Читать книгу Доктор Кто против Криккитян - Дуглас Адамс, Натан Дуглас, Douglas adams - Страница 8

Прозвучало уже немало слов об «остальной Вселенной» или «всем остальном, что есть в Галактике», все в таком духе. Конечно же, все знают, что Галактика весьма велика в территориальном плане, изобилует ошеломляющим количеством всевозможных форм жизни, основанных на углероде, кремнии, свете. То есть, в ней можно найти и моллюсков, и рыб, и млекопитающих, и инсектоидов, и туристических агентов, так далее, так далее.

Применима такая характеристика почти ко всем галактикам.

Вот мы и подходим к следующей из серии крупных ошибок, что привели к лежащей в основе данной истории ситуации. Ошибка имела место во время 7-й цивилизационной волны – и вот по какой причине: ночное небо над планетой Криккит – пожалуй, наименее интересное зрелище во всей Вселенной.

Ошибка жителей Криккита заключалась вот в чем: они думали, что одни.

Даже не одни во Вселенной, просто – «мы одни». О Вселенной они ничего не знали. На самом деле, не вполне даже верно утверждать, что они так думали. Как и в случае со всеми прочими фундаментальными положениями, им просто не приходило в голову, что может быть кто-то еще.

Причина у заблуждения была предельно простая: планета Криккит вращалась вокруг солнца на самых задворках Галактики. Дальше нее шли целые парсеки пустоты – и только потом начиналась другая Галактика, такая далекая, что почти что невидимая. А между Криккитом и остальной частью собственной Галактики пролегало облако космического мусора, такое плотное, что сквозь него в любое время дня и ночи не было видно ровным счетом ничего.

Жителям Криккита не приходило в голову тратить время на то, чтобы смотреть на небо, потому что смотреть там было не на что. Ничто не цепляло глаз, не интриговало и не заставляло воображение работать. Пустота – и ничего более.

Днем, само собой, восходило солнце, но всякий, кто глазел на него слишком долго, потом терял способность видеть что-то еще, и этого было достаточно, чтобы отпугнуть от процесса даже самых любопытных.

Да и сам Криккит был миром столь прекрасным, столь полным цвета, света и жизни всех видов, что у Криккитов (так называли жителей планеты) не было никаких поводов смотреть на пустоту или размышлять о ее значении. Не о чем было размышлять. Для них небо почти что не существовало.

Они были счастливы. Они жили в мире. Они работали в полях, чтобы добыть себе пропитание, строили приятные глазу дома, писали музыку, рисовали картины. Спросите криккита, чего он хочет от жизни – и он ответил бы «да вот этого всего», демонстрируя, что все, что надо, у него уже есть, и он этим вполне доволен.

В облачном ночном воздухе не было мерцания звезд. Теплый бриз проносился над песчаными пляжами. Планета, на первый взгляд, казалась уютно-ординарной – если не обращать внимания на огромные буквы, пылающие в небе.

В сотне ярдов от линии моря открылась дверь, и доктор, Романа и К-9 шагнули за порог. Они пошли к пляжу по мелководью. Доктор и К-9 большую часть пути спорили о двери.

– Это ведь виртуальная дверь, К-9, ты что, не мог поставить ее чуть поближе?

– Ответ отрицательный. Кроме того, хозяин, море – тоже виртуальное.

– Болтай больше! Мои носки промокли!

– Исключено, хозяин.

– Еще как! Промокли насквозь!

Романа первой оказалась на берегу.

– Никого из вас не смущают эти здоровенные буквы в небе? – спросила она.

Доктор поднял глаза.

– Ерунда, – пожал он плечами. – Это просто сопроводительный текст от матрицы.

Вот какие слова складывались из пламенеющих литер:

ПЛАНЕТА КРИККИТ ПРЕБЫВАЕТ В УЕДИНЕНИИ НА ОКРАИНЕ ГАЛАКТИКИ

– Тонко, – заметила Романа.

– Следи за небом, Романа.

– Звезд нет. Что странно, так как светового загрязнения тоже не наблюдается. Заметь, небо ясное. Может, все дело в погодных условиях…

Доктор щелкнул пальцами, и горящая надпись изменилась:

КРИККИТ ОТРЕЗАН ОТ ОСТАЛЬНОЙ ЧАСТИ ГАЛАКТИКИ СКОПЛЕНИЕМ КОСМИЧЕСКОГО МУСОРА

– А, теперь понятно, – кивнула Романа. – Что ж, очаровательно! Из-за отсутствия света извне они возомнили себя не просто центром Вселенной, но самой Вселенной. Это вывело их солипсизм на глобальный уровень – далеко за пределы амплифицированного эгоизма.

Доктор потер подбородок.

– Совершенно верно. У них, наверное, было много поэтов-декадентов. А ты, сдается мне, прочитала слишком много книг.

– «Слишком много» книг не бывает, – парировала Романа, прыгая по отмели. – Какое все-таки странное место. – В этот раз щелкнула пальцами она.

Надпись на небе сменилась:

На протяжении миллионов лет Криккит успешно развивался во всех научных направлениях, кроме астрономии.

– Я поменяла шрифт, – сказала Романа, – и убрала большие буквы. Мне не нравится, когда на меня непрестанно орут. – Она смерила Доктора многозначительным взглядом.

– К-9, это она на тебя намекает. – Доктор погладил пса и подмигнул ей. – Давай-ка дальше читать.

Романа щелкнула пальцами.

За всю свою историю жителям Криккита ни разу не пришло в голову, что они не одни во Вселенной. До тех пор, пока…

Романа нахмурилась:

– Что-то он подвисает.

– Все в порядке, – заверил ее Доктор. – На твоем месте я бы немного отошел.

Романа отступила назад – и через несколько минут на том месте, где она стояла, разбился космический корабль.

Он прорвался сквозь темное небо, осветив его полосой огня. Рев его умирающих дюз пронесся над утесами, морем и далекими землями. И вот он врезался в песчаный пляж.

Эхо его прибытия висело в воздухе еще довольно долго. Море вспенилось, пошло большими волнами. Твердь дрогнула.

Доктор и Романа стояли посреди пожара. Романа стряхнула кусок горящей обшивки с К-9.

– Мне кажется, – заметил Доктор, – что эти буквы там поменялись.

– Мне из-за дыма ничего не видно.

– Вот незадача, и мне – тоже.

– Подождем, пока рассеется?

– Славная мысль. У тебя в карманах не завалялся зефир?

Доктор, Романа и К-9 нашли участок песка, не превратившийся от жара в стекло, и засели там. Корабль все горел себе, день потихоньку начинался. Слова остались висеть в небе:

День, когда корабль, миновав облако космического мусора, рухнул на планету Криккит, можно было по праву назвать черным для всей населяющей ее расы.

На пляже стали появляться криккиты – почти как люди, едва ли отличимые. Они выходили на ближайший утес – осторожно, не спеша, – и глядели вниз. Кто-то подгребал к кораблю в лодке, покачивавшейся на волнах, все смотрели на огонь. Никто не произнес ни слова.

– Это и есть жители Криккита? – спросила Романа шепотом. – Выглядят нормально.

– Это пока, – заверил ее Доктор.

Солнце восходило и заходило, корабль все горел и горел, толпа зевак все росла и росла. Кто-то просто смотрел на корабль, кто-то пел ему песни. Группка девушек, дерзнув подступить ближе всех, возложила на пылающие обломки гирлянды цветов.

Толпа взирала на сей жест, явно пытаясь уразуметь, согласны ли они с ним, считают ли его непристойным или жалеют о том, что не додумались до такого первыми. Цветы загорелись – это, казалось, решило все вопросы.

Через несколько дней огонь все-таки угас. Когда чад и дым рассеялись, оказалось, что корпус корабля не так уж и сильно пострадал – куда больше досталось берегу.

Из толпы появился выдвиженец в мантии и обратился к кораблю. Впрочем, почти сразу же сбившись, он покачал головой. Мягко постучал по корпусу. И – влился обратно в ряды.

Неизвестно, что довело их – это постукивание, или тот факт, что явление лишило их дара речи. Может, до них наконец-то дошло, что сверзившаяся с неба штуковина может быть только космическим кораблем – ничем иным. Так или иначе, дело пошло вразнос.

Первый камень ударился о корпус. Сразу за ним последовал еще один. Вскоре толпа обстреливала корабль камнями со всех сторон. Снаряды отскакивали от поврежденной обшивки, не причиняя ей вреда большего, чем тот, что уже был нанесен жесткой посадкой – но это не мешало криккитам швыряться в корабль снова и снова. Когда камни подошли к концу, они побежали за ведрами новых. Через некоторое время к дробному перестуку каменьев присоединился еще один звук – сердитый вой, зародившийся в сердце толпы и не думавший утихать.

Слова на небе пояснили ситуацию следующим образом:

Сложно представить себе вред, причиненный умам жителей Криккита упавшим на их прекрасную планету кораблем.

…Все просто вышло вот так вот. Бах – и все. Корабль рухнул с неба. Оттуда, где, как они были свято убеждены, ничего нет. Без предупреждения, не предпринимая никаких дальнейших действий, корабль упал – и взорвался. Всего-навсего один сошедший с курса и потерпевший крушение космический кораблик.

Насмешница-Вселенная будто вдруг обратилась к криккитам: ну, как вам такое? Что вы на это скажете? А они даже и не догадывались о том, что какая-то Вселенная есть.

Прозрение негативно сказалось на них. Они были ошеломлены. Работая с нежданной и даже ошеломляющей быстротой, они исследовали космический корабль во всех деталях, разобрали его на части, собрали снова, выжали из него все до последней крошечной тайны – и в течение года, чудесного, уму непостижимого года, свершили прорыв для будущих поколений.

Они построили свой космический корабль.

Они пробились сквозь свой извечный заслон и взглянули на просторы Галактики.

Немыслимые, блистательные просторы.

Команда первого корабля вернулась потерянной донельзя, их не держали ноги. Они вернулись другими – их сознание непоправимо изменилось.

Они поведали остальным о том, что увидели там, наверху.

Громкое АААААААААААААААААААААААА, потрясенное, исполненное ужаса, витало над городами и континентами. Криккит будто охватила жуткая эпидемия.

Удар по их самосознанию оказался слишком силен.

Они вовсе не были плохими. Никогда. И нельзя было сказать, что к Вселенной они воспылали ненавистью – нет, просто они не могли смириться с тем, что она есть.

За одну ночь целая раса превратилась из умных, обаятельных, вдумчивых существ в умных, обаятельных, восхитительных, первоклассных маниакальных ксенофобов.

– Значит, вот как все началось? – нахмурилась Романа.

– Это официальная версия, – задумчиво протянул Доктор. – Я их всегда сторонюсь.

Пляж опустел. Волны лизали обожженный берег. Корабль исчез.

– Пойдем, – Доктор взобрался по тропинке на утес, обмотав Роману своим шарфом и потянув за собой. К-9 загрохотал по гальке следом за ними.

На вершине утеса матрица создала для них обшитую деревом дверь, украшенную медной табличкой, на которой было витиевато отчеканено ярко-алым:

А далее…

Шагнув за порог, они очутились в лаборатории самого впечатляющего вида. Здесь в центре внимания был корабль – вскрытый и опустошенный, как яичная скорлупка, кое-где растащенный по кусочкам. Криккиты так и вились вокруг него – забирались по лесенкам внутрь, ошеломленно разглядывали куски обшивки и маленькие медные проводки. На другом конце лаборатории уже возводилась неспешно точная копия корабля. Ну, конечно, не совсем-совсем точная – линии были не столь плавными, углы острились как могли.

В другом отсеке лаборатории ученые кропотливо изучали извлеченные из корабля кресла, панели управления и данные бортовых журналов, пытаясь воссоздать в деталях из глины модели существ, что могли управлять залетной машиной. Получая один очередной образец за другим, они сносили его уже в третий отсек через дверь, где бедных големов выстраивали у стены и расстреливали, распиливали или поджигали.

В воздухе лаборатории вспыхнул алым очередной сопроводительный текст:

Методично и самозабвенно работал народ Криккита на новую цель – полную и абсолютную аннигиляцию всех иных жизненных форм.

– Звучит зловеще, – заметил Доктор.

– И все-таки! – Романа завороженно глядела по сторонам. – Воссоздание, пусть даже и по имеющемуся образцу, функционального космического корабля, выработка научного и культурного сознания принципиально нового уровня… на это должны были уйти целые тысячелетия!

Они дошли до конца отсека, и там их услужливо поджидала на стене надпись:

Весь следующий год их работа продвигалась фантастическими темпами.

– Что на это скажешь? – пробормотал Доктор.

– Тихо ты! – шикнула Романа.

Надпись быстро перестроилась:

Оттачивая технологию и углубляя исследования, они вскоре вышли на уровень, что позволял им развязать обширную межзвездную войну.

Стена растворилась. За ней оказался склад с огромным количеством оружия – всего лишь один из многих. Стеллажи с бомбами, ракетами, дезинтеграторами, распылителями материи и нейтронными бластерами тянулись в необозримую даль. За складами, также уставленные до отказа, простирались ангары для боевых единиц космического флота.

Пояснительный текст, особо уже и не нужный, сообщил:

Криккиты даже открыли способ скорого преодоления космических расстояний.

Глазам Доктора и Романы предстала длинная взлетно-посадочная полоса, зажатая с двух сторон шеренгами ангаров. Вдоль нее и вытянулся тревожно-алый текст. Пройдя по светящимся буквам, они пришли к огромной черной цилиндрической постройке в дальнем конце полосы. В цилиндре была прорезана дверь, на которой было написано:

Венцом военной технологии криккитов стали криккитцы.

Дверь отъехала в сторону, и белые взводы роботов-убийц повалили наружу, чеканя каждый свой шарнирный шаг. Простота их дизайна устрашала – чем-то да брали за душу все эти бронированные головы с красными сполохами вместо лицевых черт. Их строили не для излишеств, а для действия – прямо из того, что было под рукой.

– За год?! – всполошилась Романа. – Тут нужен неустанный труд миллионов! Или… я даже не знаю… замедлитель времени, как минимум!

Беспристрастный комментарий матрицы услужливо сообщил:

Армия Криккита состояла из андроидов – разработанных и построенных в срок, кажущийся до невозможности коротким. Очевидно, здесь сыграл великую роль чей-то сосредоточенный на одной-единственной цели, одержимый ум. Но вопрос, чей то был ум, ученые стали задавать относительно недавно.

Дизайн роботов-убийц выглядел весьма любопытно – особенно любопытно в свете текущих событий. Криккитцы имели антропоморфную структуру – то есть, их оболочки своими пропорциями напоминали человеческие тела. Вообще, как оказалось, подобная конституция пользовалась феноменальной популярностью у мироздания во все времена.

Они были белыми – то есть, довольно-таки популярного во Вселенной цвета.

Нижняя половина их ног была оборудована портативными ракетными двигателями – если того требовала обстановка, криккитцы могли воспарить в воздух. Вооружены они были многофункциональными битами – такими, что при одном раскладе могли разрушить до основания целое здание, при другом – выступали в роли смертоносных лучеметов, при третьем – использовались для запуска разрывных снарядов чудовищной силы поражения. Просто ударяя по маленьким красным сферическим гранатам этими Палками Смерти, криккитцы одновременно и активировали их, и задавали сверхточную траекторию полета – протяженностью от нескольких ярдов до тысяч миль.

Проще говоря, криккитцы были превосходными механизмами войны: одновременно сбивающими с толку своим внешним видом и смертельно опасными.

Доктор, Романа и К-9 стояли на плацу, наблюдая, как криккитцы маршируют мимо, забираясь в странные корабли, чья форма успела видоизмениться. Гладкие линии канули в прошлое, аэродинамика утратила важность – теперь это были просто контейнеры для как можно большего количества роботов-убийц, с маленькими оконцами в передней части и заостренными верхушками. Отряды по одиннадцать роботов каждый влезали в контейнер, тот выскальзывал из ангара, с ревом проносился над плацем и взмывал ввысь, растворяясь в небесных просторах.

Один корабль стартовал за другим, разгоняя облака пыли. Доктор прикрыл глаза.

– Знаешь, – заметил он, – они ведь и правда очень похожи на крикетные павильоны.

Флот «павильонов» заполнил все небо. Шум двигателей как-то изменился – и тогда Романа поняла.

– Это же не двигатели, – выдохнула она. – Это здешний народ.

Злобное эхо гуляло в атмосфере планеты. Народ Криккита кричал от гнева. Гнева, что не унялся бы до тех пор, пока существовала такая огромная несправедливость, как вся огромная и непознаваемая Вселенная где-то там, наверху.

Крик достиг своего пика, и корабли исчезли.

В пустом небе висел один лишь сопроводительный текст:

Наконец, все приготовления были завершены, и без объявления войны силы Криккита начали массированную блиц-атаку на все ключевые центры Галактики одновременно.

Слова моргнули и исчезли. А потом – выскочили в прежнем крупном регистре:

ГАЛАКТИКА СОДРОГНУЛАСЬ.

Боевая орда растворилась вдали, толпа криккитов молчала, наблюдая. Высоко в небе расцветала огненная зарница – такая яркая, что даже облака космического мусора были бессильны скрыть ее. И вот уже вспыхнули первые звезды…

Рядом с ними материализовался дверной проем – угрюмо-беззвучно.

Доктор открыл дверь.

– Пойдем-ка отсюда, – позвал он Роману. – Дальше будет страшнее.

После того, как они ушли, море и полыхающий небосвод печально растворились, оставив после себя лишь неопределенный серый фон и зловещую гигантскую надпись:

ГАЛАКТИКА СОДРОГНУЛАСЬ.