Читать книгу Рождественские тайны - Донна Ванлир - Страница 8

Плотнее запахнув пальто, Джейсон побежал к служебному входу через парковку на заднем дворе. Двое грузчиков разгружали товар, но Джейсон сделал вид, что не заметил их, и быстро поднялся по лестнице. Затем он вдруг передумал и оглянулся: когда эти двое разговаривали, изо рта у них шел пар. Один из грузчиков поглубже натянул зимнюю шапку и несколько раз похлопал в ладоши, чтобы согреться.

– Эй! – крикнул Джейсон.

Мужчины повернулись к нему.

– Доброе утро!

Грузчики остановились, ожидая, по-видимому, пока он скажет, что ему нужно.

– Э-э-э… Парни, мы с вами не знакомы. Я Джейсон. Заменяю Джуди в офисе.

– Билл, – представился тот, что постарше. – А это Хатч. – Он указал на своего товарища в грузовике.

Джейсон сунул руки в карманы.

– Вы занимаетесь доставкой?

– И продажами, – ответил Билл, пониже натягивая шапку.

Войдя через заднюю дверь, Джейсон повторял про себя их имена всю дорогу до кабинета службы охраны. «Билл и Хатч, Хатч и Билл», – приговаривал он тихо, заходя внутрь.

Мужчина в кресле повернулся на звук открывающейся двери. Ему было около тридцати.

Джейсон поздоровался и сказал:

– Я тут заменяю Джуди, забыл вчера спросить, как тебя зовут.

– Кевин, – ответил охранник, раскручивая на столе свое обручальное кольцо.

– Будем знакомы. А ты знаешь начальника службы ремонта?

– Ларри, что ли?

– Точно! Ларри. Извини, что отвлек.

Джейсон закрыл дверь, повторяя про себя: «Фил, Хатч, Кевин и Ларри. Хатч, Кевин, Фил и Ларри», пока шел по служебному коридору. Выглянув из-за угла, он хотел было направиться в отдел игрушек и выяснить имена работающих там сотрудниц, но увидел темнокожую женщину, с которой вчера повздорил, и отложил эту идею до более удачного времени. Шагая через две ступеньки, он поднялся на первый этаж. За стойкой отдела бижутерии и косметики стояли две продавщицы.

Сунув руки в карманы, Джейсон поздоровался и повторил то, что уже говорил грузчикам.

– Я Лора, – представилась женщина из отдела косметики. – А это Рената.

Джейсон кивнул и постарался запомнить удлинившийся список: «Фил, Хатч, Кевин, Ларри. Лора и Рената». Он наконец добрался до офиса и принялся искать на столе Джуди стикеры или бумагу для заметок, чтобы записать имена, но ничего не нашел. В шкафу у противоположной стены имелись кое-какие канцелярские принадлежности, однако ни бумаги, ни блокнотов там не оказалось. Джейсон зашел в кабинет к Маршаллу и, открыв верхний ящик стола, неожиданно обнаружил у задней стенки, за упаковкой со скрепками, коробочку из ювелирного магазина. На темно-бордовом бархате лежало простенькое золотое ожерелье с небольшим бриллиантом.

– Попался!

Подкравшийся Маршалл застал его врасплох.

– Ты что, любовницу завел? – поинтересовался Джейсон, поболтав ожерельем в воздухе.

Маршалл повесил пальто на вешалку и расхохотался.

– Это подарок на годовщину.

Убрав ожерелье, Джейсон положил коробку на место.

– Такие вещи хранят в сейфах, – пожурил он деда.

– Здесь никто не возьмет, – отмахнулся Маршалл.

– И давно оно тут лежит?

Дед согнал его со своего места.

– Не помню, когда покупал.

– Зачем ты купил бабуле ожерелье с бриллиантом? Она же всегда говорила, что «лучший подарок – сделанный своими руками». Или просила помыть за нее посуду.

Маршалл рассмеялся и снова достал ожерелье, чтобы полюбоваться на него.

– Ты когда-нибудь видел красоту, которая вызывала бы у тебя восторг и смущение одновременно?

Джейсон уставился на ожерелье: ничего примечательного, кроме бриллианта, в нем не было.

– Да нет в нем ничего особенного.

– Вообще-то я говорил о бабушке. – Маршалл аккуратно уложил подарок в коробку и закрыл крышку. – Так что ты искал?

– Бумагу. Нигде не могу найти.

Маршалл прошел в мини-кухню, чтобы налить себе кофе, но обнаружил, что его никто не приготовил.

– Джуди как раз ехала покупать канцтовары, когда попала в больницу. – Он помахал в воздухе пустым кофейником. – Видишь, я без нее как без рук. Она никогда ничего не забывает. Позвони-ка Дереку в магазин канцтоваров, спроси, что она обычно покупает, и съезди за этим.

– Давай я сначала тест пересдам. – Джейсон понимал, что если не сделает это в ближайшее время, то имена выветрятся из головы.

– Свари мне кофе, а я пока подготовлю тест.

Мини-кухня приютилась прямо за копировальной машиной. Там была небольшая раковина, кофемолка и коробка любимого печенья Маршалла из пекарни «Бетти». Джейсон ополоснул кувшин, вставил новый фильтр и отмерил десять десертных ложек молотого колумбийского кофе. «Хатч, Фил, Кевин и Ларри. Нет! Билл, Хатч, Кевин и Ларри», – бормотал он, включая кофеварку.

Когда Джейсон наконец добрался до теста, он быстро написал ответы на первые девять вопросов и застрял на десятом. Первоначальный вопрос Маршалл вычеркнул и написал поверх: «Как сегодня чувствует себя Джуди?»

Джейсон вздохнул. Следовало догадаться, что дед изменит вопросы. Он ответил: «Намного лучше, идет на поправку», перевернул следующую страницу и прочел последний вопрос: «Как зовут женщину, которая работает в отделе игрушек?» Джейсон покачал головой и написал: «Миссис Клаус».

– Попытка номер два, – сказал он, положив листки на стол Маршалла.

Тот надел очки и просмотрел ответы.

– Про Джуди выкрутился, молодец.

Джейсон улыбнулся.

– То есть ты не интересовался? – продолжил Маршалл, разглядывая внука поверх очков.

– Нет, – сдался Джейсон. – Знаю, должен был, но…

– Вчера Джуди установили два стента, а сегодня выписали.

Джейсон промычал что-то невразумительное, понимая, что дед просто хочет, чтобы его помучила совесть.

– Я думал, ты спросишь, как зовут начальника службы ремонта.

– А ты знаешь, как его зовут? – заинтересовался Маршалл, откидываясь в кресле.

– Да. Еще я узнал, как зовут парней, которые работают на доставке и в магазине. Фил и Хатч.

– Близко, но неправильно.

Маршалл вышел из кабинета и спустился за кофе.

– Итак, как зовут женщину из отдела игрушек?

Джейсон вздохнул и потер лицо руками.

– Понятия не имею.

– Ну, ты ее оскорбил. Прежде чем оскорблять кого-то, неплохо бы познакомиться.

Джейсон покачал головой, дед начинал действовать ему на нервы.

– Слушай, ну что ты взъелся? Я понял: ты хочешь, чтобы я узнал имена сотрудников, но…

– Нет, – перебил Маршалл, откусив кусочек печенья с шоколадной крошкой. – Ты должен узнать не только имена, но и самих людей.

Джейсон обошел деда и налил чашку кофе.

– Ладно. Я выучу имена сотрудников и сдам тест еще раз.

Маршалл доел печенье и вернулся к себе в кабинет. Джейсон явно его не понял.

– Займись сегодня поисками Кристи, – велел он, закрывая дверь.

Джейсон зарычал и схватил куртку. Дед явно не оставит его в покое, пока не найдет Кристи. Он застегнул молнию и уже на выходе крикнул в сторону кабинета:

– Их зовут Билл и Хатч!

Вслед ему донесся смех Маршалла.

В мой первый рабочий день дети наконец-то пошли в школу. Последний день учебы приходился на восемнадцатое декабря, и я уже переживала, что останусь без няни на две недели рождественских каникул. Несмотря на то, что Элли не раз меня подводила, я оставила ей сообщение на автоответчик в надежде, что она посидит с детьми хотя бы часть времени. Мире я тоже позвонила: вдруг девочки смогут сменять друг друга. К тому моменту я как раз въехала на парковку за кафе «Бетти».

Автоматизированная система учета в кафе «Бетти» отличалась от той, что была в «Паттерсон», так что я совершала одну ошибку за другой и чувствовала себя очень глупо, бегая на кухню, чтобы исправить неверно оформленные заказы.

– Ничего, скоро научишься, – ободрила меня Карен, в очередной раз показывая, как отменить заказ.

Это была невысокая толстушка, блестящие черные волосы она коротко стригла, в носу у нее поблескивал пирсинг. В теплую погоду муж подвозил ее на работу на харлее. Клифф густо зарос бородой, отрастил пузо, а смех его был способен заглушить двигатель грузовика. Слезая с мотоцикла, Карен целовала его куда-то в усы, а он смачно шлепал ее по заднице.

– Когда заказ будет готов, тебя позовут на кухню, – объяснила Карен.

Это мне понравилось: в свое время я замучилась бегать на кухню, чтобы уточнять готовность заказов.

– Бетти начинала работу всего с двумя сотрудниками и решила, что лучше крикнуть, чем носиться на кухню каждые две минуты. С годами это стало своеобразной традицией.

Карен помогла мне ввести заказ для семьи из четырех человек. Муж, жена и двое детей. Отец играл с маленьким сыном в крестики-нолики прямо на салфетке. Не могу без зависти смотреть на такие семьи.

– Вы забыли молоко для малышки, – заметила женщина, кивая на свою трехлетнюю дочь.

– Простите, сейчас принесу.

Я поспешила к станции официанта, налила молоко в пластиковый стаканчик и закрыла его крышкой.

– Вот, пожалуйста. – Я поставила стаканчик перед девочкой. – Еще раз извините.

– Мы приходим сюда раз в неделю, – сообщила женщина, нарезая для дочери сладкие гренки. – Вы явно новенькая. Вряд ли вы сразу запомните наши имена: я Джули, это Клейтон, а эти два маленьких сорванца – Ева и Адам. – Она улыбнулась мне и добавила: – Главное, не обращайте внимания на всяких неадекватов.

Мужчина, сидящий за столиком с шестью товарищами, поднял свою кофейную чашку, подзывая меня.

– Это механики из автомастерской «Сити Авто Сервис», – пояснила Карен, передавая мне кофейник со свежим напитком. – Джек Эндрюс и компания. Они сюда не первый год ходят, так что ты будешь часто их видеть.

Я разлила кофе по чашкам, унесла пустые тарелки и заметила за отдельным столиком двух пожилых женщин. Я не видела, когда они пришли, так что взяла два стакана воды со льдом и с улыбкой поспешила к ним. Женщины разбирали почту. Я поприветствовала их и поставила стаканы на стол.

– Так-так, кто это у нас тут? – заинтересовалась одна из них, в красной толстовке с мышкой, одетой эльфом. – Я тебя раньше не видела. Почему ты без бейджика?

– Глория у нас просто образец хороших манер, – сообщила вторая женщина. – Ей нужно колонку по этикету в газете вести.

Первая женщина засмеялась, и ее седые кудряшки запрыгали, словно пружинки.

– Я Глория Бейли, – представилась она, закалывая волосы.

– А я Мириам, – сказала вторая с акцентом, который я не смогла опознать. Ее безупречное каре играло всеми оттенками меда, а на правой руке красовалось кольцо с крупным бриллиантом.

– Я Кристин. Мне еще не выдали бейдж.

– Ты местная? – поинтересовалась Глория.

– Слушай, Глория, ну нельзя же так допрашивать бедную девочку прямо с утра? Дай ей освоиться на новом месте.

– Я просто хочу с ней познакомиться, – отмахнулась Глория. – Тебе бы тоже не мешало.

– Всех, кого надо, я знаю, и большинство из них мне не нравятся.

– Вот видишь, Мириам только кажется милой, – вновь обратилась ко мне Глория. – А на самом деле та еще зараза.

Я не понимала, ссорятся они или добродушно подначивают друг друга.

– Откуда вы? – спросила я.

Дамы одновременно ответили, что из Джорджии и Англии. Глория сделала заказ.

– Мне луковый сэндвич с беконом, яйцом и сыром. И чашечку кофе. Мириам – яйцо всмятку, пшеничный тост и чашку чая «Английский завтрак». Хочется сказать, что мы любим разнообразие, но это не так. Мы живем на свете уже столько лет, что срослись со своими привычками и всегда заказываем одно и то же.

Я поспешила к компьютеру, чтобы ввести заказ, и опять долго мучилась с системой, потому что позади меня уже ждала своей очереди другая официантка. Таша училась в колледже и считала себя умнее меня. Впрочем, тут я с ней была согласна.

– Кажется, я опять ошиблась, – проговорила я виновато.

Таша посмотрела на монитор.

– Луковый сэндвич с беконом, яйцом и сыром, а также яйцо всмятку с пшеничным тостом. Отправляй. Если будешь столько возиться с каждым заказом, не успеешь обслужить всех. Тебя ждет посетитель за шестым столиком.

Молодой человек за шестым столиком в нетерпении постукивал пальцем по меню. У него были золотисто-каштановые волосы, синие глаза и широкие, накачанные плечи. Я подошла к нему и улыбнулась. Отложив меню, он поздоровался и задержался на мне взглядом, так что я сразу вспомнила, что забыла нанести тени для век, а волосы убрала в небрежный хвост.

– Вы уже решили, что закажете, или мне подойти попозже?

– А подойдете именно вы? – уточнил он заинтересованно.

Кажется, я покраснела.

– Я.

– Что ж, тогда я еще подумаю.

Он что, флиртует? Нет, не может быть. Он моложе меня, у него наверняка есть подружка. Я уже собралась отойти, однако мужчина меня остановил:

– Посоветуйте мне что-нибудь.

Я зачем-то улыбнулась. «Ну же, Кристин, возьми себя в руки!»

– Посетителям нравится сэндвич с беконом, яйцом и сыром.

– А вам нравится? – Когда он улыбнулся, на одной щеке появилась ямочка.

– Конечно, я люблю сэндвичи, – ответила я, чувствуя себя глупо.

На самом деле к сэндвичам я относилась равнодушно.

Я вернулась на кухню, чтобы проверить готовность заказов. Это что сейчас было? Он со мной флиртовал? Нет. «Нет-нет – повторила я себе – конечно, нет». С мужчинами мне, мягко говоря, не везло. Я привлекаю только неудачников. После расставания с Брэдом я встречалась с двумя мужчинами, которые оказались еще большими неудачниками, чем я. Я покачала головой. Вряд ли парень за шестым столиком мог мною заинтересоваться. Выгляжу я так себе. И даже если он со мной флиртовал, то сразу перестанет, едва узнает про двоих детей. Я поставила заказ на поднос и положила на каждую тарелку веточку петрушки с ломтиком апельсина, захватив на станции официанта стакан воды и кофейник. Вывернув из-за угла, чтобы отнести заказ Глории и Мириам, я сразу почувствовала взгляд того парня.

– Если тебе интересно, – заговорщически прошептала Глория, – то он пялится на тебя.

– Он слишком молод, – сказала я, поставив перед ней сэндвич.

– Для тебя, может, и молод, – ответила та. – А нам с Мириам в самый раз!

Мириам громко рассмеялась.

– Т-с-с! – одернула их я. – Он же поймет, что мы его обсуждаем.

– Давайте придумаем ему кодовое имя, – предложила Глория, пока я наливала ей кофе. – Будем называть его Шон, раз он сидит за шестым столиком.

Мириам закатила глаза.

Я еще раз подошла к механикам, долила им кофе и оставила счет. Когда я обернулась, Шон улыбался, положив руку на спинку дивана.

– Готовы сделать заказ? – спросила я, заправляя за ухо прядь волос.

– Нет, но если я продолжу вас разглядывать и ничего не закажу, ваш босс будет недоволен.

Мое лицо стало того же цвета, что и свитер Глории. Все-таки мужчина счел меня достаточно привлекательной для флирта! Я словно вернулась в школьные годы. Он улыбнулся, и в животе у меня запорхали бабочки.

– Я закажу сэндвич, который вы порекомендовали. Какая там булочка?

– Луковая, – ответила я, записывая заказ. – К этому сэндвичу еще подают кофе.

Я ушла оформлять заказ, не зная, чего мне больше хочется: чтобы он пялился на мою задницу или все-таки нет. Глория и Мириам мне кивнули – значит, пялился. Я завернула за угол к станции официанта и спросила у Карен:

– Знаешь парня за шестым столиком?

Она обернулась, чтобы посмотреть, о ком я говорю, но я зашипела:

– Нет! Он смотрит прямо на нас!

Карен открыла витрину для выпечки и сделала вид, что передвигает тарелки, разглядывая посетителя через стекло.

– Я его не знаю, – заявила она, закрывая витрину, и выпрямилась. – Никогда раньше не видела. Спроси Глорию и Мириам. Они всех знают.

Я ввела заказ в компьютер и возразила:

– Не всех.

Карен высыпала в лоток рядом с кофеварками пакетики с сахаром.

– Он все еще смотрит.

– И сразу перестанет, как только узнает, что у меня двое детей.

– Не факт!

Я поставила на поднос пустую чашку, кофейник и небольшой кувшинчик со сливками. А вдруг Карен права? Вдруг он из тех мужчин, которых не смущают дети? «Вряд ли», – одернула я себя.

Пока я шла к столику Шона, который не сводил с меня глаз, несколько посетителей попросили подлить им кофе. Я выставила на стол чашку, наполнила ее кофе и поставила рядом сливки.

– Предпочитаю черный, – сообщил Шон.

Я забрала кувшинчик со сливками и собралась уходить.

– Слушайте, – сказал вдруг Шон. Я остановилась и позволила себе еще немного полюбоваться на этого красавчика, – вы не знаете Кристи?

У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Так меня называл только Брэд! Выходит, он подослал этого парня, чтобы узнать, в какое время я работаю или что-то подобное, и затем использовать это против меня. Значит, вскоре меня ожидает очередной суд либо звонок от бывшего мужа – разумеется, в вечернюю смену, когда меня не будет дома, – и куча сообщений с угрозами на автоответчике. Я убежала на кухню, чтобы прийти в себя. Разве можно быть такой дурой?! Мужчина интересовался мной совсем не в том плане…

– Все нормально? – спросила Карен, придерживая поднос на бедре.

– Да. Ты не могла бы подменить меня на шестом столике? Мне кажется, того парня подослал мой бывший муж. Он спросил про Кристи – так называл меня только Брэд. Он не знает, что это я. Карен, пожалуйста, не выдавай меня.

– Он тебе нахамил или еще что сделал?

Я помотала головой.

– Тогда с чего ты взяла, что его подослал бывший? Зачем ему это?

Я была раздражена и не желала ничего объяснять.

– Он только и ищет, к чему прицепиться, чтобы усложнить мне жизнь.

К счастью, Карен поняла, что я расстроена.

– Я им займусь, не волнуйся.

Я вернулась к компьютеру и закрыла столики, которые успела обслужить. Меня бросало в жар, а сердце бешено билось. Я чувствовала себя очень глупо и злилась. На миг я вновь ощутила себя красивой и окунулась в мечты о романтике, о том, что смогу наконец отвлечься от бесконечных тревог и разочарований. Не стоило даже надеяться. Какая же я дура! Счет Глории и Мириам я тоже положила на поднос Карен: их столик был слишком близко к шестому.

– Спасибо, Карен.

– Не за что. Знаешь, тот тип не похож на негодяя. Слишком много мнит о себе – это да. Не такой уж он красавчик, как ему кажется. Мой муж мог бы выкинуть его отсюда одной левой, но он не выглядит опасным.

Шон озирался в поисках меня, а Глория и Мириам явно вытрясли из Карен все подробности, пока она их рассчитывала. Впервые в жизни я была рада, что моя секция не заполнена посетителями, и с нетерпением ожидала их ухода. Я сбежала на кухню, чтобы нарезать еще апельсинов, дождалась ухода Шона и надеялась, что больше его не увижу.

Джейсон спрятал руки в карманы куртки и направился обратно в «Уилсон» через городскую площадь. Проходя мимо беседки, он вспомнил, как в детстве играл в ней с сестрой, пока родители и бабушка с дедушкой общались на скамейке неподалеку. Он всегда был супергероем, который спасает свою сестру от злодея по имени Тремор Темный. Глупое было имечко (его придумала сестра). Джейсон осмотрел здания на площади: вот красная пожарная часть, ее явно недавно перекрасили в более яркий оттенок; вон окна адвокатской конторы, украшенные огромными венками; а вон библиотека, куда они с сестрой по утрам приходили слушать сказки, и аптека-закусочная, в которую дедушка с бабушкой приводили их поесть мороженого и конфет (разумеется, тайком от родителей, чтобы мама не знала, что внуков кормят вредной едой). Воспоминания рождали внутри теплое чувство.

Он вспомнил шустрых белок, скачущих по вязам, и детей, игравших на этой площади с родителями и собаками; хозяев магазинов, которые, увидев дедушку с бабушкой с корзинкой для пикника в парке, напрашивались на неизменные крекеры с сыром. Некоторым удалось сохранить свое дело даже спустя десятилетия; имена и вывески тех, кто работал недостаточно усердно, давно забылись. За крекерами с сыром обсуждали тех, кто прогорел, и тех, кому удалось разбогатеть, покупателей, которые переехали, завели детей или умерли, а когда посиделки заканчивались, дедушка брал его за руку, и они возвращались в «Уилсон».

Зазвонил мобильный, на экране высветилось имя Эшли. Джейсон уставился на телефон, раздумывая, стоит ли отвечать. Звонок отвлекал от воспоминаний о жизни городской площади, крекерах с сыром и миленькой официантке в кафе «Бетти», так что Джейсон убрал телефон в карман.

– Доброе утро, Джейсон! – поздоровалась знакомая девушка, едва он шагнул за порог магазина.

Джейсон попытался вспомнить ее имя, но не смог.

– Доброе утро. – Он прошел бы мимо, если бы не дурацкий тест Маршалла. – Не припомню, как вас зовут?

– Дебби.

Джейсон кивнул, уверенный, что теперь-то запомнит, потом заметил еще одну девушку, которая занималась манекенами в витрине.

– А это кто?

– Это Лорен.

– Ясно. – Джейсон мысленно поставил галочку.

Войдя в офис, он повесил куртку на вешалку.

– Я проверил все рестораны в центре, нет никакой Кристи.

Маршалл поджал губы и потер лоб.

– Что ж, видимо, из-за своего состояния Джуди неверно запомнила ее имя. По крайней мере, мы попытались. – Он посмотрел на Джейсона. – Печенье не забыл купить?

– Ты ничего не говорил про печенье.

– Вообще-то говорил.

– Нет. Забудь о печенье, иначе кончишь, как Джуди.

– Ворчишь, прямо как бабушка! – И Маршалл вернулся к себе в кабинет.

Джейсон уселся в кресло Джуди и крикнул вдогонку:

– Девушку, которая несла мой чемодан, зовут Дебби. Теперь ты дашь мне чек?

– Получишь чек, когда верно ответишь на все вопросы во время теста, а не после него. – Маршалл вышел из кабинета и подошел к рабочему столу, за которым сидел Джейсон. – Не хочешь помочь в «Волонтерском центре Глории»?

– Что еще за волонтерский центр?

– Школа для малоимущих родителей, где они также оставляют детей на время работы. Там всегда не хватает волонтеров. Утром мне звонила Глория Бейли, спрашивала, не знаю ли я кого-то, кто может помочь. Им очень не хватает свободных рук.

– Для чего? – спросил Джейсон, крутанувшись на кресле.

Маршалл забрал со стола Джуди стопку писем и выровнял ее на ладони.

– Познакомишься с людьми, которым нужна помощь. – Он хлопнул стопкой писем по ладони и вернулся в кабинет. – Было бы здорово, если бы ты сходил туда на этой неделе. Я сказал Глории, что на тебя можно рассчитывать.

Приятные воспоминания, навеянные беседкой на городской площади, мигом улетучились. Если бы Джейсону вздумалось заняться благотворительностью, он бы сам выбрал место, а не следовал указаниям деда.

– Когда снова пойдешь в кафе «Бетти», захвати печенье!

Джейсон заложил руки за голову и откинулся на кресле.

– Тебе нельзя печенье.

– Завтра будет в самый раз! – крикнул Маршалл из кабинета.

Утренний наплыв посетителей закончился в половине десятого. Я торопилась подготовить столики к обеденному нашествию: заново наполнила сахарницы и салфетницы, поставила баночки с кетчупом и горчицей. Заметив женщину у окна, я вернулась к станции официанта.

– Она не заказывает завтрак, – пояснила Карен. – Всегда берет вчерашнюю выпечку и чашку кофе. Она как будто не в себе. Почти не разговаривает и не оставляет чаевых.

Я взяла меню и воду со льдом и направилась к посетительнице. Поставив перед ней стакан, я ее узнала: та женщина, которой я советовала устроиться на работу в «Паттерсон». Я поздоровалась, однако та даже не взглянула на меня. Не накрашена, на тонких руках просвечивают синие вены, а острые лопатки выпирают, будто она голодает.

– Вас взяли в «Паттерсон»?

Женщина растерянно подняла взгляд.

– Я говорила, что им нужна официантка.

Кажется, она меня узнала.

– Я была там и говорила с какой-то женщиной, но не заполнила заявление. Я раньше не работала официанткой, у меня все равно не получится.

– Бросьте, если я справилась, то у вас тем более получится! Кстати, меня зовут Кристин.

Она не назвала своего имени, и я снова обратила внимание на то, какие у нее длинные и худые руки. Несмотря на прохладный день, женщина была в футболке.

– Вы пришли без куртки? – спросила я.

Она кивнула.

– Вы, наверное, замерзли. У меня дети такие же: пулей вылетают на улицу, а я потом за ними гоняюсь, чтобы заставить одеться.

Я положила перед ней меню, но женщина его отодвинула.

– Вчерашнюю выпечку и чашку кофе, – попросила она.

Я забрала меню.

– Какую именно вы…

Она перебила:

– Без разницы.

Вместе с кофе я принесла ей кусок шоколадно-орехового пирога, так как он выглядел самым свежим, и вернулась к уборке и подготовке столиков в своей секции. Как женщина ушла, я даже не заметила. На столике лежали два доллара.

– Не оставила чаевых, – заметила я и положила деньги в кассу.

– Я же говорила, – ответила Карен.

В половине четвертого я закрыла последний заказ. В первый же день я познакомилась со многими постоянными посетителями: старичком, вставная челюсть которого была явно неудобной и щелкала, когда он делал заказ; Адрианом, чью кожу сплошь покрывали татуировки и пирсинг, так что его впору показывать на ярмарке как одного из самых необычных людей; толстушкой с ярко-оранжевыми волосами; Моникой, которая никак не могла утихомирить двух ожесточенно дерущихся сыновей-близнецов; механиками из городской автомастерской; Глорией и Мириам; студентами-азиатами, посещавшими кафе после уроков английского языка; матерью-одиночкой, которая звала своего кошмарного трехлетку в необъятном подгузнике исключительно Золотцем, и высокой угловатой женщиной, которая во время разговора то и дело закатывала большие черные глаза и смеялась гортанным смехом. Несмотря на все их странности, эти люди были мне симпатичны.

Я бросила взгляд на настенные часы. Дети вернутся домой через десять минут. Я переживала, что несколько минут – пока я не приеду домой со смены – они будут дома совсем одни, и надеялась, что Брэд об этом не узнает.

– Ну, как первый рабочий день?

Я обернулась на голос. Бетти окликнула меня из кухни, где раскатывала тесто.

– Замечательно! Мне здесь очень нравится, – ответила я, стараясь изобразить радость на лице.

Она мотнула головой в сторону.

– Возьми домой тот пакет с позавчерашним печеньем. Держу пари, дети даже не заметят.

Я забрала печенье и лишь тогда ощутила голод: я ведь не обедала.

– И это тоже возьми. – Бетти кивнула на другой пакет. – Заказывали на вынос и не забрали.

Мне это показалось странным. Еще один заказ, который не забрали?

– Не возьмешь – выкинем, – добавила Бетти, раскладывая тесто в форме для пирога.

Я накинула куртку и побежала к машине. Пока двигатель прогревался, открыла пакет. Внутри оказался сэндвич из ржаного хлеба с индейкой, швейцарским сыром и беконом. Я попробовала и чуть язык не проглотила. Как же вкусно!

Зак придавил Хейли к сиденью, чтобы она не вскочила, пока автобус не остановится.

– Запомни: как только дверь откроется, беги к дому со всех ног! – велел он.

– А если она нас увидит? – спросила Хейли, держа свой розовый рюкзачок на коленях.

– Ничего страшного, – ответил Зак. – Но ни в коем случае не смотри ей в глаза! Посмотришь в глаза Летучей Мыши – умрешь!

Он поднял рюкзак Хейли на уровень глаз.

– Вот! Держи его перед лицом, чтобы случайно не встретиться с ней взглядом!

Автобус остановился, и Зак выскочил на тротуар.

– Бежим! Скорее!

Держа рюкзак перед глазами, Хейли понеслась к крыльцу по кривой траектории и споткнулась на лестнице.

– Я ничего не вижу! – пискнула она.

Увидев миссис Мередит, которая наблюдала за ними со своего крыльца, Зак остановился.

– Быстрее! – крикнул он Хейли, спеша к двери. – Летучая Мышь смотрит на нас! Хватай ключ и беги в дом!

Нашарив ключ под цветочным горшком, Хейли уронила его в клумбу. Зак бросил свой рюкзак на крыльцо, оттолкнул сестру и лег на живот, чтобы достать ключ.

– Нам повезло, что Летучая Мышь до сих пор нас не съела! – сказал он.

Он вставил ключ в замок, и дети ввалились в дом, тяжело дыша.

Когда я вернулась домой в двадцать минут пятого, дверь была не заперта. Я с порога позвала Зака и Хейли.

– Минуту! – крикнул Зак из своей комнаты.

– Сейчас же! – рявкнула я, вешая куртку.

В коридоре раздался топот, и я отправилась на кухню готовить ужин.

– Когда приходите домой, нужно обязательно запирать дверь!

– Я забыл, – сказал Зак. – Мы бежали от Летучей Мыши и сразу спрятались в своих комнатах.

Мне хотелось рассмеяться, однако я отчитала его.

– Никаких «забыл»! Вы дома уже полчаса, всякое могло случиться. Вы должны напоминать друг другу запереть дверь. Даже если миссис Мередит на вас смотрит.

Зак явно расстроился. Ему, наверное, казалось, что я всегда на них ругаюсь. Я взяла пакет с печеньем и подумала: когда-то моя мама так же возвращалась домой из булочной.

– Смотрите, что я вам принесла. Печенье. Разрешаю съесть по одной до ужина.

Едва я открыла пакет, как Хейли бросилась ко мне и запустила руку внутрь.

– С кусочками шоколада! – взвизгнула она радостно.

Я протянула пакет Заку, но он не взял. Тогда я сама достала печенье и отдала ему.

– Я не злюсь, – шепнула я ему на ухо. – Просто не хочу, чтобы с тобой и Хейли что-нибудь случилось.

Зак взял печеньку, разом откусил половину и предложил:

– Давай сегодня нарядим елку!

Я достала из шкафчика кастрюлю.

– Только не сегодня. Я очень устала.

– Ты всегда усталая, – заметил он, доедая вторую половинку. – Я уже принес елку, посмотри!

Он указал в угол гостиной, куда притащил из сарая наше бедное деревце, не выше его самого. Я вздохнула.

– Мам, у всех уже гирлянды на окнах! Даже Летучая Мышь поставила елку у окна! Давай нарядим, а?

Возразить мне было нечего. Зак хотел сказать еще что-то, но я ему не дала.

– Сделай хотя бы часть домашнего задания, пока я готовлю ужин, а потом займешься елкой.

Он поскакал в свою комнату, а я подошла к журнальному столику у дивана, чтобы освободить место для елки.

– Мам, а Санта подарит мне крылышки, как у феи, чтобы летать? – спросила Хейли.

Она явно тянула время.

– Не знаю, детка. Тебе тоже пора делать домашнюю работу.

– Ненавижу домашку! – заявила она, и изо рта у нее посыпались крошки.

– Тебе всего-то и надо, что писать одну и ту же букву. Какая там у вас сегодня? «Е»?

Дочь скрестила руки.

– Нет! «Ж»! Ненавижу «ж»! Она сложная, я на нее ни одного хорошего слова не знаю!

Я сняла со столика лампу и фотографию и поставила их на пол.

– На «ж» есть много хороших слов. Например, жара.

– Не люблю жару, – сказала Хейли, доедая печенье. – Я в жару вся мокрая.

Я застелила столик салфеткой и установила на него елку. Дерево выглядело жалким.

– А как насчет животных?

– Животных я люблю! – Хейли полезла в пакет с печеньем.

Я забрала у нее пакет и положила на диван.

– Тогда думай о животных, пока будешь писать букву «ж».

Дочь принялась хныкать, пока я вытягивала и расправляла веточки рождественской елки.

– Не хнычь, Хейли. Это ни к чему не приведет. Иди и пиши букву «ж». Если бы не тянула время, давно бы закончила.

Хейли сгорбилась и, обиженная, ушла.

– Мам! – тут же донесся голос Зака. – Ты мне поможешь?

Я вздохнула. Каждый вечер одно и то же: ужин, уборка, домашняя работа, стирка, счета – и все это нужно делать одновременно, а теперь еще и елку наряжать! За вечер дети дергают меня не менее пятидесяти раз. Я достала из шкафчика банку с томатным соусом и открыла ее.

– Зак, давай после ужина.

– Но ты сказала мне начинать сейчас!

– Ладно, подожди.

Я вылила соус в кастрюлю и начала наполнять водой другую кастрюлю, как вдруг постучали в дверь. Выключив воду, я пошла открывать. Через окошко в двери я узнала своего домовладельца. Я просрочила декабрьский арендный платеж.

– Здравствуйте, Эд, – сказала я, открывая дверь. – Простите, что задерживаю оплату. К концу недели все отдам.

Его лицо было бесстрастным – плохой признак.

– Прости, Кристин, – начал он, и мое сердце упало; я сразу поняла, что он скажет дальше. – Я всегда хорошо относился к тебе, но последние четыре месяца ты вносишь платежи частями.

Я вышла на крыльцо, чтобы дети не услышали наш разговор.

– Я все понимаю, но я ведь всегда возвращаю долги.

Эд опустил глаза и отбросил ногой сосновую шишку.

– Это верно, и только поэтому я тебя не выселял. Восемь месяцев назад я поднял ренту всем, кроме тебя. Я понимаю, одной тяжело, но мне нужно выплачивать ипотеку за это жилье. Как только я подниму оплату, ты ее не потянешь.

Он передал мне письмо.

– Я прошу тебя съехать к концу января. Извини.

У меня перехватило дыхание. Я провожала взглядом его автомобиль, не в силах сдвинуться с места и вернуться в дом. Я сразу отбросила мысль о том, чтобы попросить маму о помощи. У нее попросту не водилось таких денег, да и стыдно просить о помощи. В доме зазвенел телефон, я вернулась на кухню, с трудом переставляя ноги. На экране высветился номер Брэда. На меня нахлынула жгучая ненависть к бывшему мужу, его звонкам и парню, которого он подослал в кафе. Меня тошнило от нескончаемой борьбы, тревоги и неспособности вырваться из замкнутого круга.

Зак снова позвал меня из своей комнаты, и я бессильно уткнулась в кухонное полотенце, так и не взяв трубку.

Известие Эда выбило почву из-под ног, так что у меня не осталось ни сил, ни желания наряжать елку, и я принялась распутывать гирлянды и вдевать крючки в елочные шарики. Я позволила Заку навешать на елку столько огней, что из окна, наверное, казалось, что в доме пожар, а Хейли – разложить на каждой ветке ватные шарики, призванные изображать снег. Я не сказала ни слова, когда эти шарики осыпались на стол. Как только на ветку повесили последнего снеговика, я отправила детей чистить зубы и спать.

Зак и Хейли жили в одной комнате, пока три месяца назад сын не заявил, что сестра слишком много болтает и не дает ему уснуть. Им нужны были раздельные спальни, но этот дом – все, что я могла себе позволить. Я поцеловала Зака в лоб и подтянула одеяло повыше.

– Мам, почитай сказку.

– Не сегодня.

– Вчера вечером мы тоже легли спать без сказки.

– Мы сегодня допоздна наряжали елку. Я лучше завтра вам подольше почитаю.

Зак мне явно не поверил, и я его не винила. В его глазах я была не лучшей матерью. Я еще раз поцеловала его, прошла по коридору и отправилась к себе в спальню, чтобы как следует укрыть Хейли.

Она схватила меня за руку, не давая уйти.

– Мам, ложись спать.

– Не могу. Нужно помыть посуду.

– Ну посиди со мной, пока я не усну. – Она закрыла глаза. – Вот видишь, я уже засыпаю.

Я попыталась высвободить руку, однако Хейли, не открывая глаз, запищала: «Пожалуйста-пожалуйста», и я осталась. Я села на одеяло и провела рукой по лбу дочери. На кого она похожа? Точно не на Брэда, а от меня у нее только волосы. Прочие ее черты были мне незнакомы. Может, она похожа на моего отца? Я часто рассматривала себя в зеркало, гадая, есть ли у нас с ним что-то общее.

Я пробежалась пальцами по руке Хейли, и она улыбнулась, притворяясь спящей. Сколько ей будет, когда она впервые столкнется с жестокостью мира, как это было со мной, и утратит детскую чистоту? Это может произойти во время следующего ожесточенного противостояния с Брэдом или позже, когда другой ребенок станет дразнить ее из-за кривых зубов или из-за того, что она просто слабее. Сколько ей будет, когда она сама начнет строить свою жизнь, и будет ли она к этому готова? Мягкая улыбка исчезла, и Хейли слегка приоткрыла рот во сне. На прикроватной тумбочке лежали детские книжки и мои любимые романы. Я взяла в руки «Гордость и предубеждение» и открыла там, где остановилась в прошлый раз. За три месяца я всего три раза открывала эту книгу. Сердце колотилось в груди, когда я думала о требовании Эда, притязаниях бывшего мужа и наступающем Рождестве. Я спустила ноги с кровати, поцеловала Хейли в лоб, и мне вдруг захотелось быть такой, как она: доверять, несмотря на плохие вести, смеяться, допуская ошибки, радоваться даже в тяжелые времена и верить в силу добра, невзирая на опасности, которые встречаются на пути.

Я вернулась в кухню и оглядела беспорядок на столах, счета в корзинке, письмо Эда, пожелтевшие стены и белые шкафчики. Как же я устала от этих белых фасадов, за которыми скрывались пожелтевшие стены! Прямо как моя свадьба – пыль в глаза, даже вспомнить нечего! Мне остро не хватало ярких красок и окна, которое бы впустило свет.

Я открыла ящик комода, достала блокнот и ручку и, как в детстве, написала рождественское письмо Богу: «Господи, помоги мне». Я убрала письмо в конверт, положила под елку и пошла спать.