Читать книгу Как стать писателем - Доротея Бранд - Страница 3

Почти всю сознательную жизнь я пишу и редактирую художественные тексты, а также занимаюсь литературной критикой. Литература для меня всегда была делом серьезным, ведь она играет немаловажную роль в жизни общества. Для многих читателей художественная литература – единственный доступный вид философии: из нее черпают представление об этических, социальных и материальных нормах; она укрепляет в предрассудках или, напротив, развивает гибкость ума. Трудно переоценить влияние популярной книги. Если эта книга вульгарна, низкопробна и написана ради дешевой сенсации, наша жизнь скудеет от наплыва пошлых и мелких идей, которые внушаются публике. Если же – что бывает, увы, крайне редко – книга радует качеством замысла и исполнения, весь наш мир становится богаче. Кино ничуть не ослабляет влияние литературы. Напротив, с появлением кинематографа идеи, которые уже циркулировали в читательской среде, стали доступны и тем, кто чересчур молод, нетерпелив или малообразован, чтобы почерпнуть их из книг.

Поэтому я не стану просить прощения за то, что меня всерьез занимают проблемы литературного творчества, хотя всего пару лет назад я, наверное, постеснялась бы добавить еще один том в обширную библиотеку трудов о писательском ремесле. В годы ученичества – и, сознаюсь, еще долго после того, как они должны были закончиться, – я жадно глотала любые книги о творческом процессе, о построении сюжета, о работе с персонажами. Я восхищенно внимала идеологам самых разных литературных школ; я слышала анализ художественного текста в исполнении неофрейдиста; я наблюдала подход некоего энтузиаста, который находил в теории психотипов неисчерпаемый кладезь образов и характеров; я ознакомилась с методом одного автора, который сочинял сюжет, рисуя диаграммы, и другого, который начинал с краткого синопсиса и понемногу разворачивал его в полноценную историю. Я жила в литературной коммуне и общалась с писателями, которые называли свой труд то ремеслом, то призванием, то (смущенно понизив голос) искусством. Иными словами, я на себе испытала почти все современные подходы к проблеме творчества, а книжные полки у меня ломятся от трудов прочих наставников, которых я не встречала лично.

Но два года назад, когда за плечами у меня уже был солидный опыт оценки рукописей, отбора текстов для крупного литературного журнала, редактирования, критического анализа и творческих встреч с авторами и издателями разных поколений, я и сама начала преподавать основы художественного письма. Поначалу мне даже в голову не приходило пополнить и без того длинный список литературы по предмету. Хоть я и успела разочароваться в большинстве книг, которые прочла, и почти во всех лекциях, которые прослушала, настоящая причина моего недовольства открылась мне лишь после того, как я сама влилась в ряды наставников.

Истина же оказалась нехитрой: начинающий автор сталкивается с трудностями намного раньше, чем достигнет той ступени, на которой ему могут пригодиться технические советы. Сам он об этом даже не подозревает. Если бы он мог установить причину своего творческого бесплодия, то вряд ли вообще пришел бы чему-то учиться. Однако большинство новичков смутно догадываются, что успешные авторы справились с теми препятствиями, которые им самим кажутся почти неодолимыми. Новичок полагает, что у мэтров есть некий волшебный рецепт или, по крайней мере, секрет ремесла, который можно подметить и разгадать, если приглядеться повнимательней. Еще он свято верит, что учитель, предлагающий свои услуги за деньги, тоже владеет этой магией и подскажет ему то самое заклинание – в духе «Сезам, откройся!» В надежде услышать или угадать волшебное слово новичок прилежно отсиживает занятия, посвященные классификации жанров, основам сюжетосложения и прочим техническим аспектам литературы, которые не имеют никакого отношения к его проблеме. Он покупает или берет в библиотеке первые попавшиеся книги – лишь бы в названии были слова «творчество», «писатель» или «художественный». Он читает всевозможные интервью, в которых авторы описывают свой творческий метод.

В абсолютном большинстве случаев новичка ждет разочарование. В самом начале вводной лекции, на первых страницах книги и в первых строках интервью ему довольно-таки безапелляционно сообщают, что «таланту не научишь». Тут-то огонек надежды и гаснет: ведь в действительности новичок ищет именно то, в чем ему так решительно отказывают. Возможно, он и не думал приписывать себе великий талант лишь на том основании, что испытывает смутное желание изобразить картину мира при помощи слов. Вероятно, ему и в голову не приходило ставить себя в один ряд с гениями. Однако суровый вердикт – мол, таланту не научишь, – который большинство писателей и наставников считают нужным вынести как можно раньше и как можно категоричнее, зачастую губит его мечты. Ведь новичку очень хочется услышать, что в творческом процессе и вправду есть нечто волшебное и что со временем его посвятят в братство сочинителей.

Наверное, в этом отношении моя книга окажется уникальной, потому что я убеждена: наш новичок прав. Волшебный рецепт действительно есть, и его на самом деле можно освоить. Эта книга – о магии творчества.