает?

РУТ. Моя личная жизнь не должна вас интересовать.

ПРЕТОРИУС. То есть вам без разницы, что вы нашли сотни серьезных нарушений безопасности, не говоря уже об откровенной лжи, но никто не принимает никаких мер?

РУТ. Почему-то все должности, на которых можно что-то сделать, занимают люди, заинтересованные только в одном: ничего не делать. И если вы не собираетесь меня увольнять, какого черта вы сюда пришли? У меня перерыв на обед, длится он только час, поэтому, пожалуйста, постарайтесь ответить коротко.