Читать книгу Произведения живописи в школьном изучении литературы - И. В. Сосновская, Е. Н. Колокольцев - Страница 4

В школьной практике преподавания литературы важное место принадлежит взаимодействию литературы с изобразительным искусством. В школьном изучении словесного искусства с привлечением произведений живописи важно исходить как из различия обоих видов художественного творчества, так и из их определённого сходства. И если различие в характере воспроизведения действительности писателем и художником позволит подчеркнуть специфику литературы как искусства слова, что является одной из главных целей привлечения произведений изобразительного искусства на уроках литературы, то сходство позволяет решить задачи, связанные, например, с близостью тематики и идейного содержания произведений разных искусств, общностью трактовки тех или иных проблем писателем и художником. При этом следует подчеркнуть, что категории сходства и различия должны рассматриваться в их диалектическом единстве и взаимопроникновении. Иначе говоря, рассматривая сходство, которое является основой привлечения произведений изобразительного искусства на уроки литературы, необходимо сосредоточить внимание школьников на различном в содержании и форме произведений словесного и пластического искусства и, наоборот, демонстрируя их различие, помнить об общности художественных устремлений писателя и художника.

Вполне очевидное различие литературы и изобразительного искусства состоит в том, что писатель, воссоздавая действительность, пользуется словом – условным знаком, не обладающим чертами визуального сходства с тем, что обозначает, а художник прибегает к зримому подобию чувственных предметов. Свою невещественность художественная литература искупает оперативным и компактным изображением жизни во всей её сложности и многоплановости, поскольку слово является точным эквивалентом наших мыслей и эмоций. Художественная литература способна переносить читателя через любые пространства в повествовании, в то время как живопись или графика имеют дело со строго ограниченным пространством. «Если для литературы в целом специфична временная последовательность, передающая целостность события или цепи событий, притом последовательность ясная и мотивированная, то в изобразительном искусстве содержание укладывается в один представляющийся взору эпизод» (1, с.99). Нельзя не отметить, что этот эпизод в его выразительном аспекте живопись останавливает навсегда. Живопись оставляет зрителю возможность многократного возвращения к этому эпизоду, возможность многократного эстетического переживания его. В своём знаменитом трактате «Спор живописца с поэтом, музыкантом и скульптором» Леонардо да Винчи видит особую прелесть неподвижности живописи в том, что её пластические образы воспринимаются мгновенно, тогда как образы, выраженные словом, познаются постепенно. По словам Леонардо, художественное изображение «представляет чувству творения природы с большей истинностью и достоверностью, чем слова и буквы», но «буквы представляют слова с большей истинностью, чем живопись» (2, с.32). Если поэт может описать явления природы, то в творении живописца «они покажутся ожившими, благодаря светотени, создательницы выражения в лицах» (2, с.43). В этом Леонардо да Винчи, выступающий в защиту живописи, видит преимущество художника. Спустя два столетия Лессинг защищает поэзию, утверждая её более широкие возможности претворения действительности в сравнении с живописью. И если трактат Леонардо теоретически закреплял то почётное место, которое тогда занимала живопись, то книга Лессинга «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии» была теоретическим обоснованием начавшегося в XVIII столетии процесса завоевания литературой главной роли среди искусств. Для школьного изучения литературы плодотворна не только мысль Лессинга о неограниченных возможностях литературы, но и его глубокие сопоставления литературы и живописи. Уже в предисловии Лессинг пишет: «Первый, кто сравнил живопись и поэзию между собою, был человеком тонкого чутья, заметившим на себе сходное влияние обоих искусств» (3, с.65). А «общие правила», которые роднят литературу и живопись, способны восполнить восприятие и понимание этих видов искусства: «…в одном случае поэзия может помогать живописи примерами и объяснениями, в другом случае – живопись поэзии» (3, с.66).

Вопрос о преимуществах поэзии в сопоставлении её с живописью или, наоборот, о преимуществах живописи в сравнении с поэзией всегда стоял остро в истории эстетики. Попытки его решения всегда были связаны с выявлением специфики литературы и изобразительного искусства. Определяя особенности обоих искусств, французский художник Э.Делакруа подчёркивал, что поэта спасает чередование изображений, а художника их одновременность. Но свои симпатии он отдавал живописи. «Признаюсь в моём пристрастии к молчаливым искусствам…, – отмечал Делакруа. – Слово нескромно: оно спешит настигнуть нас, завлекает воспоминаниями и вместе с тем вызывает споры. Живопись и скульптура носят в себе нечто более серьёзное – надо самому подойти к ним. Книга, наоборот, навязчива: она следует за нами, мы видим её повсюду. Надо перевёртывать страницы, следить за ходом мысли автора и дойти до конца произведения, чтобы судить о нём… Произведения художника и скульптора отличаются цельностью, как творения природы. Автор не присутствует в них и не находится с вами в непосредственном общении, как писатель или оратор. Он представляет собою как бы осязаемую реальность, полную в то же время тайны» (4, с.375). Подчёркивая глубокое различие между живописью и литературой, Делакруа связывает его с особенностями восприятия пластического искусства и поэзии. В самом деле, постижение картины сопряжено с большой долей самостоятельности зрителя. Стремясь понять главную мысль картины, он может извлечь из произведения художника и какие-то дополнительные духовные ценности. В ином положении читатель, который имеет дело с материалом, во многом уже переработанным писательской мыслью. Работающая с большим напряжением мысль читателя подчиняется определённым узловым точкам, которые расставлены художником слова в его произведении и руководит читательским восприятием.

Яркая специфичность литературы и изобразительного искусства, определяющая вполне очевидные их различия, отнюдь не исключает общности обоих видов искусства. Она проявляется не только в идейно-тематической близости литературы и живописи, но и в сходстве творческого претворения жизни писателями и художниками.

В сопоставлении произведений искусства, в том числе в условиях школьного изучения литературы, следует исходить из того, что «каждое из искусств, хотя оно прямо, непосредственно связано с определёнными сторонами жизни и обладает ограниченными специфическими изобразительными средствами, тем не менее способно художественно познавать сущность жизни, человеческих отношений, общественного развития и в этом смысле отражать мир в целом» (5, с.262). Концепцию родственности искусств, сформулированную В.В.Вансловым, детализирует Н.А.Дмитриева, имея в виду соотношение таких видов искусства, как литература и живопись: «В природе литературного и пластического образа заложено нечто общее. И тот и другой отражает, воссоздаёт объективные явления (мы говорим только об изобразительных искусствах, не касаясь сейчас архитектуры и художественного ремесла), одухотворяет их, опосредует богатством духовной жизни художника, богатством вызываемых ассоциаций. Образ доносит до нас не сам предмет в его простой единичности, но глубоко содержательное выражение этого предмета человеком» (1, с.14).

Художественному слову присуще изобразительное начало. Подчас оно использует силу неподвижности живописи. Заключительный аккорд гоголевского «Ревизора» есть не что иное, как «живая картина». Соединяется с изобразительным искусством и классическая ремарка, завершающая трагедию А.С.Пушкина «Борис Годунов». Поскольку зрительная связь человека с окружающим миром самая прочная, то зрительные ассоциации, вызываемые словом, возникают у каждого читателя в тех случаях, когда писатель и не создаёт непосредственно зрительных образов. Так что видение писателя может не совпадать с видением читателя, хотя и определяет то направление, по которому будет развиваться воображение читающего. Этим, в частности, можно объяснить разнохарактерность иллюстраций, созданных к одному и тому же произведению разными художниками.