Читать книгу Шустрики - Э. Фурман - Страница 4

Этим утром Пунь вылетел на охоту за ягодами. Шустрики листвы умели и сами двигать крылышками, но на жуках получалось куда быстрее. Жуки были верными друзьями шустрикам. Но только те, что кормились старыми листьями, выполняя роль санитаров дерева. Костюм зеленого цвета отлично сидел на легкой фигурке, кудрявые белые волосы, как одуванчик, обрамляли смешливое лицо. За спиной прозрачные белые крылышки разминались, расправляясь перед полетом. Он полетел к северному краю, за самыми редкими ягодами.

Вот он заметил плод… и ворону. Пунь прячется от птицы и подбирается к заветной добыче. Бросает камень, чтобы отвлечь ворону, а сам летит к плоду. Когда птица понимает, что ее обманули, добыча уже в мешке и Пунь летит к укрытию.

Но путь ему преграждает вторая ворона! Что? Их двое? Они будто ждали именно его, – никогда они не залетали так глубоко в крону дерева, и уж тем более неслыханно, чтобы две вороны были заодно. Пойманную добычу поделить и подраться – это да, но чтобы ждать и выслеживать…

«Они определенно умнеют», – с досадой заметил Пунь. Он вместе с жуком спрятался в коре, слился с деревом душой и сердцем и стал невидим для вороньего взгляда. Сказать по правде, шустрики так ловко сливались с деревом, что не только вороны, никакие звери и другие существа не могли их найти. Но долго так не просидишь, нужно что-то придумать против этих ворон… И, как назло, ни одного собрата не оказалось рядом, чтобы дать достойный отпор кровожадным птицам! А они хотели схватить шустрика! Подлетали и выдергивали в злобе куски коры и молодые веточки из дерева, но делали это наугад. Потом они обе, устав, скрылись. Шустрик знал вороньи приемчики, но все же решил попробовать, – не вечно же ему прятаться. Он скомандовал жуку и ловко вылез из своего укрытия, а потом они стрелой бросились вниз.

Эти вороны и правда были умнее остальных. Они все это время ждали, и вот подходящий момент настал.

Хищные птицы с карканьем вылетели с двух сторон. Пуню ничего не оставалось, как войти в пике. «Устроим свободный полет, прямо вниз, к корням! Пусть попробуют догнать, если нервы выдержат». Так подумал Пунь и ринулся вниз на жуке еще быстрее. Так быстро шустрик еще ни разу не пикировал, но от этого зависела сейчас его жизнь. И чего эти вороны привязались? Пунь в свободном падении подруливал крыльями и маневрировал между ветками, и вороны наконец отстали. Одна из них сильно стукнулась о ветку и теперь летела вниз без сознания быстрее Пуня.

Он отвлекся на черное тело, испугавшись такой прыти, и сам стукнулся о частые ветви… Дальше он летел уже без жука и без сознания, и только дереву известно, как не убился по дороге. Очнулся Пунь на сухой листве у подножия дерева. Второй вороны было не видать, а первая лежала не двигаясь тут же на земле. Ее толстое черное тело с лапками кверху все еще источало опасность для маленького человечка.

Услышав едва уловимые отсюда с земли звуки подземного концерта, Пунь помотал стукнутой головой. Посмотрел вверх с тоской. Теперь, чтобы попасть в крону, ему нужно добраться до древесной реки, – она течет тонкими каналами снизу вверх и сверху вниз, передавая сок внутри дерева. Шустрики пользуются каналами как лифтом. Гравитация внутри дерева действует иначе и, вступив в канал, ты просто расслабляешься, и течение несет тебя вверх или вниз. А заодно лечит мелкие раны и ушибы. Особенно шустрые девочки для красоты любят кататься целыми днями туда-сюда по реке. Но река течет очень медленно, и это занимает добрую половину дня.

«Сначала надо убраться с этого открытого места», – подумал Пунь.

Входов в подземные города было много, у корней. Пунь это знал, но ни разу не был здесь, ни разу еще он не стоял на земле, у подножия дерева, да что там, он даже никогда не спускался в подземный город. Нужно бы найти вход в подземелье, – Пунь торопился, вдруг ворон еще очнется? Но, спустившись чуть ниже, он быстро обнаружил лаз такой, какой мог ставить только другой шустрик. Он шмыгнул туда и вскоре оказался в подземном коридоре: впереди виднелся свет, и все громче доносились звуки шустрой музыки, знакомые, но какие-то странные, от них Пунь начал зевать и потягиваться прямо на ходу. Однако шага не сбавил, – все еще играл в крови страх от пережитого, и поскорее хотелось оказаться в безопасности, среди своих. В тоннеле никого уже не было, все земляные шустрики были на площади, они никогда не опаздывали на концерт.

Пунь вышел на площадь, когда первая мелодия уже отыграла, и увидел… как все шустрики спят вповалку.

«Надо же! А мне рассказывали, что земляные шустрики – отличные плясуны… Но что же это, и музыканты решили отдохнуть?» На всякий случай Пунь пригнулся к земле, – было неуютно одному стоять на площади, где все лежат. Потом он увидел, как кто-то или что-то невидимое неуклюже пробирается между спящими. Путаясь в одеждах и наступая на сумки.

Этот кто-то невидимый, впрочем довольно неуклюжий, повалился на шустриков, потом наступил шустрой ножкой в пудру, а потом встал и пошлепал прямо на Пуня… Пунь схватил цветной след там, где, ему казалось, должна быть лодыжка.

У шустриков земли лодыжки широкие, ноги крепкие и выносливые.

Пунь цепко перехватил невидимого хулигана за одежду, и тот уже никуда не мог деться.

– Стой, воришка!

– Я ничего не украл!

– А зачем всех усыпил? Ну-ка, покажись!

Тинь не знал, как реагировать. Его еще ни разу не ловили за чем-то преступным, а усыпить всех жителей города вообще никому еще не удавалось.

Он медлил, оценивая цепкого противника.

– А вдруг я страшный, – сказал он, понизив голос.

Глаза Пуня чуть-чуть расширились, но он не сдрейфил.

– Страшнее ворон? – недоверчиво спросил он. Понял, что противник медлит с ответом, и сказал строго и громко:

– А ну, покажись!

Пунь замер, – вдруг под невидимой защитой и правда чудище…

– Ладно, – сказал Тинь и снял браслет.

Он открылся Пуню, и тот выдохнул. Не чудище, обычный земляной шустрик, только с волшебным браслетом. Тинь держал его в руке, а в другой – дудочку.

Пунь отпустил ногу.

– Зачем ты усыпил всех?! – возмущенно спросил Пунь.

– Тише, – сказал Тинь и огляделся, – не сдавай меня, я не специально. Просто я не умею играть на дудочке, а он, этот музыкант, умел. Я нашел эти вещи в земле. – Он показал Пуню браслет и дудочку. – Я подумал, раз браслет волшебный, может, и дудочка не простая, и точно…

Пунь перебил его:

– Понятно. Видно, что зла ты не хотел, давай убираться отсюда, пока все не проснулись. – Он потянул Тиня за рукав, но тот сопротивлялся.

– А ты-то кто сам такой?

– Полиция кроны, – слукавил Пунь.

– Врешь, таких молодых шустриков в полицию кроны не берут. И где твой отличительный знак?

Вокруг стали просыпаться шустрики.

– Я – пока нет, – сказал Пунь, – а вот мой папа – другое дело! И ты узнаешь, как выглядит отличительный знак, если прямо сейчас мы не уберемся отсюда.

В этот раз Тинь послушался, и они оба повернули в сторону узкой улочки.

Чем дальше они уходили от центра по улочке вдоль усыпанных драгоценностями стен домиков шустриков, тем круглее становилась улочка. Окон в ней совсем не стало, и Тинь зажег свой фонарик, что рос у него прямо на голове.

– Ого! – сказал Пунь. – Здорово! Вот почему вы можете уходить так далеко вглубь древесных корней!

– Да, без них мы не смогли бы делать свою работу…

Тут Тинь и Пунь почувствовали, будто дорога стала живой. Ствол полого корня, по которому они шли, будто поехал назад. С потолка посыпались мелкие камушки. Потом все затихло.

– Что это? – спросил Пунь.

– Земля трясется… – в недоумением предположил Тинь.

Толчки повторились, но теперь было понятно, что они идут не снизу, а сверху, будто что-то или кто-то могущественный вытягивает дерево из земли, как сорняк со всеми корнями.

Тоннель задрожал.

– У вас такое часто бывает? – стараясь удержать равновесие, с тревогой в голосе спросил Пунь.

– Ниии… никогда не было! – ответил Тинь.

– Это ведь не ты, правда? – уточнил Пунь.

Тинь в ответ только активно покачал кучерявой круглой головой. В его глазах был страх.

Дерево тряслось, будто его шатали, и земля под ним ходила ходуном. Булыжники мостовой начали разъезжаться, сверху посыпались камни и земля.

– Назад, на площадь! – скомандовал Пунь.

Мальчики побежали быстрее. Они все еще были на улочке, когда увидели, что драгоценный купол площади оторвался от стен и повалился на бок с оглушающим хрустом и, кажется, стоном.

Шустриков, которые уже вполне проснулись, начал заливать солнечный свет и прохлада внешнего мира. Они зажмурились, закричали и бросились врассыпную по тоннелям.

– Скорее сюда! – крикнул Пунь. Он уже вскарабкался на окно и готов был затащить повыше и Тиня, иначе паникующие снесли бы их с ног. Шустрики ринулись в тоннели, а Тинь и Пунь залезли еще повыше и не могли поверить глазам: над пустеющей площадью, которая теперь была не под куполом, а под ярко-голубым небом, нависли два прозрачных шара. Внутри них не было ничего, кроме белого дыма, он клубился и принимал причудливые формы, будто бы сам умел… думать.

Затем шары двинулись к своду упавшего дерева, – площадь и шустрики их нисколько не интересовали. Тинь и Пунь увидели, что у шаров есть человекообразное тело и руки, похожие на шестипалые клешни. Они стали сдирать своими ветвистыми пальцами самоцветы с внутреннего купола дерева и засовывать камни к себе в живот.

Шустрики продолжали орать и убегать. Но шароголовых это не беспокоило, казалось, им нужны только камни.

– Эвакуационные выходы у вас тут не продуманы, – сказал Пунь.

Тинь было открыл рот ответить, но тут он увидел жука, который с трелью летел навстречу Пуню. Он тоже был оглушен падением с дерева, но как только очнулся, стал искать хозяина. Пунь жутко обрадовался жуку, когда тот зацепился лапками за карниз и повис рядом с шустриками. Пунь принялся трепать жука за опасные с виду челюсти, рычать и повизгивать. Жук отвечал ему на том же языке.

От этой картины Тиня отвлекли другие участники воздушного движения. Взрослые шустрики листвы на своих жуках пронеслись, как грозная авиация над головами. С земли закричали о помощи. Кто-то приветствовал отважных защитников.

Но что жуки и шустрики вместе с ними могли сделать против великанов? Они напрасно нападали на них, те даже не отмахивались, делали свое дело.

Шустрики кроны растянули веревку и облетели с ней ноги одного из великанов. Потом жуки с удвоенной силой полетели в разные стороны. Веревка стянула ноги великана, он, потеряв равновесие, стал падать прямо на площадь. Его шар-голова угодила на острый конец корня и разбилась. Дым из нее испарился, а тело обездвижилось.

– Посмотри! – закричал Пунь. Чудовище свалилось совсем рядом с ними. Вблизи тело чудовища напоминало сухие вьющиеся ветви винограда, плотно сплетенные между собой.

– Да они сами из дерева! – удивился Тинь.

Второе чудовище, кажется, не обращало никакого внимания на судьбу своего собрата. Летающие шустрики пытались свалить и его, но оно стояло более устойчиво и то и дело размахивало шестипалой клешней, сбивая жуков на лету. Один только раз за время атаки в дымной голове сформировались злые змеиные глаза и рот, полный плотных серых клыков.

Несмотря на атаку малышей, чудовище доскребло купол, собрав почти все драгоценные камни. Потом оно быстро ринулось к площади и схватило в охапку десяток земляных шустриков. В той охапке оказалась одна очень бойкая шустрица средних лет. Она била клешню сковородкой и колола ножом.

– Мамулька? – удивился Тинь. Он даже не знал, что она вышла послушать концерт. И вот она уже сражается с монстром, безнадежно правда, но очень смело.

Тинь бросился было вниз, но Пунь удержал его. Внизу толпа в панике спасалась бегством с площади, ему бы не дали ступить и шагу против течения шустровой массы.

Мэр города тоже был в костлявой лапе, но до последнего руководил, кричал шустрикам, чтобы они бежали в подземелье.

Пунь подумал о своих родителях. Доблестные защитники дерева, шустрики кроны на своих жуках пытались помешать вандалам ломать их древний священный дом. Среди них один отличался блестящим зеленым доспехом. Это был отец Пуня. Он яростно сражался, но что могли сделать стрелы и клинки против древесного громилы?

Чудовище загребало шустриков с площади клешней. Собрав еще пару десятков несчастных, визжащих человечков, казалось, оно насытилось, его грудь сама заплелась в клетку. Из клетки веток торчали ручки шустриков, звавших о помощи. Чудовище поднялось во весь свой исполинский рост, а ростом оно было почти с мудродерево, развернулось к солнцу и сделало шаг вниз по холму, потом второй… Шаги были огромными, а в следах чудовища, что оставались на влажной земле, сразу скапливались озерца воды.