Читать книгу Ребенок, семья и внешний мир - Дональд Вудс Винникотт - Страница 8

С начала этого столетия[1] была проделана большая работа по изучению вскармливания детей грудного возраста, врачи и физиологи написали множество книг и бесчисленное количество научных статей, каждая из которых немного расширяет наши знания. Результатом такой работы стала возможность различать две группы явлений: физического, биохимического или субстанционального свойства, которые никто не может знать интуитивно или без глубокого изучения научных вопросов; и явлений психологического свойства, которые люди всегда могли понять благодаря своим чувствам и элементарному наблюдению.

Например, если сразу перейти к сути вопроса, грудное вскармливание – это вопрос связи матери и младенца, воплощение в жизнь любовных отношений между двумя людьми. Однако эту мысль было трудно принять (хотя матери ощущали ее истинность), пока многие трудности не исчезли благодаря изучению физической стороны проблемы. В любой момент мировой истории здоровая биологическая мать должна была думать о вскармливании просто как об отношениях между собой и своим ребенком; но в то же время существовала и женщина, чей малыш умер вследствие диареи и болезней. Она не знала, что его убил микроб, и потому наверняка была убеждена, что дело – в ее плохом молоке. Младенческие болезни и смерти заставляют матерей терять в себе уверенность и искать компетентных советов на стороне. Физические болезни бесчисленными способами усложнили проблему с точки зрения матери. Собственно говоря, только благодаря огромному прогрессу в знаниях о физическом здоровье и физических болезнях мы можем теперь вернуться к главному – эмоциональной ситуации, наполненной ощущением связи между матерью и ребенком. Именно она должна развиваться правильным образом, если вскармливание проходит как полагается.

В настоящее время врачи достаточно хорошо разбираются в рахите, чтобы предотвратить его появление; достаточно хорошо понимают опасность инфекции, чтобы исключить слепоту, сопровождающую заражение младенца гонококковым конъюнктивитом в родовых путях; обладают достаточной информацией об опасности молока зараженных туберкулезом коров, чтобы предотвратить большинство случаев туберкулезного менингита, бывшего раньше повсеместным и смертельным заболеванием; и имеют достаточно знаний о цинге, чтобы практически ее уничтожить. И теперь для тех из нас, кто главным образом занят изучением чувств, внезапно возникла срочная необходимость как можно точнее сформулировать психологическую проблему, с которой сталкивается каждая мать, насколько бы полным ни было отсутствие физических болезней и нарушений благодаря профессионализму врачей.

Без сомнения, мы пока не можем точно сформулировать данную психологическую проблему, с которой встречается каждая мама новорожденного, но можно попытаться это сделать, а матери могут принять посильное участие в исправлении ошибок в моих словах и по возможности добавить упущенное.

Воспользуюсь шансом. Если отдельно взятая женщина, как правило, здорова, живет в довольно сносном доме вместе с мужем, и если мы считаем, что ребенок родился здоровым и своевременно, то следует сказать удивительно простую истину: в таких обстоятельствах вскармливание является лишь частью – пусть даже одной из наиболее важных – отношений между двумя людьми. Эти двое – мать и новорожденный – готовы быть связанными друг с другом невероятно сильными узами любви, и им естественным образом придется изучить друг друга, прежде чем пойти на вызванные такими узами большие эмоциональные риски. После достижения взаимопонимания – что может произойти сразу же или только после борьбы – они доверяют друг другу, понимают друг друга, и вскармливание начинает происходить само по себе.

Другими словами, если отношения между матерью и ребенком завязались и развиваются естественным образом, то нет нужды в разнообразных способах кормления, взвешиваниях и всевозможных обследованиях: эти двое прекрасно знают, что для них лучше, причем получше любого врача. В таких условиях младенец будет потреблять необходимое ему количество молока с нужной скоростью и знать, когда стоит остановиться. И в этом случае даже его пищеварительный процесс и выделения не должны никем исследоваться. Все физические процессы работают именно потому, что эмоциональная связь развивается естественным образом. Я бы даже пошел дальше и сказал, что в таких обстоятельствах мать может получать знания о детях в целом благодаря своему ребенку, точно так же, как он изучает маму благодаря ей самой.

Настоящая проблема в том, что столь сильное чувство удовольствия относится к настолько тесной физической и духовной связи, которая только может существовать между матерью и ребенком, что женщины с легкостью становятся жертвами советов людей, склонных утверждать, что таким чувствам предаваться запрещено. Конечно же, в этом рае младенцев просто обязан обнаружиться современный пуританин! Представьте себе, что после рождения малыша нужно держать подальше от матери, пока он не потеряет свою единственную (благодаря обонянию) возможность понять, что обрел ее снова после того, как расстался с ней в момент рождения! Вообразите, что нужно спеленать его по рукам и ногам так, чтобы во время кормления он не мог дотронуться до груди или бутылочки, чтобы в итоге он мог принимать участие в происходящем только однозначным одобрением (сосание) либо отвержением (отворачивание головы или засыпание)! Представьте, что ребенка нужно кормить по часам, пока он не способен понять, что это противоречит его природе и желаниям в принципе.

В естественном состоянии (под которым я подразумеваю, что оба участвующих в процессе человека здоровы) способы, количество и расписание кормлений можно предоставить природе. На практике это означает, что мать может позволить младенцу решать то, что в его власти, поскольку она без труда способна решить и обеспечить вещи, относящееся к ее работе по части ухода, а также в форме имеющегося в наличии молока.

С моей стороны может показаться опрометчивым утверждать такое, потому что лишь немногие матери свободны от личных трудностей и склонности к беспокойству, заставляющих их нуждаться в поддержке; а еще, вне всякого сомнения, существуют и матери, пренебрегающие своими детьми или жестоко к ним относящиеся. Впрочем, я считаю, что даже матерям, которые нуждаются в советах по всем вопросам, не помешает иметь в виду такие важные факты. Если же такой матери придется воспитывать второго или третьего ребенка, ей нужно учесть ошибку, которую она допустила со своим первенцем, из-за чего ей требовалось так много помощи – быть независимой от советов в воспитании собственных детей. Я бы сказал, что естественное вскармливание осуществляется именно тогда, когда ребенок его хочет, и прекращается, когда перестает хотеть. Это основа основ. На ней и только благодаря ей младенец может начать идти на компромиссы с матерью, причем первым из них является согласие на регулярное, надежное кормление, скажем, с трехчасовым перерывом, что удобно для матери и при этом может восприниматься младенцем как исполнение его собственного страстного желания, если только он сможет регулярно выдерживать трехчасовое голодание. Если этот интервал слишком велик для отдельно взятого ребенка, возникает стресс, и самый быстрый способ восстановления доверия состоит в том, что мать должна кормить младенца по мере необходимости в течение следующего периода времени, вернувшись к подходящему ей регулярному расписанию тогда, когда малыш сможет его вытерпеть.

Повторюсь, что это может показаться довольно диким. Мать, которой внушили приучать своего младенца к порядку, начиная с регулярного приема пищи с интервалом в три часа, по-настоящему разозлится, если ей велят кормить его как попало. Как я уже говорил, она просто страшится связанного с этим слишком большого удовольствия и предчувствует осуждение со стороны родственников и соседей, если вдруг с этого дня что-то изменится. Главная проблема заключается в том, что людей тяготит обязанность иметь детей в принципе и они слишком охотно приветствуют правила, нормы и инструкции, делающие жизнь менее рискованной, если не слегка скучной. Впрочем, в какой-то степени в этом стоит винить врачей и медсестер, и мы должны быстро избавиться от всего того, что нагородили между матерью и ее ребенком.

Что касается теории о как можно более раннем приучении малыша к порядку, истина состоит в том, что оно неуместно, пока он не примет окружающий мир и не смирится с ним. И основа такого принятия внешней реальности – первый короткий период, во время которого мать естественным образом следует желаниям своего младенца.

Как видите, я не имею в виду то, что мы можем отказаться от школ молодых матерей в женских консультациях и оставить родителей и детей наедине со всеми проблемами основного рациона питания, витаминов, прививок и правильной стирки пеленок. Я говорю именно о том, что врачи и медсестры должны стремиться руководить физической стороной вопроса таким образом, чтобы ничто не могло нарушить тонкий механизм развития отношений между младенцем и матерью.

Конечно, после разговоров с медсестрами, заботящимися о чужих детях, я должен был бы упомянуть многие из их трудностей и разочарований. В своей книге «Супружеская пара с младенцем»[2] моя старинная приятельница доктор Мерелл Мидлмор писала:

«Неудивительно, что грубость медсестры иногда возникает из-за нервозности. Она раз за разом следит за успехами и ошибками кормящих младенца супругов, и до определенного момента их интересы являются ее собственными. Ей будет нелегко наблюдать за неуклюжими попытками матери накормить ребенка, и, в конце концов, она вполне может посчитать, что ей мешают, ведь сама она может сделать все должным образом. Ее собственный материнский инстинкт, так сказать, пробуждается, чтобы составить конкуренцию материнскому инстинкту биологической матери вместо того, чтобы его развить».