Читать книгу Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет - Дональд Рейфилд - Страница 4

Летопись Иберии (Иберия – это сегодняшние Картли и Кахетия, то есть средняя полоса долины Куры и долины рек Арагви, Алазани и Иори, которые текут на юг от Главного Кавказского хребта) начинается с вторжения Александра Македонского в Анатолию и разорения им ахеменидской Персидской империи в 334–331 годах до н. э. Грузинские и римские источники утверждают, что Александр завоевал Иберию. Сначала от него отбивались дикие племена на севере от Куры, но в конце концов он их прогнал и посадил на трон в новой столице Мцхете то ли грузина, то ли македонского сатрапа Азона. На самом деле Александр вторгся в Персию через Междуречье и подошел к Кавказу только тогда, когда его войска преследовали иранские силы по Западному побережью Каспийского моря. Следы греческого влияния на Иберию несомненно видны в IV веке до н. э. на таких предметах, как красная черепица аттических размеров (33 см), помеченная греческими буквами[10]. Само слово крамити («черепица») заимствовано от греческого слова керамис. Благодаря уничтожению Ахеменидской империи греками иберийцы получили возможность сами решать собственную политическую судьбу. Если верить грузинскому Обращению Картли, царь «Ариан-Картли» (Южной Иберии, находившейся в персидском владении) переселился на северо-восток вместе с десятками аристократов и тысячами других подданных и стал владыкой «внутренних иберийцев», которые уже жили около Мцхеты. Археологические данные подтверждают слова летописца: около Куры строились новые укрепления, в могилах найдено значительное количество оружия. Вообще на археологию можно полагаться больше, чем на летописи, и археология подтверждает связь месхов (южных картвелов) с новой столицей Мцхетой. Считается, что Азон привез с собой божества Гаци и Га и воздвиг золотые и серебряные кумиры в Мцхете. Может быть, Азона выдумали летописцы, которые сочиняли историю через девятьсот лет (по армянским летописям, Александр Македонский назначил сатрапом иберийским не Азона, а реально существовавшего Митридата (337–302 до н. э.), отца Митридата I, царя Понтийского, и в то же время назначил Арана царем кавказских албанцев). Так или иначе, кто бы ни был вождем Картли, грузины из Кларджети и Тао завоевали Центральную Иберию. Летописцы осуждают Азона: он был тираном, которого ненавидели за тяжелые налоги и брезгливое отношение к местному населению. Азона поддерживали сто тысяч «римских» (вероятно, греческих) солдат, и, когда эти наемники предали сатрапа, его победил первый царь Картли, Парнаваз[11].

Для летописцев Парнаваз был богатырем. Единственным, кто подтверждает его легендарное существование, является армянский летописец V века н. э., признавший грузинских царей «потомками Парнаваза». Историческое наследие свидетельствует, что Парнаваз – лицо не фиктивное. Грузия, которая образовалась после его царства, указывает на него как на создателя первого Грузинского государства. Если вести отсчет с более конкретных данных о жизни последующих царей, можно приписать Парнавазу невероятное, ветхозаветное долголетие: он мог родиться в 326 году и царствовать с 299 по 234 год до н. э. Его имя, как и у многих ранних грузинских царей, образовано от иранского корня фарна — «божественное сияние». Его мать, судя по всему, была персиянкой, а дядя Самар, воевода мцхетский, – иберийцем. Летопись рассказывает, что благодаря Азону Парнаваз остался сиротой; потом, во время охоты, он наткнулся на клад, привидевшийся ему во сне, и таким образом смог финансировать восстание против Азона. Легче поверить тому, что он заключил договор с Куджи, царем Эгриси (Центральной Колхиды), выдав за него свою сестру. Убив Азона на поле битвы, Парнаваз затем признал верховную власть Селевкидов, наследников Александра, которые в городе Антиохии управляли остатками Македонской империи. Парнаваз разделил Грузию на княжества: в Иберии было семь княжеств, а Эгриси-Колхида стала автономной. Такое деление предвосхищает структуру Грузии уже в византийские времена: скорее всего, летописец просто ретроспективно приписывает его древнему, полумифическому Парнавазу. Значимой чертой реформы Парнаваза является то, что «внутренняя» Картли, ядро Грузии от слияния Арагви и Куры на восток, отдается во власть спаспети, воеводы или генерал-губернатора: из-за такого деления власти создалось ложное представление, что с тех пор в Иберии существовало двоевластие, как будто один царь владел правым берегом Куры, а другой – левым. На самом деле спаспети обыкновенно был близким родственником царя и подчинялся ему.

По преданию, Парнаваз воздвиг огромную статую лунного божества Армаз на горе с видом на Мцхету (поэтому место называлось Армазцихе, «крепость Армаза»). Таким образом, не опровергая старых поверий, Парнаваз дал грузинам общую, единую религию, в которой луна стала главным божеством. (Кстати, Страбон упоминает храм лунного бога на границе Колхиды и Иберии[12].) Продолжая политику объединения, Парнаваз объявил грузинский язык государственным. Ему же приписывают первую грузинскую письменность: если это правда, то письменным языком стал арамейский в своебразной местной «армазской» форме, которую археологи часто находят в надписях на игорных бабках, языческих алтарях и на гадальных дощечках паломников[13].

Сам наполовину иранец, Парнаваз олицетворял пестрый этнический состав своего царства еще и тем, что женился на дзурдзуке (чеченке или ингушке с Горного Кавказа), а дочь выдал за осетина. Такие семейные союзы помогали будущим иберийским царям влиять на кочевников и горцев Северного Кавказа. Они могли или закрыть им доступ к Дарьяльскому ущелью, или пропускать их в Закавказье, чтобы они нападали на соседей, враждебных Грузии. Страбон пишет, что иберийские горцы «могут собрать многие десятки тысяч и своего народа, и из скифского и сарматского народов в любое время, когда им что-нибудь угрожает»[14]. Парнаваз не только укрепил свою власть на юге, но и расширил империю до берегов верхнего Аракса в Армении и на юго-запад до устья Чороха.

По преданию, от Парнаваза престол перешел к сыну его Саурмагу. Саурмаг значит по-осетински «черная рука»: может быть, Саурмаг был не сыном, а зятем Парнаваза. Саурмаг тоже прожил неправдоподобно долгую жизнь, царствуя с 234 по 159 год до н. э. К иберийскому пантеону Саурмаг прибавил еще два божества, Айнину и Данину, но как в Колхиде, так и в Иберии продолжали почитать «солнце, луну и пятеро планет», как вспоминает автор VII века в «Мученичестве святого Эвстатэ». На бронзовой доске, найденной в Вани в Колхиде, нарушителей клятв предупреждают, что они будут отвечать «матери-земле, солнцу и луне».

Саурмаг, как и его предшественник, старался ассимилировать осетин и чеченцев: он переселил «половину дзурдзукского народа» с другой стороны перевалов на верхнюю Арагви: местная топонимика до сих пор подтверждает, что имело место чеченское переселение, обогатившее Иберию грозными бойцами, а иногда необузданными грабителями. Согласно разным источникам, в 169 году до н. э[15]. в квартале Занави Мцхеты появилась еврейская община (беженцы с юга): там найдены ивритские надписи и еврейские могилы с I века н. э. Ясно, что Саурмаг придерживался политики привлечения полезных иностранцев. Скоро в городах Иберии (как и в Кавказской Албании) проживали сирийцы (говорящие на арамейском), армяне и иранцы.

Саурмаг подчинялся Селевкидской империи, которая все еще правила Анатолией и Сирией. Но к концу царствования Саурмага единству Селевкидской империи положило конец крепкое Понтийское царство Юго-Восточного Черноморского побережья. Правитель Понта Фарнак I расширил территории, завоевав почти все южное побережье: вскоре армяне потеряли Трабзон, и Понт напал на восток, поглотив Южную Колхиду и угрожая Иберии. Теперь иберийцы и Селевкиды нуждались во взаимной помощи. На востоке и юго-востоке Иберии появилась еще одна враждебная сила – воинственные иранцы Парфийского царства. В 247 году до н. э. царем Парфии стал Аршак: в течение короткого времени Парфия и Иберия вместе воевали против Армении, которая возродилась благодаря междоусобицам, ослаблявшим власть Селевкидов. К тому времени, когда Саурмаг умер, армяне уже отобрали у картвелов южную часть Тао (на север от сегодняшнего Эрзурума).

За исключением Египта, великая империя Александра Македонского уже была разрушена. В начале II века до н. э. к Анатолии подступала новая Римская империя. В Греции римляне сражались с селевкидским царем Антиохом III и в 188 году до н. э. вынудили его отдать им всю Анатолию севернее Таврских гор. В то время как до прихода в Иберию первых римских легионеров пройдет еще сто лет, Армения воспользовалась победой римлян над Селевкидами незамедлительно, завоевав и мидийские, и иберийские территории. Грузия, объединенная Парнавазом, раздробилась: провинция Аргвети, где Колхида граничит с Иберией, вернулась к Колхиде; на десятки лет Средняя Колхида, если не вся страна, стала автономным государством. Уже в III веке до н. э. были колхидские монеты с надписью «Царь Акес»[16]. К 150 году до н. э. Колхида опять чеканила собственные серебряные монеты (при Парнавазе и Колхида, и Иберия чеканили золотые монеты, похожие на статеры Александра Великого). В некоторых районах Колхиды теперь поселились иранские захватчики: Плиний Старший упоминает, что во II веке до н. э. царь Саулак (по-осетински саурлаег означает «черное лицо») вывозил из Колхиды и золото, и серебро[17].

Потеряв власть над Колхидой, Саурмаг разрушил все содеянное Парнавазом: возможно, поэтому иберийские аристократы восстали против него и он сбежал к дзурдзукам, надеясь там найти войска, которые подавят восстание, и создать новую элиту. У Саурмага не было наследника мужского пола: он усыновил иранского царевича Мириана и выдал за него свою дочь.

Мириан I царствовал предположительно со 159 по 109 год до н. э.: отразив нападение дзурдзуков на Кахетию, он перешел перевал и разорил Чечню; во избежание последующих нападений он укрепил Дарьяльское ущелье. Мириан не смог остановить экспансии Понта и Армении. В 111 году до н. э. царем Понта стал Митридат VI Евпатор, который постепенно аннексировал всю Колхиду, кроме северной части. Хуже того, Митридат VI заключил союз с Арменией, удвоив тем самым опасность для Иберии.

От Мириана I трон унаследовал его сын Парнаджом, который царствовал до 90 года до н. э. Летописцы упоминают только одно достижение Парнаджома: над новой крепостью по ту сторону реки от Армаза он воздвиг памятник еще одному анатолийскому божеству, Задену. То ли из-за этого, то ли в результате того, что Иберия продолжала уступать территорию врагам, Парнаджома убили собственные аристократы, поддержанные армянами. Его сын (будущий Мириан II) попросил политического убежища у парфянского двора и иберийский престол предложил Аршаку (в римских и греческих источниках Аршак известен как Артаксий), который слыл сыном армянского царя Артавазда, но мог претендовать на иберийский престол, так как был женат на княжне из рода Парнаваза. Сведения о царствовании Аршака (с 90 по 78 до н. э.) очень скудны, возможно, потому, что на время утихли междоусобицы и войны. Странно только то, что Аршак, будучи армянином по происхождению, будто бы укрепил город Цунда в Джавахети на границе Иберии и Армении.

С 78 по 63 год до н. э. в Иберии царствовал Артаг, по-видимому сын Аршака. О начале царствования сведений нет, но позже он стал первым иберийским царем, известным римлянам (Аппиан, Кассий Дион, Евтропий и другие летописцы римских войн с Митридатом Евпатором называют его Артокий), и существует довольно точная информация о его действиях к концу царствования. Из-за Митридата VI римляне решились вторгнуться в Иберию, так как понтийский царь угрожал римской гегемонии, завоевав греко-сарматское Боспорское царство около Азовского моря на границе тогда известного мира и потом занял Северо-Западную «Малую» Армению и Колхиду, готовясь напасть и на Анатолию. Царь Великой Армении Тигран II встал на сторону Митридата VI, направил свои войска в Северо-Западную Парфию и овладел Кавказской Албанией, воспользовавшись тем, что римляне были озабочены появлением армии Митридата и в Греции. В конце концов Митридата выгнали из Греции и из большей части Анатолии не только римляне, но и местные бунтовщики. Тем не менее Митридат VI в 73 году до н. э. начал свою третью, последнюю, войну против Рима: изначально в 69 году до н. э. римляне направили своего генерала Лукулла против союзника Митридата, Тиграна II. Иберийцы и кавказские албанцы боролись рядом с армянами: особенно страшны были копья иберийцев. Мы не знаем, ради армян ли воевал Артаг или чтобы защитить Иберию от римлян, но в любом случае участие Артага в этой войне неизбежно привело к нашествию римлян на иберийские земли.

Зимние холода и бунтующие солдаты заставили Лукулла отступить; в 66 году до н. э., однако, Гней Помпей возобновил военные действия и одержал блестящую победу. Митридата выгнали из Анатолии (по пути, в долине Чороха, он столкнулся с враждебными ему иберийцами), и он прошел всю Колхиду. До Босфора он не добрался: сын Митридата VI Махар, который наследовал босфорский престол от отца, отказался принять его, и Митридату пришлось вернуться в Диоскурию. Еще один неблагодарный сын, Фарнак, восстал против отца, и в 63 году до н. э. Митридат покончил с собой. Тиграну II, мечтавшему вернуть себе трон, узурпированный его сыном, тоже Тиграном, пришлось заключить довольно унизительный договор с римлянами, пожертвовав западными владениями и обещав в качестве союзника Рима платить ему дань. Гней Помпей все еще продолжал преследовать Митридата, но важнее для него было сделать и Иберию, и Кавказскую Албанию либо союзниками, либо вассалами Рима: закрыв высокие перевалы, оба царства могли запретить северным кочевникам спускаться в Закавказье; римляне считали этих кочевников самой серьезной угрозой своей власти. К тому же Помпей хотел захватить «шелковый путь» от Индии и Китая через Каспийское море (воды которого Помпей лично вкусил), Кавказскую Албанию, Иберию и Колхиду до Черного моря. В декабре 66 года до н. э. царь Артаг и албанский царь Ороиз с 70000 иберийцев и кавказских албанцев напали на римлян на Куре: битва закончилась перемирием. Помпей перезимовал на верхней Куре и весной спустился в Иберию, убив 9000 иберийцев и взяв в плен 10000, прежде чем спуститься дальше, чтобы расправиться с кавказскими албанцами. Как и Тигран II, Артаг послал к Помпею своих уполномоченных и просил мира; но в отличие от Тиграна он подстерегал римлян вблизи Мцхеты. Помпей, однако, опередил Артага и захватил мцхетский гарнизон. Артаг перешел Куру и сжег мосты. Помпей сначала завоевал Внутреннюю Иберию на южной стороне Куры, а когда в летнюю жару реки обмелели, перешел и Куру, и Арагви вброд, вырубил леса и разгромил войска Артага. Иберийский царь вынужден был отдать своих сыновей в заложники и подарить Помпею «золотые кровать, стол и трон», клянясь остаться верным римским подданным. Только после этого он мог сдаться, не опасаясь, что его увезут в кандалах в Рим. (Когда для Помпея потом устроили триумфальное шествие в Риме, он продемонстрировал народу трех иберийских аристократов, одного колхидского скептуха, двух кавказских албанцев, сына Тиграна II, пятерых сыновей Митридата VI и двух дочерей иудейского царя Аристобула.)

Покорив Артага, Помпей перешел из Иберии в Колхиду, расширив тропинку через перевал Лихи, чтобы по ней могли проехать его колесницы. С помощью угроз и насилия он дошел до берега моря и назначил грека Аристарха губернатором подавленной, если не полностью покоренной, Центральной Колхиды. Помпею не хотелось сталкиваться с враждебными северными племенами – сванами, абхазами и черкесами: цель была достигнута, так как Митридата уже выгнали и лишили всякой опоры. В конце концов Помпей вернулся в Иберию, чтобы таким же образом наказать кавказско-албанского царя Ороиза, как раньше он наказал Артага. К 64 году до н. э. Закавказье фактически состояло из трех царств, тесно связанных с Римом: протекторат Колхиды находился в том же положении, ибо Аристарх подчинялся напрямую Дейотару, проримски настроенному правителю Пафлагонии. В Сухуме найдена одна драхма с надписью «Аристарх Колхидский», но без всякого княжеского титула.

О жизни в артагской Иберии можно получить представление из описаний Страбона, который использовал доклады Феофана Милетского, в 66 году до н. э. сопровождавшего армию Помпея. Страбон подчеркивает отличия иберийских горцев от жителей долин: горцы выглядели как скифы, а жители долины – как персы: вероятно, разницу можно приписать тому, что иберийские цари селили на севере осетин и чеченцев с Кавказа, а в долине осталось первоначальное картвельское население. Страбон осуждает систему правления, при которой часть власти передается в руки брату или тезке правящего или предыдущего царя (что навело некоторых историков на недостаточно обоснованное предположение о том, что в Иберии существовало двоевластие), и отмечает теократическую власть жрецов, которые служили и законодателями, и посредниками. Третье сословие, по Страбону, составили свободные фермеры и военные (кстати, слово ери тогда значило и «народ», и «армия»), а также «царские рабы» или крепостные. Другие слои общества, например чужеземцы, жили в коммунах. Страбон описывает архитектуру городов и говорит, что дома хорошо отстроены, с черепичными крышами. Но иностранных торговцев или порабощенных военнопленных Страбон не упоминает[18]. Археологи отмечают, что во II веке до н. э. могилы часто были лишены погребальных даров, мертвецов иногда хоронили в огромных винных кувшинах (квеври), что указывает на постепенную смену военного общественного строя мещанским и ремесленническим.

Римляне взяли заложниками не всех сыновей Артага. В 63 году сын Артага Парнаваз II (в грузинских летописях его называют Бартом или Братман) унаследовал престол, и его двадцатилетнее правление было для Иберии-Картли периодом спокойным и мирным.

О Колхиде тех времен мы знаем гораздо меньше. Должно быть, она была достаточно хорошо развитой страной: Страбон насчитал не меньше 120 мостов на дороге от пограничного города Шорапани до Фазиса. Без сомнения, митридатские войны и войны наследников Митридата VI, не говоря уже о римской гражданской войне 49 года, когда Цезарь сражался с Помпеем и с Дейотаром Пафлагонским, разорили Колхиду: побережье страдало, когда в 66 году до н. э. Митридат VI бежал на север; в 48 году сын Фарнак, царь Боспорский, вторгся с севера, пытаясь напасть на Малую Армению и проримский Понт. После битвы при Фарсале в 48 году Цезарь одержал окончательную победу (Помпей вскоре умер в Египте) и через год выгнал из Колхиды Фарнака (именно тогда он воскликнул «Veni, vidi, vici – Пришел, увидел, победил»). За это время, однако, Фарнак успел ограбить всю Колхиду, особенно храм Левкотеи в Вани, который он сровнял с землей; но, вернувшись в Босфор, Фарнак пал жертвой своего наместника Асандра. Боспорское царство Цезарь отдал своему союзнику Митридату Пергамскому, который тоже погиб от руки Асандра: и этот конфликт не только помешал восстановлению Колхиды, но нарушил мир и в Иберии. Вплоть до своей смерти в 18 году Асандр занимал часть Колхиды. После 47 года остальная Колхида, средняя и южные области, перешли к понтийскому царю Полемону I на сорок лет; потом Пифодора, вдова Полемона, принесла своему второму мужу Архелаю, царю Каппадокии, Колхиду в приданое. Колхида оказалась на время частью семейной империи, ибо Зенон, сын Полемона, стал царем Армении с 18 по 34 год н. э. В 17 году н. э. император Тиберий попытался вернуть Колхиду в Римскую империю, но к 38 году и Понт, и Колхида уже принадлежали Полемону II, внуку Полемона I, на время получившему во владение и Боспорское царство, в то время как его брат Котис стал царем Малой Армении. Империя эта просуществовала недолго: уже в 69 году Полемону II пришлось подавить восстание, которое поднял в Понте его бывший раб, а теперь адмирал его флота Аникет.

К 63 году, когда Нерон развязал войну против Парфии, римляне утвердили свою власть, и Трабзон, где стояли легионы Корбулона, стал столицей римских провинций Понта и Колхиды. В Колхиде, однако, римская власть не распространялась за границы прибрежных гарнизонов. Жители Трабзона были большею частью картвелы, «генниохи и макроны», а на севере от устья Чороха, в Гонио, где разместился главный римский гарнизон, территория была заселена лазами и иберийцами. Фазис, Диоскурия и другие греческие поселения еще не восстановились после войн предыдущего века, и Трабзон как свободный город с собственным монетным двором стал и коммерческим, и политическим центром восточной части Черного моря.

Северной Колхиде приходилось страдать от конфликтов между северо-восточными кавказскими племенами, а ее портам и греческим колониям – от пиратства варваров. Согласно Иосифу Флавию, римские гарнизоны, которые располагали всего 3000 пехотинцами и сорока судами, могли защищать только гавани. В 50 году н. э. самый северный порт Питиус (сегодня Пицунда) полностью разрушили, по всей вероятности, сваны. В том же 50 году жертвой грабителей пала и Диоскурия, которой в предыдущие сто лет, вероятно, владел сванский царь с огромной армией и советом в 300 человек.

Из-за гражданских войн Рим постепенно терял господство над Иберией, Арменией и Кавказской Албанией. Парфия же становилась все более могущественной: в 53 году до н. э. она разгромила армию Марка Лициния Красса, заставив Армению искать других, восточных союзников. (В 53 году для армянского царского двора ставили пьесу Еврипида Вакханки, и этот спектакль оказался последним событием эллинистической Армении: представление испортили солдаты, подбросившие голову Красса на сцену к актерам, которым пришлось импровизировать.) К 40 году до н. э. Парфия уже отняла у Рима бо2льшую часть Анатолии. Через четыре года Марк Антоний нанес ответный удар, но атака была неудачная, так как Армения, Иберия и Кавказская Албания встретили римлян враждебно. Марк Антоний вернулся со второй армией под командой Публия Канидия Красса. Этого было достаточно, чтобы иберийский царь Парнаваз II передумал, объявил себя другом римлян и вынужден был помогать Крассу воевать против соседа, албанского царя Зобера, который тоже подчинился римлянам. Этот эпизод был слишком унизителен, чтобы быть упомянутым в грузинских хрониках, но описывается Кассием Дионом вполне убедительно. Парнаваз II недолго переживал свое унижение, так как Мириан (сын Парнаджома, сбежавшего за пятьдесят лет до этого в Иран) вернулся с парфянскими войсками в Картли. У Парнаваза II еще оставался один колхидский союзник, его зять Картам (имя осетинское), потомок Куджи, колхидского царя и союзника Парнаваза I, но и тот и другой погибли после нашествия армии Мириана II. От семьи Парнаваза II уцелела только дочь, которая сбежала в Армению и там родила от Картама сына Адерки.

Когда Мириан II восстановил династию Парнавазидов на иберийском престоле, он был уже стар и процарствовал всего десять лет. Все эти годы он сотрудничал с Римом и блокировал перевалы на Кавказе, чтобы северные мародеры не тревожили римлян. Рим больше не нападал на Иберию: император Август официально объявил, что Иберия и Кавказская Албания заслужили «римскую дружбу». Судя по монетам этого времени, на протяжении всего I века Иберия доминировала и в Колхиде. Уход Римской империи, однако, оставил пустое место: теперь цельности Иберии угрожали Парфия и ее союзница Армения, хотя настоящие конфликты начались только через пятьдесят лет после смерти Мириана (в 20 до н. э.).

После Мириана II царствовал Аршак II (или Арсук), армянин по матери. Уже в 1 году н. э. против Аршака II восстал Адерки, сын колха Картама и дочери Парнаваза II Артаксиадской династии. Войска Адерки убили Аршака II, свергнув уже второй раз династию Парнаваза. Царь Адерки (которого летописцы зовут Рок) стал известен за границами Грузии под именем Парсман (Фарасман) I.

При Парсмане I Иберия начала жить в мире и согласии с соседями, даже с воинственными племенами Северного Кавказа. Союз с горцами предостерегал южных и восточных соседей от любых провокаций по отношению к Парсману, который к тому же пользовался покровительством римлян. Тацит пишет, что в 23 году четыре легиона стояли на границе Иберии и Кавказской Албании, но он противоречит грузинским летописям, приписывая действия Парсмана I следующему иберийскому царю, Митридату (Михрдату) I. Благодаря содействию Рима Парсман смог аннексировать Армению, которая давно колебалась, не решаясь, у кого искать защиты, у римлян или у парфян. В 18 году император Тиберий возвел Зенона, сына понтийского царя Полемона, на армянский престол. Назвавшись Арташ, Зенон царствовал до 34 года, когда парфянский царь Артабан III сверг понтийскую власть и сделал собственного сына Аршака царем Армении. Но парфянская знать отвергла выбор Артабана и попросила Тиберия назначить им царем армянина Тиридата.

Парсман I заявил, что римляне уже обещали передать Армению Иберийской царской династии: в следующем году, с помощью кавказских албанцев и северных иранцев, Парсман напал на Армению, выгнал парфянские силы, подкупил армянских аристократов, взял столицу Артаксату на реке Аракс и возвел своего брата Митридата на армянский престол. Парфянский царь Артабан III собрал армию, сделал генералом своего сына Орода и сам вербовал албанских и сарматских наемников, чтобы отбить у иберийцев Армению. У Парсмана уже были свои сарматские наемники, которые закрыли кавказские перевалы и тем лишили Артабана доступа к подкреплению. Битва между парфянской конницей и иберийско-сарматской пехотой закончилась тем, что Парсман I лично расколол шлем Ороду одним ударом: Ород ускакал, но слухи о его гибели привели парфян в полное смятение.

С помощью скифских войск Артабану III все-таки удалось выгнать из Парфии Тиридата, назначенца Тиберия, но свергнуть Митридата, брата Парсмана, с армянского престола он не смог, поскольку нападение на иберийцев грозило ему столкновением с легионами Вителлия.

Армянский венец оказался для Митридата тяжеловат: через несколько лет его вызвал в Рим император Калигула и заковал в кандалы, поскольку он, надо полагать, пытался выведать у парфян о возможности союза, чтобы угодить пропарфянской армянской элите. К счастью, в 47 году император Клавдий реабилитировал Митридата, после того как парфяне воспользовались его заточением, чтобы вновь вступить в Армению. Римляне старались помочь Митридату, разрушая армянские крепости и давая иберийцам занимать северные равнины Армении; к тому же Клавдий запретил армянскому царю Котису вмешиваться и лишил парфянского генерала Демонакта армянских подкреплений. Вернувшись на престол, Митридат, однако, возбудил сильное недоверие своего старшего брата Парсмана тем, что опять начал заискивать перед парфянами и отказался просить у римлян легионы, которые бы помогли Парсману напасть на кавказских албанцев. (В конце концов Митридат и без римской помощи одержал победу над албанцами.) В 51 году Парсман подослал в Армению своего сына Радамиста, будто бы с согласия римлян, чтобы подорвать власть Митридата.

Теперь Парсман I оказался повелителем трех царств – Иберии, Великой Армении и Кавказской Албании. Римлянам показалось, что их клиент и союзник зазнался. Сын Парсмана Радамист появился при армянском дворе под видом перебежчика из Иберии и убедил дядю Митридата, что поссорился с отцом. На самом деле он тайком подкупал армянских аристократов, чтобы они перешли на сторону Иберии. Вскоре Радамист опять сбежал. Вернулся он уже с иберийской армией и осадил армянскую крепость Горнея. Радамист уговорил римский гарнизон покинуть крепость. Возмущенный командир гарнизона Касперий поехал в Иберию, требуя, чтобы Парсман снял осаду. Парсман же вместо этого приказал Радамисту взять Горнею, и Радамист, подкупив еще одного римского генерала, добился выдачи Митридата. По приказу Парсмана и Радамиста Митридат вместе с семьей был убит.

Ни Рим, ни Парфия не могли простить Иберии завоевания Армении. В то время как римской армии из Сирии и Каппадокии не удалось взять летнюю резиденцию армянских царей, парфянский царь Вологас (Валарш, ц. 51–80) без труда выгнал всех иберийцев из Армении. Однако парфяне покинули Армению, пораженную и чумой, и голодом. На короткое время Радамист восстановил свою власть, но его вскоре выгнала армянская знать. В конце концов на престол взошел брат парфянского царя Тиридата, положив конец двадцати годам иберийской власти в Армении.

То ли ради укрепления союза с римлянами, то ли для предотвращения государственного переворота, то ли просто из бессердечной мнительности, но по приказу Парсмана I его сын Радамист был убит. Тацит подозревает, что Парсман подослал Радамиста в Армению просто для того, чтобы скрыть его от ненавидящей пасынка мачехи, которая хотела, чтобы престол передали ее собственному сыну Михрдату (Митридату); да и вообще Радамист якобы презирал отца за «боязливость». В 58 году, когда Парсман умер, Иберии все-таки досталась часть Армении, так как император Нерон послал легионы Корбулона, чтобы наказать Тиридата. Хотя Тиридат сохранил престол, он потерял территорию на северных и западных границах Армении, которые римляне раздали царям Полемону Понтийскому, Аристобулу Малоармянскому, Антиоху Коммагенскому и Парсману Иберийскому.

Вторая жена Парсмана добилась своего: в 58 году царем Иберии стал ее сын Митридат-Михрдат I. Теперь римские историки и археологические данные оказываются неопровержимыми по сравнению с грузинскими летописями, которые были составлены через 700 лет, когда устные предания успели исказить, а исторические факты стереть или придумать. Грузинские летописи вообще молчат о Михрдате, зато утверждают, что два других сына Парсмана I, Картам и Братман (оба не известны ни археологам, ни римским историкам), унаследовали престол, после чего будто бы царствовали несколько поколений диархов (Парсман с Каосом, Азорк с Армазелом). Михрдат, кажется, царствовал 48 лет: не исключено, что за это время царствовал еще один иберийский правитель. Однако арамейская (армазская) надпись упоминает мать Михрдата, что намекает на то, что Михрдата короновали ребенком, когда его мать-вдова еще была регентом. Армянский историк Хоренаци убежден, что Митридат был еще жив в конце 70-х и что уже в царствование императора Домициана его заменил Картам, грузинские же летописи относят аланские нашествия именно к этим годам и к царствованию Азорка и Армазела. Хронологию еще сильнее запутывает серебряная миска, найденная в богатой армазской могиле, на которой читается арамейская надпись: «Я, царь Флавий Дадес, подарил эту миску Берсумасу, витаксу». Вряд ли Митридат приобрел себе римское прозвище, хотя потом один абхазский царь назвал себя Юлианом. Или же эта надпись относится к неизвестному нам царю IV века, который принял имя Флавия, чтобы показать свою близость к императору Константину[19]; или Дадес – это вариант имени Цатэ, которым звали двух достоверных царей Колхиды?

Главным событием царствования Михрдата I был мир, заключенный в 63 году между Римом и Парфией, в результате которого Великая Армения стала вассалом Парфии, a Рим получил символические полномочия назначать новых армянских царей. Это обеспечило мирное сосуществование Рима, Парфии и Иберии на последующие пятьдесят лет. Армения, впервые получившая гарантию стабильности, стала ведущей региональной державой. Михрдат тем временем использовал осетин для укрепления мощи Иберии и в 60-х годах дал им возможность напасть на римлян и на парфян, открыв Дарьяльский перевал. В 72 году осетины заняли Армению: царь Тиридат уцелел только потому, что срезал аркан, наброшенный ему на шею, и заключил мир, женившись на осетинской княжне Сатиник. Император Нерон, в свое время приветствовавший Тиридата в Риме, планировал кампанию против осетин и помог армянам. В конце концов, римляне помогли армянам отогнать осетин за Куру, убить их вождей и сломать иберийско-осетинский союз. Тем не менее без осетинской помощи вряд ли Михрдат мог бы отнять у армянских захватчиков южную часть Иберии на правом берегу Куры.

Проармянские настроения иберийских аристократов делали новые вылазки нежелательными. Чтобы воспрепятствовать осетинам, император Веспасиан послал легионеров укрепить Армази, что подтверждает надпись 75 года на греческом языке, найденная на берегу Куры, в которой Михрдат называется «другом цезарей и царем любящих Рим иберийцев». (Другие надписи в Армази, на арамейском и на греческом, именуют Михрдата «сыном великого царя Парсмана»; в армазском некрополе четырнадцать строк на арамейском от имени витакса (по-персидски питиахш, «визирь») Шарапаса восхваляют военные успехи Михрдата.) Конфликты с Арменией продолжали вспыхивать до конца царствования Михрдата (Картама). В одном случае в Дарьяльском ущелье заточили армянского генерала, в другом – армянские войска взяли Мцхету и не отступали, пока Иберия не отступила от пограничной зоны; в конце концов армянская армия потерпела поражение в Джавахети, и Иберия вернула себе пограничные земли и крепость Цунду, установив мир между Иберией, Арменией и Осетией-Аланией.

Как тогда поступили римляне, до сих пор неясно. Судя по надписи на латыни, найденной в 70 километрах от Баку, XII легион Фульмината даже после 84 года еще стоял в Кавказской Албании. Вряд ли римляне тогда помогали иберийцам властвовать над кавказскими албанцами, так как оба царства еще были союзниками Рима. Император Траян развязал войну с Парфией в 114 году, в то время как открытые военные действия между Иберией и Кавказской Албанией впервые начались в 130-м.

После смерти Митридата в 106 году престол унаследовал Амазасп I, вероятно, брат усопшего. Амазасп участвовал в кампании Траяна против Парфии: погиб он около Нисибиса (сегодня Нусайбин, в Юго-Восточной Турции) в 116 году. В Риме сохранилась (на греческом) его эпитафия: «Амазасп, отпрыск славного царя, брат царя Михрдата, чье отечество находится у каспийских ворот, ибериец, сын иберийца, здесь похоронен у священного города, построенного Никатором. У реки Мигдонии, которая орошает оливы, этот соратник вождя героических сынов, явившийся к своему командиру, чтобы сражаться с парфянами, погиб, не успев запятнать свою мощную руку, увы, вражеской кровью: о копье, о лук, о меч – пехотинец и кавалер, скромный как девушка». Победа Траяна превратила Армению сначала в римскую провинцию, а потом в подвластное Риму царство под династией Аршакидов. Для Иберии Армения уже не представляла опасности, как и Парфия, которая следующие 45 лет жила с Римом в мире.

Сын Амазаспа, Парсман II, взошедший в 117 году на престол, скоро прославился как Парсман Храбрый. Грузинские летописи намекают, что близость Армении и Рима заставила Парсмана II договариваться с Ираном. Несомненно и то, что Парсман, истинный космополит, владевший арамейским, греческим и персидским, порвал с Римом и в 129 году перестал почитать императора Адриана и платить ему дань. В этот момент Адриан находился в Каппадокии, откуда прислал Парсману подарки (включая живого слона) более ценные, чем любому другому анатолийскому или закавказскому царю. Парсман II глубоко оскорбил Адриана, отправив ему в ответ лишь шитые золотом плащи. Результат оказался плачевным: вместо иранской протекции Парсман II столкнулся с римским гневом. Как и его предшественники, Парсман отбивался от римлян, открывая перевалы и пропуская осетинские дружины через Иберию, чтобы грабить римские протектораты Армению и Кавказскую Албанию. Пострадала и Парфия: ее царю Вологасу II пришлось заплатить дорогой выкуп.

При Адриане римляне решили установить более тесные связи с колхскими племенами, и в 131 году император послал в Грузию своего верного советника Флавия Арриана, губернатора Каппадокии. Арриан объездил всю Колхиду не только как разведчик, но и из любопытства, желая осмотреть все уже легендарные городища и храмы. В своем докладе Арриан описывает бурную смену племенной власти и границ: от Трабзона до Диоскурии он перечисляет враждебных, анархических мингрелов и лазов, сванов, махелонов и хенниохов (которыми правил царь Анхиал, признанный императором Траяном), потом зудрейтов (неизвестный нам этнос) в устье Чороха; картвелы-лазы, кажется, тогда господствовали по всему побережью Колхиды от Чороха до Диоскурии[20]. В Диоскурии Арриан узнал, что саниги (сваны) и абазги (абхазы) не подчинялись Риму. Другие кавказские племена, например апшилы, стали более влиятельными: по крайней мере одного царя, переименовавшегося Юлианом и просившего защиты у римлян, признал император Траян. (Через шестьдесят лет император Марк Аврелий сослал армянского сатрапа Тиридата за то, что он убил царя апшилов.)

Несмотря на римскую протекцию, Колхида II века н. э. была в относительно варварском состоянии. В III веке наблюдаются новые способы захоронения, которые можно приписать раннехристианскому влиянию, но в отсутствие сильной государственной власти Колхида была не в состоянии ни подавить, ни принять новую религию.

В Иберии же римское влияние оставило неизгладимый след. Римский известковый раствор скреплял более высокие каменные крепости; иберийские аристократы строили себе виллы по-римски – с ваннами и обогревом полов; римские серебряные монеты заменили в Иберии парфянские драхмы. В 131 году Арриан приехал в Иберию уже, кажется, римским послом и составил для императора Адриана многосторонний и достоверный обзор Иберии. В 134 или в 138 году, когда императором стал Антонин Пий, римско-иберийские отношения вдруг укрепились. Парсман II решил поправить дело: он уступил некоторые территории, потом поехал с женой и сыном в Рим. Там его приняли сердечно и пригласили принести жертву на Капитолийском холме и полюбоваться на свою конную статую в храме Беллоны[21]. Пребывание иберийского царя подтверждает неразборчивая надпись на каменной плите в Остии, которая относит поездку к консулату Фабиана. Как часто бывает в ранней грузинской истории, хронология противоречива: Фабиан служил консулом с 141 по 144 год, а Парсман II, по всей вероятности, умер в 138 году. Если гостем Антонина Пия был Парсман III, внук Парсмана II, то он был слишком молод, чтобы приехать с женой и ребенком, ибо он родился в 134 году и царствовал под регентством матери до 155 года.

Вслед за Парсманом поехал в Рим парфянский царь Вологас (II или III), который жаловался римлянам на двурушничество иберийцев и просил вернуть ему престол. Парсман, однако, торжествовал: его дипломатические успехи сделали его богатырем в грузинских легендах, где он будто бы побеждал в поединках с персидскими борцами со львами, и в летописях, где он будто бы выгнал самозванца, нанятого иранцами. Но последними смеялись парфяне: Парсмана Храброго отравил подосланный ими повар.

Кто унаследовал престол после Парсмана, не совсем ясно. Грузинские летописи упоминают некоего Гадама (может быть, Радамиста), который продержался недолго. Более убедительна армазская могильная надпись на греческом и на арамейском: «Я – Серафита, дочь Зеваха-младшего, питиахша царя Парсмана, и жена Йодмандагана победоносного, победителя многих состязаний, гофмейстера Ксефарнуга, великого царя иберийцев, и сына Агриппы, гофмейстера царя Парсмана. Плачьте, плачьте о той, которая умерла, когда ей был всего двадцать один год». Может быть, после Парсмана II Иберией управлял Ксефарнуг, который, судя по странному неупоминанию его родителей или прав на престол, не говоря уж о его осетинском имени, мог быть самозванцем либо обывателем, вознесенным счастливым браком на трон.

Гадам или Ксефарнуг (может быть, одно и то же лицо) умер через три года, завещав престол младенцу Парсману III, который царствовал очень долго и мирно. В 185 году престол унаследовал сын Парсмана Амазасп II: он отбил атаку осетин, но потом должен был бороться с бунтующими аристократами, будто бы подкупленными армянами и осетинами. В 189 году Амазасп II погиб на поле битвы, и его племянник Рев I, один из бунтовщиков, захватил власть.

Несмотря на то что Рев отобрал у дяди престол насильственным путем, его зовут Справедливым, может быть, просто для красоты, как тогда звали парфянских царей. Но христианские летописцы отдавали должное Реву, возможно, потому, что он с терпимостью относился к христианам, появившимся тогда в еврейской общине в Иберии. Все это время Иберия была свободна от войн, может быть, из-за семейных связей Рева: по некоторым источникам он был сыном армянского царя Вологеса (установив тем самым династию Арсакидов в Иберии), к тому же он женился на Сефелии, греческой княжне. В 216 году Рев умер: на трон взошел его сын Вачэ, который в 234 году завещал престол сыну Бакуру I: тот умер в 249 году, и царем Иберии стал Михрдат II. Только в грузинских летописях упоминаются эти четыре царствования, которые, очевидно, никаких следов вне Иберии не оставили. Тем не менее цари Вачэ и Михрдат II очутились лицом к лицу с возродившейся Персией, когда царь Ардашир (ц. 226–241), победив парфянского царя Артабана V, основал династию Сасанидов и вдохновил всю Персию пламенной зороастрийской верой. Единственным свидетельством иберийско-персидского контакта в это время является арамейская надпись на серебряной чаше, вероятно, подаренной каким-нибудь послом и найденной в армазском саркофаге: «Папак, питиахш божественного Ардашира, подарил эту чашу Арзамасу, питиахшу страны Гурзан (Иберия)». Монета, найденная в саркофаге, датирует саркофаг периодом после 253 года.

Странно, что во II и в III веках нет никаких признаков политического объединения или даже сближения Иберии с Колхидой. По археологическим материалам видно, что торговля и культура переходили с запада на восток и наоборот, но ни династических браков, ни договоров между Колхидой и Иберией не было. До Рима было далеко: римляне оставили гарнизоны только на берегу Черного моря, несмотря на то что в начале III века император Септимий Север на короткое время покорил Лазику (как теперь называли Колхиду). Все, что можно предполагать о колхидской политике этого времени, – это то, что преобладающая власть была за картвелами-лазами и что лазский царь Пакор (по-персидски Бакур) был признан императором Антонином Пием.

После 150 года Иберия стала сильной и мирной. Процветала международная торговля, которая, когда беспорядки в Колхиде-Лазике мешали провозу, шла горными путями через Осетию. Неприступные крепости еще стерегли оба берега Куры, но на мирное состояние страны указывают богатые, просторные аристократические усадьбы, расположенные около Мцхеты.

Через сто лет Парфянская империя развалилась, агрессивный сасанидский Иран шаха Шапура I (ц. 242–272) начал угрожать всему Закавказью: еще раз Иберия была вовлечена в бурную эпоху войн. Сасанидские надписи упоминают Амазаспа III как царя Иберии с 260 по 265 год. Поскольку это совпадает с концом царствования Михрдата II, Амазасп III был, по-видимому, иранской марионеткой. После Михрдата II и призрачного Амазаспа III престол перешел к Аспагуру I: он был из Арсакидов и, вероятно, сын Михрдата II. Лютая борьба Аспагура с сасанидским Ираном, его союз с римскими императорами Аврелием и Каром вовлекли Иберию в историю классического мира. Но римская поддержка была слишком слаба, чтобы спасти престол Аспагура (которого римляне звали Аспакур), и иберийский царь попросил убежища у осетин, умерев в осетинской ссылке около 284 года. Сасаниды сильно влияли на иберийскую жизнь: в грузинский язык входит огромное количество среднеперсидских слов. Такие заимствования красноречиво описывают иберийское общество в III веке: азнаури («свободный гражданин, дворянин»); происходит от иранского корня ара- «дородный»; рочики (от персидского роч, «день») означает «ежедневный паек раба»; харки (от персидского хараг) – «налог, дань». Как и язык, ландшафт и общество сильно менялись. Внушительные укрепления и оросительные каналы, впоследствии расширенные целым рядом иберийских царей, требовали рабского труда. (В IV веке царь Кавказской Албании Урнайр заставлял военнопленных греков работать каменщиками и гончарами.)

Шапур I напал не только на Иберию: он пошел еще дальше на запад через Армению в Колхиду-Лазику и покорил махелонов и генниохов. Рим уже не был в состоянии помогать ни Колхиде, ни Иберии. Незадолго до того, в 253 году, напали остготы, которых все путали со скифами, разорив все восточное побережье Черного моря и изгнав римские гарнизоны и мирных граждан (уцелел только римский гарнизон в Питиусе-Пицунде). Одновременно и на Дунае, и на Рейне на римлян нападали готы и другие германские племена. Иранцам такой шанс показался заманчивым, и Шапур, как и Ксеркс, решил захватить Черное море. Шапуру повезло: в 260 году он покорил всю Лазику и захватил в плен императора Валериана (по словам римлянина Юлия Капитолина, иберийцы хлопотали за выкуп Валериана). Сасанидская надпись на трех языках объявляет Колхиду и «Махелонию» иранскими землями, хотя лазы изгнали иранцев из Колхиды-Лазики. Рим надолго потерял свое влияние, и Лазика попала под власть ирано-сарматского царя Саурмата.

Шапур одновременно объявил Иберию своим вассалом и признал царем Иберии своего ставленника Амазаспа III, которого он считал четвертым по рангу из всех властителей Сасанидской империи. Грузинская летопись Жизнь Картли признает, что Амазасп обладал реальной властью, но упрекает его в «пристрастии к персам»; летописец рассказывает, что Амазасп III боролся против осетинского нашествия, потом против римлян и мингрелов из Колхиды, не говоря уж о своих же аристократах, но в конце концов погиб в битве, в которой потерпел поражение и сам Шапур.

Нисибисский мирный договор 297–298 годов между римлянами и иранцами наконец положил конец войнам. Целых сорок лет ничто не нарушало мира: иранцы признали над Иберией и Арменией римский суверенитет, выражавшийся в том, что каждый иберский или армянский царь должен был принимать символы власти от римлян. Но Колхида осталась вне западного мира, куда она вернулась, только когда император Константин перенес свою столицу в Византию-Константинополь, в 315 году послал наместника в Фазис (Поти) и построил новые гарнизоны на колхидском побережье.

Абешура, дочь Аспагура, вышла замуж за Михрана, сасанидского князя (Жизнь Картли настаивает, что Михран на самом деле – сын нам неизвестного иберийского царя Лева. Имя Михран указывает на то, что этот князь происходил из михранидского племени парфян). Абешура умерла, когда Михран еще был ребенком, но в 284 году он все-таки стал иберийским царем, учредив новую династию Хосроидов. Михран был приемлемым и для Ирана, и для Иберии, несмотря на то что никакой реальной связи с первоначальным Парнавазом он не имел. Вопреки своим иранским предкам и сасанидской власти, Михран оказался необыкновенно независимым: приняв христианство, он стал Мирианом III и за свое долгое царствование радикальным образом изменил политическую ориентацию Иберии, которая отныне будет тянуться к эллинистическому миру.