Читать книгу Неженка - Дора Коуст, Любовь Огненная - Страница 4

До пусковой арены, что находилась на втором уровне столицы на окраине, мы добрались на двух летных авто. В одном перемещался господин Мерль со своими сыновьями, а второе, чуть попроще, служило транспортным средством его жене, а сегодня и мне.

Я представляла свое появление на пусковой арене совершенно по-другому. Должна была войти не в левые ворота, а в правые. Там пусковая площадка служила точкой отправления для военных космолетов, и именно оттуда на Касио улетали новобранцы для космической военной академии. Через два месяца я хотела стать одной из тех, кто удостоится чести служить Федерации. И пока от своей мечты не отказывалась несмотря ни на что.

Во-первых, потому, что пять лет назад обучение в академии стало бесплатным. Во-вторых, потому, что брали туда только по достижении второго совершеннолетия – когда исполнялся двадцать один год. А в-третьих, потому, что знала себя. Кто бы что ни говорил, я была упрямой и упертой и к своим целям шла точно так же, как и отец, – напролом.

Я готовилась с детства. Изучала все о космолетах, военной иерархии, законах, космосе и других расах. Таскала все книжки у мальчишек, которым их охотно покупали, и читала ночи напролет, постепенно переходя к более тяжелой литературе. Могла бы запросто с закрытыми глазами разобрать стандартный космический корабль на автоматическом управлении, что ходил лишь по одной траектории. Могла бы абсолютно спокойно починить артиллерийский корабль класса “Малыш” и управлять им, обстреливая пиратов. Могла бы встать за штурвал “Алмаза” – поднять его в воздух, совершить полет и посадить, но…

Все мои знания были только теоретическими.

Проскочив через левые ворота, летное авто остановилось. Чуть дальше у пусковой арены, что представляла собой плоский восьмигранник со сдерживающими клешнями, толпился народ, окруженный чемоданами, коробками и сумками. На Малли, третью планету Тримиды, насколько мне было известно, частный космолет отправлялся только один раз в месяц, и этот полет был совсем не туристическим. На данный момент на корабль затаскивали груз – огромное количество ящиков беспрерывно подвозили к мостику. Затем на судно должны были ступить пассажиры, которые в основном отправлялись на третью планету навсегда.

Многие хотели сбежать с Земли и получить шанс на новую жизнь. Только удавалось это далеко не каждому. И не потому, что билет стоил дорого – я знала, большинство из этих людей отправляется бесплатно по программе переселения, – а потому, что брали туда лишь тех, кто может и готов работать, приносить пользу планете и ее жителям. В том числе коренным, о которых ходило множество нелепых слухов.

– Веролика, поторопись, – подгоняла меня мачеха.

Вытащив тяжеленный чемодан, она всучила его мне, в то время как отец уверенным шагом направлялся прямиком к мостику космолета. Поймав члена команды, он что-то размеренно ему говорил, вручая нехилую стопку купюр. Действо это происходило скрытно от других, но нам с мачехой все было прекрасно видно.

– Что, не терпится от меня избавиться? – проговорила я вслух.

– Не говори ерунды. Через два месяца ты вернешься. И я надеюсь, что вернешься поумневшей. Брак с модифированным – шанс и для тебя достойно прожить эту жизнь.

– Вот как? Вы действительно считаете, что проживаете свою жизнь достойно? Что достойного вы сделали в своей жизни? Защитили свой дом? Накормили голодных сирот? Отстояли права людей?

– Не смей говорить со мной в таком тоне! – взбеленилась мачеха.

– А иначе что? Отправите меня в закрытый колледж для трудной молодежи? Так вы уже.

Дернув чемодан, я отправилась к мостику сквозь цветную толпу, не дожидаясь Эстеры. Но вот так просто подняться на борт корабля мне не дали. Тот самый мужчина, которому имсит всучил стопку хрустящих купюр, остановил меня и забрал мой чемодан.

– Веролика Мерль? – уточнил он, пока я оборачивалась, чтобы взглянуть на свою “семью” в последний раз.

Очень сильно надеялась, что больше никогда их не увижу.

– Нет, – ответила я чисто из вредности.

– Смешная шутка, – произнес мужчина, утаскивая мой чемодан все глубже. – Идите за мной.

На космолет я взошла покорно. Ощущала и трепет, и волнение. Стоило лицам семейства Мерль скрыться из виду, как я тут же забыла о них, как о досадном недоразумении. Меня охватывал настоящий восторг. Сердце трепетало в груди, отдаваясь в животе щекоткой предвкушения.

Я впервые попала на настоящий космолет первого класса, а потому жадно осматривала каждый угол, все, что попадалось нам по пути. Вот бы хоть одним глазком заглянуть на мостик веркомандира. Все-таки картинки, пусть даже объемные, не давали полного представления о том, как все происходит по-настоящему.

– А можно я тут немного погуляю? – спросила, а сама задирала голову, чтобы понять, что сейчас происходит на втором и третьем уровне корабля.

– Не положено. Сейчас вы займете свою каюту, и до взлета вам оттуда выходить запрещено.

– Кем запрещено? – нахмурилась, чуть не врезавшись в шест, по которому команда быстро спускалась на первый уровень.

– Мной, – отрезал мужчина, поднимаясь по лестнице.

– А экскурсию после взлета не проведете? У вас ведь наверняка здесь есть что-нибудь интересное.

– Займите свою каюту, – настойчиво повторили мне, открывая сначала шлюз коридора, а потом и дверь, что вела в одноместную скромную комнату. – Это ваша ключ-карта. Не потеряйте.

Вложив мне в руку белый пластик, мой сопровождающий и не думал меня покидать. Ждал, пока я войду в каюту и затащу за собой чемодан. Наверняка на моем лице сейчас было отчетливо видно все мое неудовольствие от нового заключения, но спорить и качать права я не стала.

Вот дождусь, когда он уйдет, а потом устрою себе полноценную экскурсию.

Дверь закрылась, отрезая меня от общего коридора. Сев на узкую кровать, закрепленную на стене, я разгладила ладонями простое белое постельное белье. Каюта была настолько узкой, что сюда помещались лишь эта твердая кушетка, пробник стола, железный стул, вкрученный в пол, и узкий шкаф, в который даже мой чемодан не поместится. Прекрасно знала, что на космолете имелись и более комфортные каюты, но родитель, видимо, решил на мне сэкономить. Хоть бы я больше никогда с ним не встретилась.

Я абсолютно не жалела о том, что покидаю Землю. Мне не за что здесь было держаться: у меня не имелось хороших воспоминаний, не имелось друзей, которые встали бы за меня горой, не имелось ничего, что могло бы удержать меня от побега. Старая няня давно уволилась и нашла себе место спокойнее и прибыльнее, так что даже ей я была не нужна.

Единственное, что мне все же жаль было оставлять, – это подаренный мне мот. Если бы мне разрешили, я бы обязательно взяла его с собой, но отец был неумолим. Мне даже не разрешили взять вещи, в которых я чувствовала бы себя комфортно. На мне было короткое красное летнее платье – выбор мачехи, в чемодане же этих платьев имелся целый ворох.

Но кое-что служанки все же спрятали среди бесполезных тряпок, несмотря на страх быть застигнутыми Эстерой: мои ботинки, удобные штаны, футболку и кожаную куртку. Эти вещи я купила сама, как и новый ифон, безжалостно заложив в ломбард подаренный отцом кулон на цепочке. Этот кулон он подарил мне в тот день, когда впервые заговорил о моем замужестве и получил мое первое категоричное «нет».

Сердце стучало словно сумасшедшее, когда космолет взлетал. Казалось, что тряслось все вокруг, вибрировало, и эта вибрация проходила даже через меня. Сейчас, в этот самый миг, откреплялись клешни, позволяя кораблю воспарить над ними. В таком положении судно должно было подняться на определенную высоту. Эта высота зависела от класса космолета и его размеров.

Когда необходимая высота достигалась, нижние двигатели отключались, а задние синхронно включались. В этот же момент активировалось гравитационное поле, позволяющее тем, кто внутри, не воспарить в невесомости и не попадать при изменении наклона. Корабль же с этого мгновения мог лететь хоть задом наперед, хоть носом перпендикулярно Земле.

Раскрыв чемодан, я отыскала в нем свои вещи. В мешочек к ботинкам переложила куртку, футболку и штаны. Это единственное, что мне было по-настоящему нужно кроме документов, так что из каюты я выбиралась налегке.

Не собиралась мириться со своей судьбой. Будь на моем месте кто-то другой, у него не осталось бы выбора, кроме как прибыть на Малли, но у меня решение моей проблемы имелось. Странное, взбалмошное, необдуманное решение, но лучше так, чем покорно ждать своей участи.

Я собиралась выкрасть артиллерийский корабль “Малыш” и добраться на нем до Касио. Там у семейства Мерль имелся дом, где бы я могла скрыться на некоторое время. В идеале – до своего совершеннолетия, чтобы сразу поступить в космическую военную академию. Тут подождать-то осталось всего два месяца с небольшим.

Осторожно выглянув из каюты, я ступила в пустой коридор. Создавалось стойкое ощущение, что в этом крыле каюту занимала только я, тогда как все остальные пассажиры были размещены где-то в другом месте.

Подкравшись к автоматической двери, вдохнула, выдохнула и приложила к замку выданную мне ключ-карту. Три, два, один…

Но шлюз открываться не пожелал. Более того, экран замка сверкнул красным, оповещая меня о том, что доступ для меня закрыт.

– Да чтоб вам месяц одной крупой питаться! – выругалась я, поминая недобрым словом не только отца, но и того мужчину, который привел меня сюда.

Если бы у меня были инструменты, я бы могла незаметно разобрать замок и открыть его вручную, но голыми руками я его просто сломаю, и это обязательно кто-то заметит.

Возвращаться обратно в каюту не хотелось, но что еще я могла сделать? Только подождать, пока кто-нибудь с действующей ключ-картой заявится сюда.

Не успела я закрыть дверь каюты, как за моей спиной раздался характерный звук, с которым открывался межкоридорный шлюз. Обрадовавшись, из каюты я вышла в тот самый момент, когда глухие шаги стали ближе. Вышла и сразу налетела, судя по одежде, на одного из пассажиров, без зазрения совести залезая пальцами в карманы его болотного цвета куртки.

Ловкость рук, и вот уже к одной ключ-карте прибавилась вторая – золотая, позволяющая свободно передвигаться по космолету.

– Смотрите, куда идете! – огрызнулась я, изображая крайнюю степень неудовольствия от этой встречи.

Подняв глаза выше чужой груди, встретилась взглядом с черными солнцезащитными очками и блондинистой шевелюрой. Ни одна черточка на лице мужчины не дернулась. Так и не дождавшись ответа, я хмыкнула и обошла его по дуге, удивляясь тому, какой он высокий и коренастый. Как скала, честное слово.

– Вы считаете, что это я должен смотреть? – раздалось размеренное мне в спину, а у меня по коже отчего-то пробежали мурашки, оповещающие об опасности.

– Ну не я же! – произнесла, оборачиваясь, одновременно прикладывая к замку чужую ключ-карту, прикрытую моей.

И вот лучше бы я не оборачивалась.

Сняв солнцезащитные очки, безэмоциональным взглядом на меня смотрел незнакомый имсит. Серебро его глаз тихо тлело, что хотя бы давало мне надежду на дальнейшую жизнь.

Наверное.

Я испугалась. Всего на миг, но я испытала страх перед неизвестностью. Это отцу я могла нагрубить и остаться в живых до тех пор, пока нужна ему, но у всего имелись границы. Вчера мне это отчетливо продемонстрировали. Продемонстрировали настолько, что синяк на шее сегодня пришлось замазывать косметикой.

Извиняться было поздно. Идти на попятную тоже. Сделав шаг в коридор, я так и продолжала смотреть на него, ему в глаза, совсем позабыв о том, что делать это строжайше запрещено. Модифированные могли принять это за вызов и напасть.

Мужчина провожал меня странным пытливым взглядом. Крылья его носа хищно дернулись, прежде чем чертов шлюз все же вернулся на место. Я едва на пол не стекла, испытав невероятное облегчение. Даже не подозревала, насколько была напряжена всего несколько секунд назад. Имситы всегда источали эту мощь, эту силу, ауру, которая буквально придавливала к Земле.

Видимо, за годы проживания с отцом иммунитет у меня все же не выработался.

Сделав желанный вдох, я и вовсе закашлялась. Не представляла, что сделают со мной за кражу у модифицированного, но отступать уже было поздно. Осталось всего ничего – добраться до одного из “Малышей” и молиться, чтобы украденная ключ-карта позволила в него забраться. А иначе все это было бесполезно.

Я не стала задерживаться в коридоре и дальше. Миновав еще два отсека, вышла на общую палубу на втором уровне. Здесь уже было заметно, что на космолете есть пассажиры: они делали фото на фоне внутреннего убранства корабля, расползшись по всей палубе и даже за ее пределами. Один смельчак и вовсе спускался на шесте, предназначенном исключительно для пользования командой корабля. Однако замечаний ему не делали.

“Малышей” у таких больших кораблей всегда было несколько. В зависимости от класса и предназначения, их количество варьировалось. Если память мне не изменяла, мы летели на одном из кораблей первого класса, что приравнивался к военным, а значит, артиллерийские корабли были расположены по всему его периметру. Как минимум несколько я могла найти прямо на втором уровне, но тут было слишком много свидетелей.

Спускаться на первый уровень тоже не вариант. Там должно быть народу не меньше, чем на третьем. Но если на первом уровне мне как пассажиру действительно делать было нечего, то на третьем со стопроцентной вероятностью располагался медицинский отсек, а это уже весомая причина, чтобы подняться туда, если, например, я себя плохо чувствую.

Может, у меня вообще боязнь гиперпространственных прыжков? А нам предстояло сделать два таких – от Земли до Касио и от Касио до Малли. Общее время полета составляло около семи часов.

Я не пошла сразу на третий уровень. Вместо этого отправилась в столовую, которая находилась здесь же. Меня смутили члены команды, которые то и дело появлялись на верхней палубе, а еще я хотела обеспечить себе алиби. Рассматривала внутреннюю железную обшивку, рассматривала различные датчики, что были прикреплены к потолкам, но на самом деле искала камеры. Только или спрятаны они были слишком хорошо, или их здесь и вовсе не было.

Столовая оказалась забита битком, что тоже было мне на руку. Собрав себе на поднос закрытые контейнеры с едой, я абсолютно не краснела перед персоналом на раздаче. Обед входил в стоимость билета, но не было указано, что взять можно определенное количество блюд, так что набрала я от всей своей широкой души – сколько поместилось в наплечный мешок. Мне же надо чем-то питаться в пустом доме?

– Извините, а вы не подскажете? – обратилась я к дородной даме в белом накрахмаленном переднике. – У меня голова разболелась. Есть ли на корабле медик?

– Вам необходимо подняться на третий этаж и свернуть направо в первый коридор. Медицинский отсек расположен там, – ответили мне с мягкой улыбкой.

Поблагодарив женщину за столь ценные сведения, я медленно вышла на палубу, осматривая третий уровень. Членов команды там поубавилось, так что наверх по железной лестнице я поднималась спокойнее. Главное – вести себя уверенно, будто я стремлюсь к своей цели и знаю, куда иду.

– Девушка, вам сюда нельзя, – окликнули меня, едва я ступила на палубу третьего уровня.

Сердце нервно дернулось, но я не позволила и тени сомнений проступить на своем лице.

– Меня отправили сюда из столовой, – проговорила с легким недовольством и раздражением. – У меня после взлета сильно разболелась голова. Это мой первый полет. Мне сказали, что медика я могу найти именно здесь.

– Тогда вам нужно повернуть направо и войти в первый коридор. Вызвать медика вы сможете через громкоговоритель. Потом дождетесь, когда вам откроют отсек. Но не задерживайтесь здесь. Пассажирам на третьем уровне находиться запрещено.

Скупо кивнув, я последовала рекомендациям. Идти в медицинской отсек не собиралась, но нужно было это сделать, чтобы молодой мужчина в синей военной форме убедился, что я здесь именно с этой целью.

Остановившись перед шлюзом в коридоре, я некоторое время постояла перед сенсорным экраном, делая вид, что пытаюсь понять, на какую кнопку необходимо нажать, чтобы громкоговоритель включился. Никто не пришел мне на помощь ни через пару минут, ни через пять. Отсчитав про себя до десяти, я несмело выглянула на палубу. Которая, к моему облегчению, пустовала!

Это был самый быстрый забег в моей жизни. Обогнув палубу по кругу, я глазами спешно искала отметки над шлюзами, выискивая знаки, что указывали бы на двойные двери, ведущие к “Малышам”. Отыскав такие, с трудом взяла себя в руки.

Если ключ-карта не подойдет… Если…

Приложив золотой магнитный пластик с встроенным в него уникальным кодом, я на несколько секунд словно выпала из собственной жизни. Ожидание угнетало, давило надежду, завязывало все внутренние органы в узел. Когда экран загорелся зеленым, я, должно быть, выдохнула слишком громко, потому что на мгновения меня попросту оглушило от звука собственного голоса.

Первая дверь, вторая – они открывались поочередно и закрывались в противоположном порядке. Приподняв ногу, чтобы переступить через высокий порожек, забраться в артиллерийский корабль я уже не смогла.

Чужая тяжелая рука неожиданно легла на мое плечо и больно дернула назад.

– Я так и знал! – радостно воскликнул молодой парень, встреченный мною всего с десяток минут назад. – Она мне сразу странной показалась!

– Не голоси, – произнес второй, который и дернул меня за плечо, а теперь удерживал, больно впившись в него.

– Эй, я ничего не делала! – состроила я мину оскорбленной невинности. – Я просто хотела посмотреть!

– Ага, посмотреть, – ухмыльнулся этот второй, насильно забирая у меня обе ключ-карты. – А ключ-карту ты где взяла?

– Это же ключ-карта веркомандира! – ошарашенно выдал молодой, глядя на меня с ужасом. Так, словно уже выкопал мне ямку, а заодно и себе по соседству.

– Да она здесь валялась, – сообщила я обиженно и только потом осознала, что он сейчас сказал.

Тот имсит, которого я обокрала в коридоре, являлся веркомандиром этого корабля!

Все. Теперь мне точно нужны ямка, холмик и цветочки. Именно в такой очередности.

Меня не слушали. Через весь третий уровень брыкающуюся меня протащили в кабинет веркомандира этого корабля. Кабинет, к слову, оказался пуст, как и секретарская, но заперли меня именно в кабинете.

Точно заперли: обе двери я проверяла, подергав за ручки, но они тоже открывались с помощью ключ-карты, которую у меня отобрали.

Ожидание было томительным и нервным. Обойдя весь кабинет, я в отчаянии заглянула в каждый ящик стола, но не нашла ничего, что помогло бы мне защитить себя. Ни тяжелой книги, ни напольной вазы. Даже железный стул и тот был прикручен к полу, так что мне оставалось только сидеть. Сидеть и ждать своей участи.

Может, мне повезет и меня высадят на Касио? Неплохой шанс сбежать разбился вдребезги о суровую реальность, но чего я хотела? Это был всего лишь шанс, а не стопроцентная гарантия.

Когда дверь наконец-то открылась, я накрутила себя по самое не могу. Подпрыгивала от каждого уверенного шага мужчины, который прошел мимо меня, словно бы и не заметив. Заняв свое кресло, тот самый блондин из коридора будто в насмешку взялся за бумаги. Они теперь не без моего участия лежали в беспорядке, тонко намекая на то, что я особым воспитанием не отличаюсь.

Рассортировав бумаги в одном ему понятном порядке, имсит отложил их в сторону и все-таки посмотрел на меня. А я так надеялась, что меня не заметят. Даже не шевелилась. И дышала через раз.

Выдержать тяжелый взгляд модифицированного мало кто мог. Люди преимущественно сразу отводили глаза, терялись, старались сжаться, сгорбиться, будто это сделает их незаметнее. По всем канонам я тоже должна была поступить именно так, но поздно проверять обшивку, когда космолет уже взлетел.

Веркомандир смотрел на меня долго и утомительно. Я же смотрела в ответ, тщательно скрывая страх. Да что там страх? Во мне поселился настоящий ужас. Я не знала, что он предпримет. Я не знала, что меня ждет, но изо всех сил молилась, чтобы меня высадили на Касио. Правда, попадать в тюрьму в мои планы не входило.

– Вам никто не говорил, что нельзя смотреть имситам в глаза? – произнес он неторопливо и даже размеренно.

– Вам никто не говорил, что вам невероятно идет эта форма? – брякнула я и тут же смутилась, но лишь на секунду.

Взяла себя в руки и натянула маску невозмутимости. Ну кто виноват, что он так долго молчал? Я за это время как раз добралась до темно-синей военной формы с золотыми пуговицами и нашивками. Мужчина и правда смотрелся в ней хорошо. Или она на нем.

Правая бровь веркомандира медленно поползла вверх, выражая недоумение, но больше он своих эмоций никак не выразил. Что с них взять? Модифицированные были лишены подвижной мимики. Они вообще не показывали своих чувств, вечно скрываясь за маской отчужденности.

– Зачем вы украли ключ-карту? – задал он следующий вопрос, так и не получив ответ на предыдущий.

– Я не крала, – проговорила с самым честным взглядом. – Она лежала на полу.

– Вы лжете. – Это была констатация факта, но…

– Чем докажете?

Левая бровь медленно встала на уровень правой. Да я сама в шоке! Видимо, от страха во мне взыграла наглость, расцвела, так сказать, пышным цветком, и остановить ее я была не в силах. Если бы имсит меня сейчас заткнул кляпом, я была бы ему очень благодарна. Даже грамоту выписала бы!

– Вы собирались угнать малыша. – И это тоже был факт.

– Я всего лишь хотела посмотреть.

– Посмотреть боевой артиллерийский корабль? – Его брови окончательно завоевали новое место.

– А что в этом такого? – спросила я обвинительно. – Мне нравится военная техника.

– Вам?

Я прямо-таки видела, как он взглянул на мое короткое красное платье, ничуть не закрывающее колени. Как прошелся взором по туфлям на бесконечно высоком каблуке. Я на них ходила не без усилий, так что взгляд мужчины прекрасно понимала. Не выглядела я как человек, интересующийся космолетами. Но это не означало, что я ими не интересуюсь!

– А что? Девушкам не могут нравиться боевые корабли? У вас есть на этот счет какие-то предрассудки?

– То есть не признаетесь?

Я замолчала, упрямо поджав губы. Все, что я хотела сказать, уже было произнесено. Я же не робот, чтобы повторять заданную программу.

– Отлично, – подвел мужчина неутешительный итог. – До конца полета вы будете находиться здесь под моим присмотром.

– С чего такая радость? – теперь опешила я. Опешила оттого, что меня никак не накажут!

– Или здесь, или тюремный отсек, – поставили мне ультиматум.

– Тюремный отсек, – выбрала я, не думая ни секунды.

– Вы серьезно? – Нет, все-таки его брови прилипли.

– Более чем, – хорохорилась я, гордо приподняв голову. – У меня нет желания лицезреть вашу физиономию дольше необходимого.

И вот тут я поняла, что меня сейчас будут убивать.

Он поднялся резко. Настолько резко, что и стул, и стол, прикрученные к полу, заскрежетали, норовя рассыпаться. Я даже не сжалась, в диком ужасе наблюдая за тем, как мужчина преодолевает расстояние между нами в три шага. С такой скоростью преодолевает, что картинка смазывается: мое зрение за ним просто не поспевало.

Имсит ударил. Не меня, слава богу, а по экрану, что отвечал за открытие двери. От его кулака монитор с хрустом смялся, вынуждая меня подпрыгнуть на стуле, но дверь все-таки открылась.

– Бросьте ее в тюремный отсек, – он произнес это абсолютно спокойно, но в его голосе однозначно звенела сталь.

Модифицированный точно желал меня разорвать, но каким-то чудом еще сдерживался.

Никто не посмел войти в его кабинет. После секунд промедления, что показались мне вечностью, я сама вылетела в секретарскую, понимая, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Этот взгляд, пылающий серебром, словно два светильника, я не хотела бы увидеть больше никогда.

И другие не хотели. Замерев в нерешительности на пороге, они не смотрели на него, отводя глаза. Пришлось брать дело в свои руки и буквально тащить по коридору своих конвоиров.

– Скорее! Скорее! Да шевелите вы ластами! – торопила я мужчин. – Если повезет, мы успеем спрятаться в тюремном отсеке до того, как он озвереет! Там защита надежная?

– Толщина стали не меньше метра! – ответил мне молодой. – Но она нам не поможет!

– А что поможет?

– Инъекция успокоительного, что находится у него на запястье, – затормозил широкоплечий уже на первом уровне. – Кому-то из нас надо вернуться.

– Вот вы и возвращайтесь! – воскликнула я, выхватывая из его рук ключ-карту желтого цвета и прикладывая ее к экрану. – А я, пожалуй, в тюрьме отсижусь.

Ключ-карту, как ни странно, у меня никто не отобрал. Вместе с ней я проскользнула через все коридоры до тюремного отсека и самолично под удивленным взглядом дежурившего охранника вошла в свободную камеру. Честно говоря, они все были свободны, но я выбрала самую дальнюю.

От греха подальше.

В этой камере я провела весь оставшийся полет. При наличии ключ-карты могла бы снова попробовать свистнуть “Малыша”, но при всем своем безрассудстве и помутнении самоубийцей не была. Верила, еще немного – и меня бы просто убили, разорвали голыми руками за мой острый язык и полное отсутствие мозгов и инстинкта самосохранения.

Одноместная камера представляла собой подобие каюты. К стене точно так же была прикреплена узкая койка, на этот раз ничем не застеленная. В закутке подальше от стеклянной стены имелось что-то вроде унитаза – очень неудобное и миниатюрное. На этом экскурсия по камере заканчивалась.

Ан нет! Еще здесь не было освещения, так что есть мне приходилось исключительно на ощупь.

На самом деле отсутствие удобств и света было очень даже оправданно. В эти камеры на военных кораблях в основном попадали пираты, работорговцы или другие искатели легкого и незаконного заработка. Тратить на них ресурсы я бы и сама не стала, учитывая, сколько зла они приносили ежедневно.

Взять, например, тех же космических пиратов. Больше сотни лет назад именно они напали на Землю, вынуждая все разрозненные страны сплотиться в поиске способа им противостоять. Различные расы, с которыми мы не сталкивались, другие технологии, о которых мы не подозревали, магия, о которой мы слышали только сказки. У нас не было ничего, чем бы мы могли ответить взамен.

Но мы это создали.

После облучения ударной дозой радиации появились первые сверхлюди, а уже они придумали идеальный ген, модифицированный ровно настолько, чтобы превосходить людей по десяткам параметров, но при этом позволяющий имситам не особо отличаться от людей внешне.

Если бы не космические пираты, люди никогда не сотворили бы монстров собственными руками. И никогда не узнали бы, что такое рабство, ведь фактически они пришли к тому, от чего бежали.

Я нисколько не пожалела, что выбрала тюремный отсек. Просидеть даже несколько часов в компании неуравновешенного имсита, да еще и наедине с ним, я бы все равно не смогла. Да, была сама виновата в том, что он разозлился, но кто не безгрешен? Тут бы любой на моем месте нервничал и нес околесицу!

И нет, я не ненавидела модифицированных. Среди имситов было много нормальных существ, ведь не раса определяет характер человека. Но это был незнакомый мне имсит, от которого я не знала, чего ожидать. Сидеть под его надзором на неудобном стуле – это худшее, что мне вообще могли предложить. Лучше уж одиночество и тишина, пусть и на узкой скамейке в тюремной камере два на один.

Было жаль, что не получилось улететь. Я бы действительно могла это сделать. Мои знания, пусть и теоретические, позволили бы не только завести “Малыша”, но и прибыть на Касио, и даже приземлиться на летной площадке возле дома.

Личные корабли не были чем-то необычным, неординарным. Да и разрешение на посадку маленьким космическим кораблям на Касио не надо было получать, в отличие от Земли. Да, это был хороший план, но не проработанный детально.

Я могла бы попытаться улететь еще раз, когда будет посадка. Могла бы спрятаться на корабле, например в складском помещении, но навряд ли мне это удастся. Теперь команда за своими ключ-картами будет следить в два раза интенсивнее, а о той, что до сих пор при мне, стопроцентно вспомнят в самое ближайшее время. Если еще не вспомнили и не дезактивировали.

И вот вопрос: почему я до сих пор оставалась спокойна?

Наверное, потому, что у меня имелся план Б. Еще тогда, когда отец только заикнулся о моем скором замужестве, а мачеха принесла буклеты домой, я подумала вот о чем: если сбежать не получится, мне все же придется выйти замуж.

Но не за имсита, совсем нет.

У меня на примете был Джаз, которого уговорить не составило бы труда, но теперь я, к сожалению, была далека от Земли. Однако все еще могла спешно выйти замуж. Только кандидата теперь придется искать в колледже для трудной молодежи.

Ну ничего. Уж я-то точно сумею найти достойную жертву. Потому что мне позарез необходим этот брак. Потому что мне нужна моя свобода.

Пристроившись на узкой скамейке, я каким-то чудом задремала. Если бы корабль не тряхнуло при посадке, я бы и вовсе не проснулась, потому что будить меня не торопились.

– Эй, дежурный! – погромче воскликнула я, прежде откашлявшись. – Я выхожу!

Приложив ключ-карту к экрану, я прождала и минуту, и две, но монитор абсолютно не реагировал. Заблокировали все-таки – это было даже ожидаемо.

– Дежурный! Выпускай давай, мне выходить пора! – проорала я, нетерпеливо тарабаня в стекло.

То ли стекло не пропускало звуки, то ли дежурный не собирался меня открывать: что бы я ни делала, никто и не думал реагировать. За мной не пришли ни через час, ни через два. Создавалось стойкое ощущение, что про меня просто забыли.

И я этому, что уж скрывать, несказанно обрадовалась.

Даже притихла, не желая напоминать о себе, но за мной все-таки явились.

Явился веркомандир этого корыта собственной персоной.

– Ну что, Неженка, готова? – произнес он, едва толстое стекло отъехало в сторону.

– К чему? – опасливо вопросила я, понимая, что о помощи тут, кажется, не докричусь.

А меня все-таки зверски убьют!

– К худшим месяцам в твоей жизни, – произнес имсит, слегка приподнимая уголки губ в очень относительном подобии улыбки. – Разреши представиться. Директор колледжа для трудной молодежи, Эльдертарион Тарль. Твой худший кошмар на ближайшие пару месяцев.