Читать книгу Крылья Августа - Е. Офий - Страница 3

Однажды, одним летним днем маленький Август, играя в саду, вдруг начал истошно стонать и звать на помощь. Он кряхтел и напрягался, но сам не забегал в дом. Тони, конечно же, поспешил на помощь своему сыну. Когда он выбежал во двор, то услышал, что Август стонет где-то за домом. Оказалось, что малыш решил полакомиться малиной, но, запрыгнув в колючие кусты, он запутался в них крыльями и не мог выбраться. Тони было и грустно и весело от увиденной картины. Он высвободил незадачливого ребенка и завел его в дом. От радости Август обнял своего любимого отца и поцеловал его. Для него Тони был настоящим героем. Он освободил его из лап ужасных колючих кустов! Все щеки Августа были измазаны малиновым соком.

Лили в это время готовила компот из свежих фруктов. Вобщем, обыкновенный день, ничего особенного или необыкновенного не предвещающий. Зазвонил телефон, и пока Тони умывал Августа, Лили сняла трубку.

Тони взял влажное полотенце и вытер щеки, нос, губы и подбородок Августа. Полотенце было влажным и холодным, а потому Август стал отворачиваться.

– Ну-ка, повернись! – Воскликнул Тони.

Справившись с карапузом, он выпустил того восвояси, повесил полотенце, чтобы оно высохло и вышел из ванной комнаты. Лили уже не варила компот. Он варился сам, а Лили была сама по себе и ей вовсе было не до компота. Она сидела в кресле в гостиной возле телефона, держа в руках трубку, прислоненную к груди, и рыдала. Сердце Тони сжалось: случилось что-то неладное. Август также, слыша всхлипы матери, стоял рядом и печально смотрел на нее. Тони подошел к супруге и обнял ее.

– Сестра, – только и произнесла она, – сестра умерла.

И Лили заплакала еще сильней. Август испугался и тоже заплакал. Он подбежал к Лили и Тони, прижался к ним, и пролепетал:

– Я больсе не будю…

Вся в слезах, Лили обняла малыша и поцеловала его. Август был очень необычным ребенком. Он рос, что говорится, не по дням, а по часам. Малыш опережал обыкновенных детей, и особенно сильно это выражалось в физическом развитии.

– Ты не при чем, дорогой.

Сестра Лили давно болела. Ее муж погиб несколько месяцев назад в автокатастрофе и она сама воспитывала двоих маленьких детей: трехлетнего Марка и двухлетнюю Мэй. И теперь то, что дети стали круглыми сиротами, означало, что Лили, как их родная тетка, должна была забрать их к себе на воспитание. Но сейчас Лили была ужасно расстроена: сестра совсем недавно вроде бы пошла на поправку и тут такая неожиданность. Сейчас с детьми была их бабушка, мать Лили. Но самой ей было бы трудно справиться.

– Все будет хорошо, Лили. – Тони как мог успокаивал супругу. – Твоя сестра наверняка бы хотела, чтобы ты присмотрела за детьми.

Лили уже не плакала, а просто сидела и молчала. Ее глаза были красными от пролитых слез. Сестра Лили жила далеко от них, на другом конце страны.

– Я не могу, не могу… – Произнесла Лили. – Как же это все ужасно! Ведь я собиралась поехать к ней, чтобы повидаться. Я не знаю, как переживу это! – И она замотала головой.

Тони подал ей стакан воды, но она лишь коснулась его губами. Он понял, что сейчас лучше действовать самому. Тони ушел из гостиной, его не было минут десять. Потом он вернулся и сказал:

– Дети прибудут к нам через три дня.

Лили молчала. Она лишь глянула на Тони каменным взглядом и тихо ответила:

– Спасибо, дорогой.

Август все так же сидел у нее на руках и обнимал ее. Он был еще мал и не понимал, что произошло и что это за дети, и что теперь его жизнь круто изменится. Он никогда раньше не виделся со своими сводными братом и сестрой, т. к. они жили далеко. Их мать в последнее время болела, поэтому бабушка помогала управляться с ними. Она жила недалеко от них. Ни бабушка, ни дети, ни покойная сестра Лили, никто из них в живую еще не видел Августа. И теперь им всем: их бабушке, Марку и Мэй предстоит познакомиться с ним.

А ведь Август был не просто ребенок с крыльями. Он развивался быстрее своих ровесников и уже немного говорил. Физически же он был прыток и ловок, непоседлив и шустр. Однако, это никоим образом не смущало его родителей. Напротив, они только радовались его успехам. Ведь кого может огорчить то, что его ребенок чересчур хорош? В год у него уже были прекрасные курчавые волосы, которые покрыли всю его голову. Не то, что залысины у ровесников!

В следующие дни в их доме начались приготовления к приему новых жильцов. Дом был достаточно просторным для маленькой семьи из троих членов. Но теперь их должно было быть пятеро. К этому нужно было готовиться. На втором этаже в одну сторону были две небольшие комнаты, а в другую – одна большая. Она была такого же размера, как две вместе взятые комнаты напротив. Это была гостиная второго этажа, которая теперь должна была стать спальней для Лили, Тони и Августа. Две маленькие же комнаты станут спальнями для Марка и для Мэй.

И вот началось время переноса мебели: то со второго этажа на первый, то с первого на второй, то ее передвигание с одного места на другое, то уборка столетней пыли за шкафом, который наконец убрали с одного места, чтобы поставить в другое. А также были починки дверей, новые доски в деревянном паркете, выбивание старого ковра и т. д.

Такой физический труд пошел на пользу Лили. Она забила себе голову всеми этими мыслями о мелком ремонте, что стала все меньше всхлипывать по поводу умершей сестры. Теперь в ней проснулось желание сделать их скромное жилье как можно удобнее для детей сестры. Наверняка бы ее сестра, глядя на все это с неба, закивала бы радостно головой и сказала: «Ты молодец, сестренка! Это просто замечательно».

Итак, три дня ударного труда Лили и Тони не прошли даром. Их дом был подготовлен для новых жильцов. До приезда детей оставалось всего несколько часов. Сопровождать их в поездке должна была их бабушка. Лили взялась за приготовление ужина. В назначенное время Тони должен был пойти на железнодорожную станцию, чтобы встретить там их всех и отвести домой.

* * *

Ты, наверное, мой друг, хотел бы знать, чем я тогда занимался? Я был ужасно возбужден: бегал, прыгал, танцевал. Конечно, я чувствовал, что мы ждем гостей. И это были не журналисты или туристы, которых я встречал на улице, гуляя с папой. Это было нечто большее для меня. Поэтому я успел вымазаться в крем для торта, который готовила к их приезду Лили.

* * *

В назначенное время Тони ушел, чтобы встретить приезжих. Семья уже успела поставить большой стол в гостиной, накрыть его новой скатертью и покласть приборы. Лили запекла для этого случая птицу, испекла пирог и приготовила другие блюда. Она села наконец в кресло и вздохнула. Как дети воспримут ее, Тони и Августа? Будут ли они их уважать и слушаться? Эти и другие вопросы волновали ее. К тому же, живя только вдвоем с Тони, жизнь Лили была размеренной и очень спокойной. Но с появлением в их семье Августа, она стала совсем другой. Теперь же, у них должно было быть трое детей, причем одновременно.

Лили стала прислушиваться к любому шороху. Она то и дело посматривала в окно: не идет ли Тони с детьми и ее матерью? Август заметил это и тоже стал поглядывать в окно. Лили устало вздохнула и снова села в кресло. Август же бегал туда-сюда и вскрикивал, каждый раз подбегая к окну: «Неть! Неть!» Он так и кричал «нет-нет» раз 20 или даже 30, пока вдруг не задержался у окна и не закричал, запрыгавши: «Папа!». Лили соскочила с кресла и посмотрела в окно. Ее дыхание участилось, а руки задрожали. Почему она начала волноваться? Она не знала.

В дом по очереди вошли: мама Лили, а затем Марк и Мэй. Последним вошел Тони и закрыл дверь. Едва они оказались в доме, как кинулись к Лили с объятиями. Лили же в ответ тоже стала всех обнимать и целовать. Теперь все дали волю своим эмоциям и расплакались. Тони же в такой обстановке чувствовал себя неловко. Он занес в дом вещи детей и огляделся: где же подевался Август? Его в это время рядом не было. Он глянул вверх, потом на лестницу, затем по сторонам и вдруг заметил из-за угла кончики белых перышек. Потом показалось крылышко полностью, а затем и милое детское личико. Тони подошел к своему любимому сыну и увидел, что мальчик растерян от увиденного и боится выходить. Любящий отец взял его на руки и медленно пошел к оставшейся части своей семьи. Увидев малыша с крыльями, все вдруг замолчали. Глаза детей были еще в слезах, но они уже не плакали. Мать Лили удивленно смотрела на маленького ангела, подняв высоко свои брови. Марк и Мэй же и вовсе раскрыли рты.

Заметив, что все внимание приковано к нему, Август улыбнулся, показал свои зубы (те, которые уже были у него) и замахал им рукой. Дети тоже улыбнулись, всхлипывая еще влажными носами, замахали ему своими руками и крикнули: «Привет!» Вот так и произошла их первая встреча с Августом. Теперь же вся семья уселась за стол. Как и подобает, дети были одеты во все черное, т. е. в одежду траурного цвета.

Старший ребенок, Марк, которому на тот момент было 3 года, вел себя тихо. Он сидел с насупленными бровями и ковырял ложкой в тарелке. Аппетит у него был плохой, несмотря на дальнюю дорогу. На нем была футболка черного цвета и черные штаны. Марк был худощавым мальчишкой, худее Августа. Его рот был слегка приоткрыт в задумчивости. Серые глаза Марка смотрели куда-то вдаль.

Младшей же девочке, Мэй, было всего 2 года. Ее глаза были темно-карими, словно ночь. Сама же Мэй была смуглая с каштановым цветом волос. Именно Мэй больше всех детей задавала вопросов:

– А что там на стене за картина? Сколько комнат в вашем доме? В какой комнате я буду спать?

Когда же Мэй узнала, что теперь у нее будет своя комната, она спросила:

– А в какой комнате будет спать наш ангел?

И, узнав, что Август будет жить не с ней в одной комнате, она недовольно надула губки и скрестила руки на груди. Марк же был рад, что у него теперь будет своя собственная комната. В прежнем доме он делил одну комнату с Мэй, так что теперь его жилищные условия и его сестры улучшились.

Когда дети поели, они изъявили огромное желание заняться исследованием своего нового жилища. Тони стал показывать им, где находится ванная комната, где кладовая, где подвал, где их спальни и т. д. Лили и ее мать остались вдвоем и стали убирать со стола.

Мама Лили должна была уехать завтрашним днем. Она была интересная женщина средних лет: невысокого роста, симпатичная. Ее взгляд был строгим, но это было обманом: сама она была очень мягкой по характеру. Обе женщины старались говорить о детях, потому что Лили по-прежнему ужасно расстраивалась, думая о своей сестре. Мама же Лили расстраивалась еще больше, ведь это была так же ее дочь.

– Если вам будет трудно и вы не сможете справляться с ними, – сказала она Лили, – то обязательно сообщите мне. – Она помогала переносить Лили посуду из гостиной в кухню. – В любом случае, мы теперь будем чаще созваниваться.

– Да, мама. – Ответила ей Лили.

Когда время подошло ближе к ночи и все детские вещи были распакованы и расставлены по местам, в доме погасили свет. Но погасить свет в комнате и спать – это разные вещи. Лили и Тони не спали, а ворочались у себя в постели. Особенно Лили, ибо ее теперь занимали мысли: что же будет дальше? Получится ли ей заменить мать для своих племянников? Ну хотя бы частично? Мама Лили спала рядом с ними в другой кровати и громко сопела, что так же мешало уснуть Лили. Но это было временное неудобство: завтра она уезжала к себе домой.

Тони думал, что ему удалось уложить спать всех детей. Во всяком случае, когда он уходил из их комнат, они спали. По крайней мере, он так думал. На самом же деле, дети тоже не могли уснуть.

Марк включил ночник в своей комнате и ковырялся в своих вещах: он увлекался самолетами и у него было много игрушечных самолетов. Он был смышленым мальчиком и много думал. Сейчас он держал в руках свои игрушечные самолеты и никто не мог знать, какие мысли были у него в голове.

Мэй тоже не спала в эту ночь. Она лежала у себя в кровати с открытыми глазами и смотрела в окно на звездное небо. За окном была тишина, только сверчок стрекотал. Мэй думала о том, что завтра, быть может, вернется ее мама и заберет ее назад. Ведь она не могла «уйти в вечность» навечно. Так думала Мэй.

Но мать не вернулась. А наутро бабушка обняла своих внуков и поцеловала их. На вопрос Мэй «а когда же вернется мама?» она лишь растерянно посмотрела на девочку и потупила взгляд. Марк в это время тоже смотрел на бабушку широко раскрытыми глазами. Он переминался с ноги на ногу, как будто что-то знал. Он был мал, но чувствовал, что бабушка не знает, что сказать.

* * *

Мэй оказалась ужасно общительной девочкой. Она всюду следовала за кем-то: то за Лили, то за Тони. Все, что ей приходило в голову, она тут же говорила вслух. Если Лили что-то готовила в кухне, то Мэй всегда была тут как тут, готовая поднести солонку или перец. Если Тони что-то мастерил в саду или искал на чердаке, она тоже была рядом. Мэй с большим удовольствием наблюдала за работой взрослых по дому и охотно спешила на помощь. Ей до всего было дело и все хотелось узнать. Она стала ходить за Лили или Тони словно «хвостик», но при этом у нее самой был свой собственный «хвостик». И звался этот «хвостик» Август.

Август всюду следовал за Мэй. Ему уже не было так интересно с Тони, как раньше. Ведь теперь была Мэй! Мэй это нравилось и она постоянно хотела Августа чему-нибудь научить, ведь она была старше. Август стал для Мэй чем-то вроде куклы и она с радостью играла с ним в «дочки-матери».

– Август, ты поел? – Спрашивала строгим тоном Мэй.

– А где это ты так измазался? Вот, умора!