Читать книгу Смерть Идола - Дункан Энис - Страница 3

Холод пронизывал изнутри. Голова раскалывается. Такое чувство, словно из тебя вырвали душу, а заодно и все внутренности. Девин открыл глаза – комната за замерзшим стеклом наливалась красным светом, послышались крики и ругательства. Он закрыл глаза. Когда он снова пришел в себя, капсула уже полностью оттаяла, и дверь открылась. Девин вывалился из крио-камеры и упал на пол. Он смотрел вниз. Вокруг бегали люди, звуки становились всё громче. Вдруг кто-то резко поднял его. Девин еле стоял на ногах, его держала Кэтрин. Он смотрел на неё, видел, как она кричит, но не слышал её. «Последнее слово техники, тоже мне». Кэтрин растормошила его, и он наконец-то окончательно пришел в себя, хотя все-ещё опирался на её руки.

– Что вообще происходит? Я уже дома? – сонно спросил Девин.

– Девин, прости, пожалуйста, прости, это всё моя вина, – испуганно сказала Кэтрин.

– Подожди, что так… – он опустил взгляд и не увидел на себе одежды, – боже мой, как неудобно.

Он отпустил её и ринулся за одеждой, думая, что это самая большая из его проблем сейчас.

– Девин! Мы проспали всё! – на неё напала паника.

– Что значит проспали? – спросил он, натягивая обувь.

– 119 лет… мы спали 119 лет, – она не сдержалась, и заплакала.

Она прижалась к нему. Теперь ей нужна была опора.

– Что? Почему 119 лет? – Девин был растерян.

– С Гитери не пришел сигнал, который должен был разбудить нас. Я не знаю почему. За всё это время пришло лишь обратное сообщение о том, что наш сигнал не был получен. Ни одной попытки связаться, ничего. Ноль! – она окончательно впала в истерику, – мы посылаем им сигналы, но они будут идти на Центр связи больше месяца!

– Что за Центр связи? – спросил Девин.

– Космическая станция, предназначенная для более качественной передачи сообщений, – сказал Клифф, и помог им обоим встать: – нам всем нужно успокоиться и отправляться домой. Наверняка всему этому есть объяснение.

Центр связи находился возле Гитери так, что он мог беспрепятственно получать сигнал с планеты и отправлять его в любое направление. Когда сигнал приходил с Гитери, его нужно было направить в конкретную точку, чтобы избежать потери данных и доставлять информацию только туда, куда было нужно. Само место получения должно было вручную указываться с Гитери.

– Не удивлюсь, если это дело рук проклятых мятежников, – в полтона сказал Клифф.

– Заткнись, ходячая энциклопедия. Эти люди борются за свои права. Когда такое было видано, чтобы меньшинство, которым вы, грамотеи, являетесь, правило большинством?

– Эти люди не имеют ни малейшего понятия о том, как распоряжаться теми ограниченными ресурсами, которые остались на планете, если за эти 119 лет там хоть что-то осталось! Вам дали возможность беззаботно существовать, но вас всё равно что-то не устраивает!

Кэтрин лежала на полу, окутавшись в одеяло печали. Клифф и Девин посмотрели на неё, перевели взгляд друг на друга, и решили на время приостановить выяснение отношений. Когда Клифф увёл её, и Девин остался сам в комнате с крио-камерами, он наконец осознал всё. Осознал, что его мир умер сто девятнадцать лет назад. Осознал, что там, внизу, не осталось никого, с кем бы он мог разделить этот мрак. Куда он вернётся – в мир, безжалостно захваченный врагами Доктрины, или в тот же утопичный мир грёз, где он жил до этого? Будет ли действовать гарантия на Клависа?

Открылась ещё одна капсула.

Высшее руководство корабля провело собрание в круглой комнате, дабы придумать план дальнейших действий. В комнату вошла Кэтрин и обратилась к капитану корабля, которого звали Фонс Либор.

– Капитан, со всей непримиримой скорбью на душе хочу доложить, что ваш старший внук Сагуан не выжил. Вероятнее всего, герметичность кислородного отсека была нарушена, и он просто задохнулся. Я не знаю, как так вышло, мы всё проверяли, мы… – Кэтрин нервничала.

– Оттоссон, отставить. Узнайте имена механиков, которые следили за состоянием капсулы на Гитери, и тех, кто пользовался ею в предыдущем полёте, – резко ответил капитан.

– Будет сделано, – Кэтрин вышла из комнаты.

«Интересно, чего он ждёт от мертвеца. Кто бы не испортил этот кислородный отсек, вряд ли он смог прожить сто девятнадцать лет», – подумал Клифф.

Дверь закрылась за уходящей девушкой. Капитан Либор, видный коротковолосый мужчина с морщинистым лицом, был сам на себя не похож. Он был подавлен. Ещё минуту после этого он был втянут в свои мысли. «Я должен вернуться к своей семье». Ему было около пятидесяти лет, что при средней продолжительности жизни в восемьдесят пять лет было средним возрастом. У него уже была семья из нескольких сыновей и двух внуков. Своей роднёй он дорожил, поэтому, выслушав все предложения, он принял решение совершить экстренный рывок, чтобы прибыть на Гитери в течение тридцати часов. При таком манёвре достигалась максимально возможная скорость, превышающая световую, но даже при том, что это космическое судно имело новейшие системы защиты от внешнего воздействия, не все могли пережить такую превысокую нагрузку, тем более после столетнего сна. Капитан отверг все претензии и приказал выстроить маршрут.

– Чтоб тебя, Фонс! Как ты смеешь подвергать нас всех смерти из-за своих эмоций? – Клифф резко встал из-за стола и ударил о него руками.

– Мистер Маккензи, соблюдайте субординацию. Пока мы здесь, приказы отдаю я, – он злостно смотрел на Клиффа, указывая на него пальцем.

Оставленный на обочине без чьей-либо поддержки, Клиффу не оставалось ничего, кроме как повиноваться и привести приказ в исполнение. Все люди на корабле разбрелись по своим комнатам, чтобы собрать вещи и включить локальную гравитацию. Из-за чрезвычайно большой скорости полёта корабль буквально разрывал само пространство, что влекло за собой серьёзные перегрузки. Находиться в общих помещениях было запрещено – воздух сжимался, убивая всё живое, и только изменение гравитации в пределах своих комнат давало возможность выжить.

Девин уселся на кровать и приготовился к тридцати часам захватывающей скуки. В его комнате висели агитационные плакаты Доктрины. Главное, что он знал о политике – то, что он обязан всем Доктрине. О предыстории своего государства он знал только со слов деда. Старик рассказывал, что ещё его прадед застал в юности Последний Рубеж – момент, когда человечество полностью переложило все обязанности на роботов. Сразу после этого началась война. Но безоружные и зависимые от технологий люди очень быстро преклонились перед группой изобретателей, именовавшими себя Восемьдесят шестыми. Почему они себя так назвали – Девин не знал. Он считал, что в этом был какой-то глубокий смысл, который он не сможет понять. Зачем ему это понимать?

Как бы там ни было, по началу Восемьдесят шестые проводили довольно жестокую политику, ограничив почти всевозможные человеческие права. Но скоро этих тиранов скинула группа Доктрина. Это были высшие люди из мира науки, но чувствовалось, что они с народом, что они свои. Они даже отменили некоторые запреты Восемьдесят шестых, отчего получили всемирную любовь. А что, зачем нуждаться в большем, чем даёт Доктрина?

Так они и правят по сей день. По крайней мере, правили сто девятнадцать лет назад.

Все эти воспоминания здорово утомили Девина. Он активировал Клависа и сказал ему включить какой-нибудь фильм.

– Фильмы из вашей библиотеки, доступные для просмотра: «Жестокость чисел», «Единственно верная идеология Доктрины», «Крик Бога», «Спасти Последний Рубеж». Это все фильмы, доступные сейчас.

– Включай третий.

– К сожалению, вы не выполнили план по просмотру обязательных доктриновых агитаций за сорок три тысячи четыреста тридцать четыре дня. Все они будут воспроизведены по порядку. Приятного просмотра, – на экране робота включилось видео.

Первые несколько часов Девин смотрел принужденно рекомендованные к обязательному просмотру видео. Вскоре ему это наскучило и из аптечки в стене он достал голубую таблетку. Выпив её, он приготовился ко сну – это было сильное снотворное, предназначенное для относительно быстрых перелётов, когда нужно скоротать день или два. Он заснул под монотонный рассказ диктора.

В комнату вбежала Кэтрин. Она снова была вся в слезах, ходила туда-сюда кругом кровати, пока не уселась прямо на ноги Девина. Её истерика всё усиливалась.

– Кэтрин, что случилось? – спросил сонный Девин.

– Я не могу этого вынести, почему это со мной происходит… мы должны были прилететь домой.

– О чём ты говоришь? Мы же сейчас летим на Гитери.

– Девин, – она радостно посмотрела на него, слёзы мгновенно сошли с её лица, корабль остановился, и она сказала: – ты только-что умер.

Он вскочил с кровати. Это был сон. С минуту он сидел, смотря в окно. Снаружи был виден бесконечный пейзаж, наполненный пустотой. Интересное, конечно, зрелище. Он взглянул на экран Клависа – через двадцать минут они закончат движение на сверхвысокой скорости и начнут входить в атмосферу Гитери. Девин перевёл робота в рабочий режим, активировал опцию «перенос багажа», и после того, как машина изменила своё положение на горизонтальное, и из цилиндрического корпуса выдвинулись железные клешни, Девин уложил на них громоздкий чемодан. В нём было несколько пар нижнего белья, затаскавшееся пальто, которому было лет пятнадцать, штаны, купленные где-то в переходе, и туфли в отдельной коробке. Робот зафиксировал груз.

По всему кораблю пронёсся громкий звук, который означал сброс давления во всех помещениях. Через минуту Клифф объявил в громкоговоритель, что люди могут покинуть свои комнаты и собираться у выхода. Дверь в комнату открылась, и внутрь заглянул низкий человек в комбинезоне. Не входя, он осмотрел всё вокруг, остановил взгляд на сидящем Девине и пристально глядел на него несколько секунд. После этого он достал толстую пожелтевшую книгу, что-то написал в ней, и удалился прочь, оставив дверь открытой. Снаружи послышались голоса и шорохи, которые вскоре переросли в гул, стуки и звуки ходьбы. Весь экипаж уже начал переносить вещи в индивидуальные багажные капсулы, закрепленные за каждым человеком на борту.

В воздухе чувствовалось всеобщая неуверенность и недовольство – никто не знал, куда они сейчас прилетят, и будут ли им рады в новом месте спустя столько лет. К кому обращаться в случае чего? Никого из тех, кого знала эта команда, уже нет в живых. И их жизни тоже остались в прошлом. Придётся начинать всё с чистого листа. Подобные мысли терзали и Девина. Впервые за всю экспедицию он думал о своей трёхлетней племяннице Асцелии. За два года до полёта он удочерил её после того, как её родители ушли на работу и исчезли. Ближе к вечеру к нему в дом постучались двое. Они представились работниками органов опеки. Ничего толком не объясняя, его принудили подписать бумаги об удочерении и принять в свой дом Асцелию. Они передали ему ребенка с вещами, коляской и новым роботом-няней, и тут же ушли. О пропаже её родителей он узнал только через несколько недель.

Он никогда не был женат и никогда не собирался заводить семью, поэтому у него не было особого желания обременять себя воспитанием ребенка. Он полностью переложил все обязанности на робота. И только сейчас он осознал, что оставил её с роботом где-то в сотне лет отсюда. Только сейчас он понял, что за время его отсутствия она успела вырасти, сформироваться как личность, познакомиться со множеством людей и прожить все дни, отведённые ей, без малейшей мысли о нём. Он не сыграл в её жизни никакой роли, скорее всего она его даже не запомнила. Эта мысль здорово надавила на него, он не так уж часто переживал о других людях.

Клавис, проезжая возле Девина, задел его краем чемодана, и он пришел в себя. Как бы там ни было, ему стоит приготовиться ко встрече с новым миром, хоть этого и не было в программе тура. Он вышел из комнаты и направился к общему залу возле выхода, где уже толпился народ. Он заметил Клиффа, стоящего сбоку у стены, и того человека, который заглядывал к нему. Они о чем-то шептались. Незнакомец показал Клиффу какие-то записи в книжке, после чего тот выхватил у него записи и быстро направился к капитану. Он явно был зол. И тому была причина. Скоро Фонс Либор вышел ко всем и сообщил о смерти электрика Дака. Сверхзвуковая скорость влияет на людей по-разному, и у некоторых она может вызвать разрыв внутренних органов из-за того, что организм не смог достаточно быстро приспособиться к резкому рывку. Дак умер сразу же после запуска двигателей. Когда к нему пришел Окада, низкий человек, заглянувший недавно к Девину, он обнаружил его мертвым, оперевшимся на рабочий стол.

Этот инцидент пошатнул в глазах людей образ Фонса, проигнорировавшего все предложения и опасения команды. Капитан заметил нарастающее недовольство, в его голосе прорезалась едва заметная дрожь, но официально он всё-ещё оставался капитаном корабля и неподчинение могло привести к длительному заключению с аннулированием всех званий и заслуг. Такие правила использовались десять веков назад, но команда не решалась отречься от них.

Пока Фонс о чем-то разговаривал с высшими чинами, из кармана Девина послышалось несколько протяжных звуков. Это был аппарат для связи между членами команды. Девин достал продолговатый предмет, сделанный словно из стекла. От касания он моментально налился чернотой и стал похож на кусок тёмного гранита. Аппарат выглядел, как рация, отчего в разговорной речи его так и называли – рация. На её поверхности засветился текст: «Привет. Чем занимаешься? Если не можешь включить фильм, то я могу отправить тебе приложение для обхода системы агитационных роликов. К». Над сообщением были указаны такие данные: «Отправлено: 27 часов 42 минуты 9 секунд назад. Получено: 14 секунд назад». Следующее сообщение выглядело так: «Точно, связь недоступна во время превышения сверхзвуковой. Ладно, как увидишь сообщение, подойди ко мне. К».

На весь экран вылезло предупреждение о низком запасе энергии. «Чёрт, нужно будет где-то зарядиться на Гитери», – подумал он и направился в комнату Кэтрин. Для этого ему пришлось пройти через всю толпу, собравшуюся в холле. Под конец Девин встретился взглядом с Клиффом. Он вышел из коридора, куда направлялся Девин. Клифф остановил его и выдавил из себя извинение за свои слова: «Чтобы ни было там внизу, надеюсь мы разойдёмся и больше никогда не встретимся. Так что закончим всё на мирной ноте». Девин поспешно и нехотя принял его извинения, после чего проскочил в дверь.

Комната Кэтрин была в 10 метрах от него. Он направился к ней. Дверь справа открылась нараспашку и оттуда на медицинской каталке медленно выехало скрюченное тело Дака. На его лице, от глаз до подбородка, остался кровавый след. На миг Девин окунулся в небытие и увидел, как мертвец заплакал кровью. Констанция, медсестра, выведшая из комнаты, дёрнулась, повернувшись к Девину лицом, и резко накрыла голову электрика тканью. Она опустила голову и старалась не смотреть на Девина. Труп и проводник в загробный мир удалились.

На пороге своей комнаты стояла Кэтрин. Она тоже увидела умершего. Без каких-либо слов она подозвала Девина рукой. Он вошел, и дверь закрылась за ним. Девушка сидела за столом с пустым лицом.

– Я не знаю, куда мы летим… – Кэтрин отвернулась к монитору, стоящему на столе.

Пустота и отчаяние, с которыми она произнесла эти слова, озадачили Девина, что было видно по его непонятливыму выражению лица.

– Сто девятнадцать лет тишины. Через сто шестьдесят дней после того, как мы заснули, с Гитери перестали приходить какие-либо сигналы. Несколько сообщений остались в архиве Центра связи, но оттуда их никто не отправил. Ещё какое-то время сигналы отправлялись в космос, но дальше Центра они не доходили. А после сто семидесятого дня не было отправлено ни одного сообщения с Гитери. Всё. Полная тишина, – она остановилась и стала прожигать глаза Девина взглядом.

– Я так понимаю, из-за этого Клифф решил извиниться. Но что тогда нам делать там, внизу? Зачем мы туда летим, если снизу никого не осталось?

– Не знаю. Может, мы могли бы помочь оставшимся людям. Ну не могли же все вот так взять и… – она не стала продолжать реплику, – к тому же, куда ещё нам податься? У нас нет другого дома.

– Я даже, кхм, я не знаю, что и думать об этом. Что говорит Клифф?

– Да ничего он не может сделать! Они созовут совет командования, и те решат, что нам дальше делать, – выкрикнула Кэтрин, – Извини. Я не должна была на тебя кричать.

Девин подошёл к ней и обнял её.

Мучительно долго тянулись та пара десятков минут, когда высшее руководство корабля решало будущее этих забытых на долгие годы людей. Из-за мощной железной двери, ограждающей экипаж от командования, не мог протиснуться ни единый звук. Все находились перед ней физически, но ментально они были опустошены и стояли перед бесконечно глубоким и ужасным разломом непостижимой длины, что уходил далеко в туман – в неизвестное и страшное будущее. Двери открылись, словно врата в рай, которые отворились пред грешником, и оттуда вышли ангелы в лице начальства этого плывущего по небу корабля, везущего души обратно домой. Их решение было единолично – команда должна приземлиться на планету, чтобы выяснить происходящее и как можно скорее вернуться к своей привычной жизни.

Девина несколько смутило последнее указание. Хоть он и не отличался интеллектом в силу присущего ему и исключительному большинству людей образу жизни, но даже он понимал, что вернуться к своей прежней жизни после ста лет отсутствия невозможно! Однако здесь его протестный потенциал не оценили бы. Здесь, на наполненном учеными людьми судне, он не нашёл бы поддержки, поэтому сейчас лучшим вариантом для него остается только следовать за всеми, пока не выдастся иная возможность.