Читать книгу Рождественская надежда - Донна Ванлир - Страница 3

Идет снег. В прогнозе сообщалось, что в канун Рождества осадков не ожидается. Синоптики ошиблись: сегодня с самого утра кружатся мягкие белые хлопья. Похоже, у нас все-таки будет снег на Рождество. Подгребая снежные кучи к обочине дороги, по центру города ползет снегоуборочная машина. Помахав рукой водителю, я выруливаю перед ней на шоссе. Бросаю взгляд в зеркало и вижу, как двухлетняя Мия на заднем сиденье увлеченно играет с куклой Элмо из «Улицы Сезам». Включаю радио, слушаю, как Мел Торме поет «Рождественскую песню». Мия что-то щебечет, обращаясь к Элмо. Она еще не знает, что завтра праздник и уже утром родители возьмут ее на руки и покажут рождественскую елку с горой подарков, приготовленных для нее и сестренки. Я улыбаюсь и делаю звук громче. Пересекая городскую площадь, мы едем мимо трех удивительно красивых елей с большущими разноцветными шарами – зелеными, красными, золотыми – и пышной пурпурной гирляндой. На верхушке каждой елки, переливаясь на солнце, сияет огромная звезда. Я сбрасываю скорость.

Каждый год перед Рождеством эти елки украшала Норма Холт. Ей было чуть за двадцать, когда она взяла на себя эту заботу, еще до того, как стали созываться собрания муниципального совета, так что никто не препятствовал ее инициативе. Годы шли, Норма продолжала привносить сказку в юго-западный уголок городской площади. Я никогда толком с ней не разговаривала. Норма мало с кем общалась, была довольно замкнутой и предпочитала обходиться без помощников. Всякий раз, проезжая мимо, я сигналила ей, и она махала рукой в ответ. Стоило Норме приступить к своей работе – и у меня сразу появлялось ощущение праздника.

В детстве мне казалось, что время перед Рождеством ползет как улитка. Предпраздничные недели тянулись бесконечно, и я все ждала, когда же наступит пора наряжать елку, печь с мамой рождественское печенье и составлять для Санта-Клауса подробный список подарков. Но вот в гостиной ставили елку, снаружи дом украшали разноцветными фонариками, и я сгорала от нетерпения: Рождество уже совсем близко! Примерно за две-три недели до праздника мы с моим братом Ричардом старались не баловаться и переставали капризничать. Очень уж не хотелось угодить в черный список Санта-Клауса – слишком много подарков было на кону. Перед Рождеством весь дом наполнялся радостью и весельем. Вот бы праздник никогда не кончался, думала я. Тогда мне и в голову не приходило, что со временем эти чувства потускнеют, что дни будут лететь так стремительно – оглянуться не успеешь, и что сама я все чаще со вздохом стану приговаривать: «Неужели Рождество? Даже не верится». Я повзрослела, и сказка ушла безвозвратно.

Мия мурлычет песенку, и я выключаю радио, чтобы лучше ее слышать. Она поет «Колокольчики звенят», но кроме самих слов «колокольчики» и «звенят» ничего не разобрать. Мия смешно хватает себя за пяточку, поднимает вверх крохотную ножку и начинает повторять припев. Какая она забавная! Заметив мой взгляд, девочка спрашивает: «Куда мы едем?» Она пытается привстать, чтобы рассмотреть, куда я ее везу. За год малышка успела сменить две приемных семьи. Даже не знаю, сколько раз за семнадцать лет работы в Департаменте по делам семьи и детей тоненькие голоса задавали мне с заднего сиденья подобные вопросы. Сколько раз я отвозила детишек в приемные семьи незадолго до Рождества, потому что их родители попадали в тюрьму или лечились от алкоголизма. И сколько раз везла их обратно к родителям, потому что либо отец выполнил все условия государства и нашел дом и работу, либо мать наконец прошла четырехмесячную программу реабилитации для наркозависимых. Как часто возила я крошечных пассажиров, и они спрашивали, куда мы едем.

Я проезжаю под рекламной растяжкой с надписью «Мир на земле». Не так давно у меня не было мира в собственной душе – что уж обо всей земле говорить. Тогда, казалось, радость ушла навсегда, о счастье сохранились лишь воспоминания, и Рождество не поднимало настроение, а скорее тяготило, потому что надежда меня покинула. Но так было не всегда. Несмотря на все, что на нас обрушилось, мое детство можно назвать счастливым.

Когда мне исполнилось семь, а моему брату Ричарду четыре, от нас ушел отец. Я видела, как мама теряет надежду. Одна с двумя детьми, без жилья и без денег. Она часто сидела за кухонным столом над просроченными счетами, которые не могла оплатить. Ее глаза были полны слез. Бог, если он есть, вероятно, понятия не имел, в каком положении она находилась. А возможно, вообще не подозревал о ее существовании. «Мы будем хранить веру», – твердила мама, повторяя фразу, услышанную в старом фильме. Но увы, в то время я не знала, что такое вера. А как хранить то, о чем не имеешь представления?

В Рождество после ухода отца мама привела нас с Ричардом в церковь. Мы сидели в последнем ряду. «Господь даровал нам Надежду в обличии младенца, – говорил проповедник. – И такая Надежда – величайший дар во всем мире».

Я привставала, пытаясь разглядеть ясли с ребенком. Как младенец может быть в обличии Надежды?

«Дитя научило нас любить и прощать».

Я изо всех сил старалась увидеть того малыша. Разве может ребенок хоть кого-нибудь научить любить и прощать?!

«Кто угодно и что угодно может стать орудием в руках Божьих, – продолжал священник. – Нельзя недооценивать того, кого Он ниспослал нам, кто бы это ни был. Но верить ли в это – решать вам».

Тогда я не понимала, что он имеет в виду, но со временем смысл его слов открылся мне, а позже и моему сыну. Однако годы спустя, когда сын уже вырос, я потеряла веру: мне было слишком больно. И я отошла от Бога.

Я считала, что, когда Господь хочет говорить с нами, Он совершает чудо, которое заставляет нас прозреть и вернуться к Нему. Но я ошибалась: Бог говорит с нами всегда. Просто порой мы Его не слышим. Господь терпелив, Он ждет, когда же мы поверим. А мы не хотим ждать. Требуем, чтобы нас убедили. Чтобы предъявили доказательства, которые можно увидеть и потрогать. Небо, океаны, горы – всего этого недостаточно. Недостаточно нам и того, что наши дети улыбаются и смеются, и тянут к нам ручки. Мы желаем большего. А ведь у нас есть все. Вокруг нас, каждый день. Если бы хоть ненадолго мы остановились, пригляделись и прислушались, то сами пришли бы к Богу и не колебались в своей вере. По крайней мере, некоторые из нас. Такие, как я.

Все, что произошло со мной, может быть близко и вам. Я еще только в начале пути. Возможно, у меня никогда не получится пройти его до конца. Но на нем мне повстречалось немало тех, кто помог все принять, вновь поверить и обрести Надежду. Когда-то я говорила, что надежды не осталось, но теперь знаю: Надежда жива.

Просто мне понадобилось несколько лет, чтобы в этом убедиться.