Читать книгу История отечественной артиллерии в лицах: военачальники, возглавлявшие артиллерию (ракетные войска и артиллерию) в 1700-2019 гг. - Е. И. Юркевич - Страница 4

Первый генерал-фельдцейхмейстер русской армии

Первый русский генерал-фельдцейхмейстер, потомок династии Багратидов, сын Арчила II, царя Имеретинского, родился в 1674 году в Тифлисе. Царь Арчил, замечательный грузинский поэт, историк, переводчик и теолог, женатый на кахетинской царевне Кетеван, был свергнут персидским шахом и вынужден бежать из Кутаиси, столицы Имеретии, в Тифлис. В 1677 году ему удалось отвоевать у турок Имеретию и воцариться в ней. Вот почему сыновья его (Александр и Мамука) приняли титул царевичей Имеретинских. Не будучи, однако, в силах бороться с Турцией, царь Арчил в 1681 году посылает в Москву архимандрита Макария с просьбой к русскому царю Фёдору Алексеевичу позволить ему принять русское подданство. Арчил просил также о предоставлении его семье убежища в России. Согласие о принятии Арчила с семьёй в русское подданство было получено от преемников Фёдора Алексеевича царей Ивана и Петра Алексеевичей.

В 1683 году царь Арчил с семьей и свитой приехал в Астрахань, где был встречен согласно своему высокому сану. Присланные к нему из Москвы навстречу окольничий князь Ф.Ф. Волконский и дьяк Василий Михайлов, известили Арчила о принятии в русское подданство и сообщили, что Великие Государи повелевают ему пока жить на Терке (Тереке), где для него будет построен дворец. При этом окольничий и дьяк вручили Арчилу и его семье царские подарки, в том числе и подарок для царевича Александра.

Царь Арчил просит Великих Государей о том, чтобы детям его разрешили жить в Москве и приняли бы их на военную службу. Последовало согласие, и в 1684 году 10-летний Александр и 8-летний Мамука (Матвей), сопровождаемые многочисленной свитой и прислугой, прибыли в Москву. На царевича Александра обратил внимание царь Пётр, и тот сделался активным участником его многих «потешных» игр, а его сестру, царевну Дареджан (Дарью) даже прочили в супруги молодому русскому царю. Вскоре, в 1886 году, Александр Арчилович женился на одной из дочерей русского боярина И. М. Милославского, Феодосии (скончалась в 1689 г.). Родство с враждебным Петру кланом Милославских не отразилось на искренней дружбе между Петром и царевичем.

Петр и Александр Арчилович, объединенные общими интересами, быстро и крепко сдружились. Петр звал друга Александр Грузинец. Царевича отличала склонность к математическим наукам. Кроме того, его весьма интересовала артиллерия, и он вместе с Петром и другими его «потешными» не раз бывал на Московском Пушечном дворе, где наставниками молодого царя и его сподвижников были такие известные русские мастера-литейщики как Мартьян Осипов и Евсей Данилов. Вскоре царь Арчил, в связи с борьбой за независимость Имеретии, попросил Петра Алексеевича отпустить его детей на родину. Однако их пребывание там было небезопасным, и вскоре они снова возвратились в Москву (1692 г.). В 1693 году Александр Арчилович вступил во второй брак с Марией (Гликерией) Ильиничной Давитишвили. Вскоре после свадьбы его постигло огромное горе – скончался горячо любимый им брат Мамука (похоронен в Московском Донском Монастыре).

26 января 1694 года Александр Арчилович, как близкий друг и сподвижник Петра, принимает участие в церемонии похорон царицы Натальи Кирилловны, шествуя непосредственно за царём Иваном Алексеевичем во главе всего царского двора. А когда после взятия Азова (в Азовских походах Александр не участвовал из-за опасений Петра обострить этим грузино-турецкие отношения) в страны Западной Европы из Москвы отправилось «великое посольство», среди многочисленной свиты, сопровождавшей молодого русского царя, был и царевич Александр Имеретинский.

К удовольствию Петра, многие из сопровождавших его дворян успешно осваивали военные и флотские науки, а царевич «скоро узнал и перенял все флотские термины и даже научился управлять небольшой яхтой». Но Пётр I готовил его для иных, не флотских дел. Создание регулярной, хорошо обученной и дисциплинированной армии и флота царь не мыслил без образованных, знающих своё дело людей. В полной мере это относилось и к артиллерии. Его светлый ум был не в состоянии мириться с тем, что важнейший для обороны государства род войск возглавлялся порой людьми, чуждыми артиллерийскому делу, а зачастую и не знакомыми с ним.

20 августа 1697 года А. А. Имеретинский был отправлен для изучения «артиллерийского дела» в Гаагу. «Александр Арчилов, – пишет Пётр в Москву князю Ф. Ю. Ромадановскому, – поехал в Гаагу бомбардирству учиться…». Главным наставником царевича в Рыцарской Академии в Гааге стал один из знаменитейших инженеров и артиллеристов своего времени – инженер-генерал барон Менно ван Кухорн (1641–1704 гг.)[2], возглавлявший в ту пору голландскую артиллерию. Имеются данные, что для приобретения практических сведений в вопросах изготовления артиллерийских орудий Александр посещал пушечный двор в самой Гааге, ознакомился с арсеналом г. Мехельна, где хранились многие образцы орудий, начиная с XVI века. На практике царевич изучал артиллерию на полигоне у деревни Мёудербург, неподалеку от Гааги. Параллельно с обучением артиллерийской науке Александр Арчилович изучал и голландский язык. Пройдя курс обучения в Гааге, Александр отправился совершенствовать свои артиллерийские знания в Рыцарскую Академию г. Утрехта. Преподавателем его здесь был капитан голландской артиллерии Ян (Иоганн) Гошка, чех, неплохо владевший русским языком[3].

Однако, зная о мастерстве английских корабелов, Петр стремился в Великобританию. И 27 человек из состава Великого посольства, среди них – царь и Александр Арчилович – отправляются в Англию, 11 января 1698 году прибыв в Лондон. Петр и его приближенные повидали в гостях у английского короля много интересного, но для грузинского царевича самым важным в этой поездке было, пожалуй, посещение 2 марта 1698 года центра английского артиллерийского дела – г. Вульвича. Русских гостей в Вульвиче принимал британский генерал-фельдцейхмейстер – граф Сидней Ромни. Александр Арчилович получил хорошую возможность сравнить состояние английской и голландской артиллерии.

В конце апреля Петр со своими сподвижниками вернулся в Амстердам, а вскоре, из-за бунта стрельцов в Москве, вынужден был вернуться в Россию. Большинство членов Великого посольства, в том числе и царевич Александр, остались за границей для завершения обучения. Еще учась в Голландии, Александр Арчилович начал писать «Артиллерийскую книгу» – учебное пособие по артиллерии на грузинском языке, которое постоянно дополнял. Основой для «Артиллерийской книги» послужила книга французского артиллериста Серюрье де Сен-Реми «Мемории, или Записки артиллерийские», увидевшая свет во Франции в 1697 году[4]. Помимо собственно перевода книги Сен-Реми, «Артиллерийская книга» содержала в себе и личные замечания и наблюдения Александра Арчиловича, касающиеся артиллерии. Царевич продолжал работать над книгой, даже находясь в плену[5].

Изучение артиллерийских наук Александром в Голландии продолжалось до 1699 года. В начале этого года он выехал из Голландии к своему отцу, с 1690 по 1699 год пять раз свергнутому турками с имеретинского престола и решившего поселиться в Москве, а в столицу возвратился в июле месяце. В 1700 году Пётр I пожаловал царю Арчилу и его сыну Александру 10 тысяч десятин плодородной земли в центральных волостях России и под Москвой, приносящих почти 4000 рублей ежегодного дохода. В этом же году скончался боярин А.С. Шеин – последний начальник Пушкарского приказа. На его место никто назначен не был и некоторое время обязанности главного артиллерийского начальника в российской армии исполнял сам государь. Однако так продолжаться не могло.

А.А. Имеретинский зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, как грамотный, хорошо подготовленный артиллерист, на него-то и решил опереться российский государь в вопросах преобразования артиллерии. Пётр I назначил его главным артиллерийским начальником в российской армии с титулом генерал-фельдцейхмейстера.

Ему досталось тяжёлое наследие. Несмотря на то, что в XVII веке в развитии русской артиллерии были достигнуты значительные успехи, особенно в полевой и полковой артиллерии (в частности, было налажено производство унифицированных орудий по «сказкам», где четко указывались их калибр, длина и вес, и чертежам), к концу столетия на вооружении русской артиллерии, прежде всего городовой и осадной, сохранились орудия устаревших конструкций, которым были присущи такие недостатки, как разнокалиберность, порождённая ремесленным способом производства, тяжеловесность, небольшая дальность стрельбы и незначительная скорострельность. Среди многих образцов орудий были такие как пищали «Лев» (калибр 183 мм) и «Медведь» (калибр 180 мм) отлитые более 100 лет назад. Их старые лафеты могли выйти из строя при первых же выстрелах. А ведь предстояла война со Швецией, которая имела, достаточно современную, для своего времени, артиллерию и самую лучшую армию в Европе.

Вся весна 1700 года прошла в напряженной подготовке к войне и, Пётр I посвящал успешному решению этой задачи все свои силы и старания, требуя того же и от своих подчинённых. И царевич Александр Имеретинский, уже обладавший определённым жизненным опытом, познавший азы европейских наук и культуры, готовился в меру своих сил и возможностей послужить приютившей его России. Но судьба не была благосклонна к старшему сыну царя Арчила. Во всем повинуясь непреклонной воле Петра I, царевич Александр, можно сказать, только именовался генерал-фельдцейхмейстером. Он прослужил в этой должности всего 6 месяцев и, конечно, за такое короткое время, по независящим от него причинам, не успел сделать многого для русской артиллерии.

19 (30) августа 1700 года русский царь манифестом объявил войну Швеции и дал повеление организовать разведку шведских рубежей. Затем он приказал российским войскам, разделенным на 3 генеральства (в современном понимании – дивизии) во главе с А.М. Головиным, А.А. Вейде и А.И. Репниным идти через Новгород под Нарву – шведскую крепость, расположенную на левом берегу реки Наровы. На правом берегу располагалась русская крепость Ивангород, (также находившаяся в руках шведов), служившая им хорошим предмостным укреплением. Шведский гарнизон Нарвы и Ивангорода имел около 2-х тысяч человек и 400 орудий. Первоначальный состав русской армии был определен в 64 тысячи человек. В действительности в поход выступило 35 тысяч человек.

К совершению марша войска приступили 22 августа (2 сентября). Выступление в поход осадной артиллерии, находившейся в ведении А.А. Имеретинского, совершалось разновременно из Москвы, Новгорода и Пскова по частям. Сам царевич, успевший еще в июле распорядиться отливкою 60 000 снарядов, снаряжал московский осадный артиллерийский парк, в котором было около 70 орудий, 5000 пудов пороха, большое количество ядер. С этим парком царевич выступил из Москвы 8 сентября 1700 года. К концу сентября русская армия с 145 орудиями (в том числе 32 тяжелыми мортирами и гаубицами) сосредоточилась под Нарвой. Во время марша артиллерии к Нарве Александр Арчилович постоянно контролировал ее движение, прилагая все усилия к ее своевременному сосредоточению под стенами города.

В 2 часа 20 сентября 1700 года был дан сигнал к началу обстрела крепости. Огонь открыли одновременно около 100 орудий. Однако мощная шведская крепостная артиллерия активно и с большим эффектом отвечала на огонь русских батарей. 15-дневный обстрел крепости не дал должных результатов. Подавить вражескую артиллерию не удалось. Между тем, положение осаждающей русской армии становилось тяжелым. Наступали холода, не хватало теплого обмундирования, продуктов питания, боеприпасов.

В такой сложной для русского войска обстановке на выручку осажденным в Нарве прибыло подкрепление во главе с Карлом XII (8 тысяч солдат и офицеров, около 40 орудий). К этому времени русские войска были построены в одну линию. В центре располагалась дивизия Н.Ю. Трубецкого, правое крыло составляла дивизия А.М. Головина и гвардейские полки Семеновский и Преображенский. На левом фланге боевого построения находилась дивизия А. А. Вейде и поместная конница Б.П. Шереметьева. Боевой порядок не имел глубины и резерва. Единственный мост через реку Нарову находился за войсками правого крыла.

Шведский полководец намеревался сосредоточенными силами нанести мощные удары по центру боевого порядка русских, рассечь его на две части и уничтожить. Численное превосходство оставалось на стороне русских, но по боевому опыту они не могли сравниться со шведской армией. В русской армии только два полка Преображенский и Семеновский принимали участие в Азовских походах, остальные же впервые участвовали в боевых действиях. Ко всему прочему, крайне плохо обстояло дело снабжения артиллерии боеприпасами. Когда 6 ноября 1700 года на Военном Совете был поставлен вопрос о выполнении артиллерией намеченных задач, то выяснилось, что ядер и пороха мало, бомб не хватало; поэтому из мортир можно было стрелять только каменными ядрами. Снаряды для пушек не подходили по калибрам. Их тут же с трудом откалибровали кружалами[6] и подготовили всего по 100 снарядов на орудие. Сосредоточенная материальная часть артиллерии под Нарвой находилась в крайне хаотическом состоянии.

По этим же причинам действия артиллерии, возглавляемой А.А. Имеретинским, были неудачными. 19 (30) ноября 1700 года вместе с петровской армией она наголову была разгромлена Карлом XII. Наибольшим уроном следует считать то, что на поле боя была оставлена почти вся артиллерия. Русские войска прекратили сопротивление и капитулировали.

Шведы, в нарушение данного Карлом XII слова пропустить с оружием, артиллерией и знаменами русские войска, отступающие от Нарвы, пленили 79 русских генералов, штаб- и обер-офицеров, в числе которых оказался и начальник артиллерии петровской армии – А.А. Имеретинский. Однако и в плену до 1710 года за ним сохранялся титул генерал-фельдцейхмейстера и он получал половинное по этому званию жалование – 720 рублей в год.

В начале 1701 года русских пленников перевезли из Нарвы в Стокгольм[7] и держали весьма строго до августа, когда по ходатайству прусского посланника при шведском дворе, стали обращаться с ними «немного вежливее и ласковее». На исходе 1702 года возник вопрос о выкупе или размене российского генерал фельдцейхмейстера. С этой целью один из его помощников был послан в Стокгольм для переговоров со шведами. В Москву он вернулся с известием, что шведы требуют за царевича 10 бочонков золота. Для российской казны при неблагоприятном начале Северной войны это было весьма обременительно. Александр Арчилович, понимая это, сам отверг подобное предложение шведов. Вскоре был поставлен вопрос об обмене царевича на определенное количество шведских военнопленных (от 30 до 60 человек). Оданко Карл XII с завидным упрямством срывал всякие переговоры об обмене или выкупе своего самого высокопоставленного пленника, во-первых, зная, что этим чрезвычайно досаждает своему заклятому врагу – Петру, а во-вторых, играя на руку Турции и Персии, к союзу с которыми против России король стремился – обеспокоенный в первую очередь судьбой сына, царь Арчил вряд ли предпринял бы серьезные шаги к возвращению себе Имеретии. Царь Петр дважды пытался организовать побег царевича из плена, но неудачно. Не помогли обращения к Карлу царя Арчила, самого царевича и даже австрийского императора – король не намерен был отпускать Александра.

Несмотря на то, что царевич был самым молодым из плененных под Нарвой русских генералов, он пользовался среди них, да и других русских военнопленных, огромным уважением. Его отличали доброта, благородство, глубокая искренняя религиозность. Сам почти потерявший надежду на возвращение домой, Александр Арчилович неоднократно выступал поручителем за возвращавшихся в Россию обменянных на шведов русских офицеров и солдат.

Когда боевые дела Петра I в Северной войне пошли успешнее, появилась возможность обменять Александра и его товарищей на шведских военнопленных. В 1710 года были предприняты необходимые меры. Шведы согласились выдать царевича Александра, князей Н. Трубецкого, Я. Долгорукого и А. Головина за фельдмаршала графа Реншильда и графа Пипера. Однако на пути в Россию, в шведском городке Питео, А.А. Имеретинский опасно заболел. 3 февраля 1711 года Александра Арчиловича Багратиони, царевича Имеретинского, не стало… Его останки были торжественно захоронены в фамильной усыпальнице представителей рода Багратиони в церкви Сретения Господня Донского монастыря в Москве, где покоятся и поныне.