Читать книгу Необыкновенные приключения Дуняши, куклы Нюши и лошади Книп. Фантастическая сказка - Дори Диди - Страница 2

Белый гольфик сполз с правой ножки, а неумело заплетенная и не закрепленная резинкой косичка расплелась. Дуняша держала Нюшу за золотистые нейлоновые волосы и внимательно вглядывалась в одну из трех картин, висящих над белой кроватью. Картина была совершенно обычная, одна из тех, какие часто можно встретить в детской. На ней – девочка, очень похожая на Дуняшу, сидела верхом на мухоморе и посылала кому-то невидимому воздушные поцелуйчики. Картина висела немного криво. Только вовсе не этот факт неожиданно привлек ее пристальное внимание. Дуняшу заинтересовала небольшая точка, которая на глазах увеличилась в несколько раз. На двух других картинах были изображены улыбающаяся лягушка и крылатая розовая лошадка. Дуняша смахнула слезу и подошла поближе.

– Нюша, ты мне, конечно, не поверишь, но с этой картиной что-то не так. Впрочем, как и с другой.

Нюша молчала. Она никак не могла привыкнуть к бесцеремонности со стороны своей маленькой хозяйки, а ее блестящие волосы периодически редели от нерадивого отношения к ним.

– Мне кажется, что и с лошадкой происходят изменения. Посмотри, посмотри, – девочка поднесла куклу к картине, – она же уменьшилась.

Нюша упрямо продолжала молчать.

Утерев мокрый нос рукавом, девочка кинула куклу на небрежно заправленную кровать и уже собиралась присоединиться к ней.

– Дуня, негодная девчонка, сколько тебя еще ждать?

С опущенными плечами девочка неохотно вышла из комнаты.

Темно-синий Volkswagen-Touareg R-line мчался со скоростью, превышающую 220 км/ч. Водитель, мужчина лет тридцати, прикусив нижнюю губу, смотрел перед собой отрешенным взглядом. Даже на платной скоростной бетонке не стоило бы так рисковать. Однако по необъяснимой причине водитель скорости не сбавлял. Пролетев еще несколько километров, он закрыл глаза и, прошептав «Простите меня», врезался в один из опорных столбов железобетонного моста…

Прибывшей на место трагедии оперативной группе сразу стало понятно, что им понадобится помощь.

Удар был такой силы, что автомобиль сильно сплющило. Его пришлось разрезать автогеном пополам, для того чтобы извлечь покалеченное тело водителя. Пожилой врач скорой помощи без лишних эмоций констатировал смерть.

Голос следователя в телефонной трубке звучал, как из другого мира. Последних слов она уже не слышала, рухнув на пол рядом с перепуганной шестилетней дочкой. Затем было опознание в морге, завешанные простыней зеркала в квартире, похороны, поминки. И пустота, которую не могла заполнить даже зародившаяся в ней три месяца назад новая жизнь.

Перечитывая предсмертную записку мужа, она испытывала противоречивые чувства. «Как ты мог так поступить с нами, как ты мог», – все время повторяла она, раскачиваясь из стороны в сторону. Женщина знала про азартную натуру мужа, а если быть точнее, про его страсть к карточной игре. Но если поначалу он просто пускал пар и снимал напряжение после работы, то постепенно, со временем стал превращаться в патологического игрока. Для него уже была важна не игра, а ощущение эйфории, которой она сопровождалась. В такие моменты он совершенно не думал о возможности финансовой катастрофы и обо всех вытекающих из этого последствиях…

Через неделю после похорон молодая женщина приняла окончательное решение, исполнение которого привело ее в медицинскую клинику. Врач попытался переубедить пациентку, объяснить всю серьезность ситуации.

«Сударыня, аборт после 12 недель всегда проводится под общим наркозом. Опустим моральный аспект этого поступка, – врач поправил очки на переносице и бросил неодобрительный взгляд на пациентку, – но остается высокий риск осложнений, может пострадать сердечно-сосудистая система».

Однако то ли врач не сумел найти убедительных доводов, то ли пациентка была твердо уверена в правильности своего выбора. А может, был кто-то, кто поддержал ее в принятии такого решения.

Так или иначе, после сдачи анализов день хирургического аборта был назначен.

Двоюродная сестра мамы со своим мужем жили у них уже две недели. Мамочка лежала в больнице и все время спала. Даже когда Дуняша теребила ее за руку, она не просыпалась.

«Сказался пережитый стресс, подавленное душевное состояние. Анестезиолог у нас отличный, его профессионализм никогда не подвергался сомнению. Я не вижу его вины в том, что произошло. Такое, к сожалению, бывает. Кома может длиться несколько недель. Пациентка находится под наблюдением. Остается лишь набраться терпения и ждать», – слова врача, сказанные тете, были непонятны Дуняше. Между тем, своим детским сердцем она понимала, что происходящее не сулит ничего хорошего.

Сначала не стало папы, теперь заболела мама. Ей было очень плохо. Тетя ей совсем не нравилась, она все время ругала Дуню. Девочке не хватало любви и участия.

– Сколько можно тебя звать, садись обедать, суп уже остыл, – тетя недовольно поставила тарелку перед девочкой и вышла из кухни. Дуняша не хотела есть суп, он был не таким вкусным, как готовила мама. Она поводила ложкой по тарелке, потом оглянулась, чтобы удостовериться, что тетя не видит, осторожно слезла со стула, отнесла тарелку в туалет, вылила суп и спустила воду.

– Нюша, а куда исчезла лошадка? – Дуняша растерянно смотрела на то место в картине, где еще час назад стояла крылатая лошадь. Нюша, лежа ничком на кровати, никак не отреагировала. «Интересно, как я могу знать, куда подевалась эта нелепая лошадь, если ты бросила меня лицом в кровать. Теперь разбирайся сама», – с легким злорадством подумала она про себя.

Дуняше не давало покоя невероятное исчезновение лошадки. Более того, она заметила, что точка на картине с девочкой, сидящей на мухоморе, увеличившись, стала приобретать неясные очертания. Дуняша долго ворочалась в постели, потом затихла, и сон рассеял все ее печали.