Читать книгу Теория социальной работы - Е. Г. Студёнова - Страница 4

Религиозно-христианские идеи помощи и поддержки уязвимым слоям населения складывались на протяжении многих веков и к концу XIX в. оформились в религиозные концепты «бедности», в основе которых лежали представления о «грехе» и «любви к ближнему».

Одним из первых, кто в социальном контексте на основе христианского мировоззрения стал осмысливать проблемы бедности, стал испанский просветитель, гуманист и религиозный мыслитель Хуан Луис Вивеса. Как считает американский исследователь А. Кейн-Лукас, именно с Х.Л. Вивеса закладываются подходы к социальным аспектам бедности, которые на рубеже XIX–XX вв. будут основополагающими в теориях и практике христианского социализма во многих филантропических организациях, в том числе и в «Христианской общественной организации», в которой долгое время работала М. Ричмонд.

Х.Л. Вивес с позиций христианского гуманизма осмысляет проблемы нищенства в обществе. Такие подходы дали новый импульс к пониманию взаимоотношений между людьми всех сословий в средневековом обществе.

Во-первых, он разрушает сложившиеся установки восприятия нищих как необходимого элемента общественных отношений, последовательно доказывает, что они не является «средством» спасения для богатых, тем самым разрушает взаимообусловленное социальное единство «богатый – бедный», доминирующее в средневековом общественном сознании.

Нищенство – это результат греха и порока, и он меньше всего связан, с точки зрения гуманиста, с определенными классами и сословиями, поскольку нищий растерял свое состояние в беспутной жизни. Отсюда возникают две задачи, которые необходимо решить общественными силами.

Первая задача – превентивная: необходимо было воспитывать детей из состоятельных сословий в рамках нравственности и морали, чтобы они не опустились до состояния нищенства.

Вторая задача связана с текущей ситуацией: нищим необходимо было предоставить работу. Х.Л. Вивес считал, что «крепкие нищие» должны «не умирать от голода», но при этом они должны испытывать нравственные страдания, «они должны чувствовать свои муки», поскольку состояние нищенства противоречит основам человеческой нравственности. Именно с этих позиций обосновывается необходимость предоставления работы для нищих, в ней гуманист видел не средство «воспитания лентяев», а естественное состояние человека, к которому должен вернуться нищий. Вот это сочетание социально-воспитательных задач и задач социального попечения становится той основой, на которой формируется архетип теоретической парадигмы европейской социальной работы, окончательное оформление оно получит лишь в начале ХХ в.

Во-вторых, патерналистские отношения между богатыми и нищими он предлагает изменить на отношения подобно тем, которые складываются между работодателем и работником. Для этого он предлагает ввести в общинах должность префекта, в его обязанности должны было входить разбор причин нищенства людей в общине, определение состояния здоровья и возможности или невозможности осуществлять трудовые функции тех или иных нищих, при этом он должен хорошо разбираться с «тайнами немощи» тех, кто избегал всяческих видов работ.

Х.Л. Вивес отмечал, что предоставление работы невозможно при определенных болезнях и недугах людей. Так, для слепых он предлагал обучение музыке и пению, подготовленные таким образом к жизни в общине они впоследствии могли получать содержание. В таких подходах можно заметить формирование принципов «адресности», когда помощь оказывается на основе индивидуальных возможностей человека.

В подходах Х.Л. Вивеса находят отражение первые представления о необходимости создания благотворительных организаций в деле помощи нищим. Прообразом таких организаций становится естественная общественная ячейка, которой является семья. Семьи зажиточных и богатых граждан, с его точки зрения, могут быть привлечены префектами для решения определенных проблем. Так, они могли бы организовывать обеды для нищих из специально приготовленных для них блюд. Эти идеи восходят еще к античной практике «афинских параситейнов», общественных столов для несостоятельных свободных граждан, но они дадут импульс в новое время в христианских организациях к открытию столовых для нищих.

Для Х.Л. Вивеса такие «обеды для нищих» имели свои прагматические задачи, предоставлялась целевая индивидуальная помощь, как бы мы сегодня сказали, на основе целевого запроса. Кроме того, такой вид помощи в семье имел христианские воспитательные задачи, граждане и дети реализовывали христианские дела милосердия, «утешая, помогая и скорбя».

Особенность подходов Х.Л. Вивеса к помощи нищим заключалась в том, что помощь непосредственно осуществлялась в общине и жителями общины. В связи с этим он переосмысливает функции христианского прихода, видя в нем не только религиозную общину, но рассматривая ее как субъект и объект попечения и помощи нуждающимся на территории проживания. Этот подход в дальнейшем будет доминирующим в теории и практике социальной работы, а технологии социальной работы в микросоциальной среде станут базовыми методами работы профессионалов.

Христианские идеи гуманиста в дальнейшем будут развиты другими виднейшими деятелями христианской благотворительности. Так, Винсент де Поль ставит вопросы о необходимости общественной помощи нищим, в этом раскрываются христианские мировоззренческие основания служения ближнему, где через социальное служение ближнему реализуется идея спасения. В служении ближнему реализуются важнейшие христианские императивы, такие как жертвенная любовь, сострадание, милосердие, а также общественные принципы жизнедеятельности, связанные с социальной справедливостью.

Христианские подходы Томаса Чалмерса к помощи бедным и нищим основаны не только на концептах милосердия, но и на методах исследования бедности. Можно отметить, что постепенно в христианское познавательное пространство «внедряются» эмпирические методы познания, которые обогащают дедуктивные подходы о потребностях нищих и бедных. Он обосновывает методы исследования «нужды» нищего, исследование потребностей и состояние положения нищего в текущий момент времени становятся частью концептов помощи нуждающихся. Однако отношение к нищим основано на императивах христианской любви, где нет ненависти и социального пренебрежения. В этих подходах реализуются доктрины католической церкви. Так, папа Пий XI в обращении к пастве декларировал, что богатые и представители власти должны «бережно относиться к своим бедным братьям», «любезно» относится ко всем их жалобам и просьбам и «легко прощать им ошибки», даже те, которые они допустят в будущем.

Можно отметить, что постепенно к концу XIX столетия на основе христианского милосердия и человеколюбия стало оформляться движение благотворительных организаций, в основе которых лежали идеологемы христианского социализма. Среди многих филантропических светских организаций как в Западной Европе, так и в США широко представлены были в этот период христианские религиозные организации.

В США наиболее влиятельной организацией, в которой долгое время проработала М. Ричмонд, была «Христианская общественная организация». Как считает американская исследовательница К. Амато ван Хамерт, ранняя теория индивидуальной социальной работы М. Ричмонд была сформирована именно на теологических доктринах в этой общественной организации, а метод работы с клиентами на основе подходов «дружеских визитеров» станет основой для пошаговой работы с клиентами в первой трети ХХ в.

Доктрина христианского служения, в основе которого лежали концепты «бедности», «греха», «любви», претерпевали изменения в практической деятельности христианских благотворителей. Этому способствовали такие явления, как особенности запросов нуждающегося человека или семьи, специфика ситуации бедности и нищенства, которые не укладывались в христианские представления о социальном служении ближнему. Эти особенности и противоречия намечаются в практических подходах М. Ричмонд и находят отражение в ее книге «Дружеский визит к беднякам».

М. Ричмонд, по мнению многих исследователей, считается основательницей медицинской модели помощи. Традиционно формирование этой модели связывают с практикой ее деятельности в профессиональный период становления социальной работы, тем не менее в период работы в благотворительной христианской организации теологические установки и принципы работы с малообеспеченными гражданами сыграли свою особенную роль в становления данной модели помощи.

Медицинская модель помощи клиенту М. Ричмонд начинает складываться на основе теологических христианских концептов и представлений еще в конце XIX в. В основе лежал догмат о роли Церкви в деле помощи ближнему. М. Ричмонд считала, что «Церковь всегда была и будет оставаться главным источником благотворительной энергии, Церковь будет лидером в благотворительных экспериментах и в расширении сферы благотворительной деятельности». Такое утверждение было основано на анализе реальной практики, где доля помощи христианских организаций нищим и бедным гражданам была значительно выше, чем социальных государственных агентств, к тому же спектр деятельности был значительно шире: от «защиты бедных детей и безнадзорности» до «санитарно-образовательных реформ», как об этом писала сама исследовательница.

К тому же Церковь являлась основным, «природным источником помощи», который влиял на другие источники, «родственников, друзей и соседей», которые по отношению к ней находились в подчиненном отношении. Вот эти субъект-объектные отношения, главные и подчиненные, закладываются в концептах «дружеских визитеров» и в дальнейшем будут переноситься в теорию медицинской модели, на этих основаниях будет закладываться директивная модель теории и практики социальной работы.

В то же время вслед за М. Фуко можно утверждать, что в основе субъект-объектных отношений лежали принципы пасторской работы, которые были характерны для деятелей Церкви, и отношения «пастырь – прихожанин», «ведущий – ведомый» имплицитно были заложены в отношениях между «дружескими визитерами» и нуждающимися, определяли философию деятельности, когда благотворитель «знает», что необходимо бедному.

На формирование медицинского подхода к клиенту в теории М. Ричмонд влияли понятийные дихотомии, которые были своеобразными матрицами понимания ситуации клиента, такими дихотомиями являлись понятия «норма – патология». Однако первыми такими дихотомическими противопоставлениями явились теологические дискурсы «греха» и «любви», которые в работе «дружеских визитеров», которые имели больше социальную направленность, чем теологическую.

Так, М. Ричмонд считает «нормой» (концепт христианской любви) жизнедеятельности семьи, когда ее члены связаны взаимной заботой друг о друге. Отец семейства прилагает усилия для «обеспечения членов семьи», мать занимается домашним хозяйством, дети «послушны и обучаемы», помогают своим родителям, готовятся в будущем опекать их. Это «норма» социального функционирования семьи. При отсутствии этих «элементов», как писала М. Ричмонд, происходит отклонение от нормы, дом «становится фиктивным домом, местом греха и социальной неустроенности».

Основополагающие принципы работы со случаем М. Ричмонд связывает с действиями, направленными на облегчение ситуации человека. Нормативные действия определяют цели, достижение которых возможно при соблюдении определенных правил.

Причем в отличие от социальной работы, где клиент имеет различные ролевые позиции, ранняя технология помощи, базируясь на христианских идеологемах, поддержку оказывала в основном бедным, что и определяло как их ролевые позиции, так и позиции помощников, которые строились на основе директивных взаимодействий.

Принципы «индивидуальной работы» со случаем М. Ричмонд формировались на патерналистских христианских основаниях, где существует безусловная главенствующая роль отца как гаранта обеспеченности и социальной стабильности семьи. В связи с этим характерен первый принцип, которым должны руководствоваться «дружеские визитеры» при работе с клиентом.

«Первый принцип облегчения заключается в том, что помощь должна быть предоставлена индивидуально и конфиденциально в доме и что глава семьи должен нести ответственность по всем вопросам облегчения».

Здесь закладывается и технология работы с клиентом, которая найдет отражение в последующие годы, в отличие от других помогающих профессий, когда клиент приходит к профессионалу, социальный работник, как и «дружеский визитер», как и священник, непосредственно приходит к нуждающемуся прихожанину. Этот принцип иллюстрирует еще более древние благотворительные принципы помощи, принятые в западной цивилизации, когда помощь оказывалась в учреждениях (закрытая модель помощи) и когда поддержка осуществлялась непосредственно на дому (открытая модель помощи).

Второй принцип связан с источниками помощи. В связи с этим тот принцип, который будет доминирующим в медицинской модели индивидуальной работы, «среда – личность», здесь существует в следующей интерпретации: «Второй принцип облегчения раскрывается в том, что мы должны искать самые естественные и наименее официальные источники помощи, имея в виду родственные связи, дружбу и добрые отношения с соседями, но при этом мы должны избегать расширения источников помощи».

Третий принцип работы с нуждающимся «в том, что помощь должна быть реализована исходя из ослабления настоящего страдания, но содействовать… будущему благополучию». С одной стороны, здесь заложен древний медицинский принцип «noli nocere» – не навреди, а с другой – в ранних принципах М. Ричмонд закалывается технологический подход в индивидуальной работе со случаем, связанный с прогнозом развития ситуации, который станет нормативным требованием в медицинской модели социальной работы и частью технологического процесса.

Четвертый принцип связан с объемом помощи бедным: поддержка не должна противодействовать активности и самостоятельности бедного, не должна противодействовать социальной инициативе человека. Помощь должна иметь определенную меру, чтобы, как это было в истории христианской помощи, не формировать иждивенческие установки у бедного человека. «Четвертый принцип облегчения состоит в том, что лучше давать немного, чем очень много, помощь должна быть адекватной».

Пятый принцип работы с бедными основывался на том, как писала М. Ричмонд, что «мы должны помочь бедным понять правильные отношения вещей, что наши причины предоставления облегчения требуют с их стороны сердечного сотрудничества и усилий, способствующих улучшению». Здесь эмпирическим путем М. Ричмонд выходит на принципы рабочего альянса между терапевтом и пациентом, который будет сформирован позднее в практической психотерапии. С другой стороны, эмпирическим путем добровольные помощники приходят к пониманию, что пассивная позиция нуждающегося не способствует решению его проблем.

Шестой принцип работы с беднейшими слоями населения исходил из «теории потребностей»: «мы должны найти такую форму помощи, которая будет наилучшим образом соответствовать конкретной потребности». Реальные социальные потребности человека постепенно расширяют доктрины христианского милосердия, они уже не укладываются в концепты «милостей духовных и телесных», что дает импульс для развития новых моделей помощи.

Рис. 1.1. Принципы индивидуальной работы со случаем

Интерес представляет описание технологии помощи бедным. Эмпирическая практика «дружеских визитов» ставила перед помощниками задачи адресной поддержки социально уязвимым группам населения, которую обозначил еще Х.Л. Вивес.

Однако адресная помощь требовала исследования потребностей человека или семьи, поэтому М. Ричмонд предлагает использовать диагностическую методику, помогающую сформировать целостное представление о потребностях семьи или отдельного человека. Методика исследования, предложенная ей, основана на описании ряда аспектов жизнедеятельности нуждающегося, в ней М. Ричмонд выделяет несколько уровней «историй бедного», что позволяет с различных сторон описать его ситуацию.

М. Ричмонд анализирует ситуацию бедного человека через его «социальную историю», «физическую историю», «рабочую историю», «финансовую историю», именно эти «истории» позволяли воссоздавать объективную картину бедности. В дальнейшем методика «истории клиента» станет основой как диагноза, так и оценки ведущих методик исследования ситуации клиента в целостном технологическом процессе социальной работы.

«Социальная история» предполагала сбор следующих данных о бедном: возраст, место рождения, семейное положение (брак), место жительство (количество помещений, занимаемых семьей), образование; имена, адреса и состояние родственников и друзей, принадлежность к Церкви, информация о предыдущих организациях, оказывающих помощь.

«Физическая история»: описание здоровья каждого члена семьи, вредные привычки, контакты лечащего врача.

«Производственная история»: род деятельности, адреса бывших и сегодняшних работодателей, трудоспособность работника, как долго находится без работы, в какое время года занят человек, как долго.

«Финансовая история»: наличие долгов, в том числе и наличие страховки, членство в профсоюзах, сбережения, доход, средства к существованию кроме заработанной платы, пенсии, источники и объем помощи от благотворительных обществ.

Помимо получения непосредственной информации от нуждающегося, эмпирическим путем «дружеские визитеры» приходят к пониманию того, что предоставленная информация должна быть проверена. Так, в теории социальной работы зарождаются методы триангуляции, верифицирующие полученные данные, которые в дальнейшем будут использоваться в качестве обязательного компонента исследования проблемы клиента.

Рис. 1.2. Описание ситуации бедного человека

М. Ричмонд предлагает уточнять полученную информацию у друзей, родственников, учителей воскресных школ, пастора, лечащего доктора, работодателей и «других милосердно заинтересованных лиц». Можно отметить, что в данных подходах начинают формироваться диагностические подходы к пониманию проблем клиента.

И еще одно замечание по поводу влияния теологических концептов на формирование теоретической парадигмы социальной работы. Парадоксальность заключается в том, что исследования проблемы клиента осуществлялись в дискурсах экономики и свободного рынка, но объяснения его поступков и мотивов – в логике теологических дискурсов. Человек в донаучных концептах представлял собой образ не «жертвы рыночных отношений», а создания, сотворенного по образу и подобию Божьему. Возможно, и этот факт явился основополагающим, когда с изменением филантропической парадигмы помощи на профессиональную доминатами понимания духовного начала человека становятся психологические дискурсы, а не экономические и политические, которые так и останутся в теории социальной работы только контекстом проблемы клиента.