Читать книгу Репрезентация самосознания в личных дневниках современных девушек - Е. Е. Чурилова - Страница 6
Глава I. Проблема репрезентации самосознания личности в дневниковых текстах
1.1. Проблема репрезентации самосознания личности в психологии и смежных науках
ОглавлениеОдно из центральных понятий нашего исследования – репрезентация. Рассмотрим данное понятие и историю его становления; основные подходы к изучению репрезентации в психологии и смежных науках; основные направления психологии, обсуждающие данное понятие.
Само понятие «репрезентация» – междисциплинарное и используется в разнообразных областях научного знания, в том числе таких, как: социология[7], филология[8], психолингвистика[9], психосемантика[10], в каждой из которых ему дается свое определение и предлагаются соответствующие методы, позволяющие изучить феномен репрезентации.
В ряде филологических и психолингвистических исследований на материалах английского языка изучается репрезентация эмоций в личном письме, эссе, мемуарах, детской литературе, психологическом детективе, в фольклоре и в сказках[11]. Активно изучается эмотивность в поэзии, в политическом тексте, в анекдотическом жанре. Изучение репрезентации эмоций в текстах осуществляется посредством выявления особых эмотивных фрагментов текста. Исследование репрезентации эмоций в тексте способствует расширению существующих взглядов об эмоциональной картине мира, выражении и описании эмоций, эмотивном смысловом пространстве языковой личности, о специфике описания и выражения настоящих и прошлых эмоциональных переживаний и др.
Ряд исследований посвящен изучению репрезентации детства в автобиографической литературе[12]. Так, М. В. Ромашова[13] изучает типы и способы репрезентации советского послевоенного городского детства в воспоминаниях, опубликованных в последние пятнадцать лет. При этом под репрезентацией понимается отображение истории «типичного» детства изучаемой эпохи. Ей выделяются различные модели репрезентации детства, а также выявляется преобладание той или иной модели в определенную историческую эпоху. Она показывает обусловленность репрезентации в мемуарных текстах послевоенного времени такими основными факторами: тендерные особенности, профессиональная деятельность респондента, его социальный статус. Посредством репрезентации автобиографические воспоминания отражают уникальный индивидуальный опыт, многообразие персональной памяти и «наличие совершенно явных групповых паттернов и опыта, памяти и репрезентации»[14].
«Репрезентация» – понятие, наиболее широко употребляемое в философии. Общее философское представление о данном понятии может быть зафиксировано как «представление одного посредством другого». Репрезентация является конструктивной функцией знака (она создает знак и сама предстает как знаковый феномен). Понятия «знак» и «репрезентация» раскрываются через связь с презентацией как присутствием или наличием, что демонстрирует исторически-традиционный подход к их определению. Связь выражается в том, что феномен репрезентации изначально задается как «запаздывающий» или вторичный относительно присутствия – презентации. Репрезентация возникает в силу отсутствия (в момент репрезентирования) объекта, который она репрезентирует»[15]. Также данное понятие соотносится со значением «отображения», или образного представления.
Понятие репрезентации (от франц. representation – «представление», «изображение») – в психологии активно стало употребляться со времен А. Шопенгауэра и В. Вундта как вспомогательное понятие, служащее для выяснения сути представления[16]. «Ре-презентация» (или «реактуализация» – от нем. «репродукция присутствия», то есть презентации – полагающего переживания, восприятия) – «воспоминание в мысленно широком смысле»[17]. В переводе с латинского термин «репрезентация» (лат. repraesentatio – представлять) обозначает представленность, отображение одного в другом, одного посредством другого, изображение; при этом речь идет о внутренних структурах, которые формируются в процессе жизни каждого человека и в которых отображается, представлена его сложившаяся картина мира, социума и самого себя.
В психологии же термин «репрезентация» наиболее активно бытует в такой отрасли научного знания как когнитивная психология; хотя данное понятие встречается также, например, в гендерной психологии[18] (и обозначает символическое отражение – то есть всю атрибутику тендерного поведения, то, как личность «само-чувствует» и презентирует себя с точки зрения собственного тендера)[19], в психодиагностике существует понятие, пришедшее туда из когнитивного направления психологии, – «репрезентативная система», (при помощи которой человек получает информацию из окружающего мира, ориентируется в нем, отображая свое отношение ко всему происходящему в мыслях, чувствах, поступках)[20]. В разделе психологии, посвященном физическому и когнитивному развитию в раннем детстве, говорится, что основным отличительным признаком двухлетних детей (в отличие от младенцев) в том, что касается познания, является символическая репрезентация – использование действий, образов или слов для представления собственных переживаний или событий. Выделяется несколько аспектов символической репрезентации: способность использовать числа для представления количества объектов в упорядоченном ряду; приобретение навыков изобразительной деятельности. Появляясь примерно в два года, репрезентация развивается дальше (ребенок в четыре года лучше пользуется символами)[21]. Это способствует постепенному формированию социоцентрического мышления, которое необходимо ребенку, чтобы совершить переход от эгоцентрического к пониманию чувств и мыслей других людей.
Большое распространение получили исследования репрезентации в когнитивной психологии. Исходным этапом образования репрезентации является перцептивная информация. Такие психические явления, к примеру, как ощущения, мысли, чувства, переживания, мысленные образы не могут наблюдаться другими людьми непосредственно. Поэтому можно говорить о том, что репрезентации имеют личностный характер (персонифицированный). Со времен Л. Витгенштейна[22] изучение психических явлений построено на том, что о внутреннем состоянии другого человека узнают, наблюдая за его действиями и слушая его речь. С середины 1920-х гг. исследование мысленных образов получило новый импульс в связи со становлением когнитивной психологии. При этом многие исследователи считали, что в процесс познания включены как образные репрезентации, так и те, которые не имеют образного эквивалента. Поэтому стало интересным и важным выявить условия, при которых используются различные репрезентации, и то, как они связаны между собой. Но в нескольких проведенных исследованиях репрезентации мысленных образов рассматривались интроспективно, как феномены, методологически основываясь на взглядах Э. Гуссерля[23]. В англоязычных источниках, посвященных понятию «психологической репрезентации», речь идет о репрезентации некоторого объекта на уровне образов памяти или воображения. Поэтому в русскоязычной литературе на данную тематику репрезентация упоминается как некие «внутренние образы» предметов, явлений, ситуаций, которые переживаются и осмысливаются в отсутствие их праобраза[24]. Такой класс явлений Б. Г. Ананьев[25]и Б. Ф. Ломов[26], которые занимались разработкой проблематики, связанной с психологической репрезентацией, называли «вторичными образами». В настоящее время различают то, что принимается зрительным аппаратом человека и то, что воспринимается или репрезентируется его ментальными структурами. Мысленный образ трактуется как значимая часть внутренней репрезентации, которая отображает и способствует видоизменению информации об объектах, явлениях, событиях.
В современной науке существует более широкий взгляд на проблему репрезентации мысленных образов. К числу авторов, которые говорят о репрезентации как об особой форме обобщения при представлении реальности, относится М. Б. Ямпольский[27] – автор работ, посвященных истории репрезентации. При этом репрезентация наделяется чертами философской, культурологической и исторической категории. М. Б. Ямпольский говорит о том, что возможности научного применения данного понятия связаны, в первую очередь, с ее междисциплинарным характером. Такое понимание репрезентации способствует использованию в ее рамках широкого содержания, которое включает в себя предметы ряда научных дисциплин. При этом репрезентация как мысленный образ выступает в качестве теоретического конструкта, который позволяет моделировать процесс отражения доминирующих в общественном сознании идей о результатах человеческой деятельности[28]. М. Б. Ямпольский доказывает, что в таких продуктах человеческого творчества, как архитектура, живопись, литература, воплощаются определенные социальные представления, которые отображают мироощущение определенной исторической эпохи.
3. Фрейд говорил о том, что репрезентация первоначально является кинестетической, относящейся к эмоционально-чувственной сфере, но при этом она обязательно должна «взаимодействовать», пересекаться со зрительной, а потом – и с вербальной репрезентативными системами (чтобы «описать это событие», «выразить аффект словами»[29]). При этом пережитое событие становилось «вынесенным на свет»[30] и обозначалось словесно, получало вербальное выражение.
Сторонники современной когнитивной психологии определяют репрезентацию как «конструкцию, зависящую от обстоятельств»[31]. Репрезентации уникальны и построены в индивидуальном контексте. Когнитивные психологи под репрезентацией понимают некоторую теоретическую систему, которая создается для понимания, анализа, объяснения и прогнозирования поведения личности (то есть это – все мысли, переживания и поступки личности, помогающие ей накапливать опыт и развиваться).
В своей работе мы исследуем особенности репрезентации самосознания, самости, «Я» личности, базируясь на позициях нарративного подхода, который в последнее время стал активно применяться в научных психологических исследованиях (чаще – зарубежных[32]). При этом жизненный путь каждой личности воспринимается как осмысленное целое, существующее для других в форме завершенной (или рассказанной как завершенной) истории, текста/рассказа/легенды о себе. Дневник – это разновидность существования нарративного текста, отражающего автобиографические события автора дневника и рефлексии на себя и на других. Все события, выделяемые автором как личностно значимые, переживаемые, как оказывающие влияние на жизнь автора, важные в своих последствиях, вызывающие яркие переживания, эмоции и чувства нарратор отображает в своих дневниковых записях посредством текстовых репрезентаций. Психические репрезентации «Я» обязательно связаны с репрезентациями людей, персонажей, лиц, с которыми человек (автор нарратива – нарратор) встречается в повседневной жизни. Репрезентации «Я с другими» играют важную роль в обеспечении внутриличностной согласованности и вариабельности личностного функционирования[33]. В связи с этим Дж. Капрарад[34] говорит о важности идеографических репрезентаций, основанных на самоотчетах, для выявления паттернов взаимосвязей в системе представлений индивида. Это позволяет получить информацию об особенностях когнитивных процессов личности.
В своей работе репрезентацию самосознания личности мы будем понимать как отображение внутреннего мира личности через знаковую систему, которое, с одной стороны, является преломлением внешних событий (через систему личностных смыслов), а с другой, организует рефлексивный план личности, систему чувств, идей, переживаний.
В своем исследовании мы разводим данное понятие с термином «презентация», обозначающим, в свою очередь, «опубликование» себя, представление кому-нибудь. Термин «презентация» в контексте нашего исследования несет в первую очередь публичный характер (представление другому, другим), а термин «репрезентация» – субъективную нагрузку (представленность внутреннего плана личности во внешних формах).
7
Ярмиев М. 3. Репрезентация бедности как социальной проблемы в российских СМИ // Социологические исследования. – 2008. – № 4. – С. 67–72.
8
Филимонова О. Е. Эмоциология текста. Анализ репрезентации эмоций в английском тексте: учеб. пособие. – СПб.: Книжный Дом, 2007. – 448 с.
9
Рогозина И. В. Функции и структура медиа-картины мира // Методология современной психолингвистики: Сборник статей. – Барнаул: Изд-во Алт ун-та, 2003. – С. 24–32.
10
Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка: Пер. с нем. / Общ. ред. и коммент Т. В. Булыгиной, вступ. ст. Т. В. Булыгиной и А. А. Леонтьева. – М.: Издательская группа «Прогресс», 2000. – 528 с.
11
Скорик Н. В. Языковая репрезентация эмоциональной парадигмы: на материале фразеологии английского языка: Дисс. канд. филол. наук. – М.: МПГУ, 2009. – 175 с.
12
Безрогое В. Г. Историческое осмысление персонального опыта в автобиографии // Формы исторического сознания от поздней Античности до эпохи Возрождения (Исследования и тексты) // Сб. научн. тр. памяти К. Д. Авдеевой / Отв. ред. И. В. Кривушин. Иваново: Ивановский государственный университет, 2000. С. 130–174.; Кошелева О. Е. «Свое детство» в Древней Руси и в России эпохи Просвещения (XVI–XVIII вв.): Учебное пособие по педагогической антропологии и истории детства. – М.: Изд-во УРАО, 2000. – С. 17; Безрогое В. Г., Кошелева О. Е. Автобиографический нарратив и его роль в разработке гуманистического подхода к истории образования // Гуманистическая парадигма образования и воспитания: теоретические основы и исторический опыт реализации (конец XIX – 90-е гг. XX вв.). – М.: УРАО, 1998. – С. 141–143; Безрогов В. Г., Кошелева О. Е. Детство в зеркале автобиографии // Вестник Университета РАО. – 2001. – № 1. – С. 105–124; Безрогов В. Г., Кошелева О. Е., Мещеркина Е. Ю., Нуркова В. В. Педагогическая антропология: феномен детства в воспоминаниях. – М.: Изд-во УРАО, 2001. – 192 с; Безрогов В. Г., Кошелева О. Е., Мещеркина Е. Ю. Ребенок и его мир в зеркале воспоминаний: Методическое пособие по практике. – М.: УРАО, 1998. – 192 с; Белъчиков Н. Мемуарная литература//Литературная энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия, 1934. – Т. 7. – С. 132.
13
Ромашова М. В. Репрезентация советского детства в мемуарной литературе рубежа XX и XXI вв. // Вестник Пермского университета. – 2005. – Вып. 5. История. – С. 56–65.
14
Безрогов В. Г. Автобиографии и социальный опыт // Социальная история: ежегодник. – 2001/2002. – СПб: Алетейя, 2002. – С. 532.
15
Кохановский В. П. История философии. – 7-е изд. – Ростов н/Д: Феникс, 2011. – С. 535–537.
16
Там же. – С. 585
17
Гуссерль Э. Идея феноменологии. – М.: Гуманитарная академия, 2008. – 224 с.
18
Куприянова И. С. Графические репрезентации тендерных отношений: опыт применения модификации методики «Рисунок человека» для диагностики характеристик гендерной идентичности // Московский психологический журнал. – 2004. – № 2. – С. 53–62.
19
Клецина И. С. Психология тендерных отношений: Теория и практика – М.: Алетейя, 2004. – 408 с.
20
Столяренко Л. Д. Психология делового общения и управления. – Ростов н/Д: Феникс, 2005. – 416 с.
21
Крайг Г., Бокум Д. Психология развития. – СПб.: Питер, 2010. – 944 с.
22
Витгенштейн Л. Избранные работы / Пер. с англ. и нем. В. Руднева. – М.: Территория будущего, 2005. – 440 с.
23
Гуссерль Э. Идея феноменологии. – М.: Гуманитарная академия, 2008. – 224 с.
24
While H. The Content of the Form: Narrative Discourse and Historical Representation. – Baltimore; L., 1987; Knowing and Telling History: The Anglo-Saxon Debate / Ed. F. Ankersmit. History and Theory. 1986. B. 25; The Representation of Historical Events // History and Theory. 1987. B. 26; The Representation of Historical Events / History and Theory. 1987. B. 26.
25
Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. – СПб.: Питер, 2010. – 288 с.
26
Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. – М.: Директмедиа Паблишинг, 2008. – 1174 с.
27
Ямпольский М. Б. Ткач и визионер. Очерки истории репрезентации, или О материальном и идеальном в культуре. – М.: Новое литературное обозрение, 2007. – 616 с.
28
Ямполъский М. Б. Ткач и визионер. Очерки истории репрезентации, или О материальном и идеальном в культуре. – М.: Новое литературное обозрение, 2007. – 616 с.
29
Дилтс Р. Стратегии гениев. – М.: Независимая фирма «Класс», 2011. – С. 147–149.
30
Там же. – С. 149.
31
Ришар Ж. Ф. Ментальная активность. Понимание, рассуждение, нахождение решений. – М.: Институт психологии РАН, 1998. – С. 5.
32
Брунер Дж. Жизнь как нарратив // Постнеклассическая психология. Социальный конструкционизм и нарративный подход. – 2005. – № 1 (2). – С. 9–30; Греймас А. Ж. Структурная семантика. Поиск метода. – М.: Академический проект, 2004. – 368 с; Женетт Ж. Повествовательный дискурс // Женетт Ж. Фигуры: В 2 т. – Т. 2. – М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. – 944 с; Ингарден Р. Очерки по философии литературы / Пер. с польск. А. Ермилова, Б. Федорова; Под ред. А. Якушевича. – Благовещенск: БГК им. И. А. Бодуэна де Куртенэ, 1999. – 184 с; Макадаме Д. П. Психология жизненных историй // Методология и история психологии. – 2008. – Т. 3. – Вып. 3. – С. 135–161.; Пропп В. Я. Морфология сказки. – Л.: Academia, 1928. – 149 с; Рикер П. Время и рассказ. – Т. 1. – Интрига и исторический рассказ. – М.: Университетская книга, 2000. – 187 с; Сарбин Т. Р. Нарратив как базовая метафора для психологии // Постнеклассическая психология. – 2004. – № 1. – С. 6–28.
33
Флеминг Я. Голдфингер: Романы/ Пер. с англ. – М.: Центрполиграф, 1992. – С. 105.
34
Капрарад Дж., СервонД. Психология личности. – СПб.: Питер, 2003. – 640 с.